— Сперва мы должны узнать, что случилось с моим братом, — на ходу заметил князь. Похоже, он никак не мог поверить, что младший княжич был способен самостоятельно двинуться в опасное странствие под землей, которое имело очень мало шансов на успех.
— Конечно, — ответил колдун. — Мы двинемся его путем, чтобы узнать, куда он пропал. Но при этом надо постараться сохранить наши жизни, а также поднакопить сил.
— Плут говорил, что подземные ходы уводят на многие версты в разные стороны города, а некоторые даже за его пределы, — вставил Тсани, оглядываясь на воинов, хотя в полумраке можно было различить лишь их силуэты. — Если в них заблудишься, то навсегда останешься в непокрытой могиле под толщей камней.
Они провели ночь в небольших камерах, прижимаясь друг к дружке, а также к холодному металлу прутьев решетки, желая разглядеть где-то в непроглядной тьме свет звезд, при этом опасаясь приближения свирепых хищников. Вечером никто не позаботился об еде ни для зверей, ни для людей, и настроение пленников совсем упало, несмотря на обнадеживания Ланса, что вскоре они обретут свободу. Но колдун молчал о том, что возможно до сладостного момента доживут не все. Девочка и один из юношей выглядели очень слабо и истощенно, даже его чародейство не вернуло им сил. С приходом рассвета пленников разбудил шум трения о камни деревянных помостов, над глубокой ареной расстилали темную материю, закрывшую солнечные лучи.
— Опять, — обреченно вздохнул Тсани. — Они устраивают представление, желая выгнать нас к тиграм.
Серый утренний свет померк, и люди погрузились в беспокойное забвение, которое то и дело тревожили звериные рыки или окрики тинголов, готовившихся к забавному зрелищу.
— Но мы ведь можем не выходить из укрытий, — сказал Наир, когда пленники собрались в одном месте, чтобы обсудить грядущую участь. — Эти клетки надежно заперты с внутренней стороны, да и звери не столь разъярены, чтобы кидаться с острыми когтями на решетки.
— Обычно их держат впроголодь перед собранием толпы несколько дней. Пожалуй, атан не удержался, желая поглядеть на новых заключенных, — сын велеса виновато посмотрел на рослых мужчин, которые внимательно его слушали. — Скорее всего, они опустят вниз только воду, и мы должны будем отправиться за ней, чтобы напиться.
Воины признали правоту его слов. Несмотря на то, что ребята не произнесли за прошедшую ночь ни слова жалобы или просьбы о куске хлеба и глотке воды, каждый из них исчерпал последние силы. Даже колдун, познавший удивительные способности своего тела переносить самые жестокие лишения, хотел пить и есть, поэтому он тут же согласно кивнул в сторону Тсани, который вдобавок заметил:
— А если никто из нас не выйдет на арену, то сюда пожалуют стражники и вышвырнут самого слабого, которого звери точно растерзают на глазах у восторженной толпы.
Звуки множества голосов, далекие завывания трубы, лязг металла и скрип дерева доносились сверху, где мерцала темная пелена ткани, сквозь которую пробивался тусклый свет. А потом раздался твердый громовой голос самого атана, обратившегося на неизвестном языке к своим подданным. Развевавшийся от ветра купол-занавесь был убран, и пески ямы залили яркие лучи полуденного солнца.
— Я сам выйду в круг, — без всяких колебаний проговорил Ланс. — Колдун сможет постоять за свою жизнь, а вот князь должен припрятать на всякий случай меч, потому как эта будет единственной защитой для тех, кто останется за решетками. Нам обязательно надо утолить жажду и голод перед тем как углубиться в подземелья. К тому же следует расспросить кое о чем атана, — граф встал около выхода, внимательно наблюдая за тиграми, которые бродили по арене, задрав головы кверху, оскаливаясь на людей, собравшихся по краям ямы. Один из мальчиков протянул ему жестяной сосуд, в который они набирали воду, и мориец крепко сжал в ладони тонкую ручку кувшина.
