Мощные катапульты отправили в полёт тучи металлических стержней с коротким оперением, которые пронеслись по палубам вражеских судов ураганом, собравшим свою кровавую жатву. А затем произошло столкновение, раздался треск ломаемого дерева, моряки, не успевшие зацепиться за что-нибудь закреплённое полетели в воду...

...

Арбалетный залп расчистил дорогу абордажной команде, так что на борт фрегата минотавры перебрались почти без помех, но тут верблюды показали, что их рано списали со счетов: вскинутые в едином порыве дудки огласили пространство пронзительным гулом, заставляя закованных в тяжёлую броню островитян раскрывать рты в беззвучном крике, хвататься за головы, падать на колени и терять сознание. Пока же эффект ошеломления не прошёл, жители портового города Верблюжьих Эмиратов отбросили уже бесполезные артефакты, обнажили кривые сабли и бросились в атаку, добивая первую волну противников. Впрочем и их успех был недолог, так как вскоре подошла вторая волна быков и началась свалка...

...

Ударом сверху-вниз Аид разрубил оружие очередного верблюда, вместе с его хозяином, после чего пинком отбросил тело жертвы назад, сбивая атакующий порыв других горбачей. За его спиной парой топоров орудовал Зевс, отгоняя новых и новых противников, умудрившихся отрезать двух минотавров от их команды.

— Есть план? — не оборачиваясь на напарника, без особой надежды спросил чёрный минотавр с белыми рогами.

— Будем рубить верблюдов, пока наши не подойдут, — отозвался белый бык с золотыми рогами. — Ну или пока нас не завалят телами.

— Отличный план, — съязвил обладатель секиры, широким взмахом отгоняя очередного смельчака.

— Я знал, что тебе понравится, — хохотнул Зевс.

В этот момент верблюды отпрянули назад, образуя на палубе своего судна широкое кольцо, а затем вперёд протолкались моряки с уже знакомыми дудками.

— Нам крупец, дорогой друг, — заявил белый минотавр, готовясь к рывку... скорее всего — самоубийственному.

— Ты несомненно прав, — качнул рогатой головой его напарник. — Гера расстроится...

— Это да, — причмокнул губами Зевс. — Давно хотел тебе сказать...

В этот момент противники активировали своё оружие, заполнив пространство жутким гулом, от которого лопались барабанные перепонки, вскипала кровь, грозило вырваться из груди сердце. И когда уже мысли Аида затуманились... всё резко прекратилось. Опустив постепенно проясняющийся взгляд на руки, он увидел осыпающуюся с них броню, превратившуюся в серый пепел, который плотным облаком окутывал всё тело чёрного быка.

До слуха донеслись треск и грохот, звучащие где-то за спиной, но оборачиваться для того, чтобы посмотреть на происходящее там не было времени. Вместо этого, уже полностью голый воин бросился в атаку, врезаясь в дрогнувший строй верблюдов, голыми руками отбивая сабли, рассыпающиеся прахом от единственного прикосновения, после чего бил кулаками по телам врагов, разбрасывая их словно соломенные чучела. В душе же поднимался восторг, пьянящий лучше креплёного вина... а также ярко сияла метка "Гибель".

Как-то неожиданно палуба опустела от противников и убивать стало некого. Сила "меченого" тут же угасла и, пошатнувшись от вмиг навалившейся усталости, он едва не рухнул с ног. Впрочем, ему хватило концентрации, чтобы схватившись за ближайший борт, обернуться на звуки треска и грохота.

Над телами другой группы поверженных верблюдов стоял белый бык, окутанный разрядами молний, вокруг торса коего закручивались потоки ветра, а в глазах буквально сияли яркие искры. Трудно было поверить в такую удачу, но и его друг обрёл свою "Метку", обозначающую единственное слово "Гроза".

— Вот это да... — протянул Аид, всё же падая на палубу, спиной прислоняясь к бортику.

