С размышлений о придурках-школьника Том как-то незаметно переключился на Пивза. Пивз требовался в качестве учебного пособия, но приобретать оное качество он решительно не желал, несмотря ни на какие уговоры Тома и намёки, что именно этим ему и придётся заняться — не тушкой, так чучелом.
Проблема ещё была в том, что Пивз абсолютно ни черта не боялся и ни в чём не нуждался, а убеждение на эту сволочь не действовало, и что делать, Том пока не представлял... И, так ничего и не решив, отправился на урок.
Первый курс Гриффиндора — это диагноз даже на общем гриффиндорском фоне. Эту простую истину Том усвоил сразу же, и даже успел с ней смириться... Но драка прямо на уроке выходила за все мыслимые рамки. Драка гриффиндорцев с хаффлпафцами выходила даже за немыслимые рамки, а уж то, что Том не заметил её начала, и вовсе было абсурдом...
Но именно это и случилось.
Разумеется, Том немедленно разогнал драчунов, среди которых, разумеется, оказались оба Майкла, и попытался выяснить, в чём дело, раз уж урок всё равно сорван.
И вот тут всё и застряло, поскольку признаваться не желал никто. Оба первых курса сидели за партами, поедали преданными взглядами учителя — и молчали...
— Что ж, леди и джентльмены, — объявил Том, когда молчание ему надоело, — у вас есть выбор: либо вы так или иначе выдаёте зачинщиков драки — и лучше бы им признаться самим — или же пострадают все и сразу.
Ученики продолжали преданно таращиться.
— Что ж, верность товарищам — похвальное качество, — Том прошёлся по классу, разглядывая учеников, — хотя в этом случае — неблагоразумное... Что ж, если вы намерены молчать и дальше — вы свой выбор сделали. Встать! Шагом марш!
— Томас? — Ичиго явно не был удивлён. — Я могу чем-то помочь?
— Ну, если на ближайший час уступите додзё мне, этого будет достаточно, — ответил Том. — этим балбесам определённо требуется практическое занятие, а погода не подходит для упражнений на свежем воздухе.
— Разумеется, — Ичиго наклонил голову, — всё равно до конца занятий никто из учеников не придёт...
Назначая наказание — что солдатам, что школьникам — Том исходил из двух постулатов: наказание должно быть во-первых, неприятным или хотя бы выматывающим, а во-вторых — полезным. Разнообразные тренировки обоим требованиям соответствовали полностью...
— Итак, леди и джентльмены, — начал Том, прохаживаясь вдоль неровного строя, — поскольку вы сегодня определённо оказались не готовы к умственному труду, займёмся физическим. Как вы, смею надеяться, понимаете, палочка — ваше оружие. Но даже самое лучшее оружие ничем вам не поможет, если вы не сможете им воспользоваться... То есть, применительно к нашему случаю — не сможете быстро извлечь палочку. Действительно быстро, к примеру, вот так.
Быстрое извлечение оружия Том отработал ещё в войну, тренировки не забрасывал, да к тому же ещё и воспользовался магией — так что, разумеется, никто не заметил, как палочка оказалась у него в руке.
— Вот так, — объявил Том, убрав палочку в чехол. — Это — то, к чему вы должны стремиться. Но начнём с малого — встаньте так, чтобы не задеть друг друга, и достаньте ваши палочки.
Шебуршание и шевеление. Восемьдесят одна секунда шебуршания и шевеления — время Том засёк. Ичиго, занимавшийся каллиграфией, оторвался от свитка, тяжело вздохнул, отложил кисть и принялся медитировать. Том его отлично понимал... Но примеру последовать не мог.
— Полторы минуты, — объявил он. — Восемьдесят одна секунда, если угодно точности, но эти девять секунд не облегчат вашу участь. Палочки убрать! Палочки достать!
Так Том и гонял первокурсников до самого звонка — разумеется, ничего серьёзного не добившись, но многое ли можно сделать всего за час? Иногда немало — но не тогда, когда нужно всего лишь набить руку.