Вновь затрубили, и с того места, где схваченных послов сбросили вниз, на толстых веревках в песок опустили два полных деревянных ведра с водой. Хищники остановились, ожидая, что вскоре им будут сброшено долгожданное угощение, однако веревки обвисли, и более никто не появлялся у заграждений, что окружали каменную яму. Тогда тигры лениво направились всей троицей к темной луже, возле которой была оставлена вода, и, вылакав из ведер несколько порций прохладной жидкости, как по команде, улеглись рядом на мокрый песок.
— Чего заснули?! Эй, мордастые, где ваши зубы! Кого вы будете есть? — доносились из толкавшегося за деревянными панелями строя горожан окрики.
Затем в одного из хищников полетел огрызок яблока и сухой ломоть хлеба. Из укрытия пленников была видна груда людей, собравшихся на противоположном краю стены, откуда и был произведен меткий бросок. В три прыжка тигр оказался под оравшими зрителями и, громко огрызаясь, встал на здание лапы. Его размеры поразили толпу, мгновенно затихшую, а потом с испуганными криками поддавшуюся прочь от пропасти, подминая задние ряды. Было явно, что еще один ловкий прыжок вверх, и зверь одолел бы даже деревянные помосты, вырываясь наружу. За своим товарищем последовали другие звери, один из них при этом не забыл задней лапай нагнуть ведро, готовое перевернуться. Тигр отскочил в сторону от водяных брызг и протрусил, рыча на ходу, к испуганному народу. Видимо, он даже не заметил, что Ланс чарами остановил посуду, покачнувшуюся в разные стороны, но так и не опрокинувшуюся в песок. В тот же момент, когда звери покинули сторожевые позиции, колдун выскочил из ближайшего к луже отверстия через распахнутую решетку.
Он добежал до ведер, которые были наполовину опустошены и, зачерпнув полный кувшин чистой воды, кинулся обратно к друзьям. Ланс передал сосуд в руки Ведимиру, решительно бросив взгляд обратно к воде. Нужно было попытаться достать её в достаточном количестве, поэтому колдун уверенно двинулся назад. С его появлением крик толпы раздался с противоположной от тигров стены. Звери тоже заметили свою возможную добычу. Они жадно наблюдали за быстрыми движениями человека, успевшего уже почти скрыться за железными прутьями, но когда он вновь вышел из тени на яркий свет, хищники прыгнули ему навстречу и почти сразу же оказались в центре арены. Но последовавшие действия были не столь быстрыми и яростными. Перед мордами животных мелькнула огненная вспышка, тигры попятились обратно в прохладу дальней стены, а песок окрасился высоким пламенем, разделяя арену на два полукруга. Ланс, удостоверившись, что отныне звери не осмелятся подойти к нему, ухватился за веревки, удерживавшие большие посудины. Они легко порвались от его касания, а в воздухе разнесся запах горелых нитей. Чародей схватил оба ведра и вернулся в темный проход. В тишине, воцарившейся после свершенных чудес, раздался повелительный голос атана:
— Гонти ханам! — Атуб, которого колдун заметил только сейчас, приподнялся со своего каменного трона, обращенного в сторону подземной арены. Он указывал вытянутой рукой на человека и выкрикивал искаженным от гнева ртом приказы своим солдатам.
В сторону Ланса полетели два копья, но он сумел уклониться. Еще одно толстое древко вонзилось в песок прямо перед лицом, и Ланс замер. Солдаты стояли около края занятого своим господином, а также его приближенными. Возле атана находилось немало тинголов, одетых в богатые одежды, а прямо рядом с троном, устроившись на одном из широких каменных подлокотников, сидел мальчик, скорее всего, приходившийся сыном вождю, потому как его украшенный сине-золотыми красками короткий наряд поверх атласных брюк в точности походил на одеяние атана.
