* * *
Удар, ещё удар — осколки камня летят в разные стороны. Удар, ещё удар — противный скрежет-кирка попала на алмаз. Удар рядом — снова скрежет.
"Ха, а они говорили, что здесь ничего нет" — усмехнулся он, забыв, что он здесь без чьего-либо ведома, так как ходить в старые шахты запрещено, а зачастую и смертельно опасно. — "Вот покажу я им — посмотрим, кто из нас пустомеля. Тоже мне..."Кто тебя надоумил вместо кузнечного дела в земле ковырять круглые сутки?! Какой уважающий себя гном откажется учится ковать оружие!!?". Я им всем покажу! Будут знать "Кто тебе сказал, что в этой шахте ещё что-то осталось!?". Если я нашёл — значит есть!".
Ещё удар, Лари подковырнул камень и бросил его в тележку. Шум, свист — в стене получается дырка, в которую с шумом втягивается воздух. Гном остолбенел от удивления. Дырка расширяется. Наконец она стала такой большой, что в неё без труда можно пройти, гному конечно. Лари не верил в гоблинов, и был слишком молод, чтобы быть перестраховщиком и не быть любопытным. Он просто полез в лаз, взяв с собой связку факелов и кирку.
"Если грот вырыли подземные воды, то почему здесь сухо?" — подумал он, оглядывая пещеру.
Свет факела осветил небольшую шарообразную пещеру, а в её центре что-то маняще блестело. Гном поднял с пола кроваво-красный рубин, размером с небольшой кувшин, и поднес его к огню, чтоб лучше рассмотреть. В свете факела камень сиял, будто застывшее пламя.
"Откуда здесь могло это взяться?" — подумал Лари. — "И как сюда попала эта штука? Странно огранен. Смахивает на скошенный шар. Всего три выпуклые грани и три тупых угла".
Гном уже хотел идти назад, но камень начал пульсировать. Лари выронил факел и застыл, впившись глазами в кристалл. Мерцание усилилось. Гном безвольно разжал руки и выронил камень. Бабах!!! Коснувшись пола камень взорвался как бочка пороха. Гном отлетел к стенке. В воздух взмыли языки пламени, клубы дыма и красной пыли. Вой. Свист. Треск. Скрежет. Шипение. Гул. Гром. Пламя стало собираться в клубок. Запах гари, серы. Огненные языки приняли очертания человеческой фигуры. В пещере стояло странное существо — будто сделанное из пламени и тьмы, но это была не тьма, а обугленная плоть. Оно со свистом втянула в себя воздух и что-то прошипело. Пять тысяч лет оно ждало свободы! Теперь оно свободно но его плоть изувечена и в неё въелась пыль рубина! Вокруг него царила тьма. Оно приложило ладони к лицу и, осторожно пробежавшись по нему пальцами, взвыло. Вместо роскошных волос — голая кость! Вместо аккуратного носа — жалкий обрубок! Вместо пьянящих губ — жуткий оскал! Вместо могучих крыльев — один костный "каркас". И хвост уже не завязать узлом, как прежде, им трудно даже махать. Вместо его прекрасных глаз — пустые глазницы. Оно слепо! А все остальные чувства очень ослаблены! Нет нежной кожи — только обугленная плоть. И помимо этого со всего его тела сочится кровь! Не самое лучшее начало, даже не считая того, что каждое движение причиняет такую боль, кокой оно не испытывало ранее! Оно жутко взвыло и прошипело "Шаах-Ша". Оно хотело выкрикнуть "Миран-Го", что, в переводе с Древнетемного языка, означает "МЕСТЬ", но не смогло. И оно даже не может говорить! Вместо слов — шипение, хрипы, стоны, рык и вой. Ну впрямь как малолетнего дракона, которому наступили на хвост! Невезучий гном, со стонами, кашлем и кряхтение поднялся. Он сильно ушибся и опалил бороду, но был живехонек! Он слышал сказки о каких-то там джинах, и тому подобном. Про тех, что были заточены на века, а после освобождения щедро вознаграждали своих освободителей. Существо обернулось на звуки. Оно завертело головой и засопело в поисках источника шума. Наконец оно обнаружило молодца и, продолжая сопеть, пошло к нему. Оно село на корточки напротив гнома и старательно его обнюхало.
"Запах сильно искажен" — подумало Древнее, — "но это точно гном. И по ауре — тоже гном. Молодой, сильный, самоуверенный, и безрассудный. Он почти не боится меня. Он здесь один. Он хитер и отважен. Вкус его ауры меня не мог обмануть, уж слишком он приятный. Он может пригодиться, скоро...".
В голове у Лари родилась идея.
