— Спросишь — отвечу. А... Можно и я спрошу... Ты зачем вот это сейчас делаешь? Мне... щекотно....
— Ты точно неопытен, раз не догадываешься, — фыркнул Кристиан, сосредоточено ведя гладкое дерево по передней стенке кишок, выискивая простату и внимательно следя за реакциями тела. — Найдем нужное местечко и от ложки не до смеха станет... Или в тебя что-то повнушительнее сунуть? Ты быстро во вкус вошел, смотрю.— Так уж и повнушительней? — травник даже язык себе прикусил, морщась. Вот зачем он опять провоцирует?! Тем более, когда Легрэ вот такое вот с ним делает....— Кристиан... меня сейчас истерика накроет... Я смеяться буду как безумный... а я и так очень стараюсь не дернутся... И вообще — а вдруг на ручке то занозы?!— Тем острее ощущения. — Легрэ удвоил усилия, свободной рукой лаская член Микаэля. — Может тебя отшлепать, чтобы ты серьезнее стал? А то не от яда умрешь, а от смеха... Подо мной от смеха еще никто не умирал. Какой позор.— Что-то мне умирать вообще не хочется... Даже от смеха... А уж тем более под тобой...Микаэль все сильнее кусал себе губы — его то и дело тянуло на смех. Ощущения от того, что Легрэ делал... Не то, что б очень уж неприятно было — рука мужчины на члене монаха способствовала приятностям, но было очень уж странно и непривычно. И все сильнее накрывало какой-то совершенной бесшабашностью. Истерика была все ближе.— Кристиан... Развяжи меня, а? Я тебе ничего плохого делать не буду... Разочек только может за ухо кусну... Мне это более поможет... Чем то, что ты сейчас делаешь.
— Тебе не нравится? Хорошо. — Ложку сменили настойчивые пальцы. — Это все, что я могу для тебя сделать. Не кончишь — твои проблемы. Самое время молиться Богу об успокоении души... Он запрещает смеяться мужеложцам во время священного действия любви.— А мы священным действом сейчас занимаемся? Любовью? Мм, Кристиан?Смеяться, слава Богу, перехотелось... От напряжения вдруг накрыло усталостью... "И в самом деле... Кончить бы быстрее... Замучал уже и себя... И что уж — и Легрэ тоже..."
Микаэль прикрыл глаза и, выгибая спину, легонечко толкнулся назад, осторожно насаживаясь на пальцы Кристиана. Было немножко больно... Все не получалось сосредоточиться, ритм поймать... Да и чувствовал себя Микаэль донельзя глупо.— Любовью, — Кристиан вынул пальцы из ануса своей жертвы и погладил Микаэля по спине. — Если бы это было простым плотским влечением, я бы тебя просто избил. А так считай, что это — почти любовь.
— У тебя бы... не... получилось....
Осторожно, медленно, то подаваясь вперед, уходя, то снова толкаясь назад... Мысли все — прочь... Только такой вот медленный ритм — в такт движениям Легрэ, который все гладил член Микаэля.
— Почти любовь — это уже.. что-то... Когда Кристиан провел рукой по спине, травник даже вздрогнул — такой ласки он совсем не ожидал... Но, вот от этого касания — стало хорошо...Легрэ заметил это и начал бессовестно пользоваться, оглаживая травника по спине особенно тогда, когда он вздрагивал и опасно приближался к разрядке.
Ни слова не говоря больше, Кристиан со знанием дела взялся ласкать Микаэля. Разговоры кончились, остался только жар тела, его податливость и бесстыдство. Происходящее казалось Кристиану нереальным и широко разведенные ноги травника только способствовали этому. Легрэ с трудом верилось в то, что он касается Микаэля, да еще заботясь о его разрядке.
Веревка больно врезалась в запястья, уже растерев их в кровь, искусанные губы болели и во рту было солоно от крови... Но, это было уже не важно... Легрэ ласкал его уверено, со знанием дела, все ближе подводя к той грани, за которой плевать станет и на боль в теле, и на саму абсурдность ситуации... Микаэлю все не верилось, что вот он — на коленях, со связанными руками, с широко разведенными ногами, позволяет себя оглаживать и толкается в руку того, кого еще утром считал распоследней сволочью. Вот только сейчас — было хорошо... Удовольствие — горячее, жгучее, такое неправильное и оттого более острое растекалось по телу горячей лавой.— Быстрее... И.. За волосы... потяни... п..пож..жалуйуста... Сейчас уже... почти...Кристиан жестко дернул голову Микаэля на себя, запрокидывая до боли в шее — еще немного и выдергал бы тому все роскошные волосы к черту. От этих мыслей Легрэ расплылся в похабной ухмылке.