— Что ж, как говорят соотечественники Ичиго-сэмпая, путь в тысячу миль начинается с первого шага, — подвёл Том итог занятия. — Шаг этот вы сделали... И теперь ваша задача — не останавливаться. Продолжайте упражняться сами, при любой возможности, а позже я покажу и другие приёмы... И не забывайте главное — всё, что я сейчас сказал, относится к магии вообще. Постоянная тренировка, использование магии каждый раз, когда есть такая возможность, но не просто повторение заученных движений и слов, а понимание и творческий подход — и даже те, кого природа обделила силой, станут искусными магами.
На "творческом подходе" Том едва не скривился — этот подход обожали на Рейвенкло, и порождаемые им идеи почти всегда оказывались разрушительными... Исключая те случаи, когда они оказывались крайне разрушительными, конечно. Гриффиндорская тяга к творчеству была далеко не столь сильной, но это прекрасно компенсировалось их общей энергичностью, а также нежной и трогательной любовью к взрывам... И Том в очередной раз пытался направить эту энергию в мирное русло. Насколько успешно? Ну, будущее покажет, да и, возможно, гриффиндорцев удастся заинтересовать учёбой...
Хаффлпаф в этом отношении был куда более непредсказуем — никто и никогда не мог быть уверен, какие мысли таятся в барсучьих головах, пока они внезапно не реализовывались...
Появлению Помоны в кабинете Том ничуть не удивился — только кивнул на шкаф в углу, где, как раз на такой случай, стояла коробка с пончиками.
— Итак?..
— Сэмпай, а правду говорят, что в Хогвартсе иврит учить будут?
Том даже слегка растерялся — и от формы, и от содержания. Ладно, японские слова были вполне ожидаемы — Помона не могла не нахвататься всякого от учителя, хотя уж в свой адрес Том такого не ожидал... Но вот как промелькнувшее в разговоре с Мюриэль предложение стало известно школьникам? То есть, конечно, никто его не скрывал — но вряд ли пересказывал всем и каждому, да и забыли про него уже наверняка...
— И кто тебе это сказал?
— Вы не думайте, сэр, я не поэтому спрашиваю!.. — тут же открестилась неизвестно от чего Помона. — Просто мой папа дружит с мистером Шафиком, а у него есть знакомый раввин, он вроде сквиб, но может по-еврейски колдовать. Можно его попросить, чтобы он иврит преподавал. Только он всем говорит "гойше коп"... Сэмпай, а вы не знаете, что это значит?
— Гойше копф, — машинально поправил Том, — "Голова гоя", то есть дурак или как-то так. Так вот, идея такая была, а ещё древнегреческий — без них и без латыни в магии делать нечего — но не всё же сразу...
— А я знаю древнегреческий, меня мама научила, — сообщила Помона, — только не классический, а койне.
Любопытно... Насколько Том знал, в школах изучали диалект древних Афин, а не арго греческих моряков — но вряд ли это что-то значило. Однако заметку в памяти Том сделал — кто знает, когда и что может пригодиться.
— Знаешь, если у нас введут иврит, ваш знакомый будет первым, к кому я обращусь, — подвёл Том итог. — И с Шафиком я поговорю — надо же знать, что там за человек...
О том, что раввином он займётся в любом случае, Том говорить не стал — такой человек всегда пригодится, и даже если кто-то из коллег уже вёл с ним дела — ничего страшного, поделятся.
Распрощавшись с Помоной, Том принялся за проверку работ. Но минут через десять его снова отвлекли — на сей раз Макгонагалл. Минерва неведомо зачем привела братца — по идее, если бы тот что-то натворил, тащить его надо было к декану...
— Что случилось? — осведомился Том.
— Мой брат на каникулах купил одну вещь, но только сейчас удосужился её как следует рассмотреть, — вздохнула Минерва, — а я убедила его показать это вам.
Малькольм положил на стол глиняную флейту-окарину... Или нечто, на неё похожее. Немного неправильная полусфера с двумя разного размера отверстиями, изрядно потёртая... Но самое главное — украшенная довольно длинной рунической надписью.