"А что если я попрошу вознаграждение?" — подумал он. — "А вообще что это за тварь? Оно опасно-конечно, ведь оно родилось из гор. Ведь я освободил это. Интересно, а как оно наградит меня? Может желания, или золото?".
— Э... Я освободил тебя... — сказал гном на всеобщем языке, набравшись храбрости. — Я думаю, я могу рассчитывать на вознаграждение...
Существо кивнуло и вопросительно посмотрело на него. Оно попыталось что-то сказать, подождав продолжения гномьего монолога и не дождавшись, но только шипение и хрип.
— А? — непонимающе спросил гном.
Оно иначе сформулировало вопрос, но дар речи оставлял желать лучшего. Гном не ответил. Древнее раздраженно выдохнуло ему в лицо дым.
— Ну и дела. По — драконьи я не разговариваю... — пробормотал Лари, прокашлявшись, а потом спросил: — а ты меня вообще понимаешь?
Оно кивнуло.
— Тогда слушай, я хочу гору золота.
Оно презрительно фыркнуло, издало звук толи кашель, толи смешок и встало. Оно, с весьма противным скрежетом, стало водить рукой по стене. Что-то потекло по огненному телу существа. И стало стекать с пальцев другой руки, падая на пол и застывая. Вскоре у ног гнома была довольно приличная горка. И эта горка всё росла. Когда эта кучка стала выше гнома — Древнее убрало руку от стены и показало в сторону горки. Лари зачерпнул горсть.
"Золото!" — удивился он. — "Шарики из чистого золота! Горячие...".
— Так, теперь я хочу такой большой алмаз, каких больше нет ни где.
Но оно отрицательно покачало головой.
— Я хочу сердце этой горы, — потребовал гном.
Оно покрутило пальцем у виска.
— А я хочу это, — упрямился гном.
Древнее положило руку на левую сторону груди, провело рукой вокруг и указательным пальцем показало на себя.
— Что? — удивился Лари. — Сердце этой горы — тот рубин?!
Оно отрицательно покачало головой и вновь указало на себя.
— Ты?! Демон?!
В ответ ему кивнули. Древнее стало прощупывать стену. Теперь у него было достаточно сил, чтоб упростить общение с малышом. В Золотых Горах много золота, но, относительно, мало меди и почти нет серебра, а ему нужно именно серебро. Наконец оно нашло то, что искало. Тоненькая жилка легко плавится под его пальцами. Металл стекает по руке.
"Пожалуй хватит" — подумало Древнее.
Оно соединило пальцы рук и начало тереть ладони друг о друга, бормоча несвязные слова старых, давно забытых заклятий. Тонкие серебряные нити свисали с его рук, сплетаясь во что-то похожее на коврик. Пластинка упала на пол. Готово! Серебро сплавилось с его кровью, а заклятия укрепили требуемый эффект. Оно подняло с пола маленькую пластинку и протянуло её Лари. Гном взял металл, но не без опаски.
"Холодная тонкая гладкая пластинка из серебра размером с ладонь" — подумал он. — "Ну и зачем она мне?".
На пластинке заплясали искорки, но она осталась холодной. На серебре вырисовались буквы всеобщего языка, будто сделанные из чёрных огней, они покачивались и были корявее гоблинских письмен, но всё-таки читаемые.
А·вот·т'эп'эр'·поговор'ы'м.
— О чем? — спросил Лари.
Буквы опять заплясали. На пластинке высветились слова:
О·твоы'х·жэлан'ы'йах·ы'·том,·с·какой·стат'ы'·ы'х·ы'сполн'ат'.
— Как же, я ведь тебя освободил.
Ы'·свойо·золото·за·это·получы'л.·услуга·за·услугу.·хочэш·что-то·йэш'о·-·сд'элай·что-то.
— И что же я должен сделать, а главное, что я за это получу?
Добуд'·койэ-что...
— Что именно.
Очэн'·нужны·койэ-как'ы'йэ·мат'эр'ы'алы... ·вс'э·расходы·окуп'атс'а.·а·награда·за·труд·буд'эт·стол'·ш'эдра,·что·йэйо·н'эвозможно·буд'эт·вообраз'ы'т'.·йэсл'ы'·ты,·кон'эчно,·пр'ы'н'эс'ош·то,·что·надо.·но·ты·н'э·должэн·н'ы'·кому·рассказыват'·о·нашэй·встр'эчэ·ы'·о·том,·зачэм·т'эб'э·нужны·эт'ы'·вэш'ы'.·договор'ы'л'ы'с'?
— Да.
Нужно:·шкура·чорного·дракона,·жылы·рыжэго·вас'ы'л'ы'ска,·клык'ы'·к'эссонной·г'ы'дры,·орчйа·парус'ы'на·ы'·эл'ф'ы'йск'ы'й·шолк.
— А что я получу за это?