— Ну, ты и шлюха, — сказал он ласково и сильно сжал член Микаэля. — Видел бы себя со стороны.От резкого рывка по позвоночнику змейкой протекла сладкая боль, превращаясь в пламя и разливаясь по всему телу, огненные язычки заплясали под закрытыми веками и Микаэль излился, пачкая в вязкие капли руку Кристиана... Монах уткнулся лбом в связанные руки и пытался теперь отдышаться.
— Умеешь ты, Кристиан, вдохновить...Легрэ растер семя Микаэля по его спине и слегка шлепнул по ягодицам.
— Я не старался, — сказал он совершенно искренне, начиная неторопливо развязывать веревки на ногах травника, — не хотел портить репутацию твоему возлюбленному... Кстати, надеюсь, что действия яда прекратилось, потому что если ты меня обманул, я тебя убью, — Легрэ заявил это так весело и легко, словно обсуждал меню к праздничному столу.— Вряд ли сможешь...Микаэль наконец-то сдвинул ноги, пытаясь подняться на колени. Тело еще дрожало... Затекшие мышцы начало покалывать иголочками от вернувшегося кровотока.— Я теперь часа три веееселый буду... Так что сильно не удивляйся... А потом засну — на сутки так точно....И... руки мне развяжи — я кисти совсем не чувствую....
Кристиан освободил Микаэля, хмуро размышляя над его словами.
— Ты что, дразнишь меня? — Он хмыкнул и, собрав кое-какие вещи, пошел к лошади. — Одевайся — и поживее, я тебя в лагерь отвезу.Микаэль натянул штаны, а вот пояс завязать не получалось — пальцы не слушались совсем, как не тер он ладони друг о друга... Травник, поеживаясь от прохладного ветерка — от рубашки то остались одни лохмотья, да и порванная ряса осталась на дороге, подошел к Легрэ, что как раз приторачивал сумку к седлу. — Дразнюсь? Что ты... Я тебя благодарю.Монах вдруг наклонился к Кристиану, едва мазнув волосами по его щеке и легонько целуя в ямку под ухом. Тут же отскочил от него, выставляя перед собой руки ладонями к мужчине, а локтем пытаясь удержать спадающие штаны. — Действительно — спасибо. И за то, что жизнь спас... И за... интересную беседу.Легрэ посмотрел на травника с пристальным недоумением.
— Целоваться было не обязательно, — сказал он, возвращаясь к прежнему занятию. — А вот на счет службы Северному ярлу ты что-то упоминал...Нет желания рассказать мне, что это за ярл такой и что какая мне с того выгода?— Если всегда делать только то, что обязательно — жить становится скучно...
Травнику наконец-то удалось завязать пояс, и он снова начал растирать себе кисти рук.— Ярл — государь державы, что раскинулась на севере до самого океана. А я тебе его вассальство предлагаю. Мне здесь нужен кто-то, ктопри надобности смог бы умно и быстро решения принимать... И в ком я бы мог быть уверен. Раз мешаются в политике простые страсти — я хочу быть уверен, что страсти эти политике моей державы не навредят... Да и вообще — не навредят. Тебе что с того? Земля и титул. И посольская неприкосновенность. Последнее — на крайний случай... Я не шутил, говоря о том, что сражаться буду за тебя — если нужда в том будет. Но преданность — это должно быть обоюдно, Кристиан.
— Боюсь показаться неблагодарным, — Легрэ оперся предплечьем на седло лошади и внимательно уставился на Микаэля, — только как-то все больно хорошо слушать. А в чем подвох? О доверии между нами речи быть не может. Ты же меня сволочью считаешь. Положим, соглашусь я стать вассалом ярла, получу землю, титул, неприкосновенность... так какие именно решения мне нужно будет принимать? Что-то сомневаюсь я, что ты во мне уверен да еще и сражаться за меня будешь. Да и с чего король твой ярл мне доверит такое дельце, м? — Ты задаешь правильные вопросы, но не каждый я могу ответить. Как я могу объяснить, почему твоя ненависть мне надежней иной дружбы? Ты во мне не уверен... Я в тебе не уверен... Кто знает, может, по приезду в лагерь ты пойдешь королю интересные вещи рассказывать. Только вот — я бы рискнул. Вернее — я уже рискую...Микаэль положил ладонь на холку лошади, распутывая вновь слушающимися пальцами ворсинки густой гривы.