— Вот такие дела, — пожал плечами Зевс, оглядываясь вокруг в поисках тех, кого можно было бы добить.

— И давно... это? — неопределённо махнул рукой чёрный минотавр.

— ... — белый бык лишь пожал плечами.

— Так... что ты там хотел сказать? — крики продолжающих сражение сородичей и врагов, как и лязг оружия, отошли на задний план, почему-то совершенно не беспокоя "меченого" (а ведь он понимал, что находится на чужом корабле, и сюда вот-вот должно прибыть подкрепление верблюдов).

— Мы с Герой... собираемся пожениться, — заявил Зевс, опасливо смотря на брата невесты. — Может скажешь что-нибудь?

Чёрный минотавр посмотрел на темнеющее небо, вздохнул и изрёк:

— Хороший вечер... был. Кинь какую-нибудь тряпку, что ли.

* * *

Выйдя на балкон башни, Луна проводила взглядом последние лучи солнца, кутаясь в тёмно-фиолетовый плащ, накинутый поверх тёмно-синей туники и чёрных штанов. Едва дневное светило скрылось из вида, как шёрстка принцессы ночи налилась иссиня-чёрным, зрачки вытянулись в вертикальные щёлки, а белки стали светиться жёлтым.

Ещё какое-то время иссиня-чёрная аликорница продолжала смотреть на потемневший горизонт, будто бы старалась увидеть нечто, что находилось очень далеко, но в конце концов отвернулась и вошла обратно в свою спальню. Обслуга уже застелила постель, унесла корзину с бельём, а на прикроватном столике были оставлены ваза с фруктами, миска с кашей и кружка свежего молока (ничто не намекало на то, что ещё полчаса назад в комнате царил бардак и находился кто-то ещё).

Присев на край постели, крылато-рогатая пони принялась то ли за поздний ужин, то ли за своеобразный завтрак... Впрочем, как бы этот приём пищи не назывался, главного это не меняло.

На душе у Луны было неспокойно: сердце тянуло в Западную Эквестрию, словно бы там произошло что-то плохое, но разум утверждал, что всё в полном порядке. Соседи притихли, хотя где-то в южных водах и сталкиваются между собой верблюды с минотаврами, которые не могут поделить звание владык морских просторов, что совершенно не касается пони; большинство монстров либо загнаны обратно в тёмные логова, либо истреблены; "пробуждённые", в первые месяцы после своего появления причинившие столько проблем, либо приструнены, либо казнены (за исключением наиболее умных, сумевших спрятаться в глуши); даже сестра, наконец-то смогла найти управу на своих аристократов, взявшихся за исполнение её планов. Правда... приходящие с запада новости говорят, что принцесса дня нашла к подданным более "дипломатичный" подход.

"Чушь. Селестия бы ни за что не пошла на это. Даже ради политической поддержки", — дёрнув ушами, Луна хмуро посмотрела на портрет, висящий рядом с выходом в коридор.

В очередной раз в груди что-то сжалось, а принцесса ночи захотела бросить всё, чтобы отправиться в Западную Эквестрию и самой во всём убедиться. Проникнуть в сны сестры она не могла, да и своих приближённых белая аликорница защитила, а завербованные докладчики (в большинстве своём и не догадывающиеся, что на кого-то работают) могли наблюдать только со стороны.

"Сейчас не время", — в очередной раз одёрнула себя иссиня-чёрная аликорница, напоминая о том, что у неё входят в финальную стадию собственные планы.

Восточная Эквестрия только-только начала оправляться после всего перенесённого её народом, так что новые потрясения были не нужны ни в коем случае. Даже предложение Вибрисса о том, что они могли бы совершить вторжение в Седловскую Аравию, чтобы первым ударом отбросить кочевников дальше на восток, а затем построить цепь охранных крепостей, таким образом расширяя свои владения, пришлось отклонить. Однако же крылато-рогатая пони, рано или поздно, но собиралась вернуться к этой идее.