П'ат'·алмазов,·каждый·разм'эром·с·голову·л'ва,·по·одному·за·пункт.
— Стоит подумать...
Древнее недовольно зашипело. Дело в том, что Лари понятья не имел, о каком размере ему говорили, и что это за предметы. Названия, которыми пользовался Демон были ему совершенно не понятны.
— Ладно, — после минутного замешательства согласился гном. — И где же мне искать эти вещи?
Сам·подумай.
Гном промолчал. Он, как не старался, не мог сообразить, где же ему найти эти странные вещи.
Ладно,·ы'д'ы'.·настан'эт·вр'эм'а·-·ты·узнайэш.·скоро·буд'эт·подсказка...
Лари сунул пластинку в карман, насыпал в карманы золота и ушёл. Лари шёл прочь из шахты. У него было странное чувство. На него нахлынула такая слабость, будто он работал смен пять без передыху. Его слегка шатало, реакция замедлилась, глаза слипались. Когда шаги гнома стихли вдали, Древнее подошло к пролому в стене и стало водить руками, будто там была невидимая стена. В проходе начали проявляться очертания монолитного камня, единого со стеной. Древнее не видело, зато прекрасно чувствовало этот фантом. Проход закрыт. Впереди более трудная задача — сделать камни, но проследить за мальцом — ещё сложнее. Древнее провело пальцами по стенам. Вот! Оно ударило по камню. В стороны полетели кусочки гранита. В воздух взмыли тучи пыли. Со стены на пол посыпалась серая крошка. Ещё удар. Ещё... В стене здоровенная дырка, а на полу груда каких-то осколков. Грифель!!! Демон взяло горсть осколков и стало шептать. Грифель рассыпался, в порошок, принял форму шара, оплавился, подобно воску, сжался и в руках у Сердца Золотых Гор возник маленький алмазик. Мутный и непрочный, но это только заготовка. Сердце Золотых Гор делало всё новые и новые камушки. Вскоре у его ног было рассыпано несколько сотен этих низкосортных алмазов. Оно сочло, что пока хватит, зачерпнуло жмень этого суррогата и стало шептать всё те же слова. Алмазы рассыпались блестящей крошкой, и сжимались в брильянты, размером с кулак. Та же процедура повторилась с этими брильянтами, и получился первый шар. Древнее не могло видеть, что у него вышло, но осязание и слух, уже вернулись к нему, и оно было вполне довольно своей работой. Силы возвращались к Демону, но медленно, слишком медленно, чтобы обойтись без помощи. Собственно поэтому оно и позволило гному общение с собой... Работа пошла быстрее. Вскоре был закончен последний алмаз. Существо село, облокотившись о стену и застыло, пытаясь мысленно быть рядом с Лари. Вдруг оно вздрогнуло, засияло, как тысяча солнц, с шипящим стоном вдохнуло, и безвольно поникло, Только пламя еле теплилось в его плоти.
* * *
Лари проснулся от странного непонятного чувства тревоги. Он уже забыл, что ему снилось — но снилось точно что-то очень приятное, — но ещё не мог понять, что происходит вокруг, хватаясь за последние обрывки сна. Стены дрожали от громкого храпа собратьев. И что-то огненногорячее лежит у него в кармане. Рука сама вытащила это что-то и оно тут же остыло. Серебряная пластинка, на которой пляшут чёрные буквы.
Ты·йэш'о·н'э·забыл·нашу·встр'эчу·ы'·наш·договор?·йэсл'ы'·забыл·-·вспомн'ы':·ты·разб'ы'л·кр'ы'сталл,·ты·попрос'ы'л·золота,·ты·соглас'ы'лс'а·помоч·достат'·койэ-что.
— Почему же, — еле слышно произнес он — я помню, но ты мне не сказал, что, когда и как.
Буквы мигнули.
Хочэш·знат'?
— Ещё бы.
Буд'эш·ждат'?
— Я что-то не пойму, это нужно тебе или мне?
Врод'э·бы·обоы'м.·но·кто·ы'з·нас·т'эрп'эл'ы'в'эйэ?·соглас'эн·л'ы'·ты·положыт'с'а·на·случай,·ы'л'ы'·буд'эш·ы'скат'?·ну,·т'эб'э·р'эшат'.
Гном почесал в затылке.
— А сколько ждать то?
В'эк,·ы'л'ы'·два.·как·пов'эз'от.
— Нет, что-то долговато.
Тогда·ы'д'ы'·ы'·ы'ш'ы'!
— А что искать?
Ты·что,·забыл?!
— Почему же, помню, но названия мне ничего не говорят.
Ы'·как·жэ·тогда?·что·ты·буд'эш·д'элат'?