— Что до доверия ярла — он мне доверяет. И у меня есть право принятия таких решений... А земли так вообще из моих личных наделов тебе отписаны будут.
Травник вскинул голову, ловя взгляд Легрэ.
— Кристиан, я не хочу еще одной войны с Севером! А к этому идет... Церковь и король делят земли герцогства Сильвурсонни... А это — соседняя нам держава. А когда с политикой мешаются страсти — бывает всякое.... Я не знаю, какие решения тебе придется принимать. Но я был бы рад знать, что на эти решения я могу повлиять, потому что они будут влиять на то, что дорого мне.
— С этого и нужно было начинать, — усмехнулся Легрэ и вдруг кое о чем вспомнил. — Ярлу не нужна война ты сказал, так какая разница кто получит земли герцога? Валассия или Аталья... Или ярл сам на этот кусок земли глаз положил?— Три державы, но более слабые — это в соседях иметь лучше чем две — но более сильные. Так вот... Да и торговые договора у севера хорошие с герцогством... Нам не выгодно, если кто— то земли себе эти заберет. Травник снова погладил лошадь по холке, почесал ей ухо...— А с чего было надо начинать... Кристиан, а у меня сегодня так много возможностей поговорить было? То сброд этот... с арбалетами... То ты... с ложками и... вдохновением. Я возьму твой плащ? Можно? Он хоть и в вине весь, но хоть что-то... У меня же не рубашки теперь нет, ни рясы.
— Бери. — Легрэ просто пожал плечами. Некоторое время он провел за сборами и задумчиво ухмыляясь. — Знаешь, я бы на месте ярла попытался прибрать к рукам земли герцога, это было бы разумно, только вот как? Разве что женить наследника Сильвурсонни на ком-нибудь, если уж совсем без войны. — Кристиан улыбнулся Микаэлю. — Да? Хорошая мысль, правда?— Хорошая.Травник уже успел подобрать плащ и теперь кутался в него и себе, собирая разбросанные в траве зелья в сумку. — Только такая мысль многим в головы прийти может... И что с того? Юный герцог — сам решать будет, что для земель его лучше.— Луис-то? — Кристиан рассмеялся. — Помилуй, Микаэль, герцог, как пушинка, — куда дунешь туда и летит. И желающих подуть на него, как я погляжу, ох как много... Садись-ка на лошадь и поехали уже. — А я бы в этом, Кристиан, не был столь уверен.Монах подхватил свою сумку и оглянулся на Легрэ.— Вдвоем поедем? Или рядом пойдешь? И... Спасибо еще раз... — Рядом пойду. — Легрэ помог Микаэлю взобраться в седло, и подхватив лошадь под уздцы, пошел вперед. — Почему же ты так уверен, что Сильвурссони ведет свою игру в этом деле?— А потому, что те правители, что не умеют своего добиваться, — умирают рано... Много раньше, чем то, сколько сейчас герцогу. А юность и хрупкость — они так обманчивы. Травник запрокинул голову, закрывая глаза и подставляя лицо теплым солнечным лучам. — Скажи мне, Микаэль, — задумчиво продолжал Кристиан. — Раз уж ты так хорошо герцога знаешь, что у него за дела с Фернандо?— Я герцога всего два раза в жизни и видел... Но, мне их хватило, что б понять — он отнюдь не нежный цветочек, что будет клониться по ветру. Вот сон-траву видел? Семечко маленькое, хрупкое... Белым пухом обрамлено... А такое с него сварить можно, что и знать-ведать не будет человек — во сне ли он, или наяву с ним что-то происходит. .. Такой и ваш герцог.Микаэль все не открывал глаз, нежась на солнце... В плаще ему было хорошо и тепло... Ровный шаг лошади навевал дремоту...— А что до его дел с королем нашим.... Я знаю только то, что Фернандо воспылал к юному герцогу страстью. И то, что ты в это тоже втянут оказался... Со своими страстями.
