— Поэтому к моменту, когда мой "огонь" запылает на Земле, я должен быть достаточно сильным, чтобы суметь пережить негодование как простых людей, так и тех, кто считают себя выше них. — безмятежно отозвался ученый. — А раз уж я собираюсь облагодетельствовать целую планету...

— Толкнув ее в череду больших и малых конфликтов, нового перераздела зон влияния, появления сообществ обладателей суперсил, — заявляю ровным тоном, описывая один из вариантов развития событий.

— ...ничто мне не мешает поспособствовать исполнению заветной мечты одного или нескольких особо ценных сотрудников. — будто бы и не заметил моих слов, продолжил говорить киборг. — Что же касается рисков: я надеюсь, человечество достигло достаточно зрелого возраста, чтобы, получив в руки тонкий инструмент, не начать использовать его как каменный молоток. Я вас не тороплю, Гранд-Магистр, мое предложение остается действительным в течение следующей тысячи лет.

Закончив говорить, Вавилон развернулся на пятках и зашагал к спуску на сороковой этаж башни, оставляя меня наедине со своими мыслями и сотнями голов клонов, плавающих в питательном составе внутри прозрачных резервуаров.

"Пожалуй, одна глобальная мечта у меня есть: хочу создать свой собственный маленький мир, где не будет постоянной угрозы умереть, попав под горячую руку какому-нибудь монстру, и где смогут жить в безопасности члены моей семьи... Моей настоящей семьи".

— А ведь это вполне выполнимо, пусть и не с моими нынешними возможностями, — встряхнувшись, мысленно тянусь к Карабин, которая находится на одиннадцатом этаже башни в наших комнатах.

Сосредоточившись, использую заклинание телепортации, перемещаясь в большую гостиную. Возвращаться к работе сегодня уже не хочется, так что на остаток дня объявляю выходной.

* * *

Ночного нападения на особняк меня — Джафара Мора, произошедшего вскоре после возвращения из Англии, я, честно говоря, не ожидал. Однако происшествие со мной — Микки Маусом заставило укрепить рубежи всех своих баз, как официальных, так и секретных. В результате модификации щита, раскинувшегося над загородным домом, три десятка человекоподобных стрекоз оказались зажарены молниями и смяты, словно бумажные куклы (младший дух воздуха отработал свою плату по полной).

Накинув на себя алый халат с высоким воротником, выхожу под ночное иллюзорное небо, на котором светит такая же иллюзорная луна в окружении ненастоящих звезд. Моему взгляду тут же предстала картина того, как облаченные в черные мешковатые одежды умертвия споро разделывают и растаскивают тела насекомых-переростков, забрасывая их куски в колючий кустарник, окружающий мой участок, где за них принимается иная живность.

— Может быть, это вообще не за мной? — рефлекторно провожу по бородке указательным и большим пальцами левой руки, одновременно с этим сканируя окрестности на предмет нахождения других нападающих.

"Пусто".

В груди появилось какое-то детское разочарование: все же после всех сражений, пережитых в этом мире, каждое из которых становилось если не тяжелее предыдущего, то хотя бы чем-то отличалось, заставляя вырабатывать новую тактику, нынешнее происшествие вызывало только раздражение от необходимости зря покидать кровать. И плевать, что сон моим марионеткам не нужен, роль играет сам факт беспокойства.

От одного из трупиков насекомого в мою сторону зашагал зеленокожий мертвец, плоть которому заменяют особые водоросли. В правой руке он держал пергаментный конверт с обугленными краями. Сканирование, проведенное на одних рефлексах, показало, что чар и ядов на письме нет.

"Понятно: очередное оригинальное приглашение на дуэль. Интересно, какой будет формат?"