Другое копье направилось в сторону колдуна, однако оно переломилось и вспыхнуло огнем в воздухе, не достигнув цели. Атуб продолжал отдавать приказы на грубом родном языке, и не было сомнений, что он требовал уничтожения пленника. Несколько воинов, вооруженных тяжелыми мечами, проталкивались сквозь толпу, чтобы спуститься в яму в том месте, где не было тигров, которые отрезанные огнем встали как раз под троном тингольского вождя. Однако Ланс также не тратил времени впустую. Он заметил боковым зрением, как на помощь выбежал Ведимир, обнажая свой меч. Колдун же лишь опустил перед собой ведра и вытянул вперед обе руки, как будто порываясь ухватить что-то невидимое перед собой. Его движения были совершенно излишними для колдовства, однако по-прежнему не забывая об огневом рубеже, граф таким образом лучше представлял то, что собирался сотворить.
Мальчик, сидевший подле Атубатана, как и сам правитель, находился довольно далеко от колдуна, но для Ланса это не составляло особых затруднений. Он вознес руки, и внезапно маленький тингол поднялся в воздух, а после плавно поплыл в сторону чародея. Толпа разразилась недоуменными возгласами, по большей части обращенными к человеку, который делал невозможное. Многие фезы запрокинули головы вверх к светлому небу, взывая к богам, а тинголы оборотили взоры на могучего атана. Атуб замолк, увидев, как его сын завис над ареной. Под ним сгрудились три тигра, пожелавшие вблизи рассмотреть, кто посмел загородить им солнце. Сам же мальчик был не в силах передвигать нижней частью туловища, он испуганно ворочал головой и торсом, желая отыскать взглядом своего отца, чье имя выкрикивал. Тем не менее, паренек не зарыдал и не потерял присутствие духа даже когда осознал, что в нескольких локтях под его ногами встали голодные хищники.
— Останови своих людей, не то мальчику придется разделить участь пленников! — громко обратился к атану Ланс. Его униатскую речь тут же перевел один из приближенных к Атубу военачальников. Тингол взмахнул рукой, и солдаты, которые после испуганного ропота толпы вновь занесли в воздухе копья и обнажили мечи, отступили от ямы.
— Все твое потомство будет расплачиваться за покушение на атаниса! — грозно ответил тот самый командир войск, что стоял подле Атуба. — Освободи любимого сына вождя! И тогда он освободит тебя, — добавил он спустя несколько минут, расслышав повеление атана.
Ланс захотел засмеяться, но он почувствовал, что с трудом может говорить нужные слова, а хохот лишь отнимет столь необходимые в этот момент силы. Он не отрывал взгляда от мальчика, удерживая того над землей:
— Мы и сами вернем себе свободу, если пожелаем. Только для начала ты приведешь князю велесов его меньшого брата, а после получишь целым и невредимым своего сына, — колдун говорил непреклонным тоном, но Атуб понял, даже не разбирая речь противника, что тот не отступится и исполнит все свои угрозы и обещания. Атан заговорил в ответ. Советник переводил слова:
— Княжич Сигирь уже должен был встретиться со своим братом, потому как он вместе с прочими узниками заключен в яму. Атубатан согласен отпустить вас всех.
— Сигиря там нет. Он исчез две недели назад, и твои стражники скорее всего захватили его! Где мальчик?
— Но атану неизвестна его участь! — негодующе ответил тингол. — Неужели ты сомневаешься в словах правителя?! Княжич мог иссохнуть от жажды и голода, но тогда вы должны были найти его тело!
Всё заклокотало внутри графа от того безразличия за судьбу маленького велеса, что звучало в речи советника. Он слегка отпустил атаниса вниз, и наследник Атуба закричал от страха, потому как один из тигров с жадностью распахнул огромную пасть, подпрыгнув вверх, и едва не достал до пяток ребенка. Толпа ахнула от волнения, Атуб вскочил со своего каменного места, протягивая вперед руки.
— Мы ничего не знаем о судьбе княжича, — вновь повторил советник, удерживая своего владыку у края возвышения, на котором стояли вельможи тинголов.
— Отпусти его, Ланс, — совсем рядом раздался просительный голос Ведимира, — мальчик же совсем мал, еще меньше Сигиря. Посмотри, какой ужас ты на него навел.