Абсолютно незнакомой надписью — таких рун Том не видел никогда.
— Если ты её принесла из-за рун, то я их прочитать не могу, — вздохнул Том. — Я вообще такое вижу первый раз в жизни. Но зато я знаю того, кто может помочь. И если он сейчас на месте...
Лавгуд оказался на месте и немедленно вылез из камина. Минерва впечатлилась, Малькольм — тем более... А Том уже подзабыл, как действует на свежего человека аура лёгкого безумия, всегда сопровождавшая Лавгудов. Неужели он сам точно так же глупо выглядел в их первую встречу?..
Лавгуд же, покончив с приветствиями, повертел в руках окарину, сыграл несколько тактов и сообщил:
— Этот инструмент в Центральной Азии именуется чопо чоор... Хотя конкретно этот, несомненно, нечто особенное. Эти руны... Неудивительно, что вы их не узнали — это письмо древних тюрок, тогда ещё живших в Сибири. И написано здесь, если я не ошибаюсь... Хм... "Меж зверем и человеком истина".
Том дёрнулся, услышав эту фразу. Встал, снял с полки одну из книг, открыл и прочитал:
— Так Ги был убит маглами, однако и после смерти остался в зверином облике, так что маглы ничего не узнали. Шевалье де Бомон и шевалье Делакур по указанию Его Величества осмотрели дом Ги, однако не нашли ни волшебной палочки, ни иных волшебных предметов, но только рондель восьми дюймов величиной, на коем изображена волчья голова и сделана надпись: "Между зверем и человеком истина".
— Знаешь, братец, — протянула Минерва, — похоже, ты на самом деле вляпался...
72. Old Age of Wonders
— Феноменально! — заявил Том. — Брат, я поражён! Как тебе это удалось?
— Правильная мотивация, брат! — ухмыльнулся Тане. — Как думаешь, почему я всегда веду занятия с голым торсом?
Том фыркнул — маори отличался мощным сложением, и не заметить взгляды старшекурсниц — и некоторых преподавателей — было сложно... И их заметили. А ещё был Ичиго, легко и непринуждённо валивший даже Крэбба с Гойлом — причём старших, был на каникулах эпизод... В общем, ученики Хогвартса видели, к чему стремиться — и стремились изо всех сил. Получалось неплохо... Да и сам Том, если уж на то пошло, не оставлял учеников без упражнений.
Итог был вполне ожидаемым — общее состояние учеников Хогвартса заметно улучшилось. Это отмечала даже Нин — а ей угодить было не проще, чем комиссии на отборе в SAS, если не в лётчики-испытатели. Что ж, в здоровом теле — здоровый дух, но верно и обратное — сильное тело выдерживает больший поток магии, а магия сама по себе укрепляет тело, вспомнить хотя бы воинственных азиатских монахов... Но в Европе об этом мало кто задумывался. Задумался Том — и не просто задумался, а начал действовать, и вот теперь мог насладиться первыми результатами.
— Действительно, очень недурно, — согласился Дамблдор, поблёскивая очками. — Жаль, я уже староват для таких упражнений...
Том снова фыркнул, вспомнив дуэль в Берлине — пять лет назад Дамблдор очень даже бодро скакал по парку, колдовал, и при этом почти не запыхался — по крайней мере, так казалось тогда. Сейчас, лучше представляя, на что способен Дамблдор, Том догадывался, что выложиться ему тогда пришлось по полной... И что Дамблдор и ему может выдать пару-тройку неприятных сюрпризов.
В общем, Том пребывал в приподнятом настроении — которое, правда, омрачал Малькольм Макгонагалл. С окариной...
Окарину, не содержавшую ни крупицы магии, ему оставили — и , как теперь считал Том, зря. Вообще-то, он полагал шотландцев весьма музыкальной нацией, но на Малькольма это явно не распространялось — извлекаемые им из окарины звуки назвал бы музыкой разве что совсем уж безудержный авангардист. И занимался этим Малькольм всё свободное время...