На всякий случай подхватываю послание при помощи управления гравитацией (тренироваться-то надо, а то контроль у меня далек от совершенства), срезаю часть пергамента при помощи лезвий воздуха и вытаскиваю на свет луны обычный белый тетрадный лист. Развернув его, вчитываюсь в ровные слова:

— "Либо ты переписываешь на нас свой сад, либо в следующий раз мы возьмемся за тебя всерьез. Сам знаешь, кто", — дважды перечитываю текст, еще раз сканирую на чары, яды и проклятья, затем вытягиваю вперед правую руку и выхватываю бумагу из воздуха.

"Нет слов, одни только звуки. Я, конечно, слышал, что в магическом мире существуют свои... альтернативно одаренные... но всегда считал это хохмой. Может быть, проклятье на написавшего наслать? Что-нибудь несерьезное: неутихающую чесотку или кровавый понос. Хотя нет, скорее всего, писал кто-то под диктовку: не могут же обученные маги не знать, что оставлять свой духовный и ментальный отпечаток на вещах, которые отправляешь некроманту, воспитывающему потомственного проклинателя, — опасно для жизни".

На всякий случай трансфигурирую из воздуха прозрачный пакет, куда осторожно убираю послание и передаю его умертвию с мысленным приказом отнести в пустое хранилище (мало ли это маяк для телепортации воров или настоящих убийц). Немного жаль, что Фауст уже в школе, а то мог бы попрактиковаться в наложении проклятий и поиске жертвы по ауре.

"Да и Коди уже в капсуле. Без ускорения времени эффект, конечно, хуже, но к следующему лету ментальный возраст будет достаточным, чтобы перейти к чему-то серьезному".

Еще раз проверив окрестности, взмахнув полами халата, возвращаюсь в дом. На грани сознания же отчетливо замелькала мысль, что жилище стало слишком пустым и тихим, а нежить и сторожевые химеры ситуацию не исправляют.

"Пригласить Сабрину на свидание? На матч Сноукитс и Шэдоус, например... Что бы на это сказала Мистика?"

* * *

(Отступление).

Зал для торжеств, расположенный на втором этаже ресторана "Нефритовый дракон", сиял чистотой и дышал свежестью. Вокруг круглого стола, застеленного белоснежной скатертью с вышитыми на ней восточными огнедышащими ящерами, стояли восемь стульев из позолоченного дерева с обтянутыми красным бархатом сидениями и спинками, в высокие окна, занимающие все боковые стены, лился яркий дневной свет.

Один за другим на стульях без каких-либо дополнительных спецэффектов стали появляться люди разных возрастов и национальностей. Первым, как и в большинстве случаев до этого, был Юлий, одетый в красный деловой костюм, из-под которого выглядывала цветастая желто-зеленая рубашка. Вторым прибыл Черномор, красующийся строгим темно-синим кафтаном. Третьей явилась Урсула, одетая в длинное красное платье без вырезов и с высоким воротником. Петр и Владислав возникли на своих местах практически одновременно.

Раджа, одетый в непривычные белую футболку и серые брюки, прибыл на собрание почти через минуту. Мерлин оказался последним из круга, тут же покосившись на одинокий пустой стул.

— Ну и где он? — недовольство архимага-дракона можно было ощутить физически, все же свою ауру в эти мгновения он почти не контролировал.

— Успокойся. — одернул младшего соратника Юлий, холодным взглядом обведя всех присутствующих, на корню давя любые намеки на разброд (редко, но все же глава Круга умел показывать, что его титул — не фикция). — Я специально собрал вас раньше срока, чтобы убедиться, что среди нас нет недопонимания.

— Все все прекрасно понимают. — заверил коллегу вампир. — Просто неприятно признавать, что мы — самые сильные, мудрые и вообще великие проморгали появление нового архимага...

— Да еще не мага вовсе. — покачала головой Урсула. — Будто нам этой троицы из алхимика, шамана и некроманта было мало.

— Вот, чтобы трио не превратилось в квартет, мы и должны принять непростое решение. — снова заговорил глава ордена. — Как говорят смертные: "Не можешь остановить — возглавь". Предотвратить появление Вавилона мы не смогли, уничтожать же его...

— Хлопотно, — подсказал соратнику Черномор.