Другой зверь вдруг запрыгнул на спину своего товарища и встал на задние лапы. Акробатический элемент хищника еще более взволновал публику. Люди завопили. Особенно резко раздавались женские крики. Не ожидал такого исхода и колдун. Хищник царапнул когтями по зависшей в воздухе ноге, но Ланс уже отвел атаниса в сторону, а после перенес перепуганного мальчика за боковые заграждения, опуская его на руки мужчин и женщин.
Сверху прогремел яростный приказ Атубатана. Десятки вооруженных стражников спрыгнули в яму. Испугавшись за жизнь мальчика, колдун унял и линию огня, что разделяла арену. Пламя мгновенно потухло, и теперь вслед за князем, потащившего за рукав морийского брата и друга к ближайшей камере, бежали не только воины, но и звери. Граф забыл о воде, что собирался принести пленникам. Лишь единожды он обернулся в сторону настигавших тинголов, но в тот момент его вновь ухватила сильная рука. Елизар затащил друзей в темный угол и захлопнул за ними на засов решетку.
— Надо уходить, — решительно произнес Веди. — Они убьют нас. Атуб послал сюда людей через подземные входы из дворца, я уверен в этом.
Князь отступил в темный проход, соединявший между собой камеры вокруг арены. Разглядев в полутьме вход в один из сырых тоннелей подземелья, ударом ноги он легко вышиб решетку, что прикрывала проем.
— Нет, нам не сюда, — выкрикнул Тсани. Парень поддерживал своего отца, следом встали готовые к побегу мальчишки, Елизар держал на руках истощенную Дару, а Ланс устало оперся о холодную каменную стену. У него кружилась голова. Он знал, что чародейство требовало усилий и отнимало энергию, но прежде колдун никогда так сильно не уставал как духовно, так и физически. — Сигирь ушел через другой ход, — продолжил юноша.
— Если получится, позже мы вернемся за Сигирем и попробуем отыскать его следы, — ответил Ведимир, вступая в темный коридор, — а пока там нас неминуемо встретят солдаты. Вперед. Ланс, посвети, как ты не раз делал по ночам.
Они поспешили во тьму. Первым шел колдун, уже вернувший себе часть утраченных сил, за ним ступали дети, Наир с сыном, Елизар с девочкой и замыкал цепочку Ведимир, крепко сжимавший в руках верный меч. Позади слышались звуки погони. Рык тигров нарушал тишину заброшенных переходов, но, видимо, хищникам не слишком по вкусу приходилось на сыром холодном полу. Вскоре до слуха стали доноситься лишь окрики солдат, что подгоняли зверей острыми копьями и мечами. Ланс освещал путь бледным шаром, зажженным на раскрытой ладони. Он мало оглядывался по сторонам, шагая вперед, во тьму. Подземный ход, по которому они шли, был достаточно широким, сооруженным из ровного обтесанного камня. Под ногами на узорчатой плитке вскоре зажурчала вода, и путники слегка замедлили движении, желая вдоволь напиться, несмотря на то, что князь и колдун неумолимо спешили вперед. Вскоре проход разделился на три ветви, с каждой из которой стекали по полу прохладные ручьи.
— Да мы никак уйдем прямо под реку, — заметил Елизар. — Знать хотя бы, где тут запад, где восток.
— Сигирь скрылся в коридоре, что находится правее этого хода. Он выводит во дворец, который выстроен на западе города, поэтому нам надо держаться всегда правой стороны, — вполне логично заключил юный Тсани, и, прислушиваясь к его словам, Ланс свернул в бок.
Они шли вперед еще около часа, а позади все слышна была погоня. Каждый раз Ланс заворачивал в правые отвороты темного лабиринта. Вода уже исчезла, под ногами шуршали слои мелких камней и пыли. Воздух то совсем разряжался, то вновь наполнялся на очередной развилке свежестью, и колдун с надеждой пытался почувствовать, откуда она приходит, чтобы выбрать верный путь. Однако вскоре перед униатами встала темная дыра. Граф внезапно остановился на самом краю пропасти. Он редко смотрел под ноги, впереди освещались все те же каменные стены прохода, но теперь снизу зиял бездонный обрыв.