— Если б я знал. Буду докучать деду вопросами, только вряд ли он что-то помнит, или знает об этом. Хе, если б я мог понимать, что ты от меня хочешь...
Ты·с'ы'л'но·хочэш·скор'эйэ·получы'т'·награду?
— Очень!
А·ты·соглас'эн·пр'ы'н'ат'·мойу·помош'?
— Почему бы нет? Лишние руки — руки идиотов.
На·л'убуйу·помош'... ·ну·чтож,·т'эб'э·р'эшат'... ·лучш'э·зажмур'с'а.
— Ээй! Ты что это собираешься делать!?
Н'ы'чэго·особ'энного.·ты·в'эд'·хоч'эш·м'эн'а·поны'мат'?·ты·буд'эш·точно·знат',·что от·т'эб'а хот'ат.
Ладонь гнома будто пронзила игла. Холод обжог кожу и до невозможного скрутил суставы. И тут же будто кто-то налил в жилы раскаленный металл. Лари попытался выбросить чёртову пластину но не устоял на ногах.
* * *
Сквозь сон Лари слышал какие-то непонятные звуки. Кто-то его усердно тряс и что-то кричал.
— Проснись! Да проснись же ты, окаянный!
Лари с трудом открыл глаза, потянулся, зевнул. Пред глазами всё плыло.
— Чего надо, Трози? Поспать уже часок нельзя.
— Часок!? Ну, если ты спал часок, то тебе два года от роду! Вставай!
— Чего!!!? Какие два!? — Лари встал, освобождаясь от хватки Трози, отряхнулся, посмотрел по сторонам. Слегка покачиваясь, шагнул.
— Ий... Э... А что я делаю в столовых палатах?
— Не помнишь? Ну конечно не помнишь! Ты позавчера поссорился со своими предками и глушил обиду в пиве. Ты так набулькался, что уснул под столом. Тебя уже обыскались, пошли.
— Ааа! Вот ты где! — дуэтом воскликнули Тардин и Ханд, отец и дет Лари.
— Ну здесь я, и что?
— Хвала всем слам, ты жив, — воскликнул Тардин.
— А с чего бы мне не быть живым?
— А что на тебя нашло!? С какого... тебе старые шахты сдались? И вообще, что ты там делал? Они же давно пусты.
— Ну и что?
— Там грохнуло — обвал, а ты где? А ты там! Тебе же говорили: "... Не лезь в старые выработки!!!..."! А если б тебя завалило? Или ещё хуже, если б там рухнуло не от времени, а от гоблинской дури!!!? Что тогда?
— У тебя было бы на одну головную боль меньше — Лари смеялся в душе над тем, что солидный гном, коим все считали его отца, верит в старые глупые сказки про всякую небыль волшебную.
— ЧТО!!!? — тот уже рычал от возмущения. — Ты хоть понимаешь, что ты говоришь??! У меня чуть сердце не разорвалось, а он тут из себя строит!!!...
Глава.
Белая шкура — чёрная шкура.
Драконы коварны, драконы хитры, драконы могучи, драконы умны, сильны и смелы, яры и верны.
Восточная мудрость.
Шли дни. Лари почти помирился с родными. Всё возвращалось на круги своя. О своем странном сне он никому не рассказывал, чтобы не быть поднятым на смех. С великим трудом, но всё же Тардин убедил его учиться. И хоть Лари и смирился с тем, что свободного времени у него теперь нет, но обида намертво засела в его сердце. Его ни кто не заставлял и не принуждал, но противиться традиции слушаться старших он не мог.
* * *
Лари сидел, склонившись над мечом, и пытаясь нанести рисунок на полированную сталь. Где бы он не ставил масляную коптилку, и как бы он не садился — ему было жутко неудобно, и то слишком темно, то свет слепил. Он был очень зол. Работа у него не получалась, а пойти развеется ему не даст сидящий радом и мастерски работающий дед, взявшийся за его воспитание всерьез, когда Лари умудрился устроить пожар в кузне. Надеяться на то, что Ханд плюнет и скажет "... живи как знаешь..." было бы сумасшествием. В отличие от Тардина, тот отличался невероятным даже для гномов упрямством и поистине эльфийским терпением. Его излюбленное выражение: "... Только лентяи не добиваются поставленной цели..." звучало по пятьсот раз на дню. Лари тяжело вздохнул, с грустью взглянул на пламя светильника. Что-то темное мелькнуло сквозь огонь, будто кто-то провел рукой сквозь пламя. Правую руку свело судорогой. Стало очень холодно. Лари попытался тряхнуть рукой, но она вся его не слушалась. Он испугано взглянул на Ханда, но тот, как ни в чем не бывало, копался с рисунком. Лари хотел что-то сказать, но не смог произнести ни звука. Пара секунд безумного страха, и мир потух.