"Но сперва нужно укрепить государство", — ещё раз напомнила себе пони, мысленно пробегаясь по всему, что уже было сделано.

В горах бэтпони активно добывались металл, камень и самоцветы (первое шло на оружие и инструменты труда, второе — на строительство и расширение городов с крепостями, ну а третье использовалось в артефакторике, либо же обменивалось за продукты питания); была принята реформа, по которой все ночные пони объявлялись военнослужащими с года и до глубокой старости; заработал монетный двор, чеканящий деньги с гербом в виде полумесяца, удерживающего между "рогов" четырёхлучевую звезду (благодаря особой магии, в лунном свете этот символ светился, благодаря чему затруднялось фальшивомонетчество).

Пони было трудно осознать то, что теперь все, от малых жеребят и до дряхлых стариков, являются солдатами. Однако же никто не принуждал их брать в руки оружие и идти защищать родину, вместо этого просто установив жёсткую иерархию: в самом низу стоят малыши до десяти лет, являющиеся рядовыми третьего класса, затем идут жеребчики и кобылки от десяти до пятнадцати лет, носящие звание рядовых второго класса, ну а уже с возраста в полтора десятка лет, пони являются рядовыми первого класса, которые могут расти по службе дальше. Глава семьи, жеребец или кобыла — не важно, до пяти членов, называется полудесятником, ну а если кроме отца с матерью и троицы жеребят есть кто-то ещё, то можно подать заявку на звание десятника... Только вот придётся сперва доказать, что заслуживаешь такой чести.

Кроме уже указанных, имеются также звания полусотника и сотника, полутысячника и тысячника. При этом, эти должности являются выборными, но кандидаты обязаны доказать то, что заслуживают столь высокой чести сдав экзамены на знание теории, ну и физические нормативы.

Кроме регулярного ополчения, куда входят все крестьяне, ремесленники, горожане, существует Ночная Гвардия, являющаяся полноценной армией, пусть и относительно небольшой. В дополнение к этому Луна начала собирать отряды Ночных Теней, которым предстоит стать внутренней и внешней разведкой, но входить туда должны лишь те, кто продемонстрируют хотя бы минимальные таланты к магии снов или тени.

Начавшаяся было практика по сбору всех "пробуждённых" в особом гвардейском отряде была прекращена, так как это грозило разрушением многих семей, да и среди пони поднимались волнения. Вместо этого обладатели особых сил обязались пройти обучение у действующих магов, регистрировались и вставали на учёт в качестве особенно ценного ресурса.

Это были только первые шаги к построению крепкого, монолитного общества со строгой иерархической лестницей, но иссиня-чёрная аликорница была уверена, что спустя десять-двадцать лет, сами ночные пони уже не будут видеть свою жизнь как-то иначе. Нужно было только доработать устав, продумать систему поощрений и наказаний, а затем набраться терпения и... работать-работать-работать.

"Больше никакой спешки", — мысленно произнесла Луна, с горечью вспоминая события, с которых всё и началось.

Доев последнюю ложку каши, принцесса ночи прислушалась к звукам, доносящимся из коридора и с улицы, и только убедившись в том, что никто её не видит... быстро облизала посуду. Утерев мордочку салфеткой, она скосила взгляд на портрет сестры и произнесла:

— Ты ничего не видела. Ясно?

Ответом, вполне ожидаемо, была тишина. Однако же это более чем устраивало иссиня-чёрную аликорницу, текучим движением поднявшуюся с края кровати, чтобы направиться к массивному шкафу с одеждой, рядом с которым на манекене висела броня.

Началась очередная трудовая ночь, а это означало то, что нужно идти в зал совета. Даже если крупных неприятностей, вроде очередного безумного "пробуждённого", стаи монстров или вторжения кочевников не произойдёт, то тысячу и одну мелкую заботу, для своей любимой принцессы, ночные пони обязательно создадут.

"И всё же... Почему так тревожно на душе?".