— Себастьян тебе об этом сказал?— Отнюдь. Мне написал об этом Северный ярл.
— Нет у меня никаких особых страстей к герцогу, Микаэль... Поимел пару раз его — и что с того? У Фернандо на него зуб, и то непонятно какой. Да и герцогу до меня тоже дела нет, знаешь ли.— А я с тобой разве спорю? Ты не нервничай, Кристиан... А страсти и дела утаить сложно, когда они затрагивают интересы многих держав.
— Хочешь правду? — С губ Легрэ сорвался тяжелый выдох. — Все мои интересы в этом деле сегодня утром канули в лету. Себастьян настоял на моем отъезде и герцог с его легкой руки отослал меня куда подальше. Вон, коня и золота дал, чтобы я под его ногами не путался... А ты говоришь страсти. Я свободен, как ветер, теперь, и от герцога, и от падре нашего Себастьяна. Они оба просто использовали меня... так что, вряд ли я тебе пригожусь, Микаэль. Вот довезу до лагеря, а после в гавани подамся — только меня и видели. Правда вот думаю над твоим предложением... уж больно Себастьяну нервы помотать хочется.— Кристиан, ты ж не глупый совсем... И чудесно знаешь, что на любое действие есть своя причина. Тоже... Честно хочешь? Я вот, все же, думаю, что ты мне очень даже пригодишься... Да и тебе такое сотрудничество выгодно будет. Как минимум — как гарантия того, что никто тебя просто так не повесит... Из-за, допустим, страстей...Микаэль открыл глаза и склонил голову, чуть наклоняясь к Кристиану, одной рукой удерживая поводья, а другой — полы плаща.— Ты, все таки, подумай... Вот до лагеря и подумай. И скажешь мне свой ответ. Одно только — если согласишься, я буду ожидать пусть не доверия, но верности данному слову.
Легрэ только кивнул в ответ и лишь когда они подъехали к лагерю, он снова заговорил:
— Я согласен... Я отыщу тебя через пару часов, а сейчас у меня есть одно дельце. Срочное. Не поможешь мне раздобыть инквизиторскую рясу?— Мои вещи в шатре у Себастьяна. Там и рясы быть должны... Только ты пока не во что постарайся не вляпаться. Мне сейчас действительно выспаться надо... Я и так, после зелья выпитого, еле глаза открытыми держу.Мужчины спешились у нужного шатра. Никто их не окликнул, не остановил... Время было вечернее, и казалось, что лагерь погружен в тихую дрему. Травник откинул полог, пропуская Легрэ перед собой, а потом и сам зашел за ним. Черкнув крисалом, зажег свечу, ставя ее на деревянную лавку.— Там вон рясы... В сундуке, в углу... Только подожди минутку. Микаэль достал из сумки, лежащей на полу у стены, толстую книгу и осторожно отвернув кожаную полоску на обложке, вытащил из-под нее два листа дорогой бумаги с северными гербами. Потянулся к чернильнице, что стояла на лавке у ложа, обмакнул в нее перо и быстро, ровным почерком вывел нужное на обоих грамотах.
"Всем верующим во Христа, которые будет читать или слушать эту грамоту, я— ярл северных земель— шлём слово свое во имя Спасителя всех людей. Содержанием этой грамоты мы ясно извещаем, что по совету и согласию нашего мудрого брата Микаэля Харальдссона мы предъявителю сей грамоты, Кристиану Легрэ и его наследникам, дали в лен два гакена земли, которыми владели мы в сих границах: идти вдоль речки Верховой вверх до озера по названию Лонсвер; дальше до деревьев, меченных крестами; потом, следуя крестам и меткам, возвращаться к упомянутой речке Верховой с другой стороны. Всё это Легрэ держать в своей власти и со всеми принадлежностями владеть на вечные времена по тому же праву, каким другие вассалы наши в землях владеют своими феодами. И быть ему словом нашим волей нашей и рукой в других землях, в кои сочтем послать его нужным. И за вассала своего будем радеть как за всех своих вассалов. Как свидетельство достоверности сего к грамоте приставлена наша печать. Дано в (где мы точно?), третьего дня после праздника Вознесения, в году Господнем (год?)"