Гриффиндорцы от него уже шарахались, но на Рейвенкло нашлись последователи... От которых шарахался уже сам Малькольм.
Именно поэтому он сейчас и сидел в углу тренировочного зала и играл. Его, конечно, и здесь могли побить... Но уже официально и по правилам, что не так обидно. К тому же он и сам мог кого-нибудь побить — и ему за это ничего не будет, потому как всё официально и по правилам...
В другом углу сидел Малькольм Литтл — и, в отличие от своего лучшего друга, просто медитировал. Ему предстоял бой... И он пока понятия не имел, с кем сойдётся на татами. Собственно, этого никто не знал, возможно, даже сам Ичиго — он частенько решал в последний момент, а то и вовсе полагался на жребий...
Впрочем, это особой роли не играло — Малькольм Литтл заявил, что справится с любым противником, так что Ичиго был не ограничен ничем. Хотя подозрения у Тома были, и если он угадал — бой действительно будет незабываемым...
-Малькольм Литтл, — окликнул Ичиго, — готов ли ты?
— Да, готов, — мальчишка открыл глаза, встал и поклонился.
— Что же, ступай на татами... Малькольм Макгонагалл, готов ли ты?
— Чего?! — хором выдали оба Малькольма.
— Готов ли ты?
— Да я вообще не собирался!..
— Ты пришёл в додзё. Ты знаешь правила — каждый здесь может позвать на татами каждого, переступившего мой порог, — ответил Ичиго. — Разве жизнь станет спрашивать тебя, готов ли ты?
— Ну ладно... — Макгонагалл отложил окарину. — Только я переоденусь?
— Разумеется, — кивнул Ичиго, — но поспеши. Не следует заставлять товарища ждать...
Макгонагалл вернулся через пару минут, уже одетый, как положено. Малькольмы поклонились друг другу и замерли, примериваясь. Том внимательно наблюдал — эти двое до сих пор не сталкивались, а между тем, манера боя у них была похожей, и поединок обещал быть интересным...
Литтл атаковал — и закономерно оказался на полу, но тут же вскочил и снова атаковал — и на этот раз почти достал Макгонагалла. Почти... Но "почти" в айкидо не считается, так что Литтл снова растянулся на татами.
В итоге минут через десять спарринг свёлся к ничьей, восстановив гармонию настолько, что Макгонагалл даже сыграл на окарине нечто приемлемое. Само по себе удивительное событие... А если бы он не принялся играть марш полковника Боуги, а Литтл не вздумал петь, было бы совсем хорошо — но именно это они и сделали. А потом Литтлу пришла в голову мысль распевать на тот же мотив псалмы.
— Надеюсь, Минерва не решит, что эту идею им подало кто-то из нас, — вздохнул Дамблдор.
Том кивнул — шутки на религиозные темы Минерве Макгонагалл не нравились, и прощала она их только Помоне — но та и шутила так крайне редко...
Рабочий день благополучно закончился, и Том отправился домой. Надвигающийся Валентинов день нервировал, но не больше обычного — в конце концов, даже самые озабоченные старшекурсницы смирились с тем, что он женат. На этот раз груды открыток не будет... Наверно. Потому что встречались на старших курсах личности, совершенно непредсказуемые.
Выбравшись из камина, Том кивнул Дженнифер Прюэтт и поинтересовался, нет ли новостей. Вообще-то, он не ожидал её увидеть — думал, что она не задержится надолго, но раз уж встретились — почему бы и не расспросить? Дженнифер имела великое множество подруг среди офицерских жён, коллекционировала слухи и сплетни — и, зная кое-какие официальные моменты, из этих слухов можно было добыть очень многое...
— Да никаких особых новостей, — вздохнула Дженнифер. — Ничего, кроме того, что и так все знают и уж точно ничего по твоей части. Хотя... Аврорат вроде как собирается у вас те мечи выкупить, которые вы нашли.