— Нерационально, — поправил друга Раджа.

— Просто глупо. — заметила единственная присутствующая женщина. — Для нас он не угроза, а вот пользы...

— Еще станет угрозой. — прервал собеседницу Мерлин. — Уж поверьте мне: от этого недочеловека мы все еще наплачемся.

— Да ты просто обижаешься, что он на твоей земле так погулял, что маглы уже который месяц оправиться не могут, — хмыкнул витязь.

— Достаточно. — прекратил зарождающуюся перепалку Юлий. — Голосуем. Кто за введение Вавилона в Круг Архимагов?

* * *

Прошли первые дни нового учебного года, и дела Хогвартса постепенно вошли в привычное русло. Все это время Альбус ходил под иллюзией своего прежнего облика, чтобы не пугать учеников морщинами с седой бородой, а в подземелье замка готовил ритуал "огонь феникса".

Он не был архимагом со своим секретом вечной жизни, но пытливый ум умелого чародея способен найти выход из ситуации даже среди общедоступной информации. Тем более что к данному средству приходилось прибегать уже не в первый и даже не во второй раз...

"Хорошо, что, еще будучи подмастерьем чар, озаботился материалами для ритуалов над собой".

Поздней ночью спускаясь по потайной лестнице из кабинета директора, Альбус теребил в руках небольшой прозрачный пакет, где лежали три рыжие волосинки. Для запланированного им ритуала омоложения и обновления плоти ничто не подходило лучше, нежели кусочки собственного тела...

...

В мрачном зале, освещенном только тремя каменными чашами, установленными в вершинах равностороннего треугольника, на холодном полу стоял раздетый до гола седобородый мужчина. Языки пламени рыжего, золотого и белого цветов, вырываясь из сосудов, устремлялись к высокому потолку, демонстрируя неугасимую мощь живого огня.

В руках у Дамблдора находился стакан с зеленоватой жидкостью, в которой он утопил все три волосинки и теперь дожидался, пока они растворятся. Наконец, когда состав стал небесно-голубым, маг произнес слово-активатор, и бушующая стихия метнулась в атаку.

Вопреки ожиданию, пламя не было горячим, а испепеляемая им плоть не осыпалась пеплом, истаивая в воздухе, подобно снежинкам, попадающим в костер. Когда от директора остался только скелет, в глазницах коего по-прежнему сверкали решимостью голубые глаза, он опрокинул в себя содержимое стакана.

Зелье не выплеснулось на пол, вместо этого, оказавшись в груди, превратилось в густой туман, окутывающий кости. Огонь отступал шаг за шагом, пока наконец тело чародея не оказалось скрыто непроницаемым облаком. Прошли секунды, за ними минуты, и только минул час, а землю осветили первые лучи восходящего солнца, как пары зелья втянулись в тонкую бледную кожу.

На полу ритуального зала, переминаясь босыми ногами, выпрямившись в полный рост, стоял молодой мужчина двадцати пяти-тридцати лет с яркими рыжими волосами, короткой бородой и худым телом. Он был утомлен и истощен магически, но благодаря Хогвартсу резерв быстро наполнялся, зато никаких следов последствий столкновения с огрызком темного бога более не наблюдалось.

— Еще посмотрим, кто кого, Том, — вскинув лицо вверх, Альбус звонко рассмеялся. — Еще посмотрим...

(Конец отступления).

Примечание к части

Не судите строго.

Жду отзывов.

Прошу обратить внимание на рассказ "Зверомир". Вам несложно, автору приятно.

ВРЕМЯ ИКС. (ОТСТУПЛЕНИЕ)

(Отступление).

Двадцатое октября тысяча девятьсот девяносто второго года.