* * *

На вершине скалы, возвышающейся над соседками на добрую сотню метров, в лучах рассветного солнца ярко выделялась восьмигранная усечённая пирамида, состоящая из трёх этажей. На её плоской вершине стояло круглое сооружение, похожее на низкую колонну с конусовидной крышей, внутрь коей вели четыре арочных прохода.

На самом деле и пирамида, и сооружение на её вершине были единым монолитом, при помощи ветра, подчинённого новому королю, высеченным из самой скалы. Внутренние помещения импровизированного замка ещё только обустраивались, но сам зал собрания Совета Десяти Великих, уже служил для своих целей...

В трёх промежутках между дверными проёмами стояли десять одинаковых каменных тронов: с двух сторон их было по три, а с третьей — четыре. Напротив четырёх кресел, на возвышении стояли ещё два трона: первый был высечен из чёрного оникса, а второй — из белого мрамора. И одиннадцать из двенадцати мест занимали грифоны, одетые в свои лучшие лёгкие доспехи, поверх коих красовались цветастые накидки с гербами самых могущественных кланов, которые стали столпами власти нового короля.

"Ну и где её носит?", — раздражённо подумал Герц, являющийся крупным представителем своего вида, с мехом и перьями цвета сырого песка.

Другие гости молчали, терпеливо ожидая королеву, но по ним было видно, что подобное пренебрежение они не простят. Впрочем, ситуацию улучшало то, что король был вынужден ожидать вместе с ними. Однако же факт того, что правитель не может приструнить свою супругу, пусть и являющуюся дочерью самого независимого и своевольного народа, бил по его репутации.

"За что она так со мной?", — Герц поднял взгляд к потолку, вопрошая у небес ответ на один из самых волнующих вопросов.

Ещё довольно молодой грифон не сомневался, что супруга специально тянет время. Уж её характер с момента знакомства в пещерах он изучил великолепно. Правда... это совершенно не помогало понять предпосылки тех или иных поступков.

"Прав был отец говоря о том, что самцам и самкам друг друга не понять... особенно если они принадлежат разным народам. Проклятые амбиции... Ох и натерплюсь я ещё из-за них", — скосив взгляд на трон, где сидел представитель клана Белого Пера (самые крупные грифоны в горах рождаются именно там), молодой король вспомнил прелестную белую пташку, на которой ему предлагали жениться ради союза двух князей.

Фрея, конечно, всем была хороша: стремительна, грациозна, сильна, скромна и умна... Только вот для захвата власти подобного союза, определённо, не хватало. Поэтому, как бы ни хотелось обратного, пришлось Герцу лезть в самое пекло... в прямом смысле.

Звуки хлопков кожистых крыльев заставили присутствующих грифонов взбодриться, так что когда в одном из проходов появилась высокая и гибкая фигура грозовой драконицы, красующейся чешуёй от тёмно-синего (на руках, спине, ногах, хвосте и голове) до почти белого цвета (на животе и груди), одиннадцать пернатых летунов выражали собой олицетворение гордости и величественности. Сама же Скандалистка, как переводилось её имя с драконьего языка, окинув присутствующих насмешливым взглядом красных глаз с вертикальными зрачками, лишь хмыкнула, укуталась крыльями на манер плаща, повела треугольной головой с острой мордочкой из стороны в сторону, и прошествовала к ониксовому трону, покачивая широкими бёдрами.

Принцесса грозовых драконов (одного из пяти племён, с которыми Герц заключил союз) была похожа на вазу... или статуэтку. Эффект только усиливался из-за того, что на ней не было надето ничего кроме золотых браслетов на запястьях и лодыжках, ошейника из железа и пары серебряных колец на двух тонких изогнутых рогах, начинающихся из лба и загибающихся назад. Только вот и увидеть сверх допустимого никто бы не смог, так как чешуя скрывала все интимные места, а грудные железы эти крылатые ящеры используют вовсе не для кормления.