Пожалуй, сейчас архимага Эдгара не узнали бы не только обыватели "Тени" или Земли, но даже его коллеги из Круга Архимагов: высокий, широкоплечий, со светлой кожей и заостренными чертами аристократического лица, короткой треугольной бородкой и густой гривой длинных черных волос, а также пронзительным взглядом льдисто-голубых глаз он напоминал молодого самоуверенного аристократа, страдающего от приступа бунтарства, нежели почтенного, умудренного сединами старца. Впрочем, с биологической точки зрения этот чародей едва преодолел рубеж в двадцать пять земных лет.

У каждого архимага был свой способ достижения долголетия: кто-то использовал чары и артефакты, другие превратили себя в мифических монстров, притворяющихся людьми... Эдгар же пошел по менее затратному пути. Используя познания в зельеварении, алхимии и биомантии, он создал зелье, которое позволяет на короткий период превратить собственную материальную оболочку в копию тела человека либо иного существа, ставшего донором финального ингредиента (флакон крови, пучок волос, кусочек мяса).

Еще во времена войны между богами и магами чародеи проводили исследования фактора старения. Не сразу, но они нашли причину того, почему клетки организма, в молодости делящиеся активно и с легкостью, к старости становятся менее гибкими, накапливают мутации и вообще теряют часть своих возможностей. Магическая генетика ушла далеко вперед от магловской, благодаря чему в те годы, когда на Земле только изобретались микроскопы, в "Тени" уже проводились манипуляции по очищению генов от злокачественных мутаций, а также целенаправленное выведение организмов с требуемыми характеристиками. Но все же окончательно решить проблему старения не получалось ни у кого: ни у тех, кто замораживал себя во времени, что весьма часто приводило к гибели из-за того, что обычные порезы отказывались регенерировать, ни у тех, кто при помощи зелий и ритуалов придавал себе свойства животных-долгожителей.

"Зачем бороться со старостью, когда ее можно просто обмануть?"

Зелье Эдгара фактически представляло из себя жидкое заклинание трансфигурации, превращающее каждую отдельную клетку тела принявшего его человека в клетку донора (вплоть до идентичности цепочек ДНК). Процедура эта, конечно, не самая приятная, хоть и весьма быстрая, но по ее завершении оригинал от копии можно было отличить исключительно по энергетическим оболочкам. Ну, а чтобы эффект закрепился, состав требовалось пить ежедневно в течение декады, проводя малозатратные ритуалы, делающие временную трансфигурацию постоянной.

Конечно же, за тысячу-другую лет любой маг может стать метаморфом, способным изменять свой организм на генетическом уровне... Только вот достижение подобного мастерства потребовало бы отказаться от всех остальных дел, включая отдых и прямые обязанности члена совета. При этом велика вероятность ошибиться при работе с генами и получить крайне неприятную мутацию.

"Это можно сравнить со строительством замка собственными руками, начиная от вытачивания каменных блоков и смешивания цемента с покупкой готовых материалов и наймом профессиональных рабочих".

Такие ассоциации всегда всплывали в голове архимага, когда он в очередной раз проводил глубокую трансформацию своей оболочки. Впрочем, умелых метаморфов, достигших этого звания своими силами, а не получивших силу от предков, даже не понимая всех ее возможностей, Эдгар уважал очень бойко, так как самому не раз приходилось вступать с ними в схватки...

— Десять минут до вхождения в гравитационное поле Марса. — произнесла помощница архимага, вырывая его из воспоминаний и отстраненных размышлений. — Прикажете оповестить экипаж?

Мысленно встряхнувшись, молодо выглядящий мужчина оправил темно-синий пиджак, одетый поверх алой шелковой рубашки, провел руками по штанинам брюк, разглаживая складки (и тренируя координацию движений), снова выпрямился и, отвернувшись от обзорного окна, представляющего из себя кристаллическую секцию панциря, занимающую всю стену командной рубки и достигающую толщины в два метра, посмотрел на химеру, выращенную уже на борту космолета. Гибрид, отдаленно похожий на кентавра, с человеческим торсом, плавно переходящим в кошачье туловище с кошачьей же головой на плечах, любопытным, наивным и искренне верным взглядом смотрел на своего создателя, ожидая любого приказа.