— Давно ты обучил Кушину-чан расенгану, Минато-кун? — спросил Сарутоби Хирузен, сидящий рядом с Намикадзе на трибунах, увлечённо следя за поединком и дымя трубкой.
— Я её не учил, — не отводя взгляда от происходящего, ответил блондин. — Наверное она са-а-а-э?
Тут Минато наконец-то понял, кто к нему обратился и медленно обернулся, стремительно бледнея лицом. Вопрос, глупый по сути, но вполне естественный в данной ситуации, вырвался сам собой:
— Ч-что вы здесь делаете, хокаге-сама?
— Как и главы кланов, старейшины конохи и прочие влиятельные лица — наблюдаю за тренировкой джинчурики девятихвостого биджу и представительницей клана Кицуне, представленного пока что только в лице Тамамо-сан, проходящей в полный контакт, — беспечно отозвался старик, после чего его взгляд стал жёстким, а голос холодным. — По крайней мере, именно эта версия была озвучена всем заинтересованным лицам, когда они потребовали объяснить данное... безобразие. Но я тоже хотел бы узнать, Минато-кун, как так получилось, что две твои подруги сцепились из-за тебя между собой?
— Я... исполнял приказ, — Намикадзе почувствовал себя крайне глупо, заявляя подобное главе селения.
— Да ну? — вскинул одну бровь третий хокаге. — И когда я приказывал тебе такую глупость как "Води за нос двух сильнейших куноичи Конохи, пока они совсем не озвереют и не начнут бросаться друг на друга?". Что-то я такого не припомню. Старость, наверное, ведь мне до сих пор казалось, что я ПРОСИЛ "Не отталкивай Тамамо-чан, чтобы у неё не возникло желания уйти".
— Я... — блондин предпочёл прикусить язык и замолчать, пока не сказал ещё какую-нибудь глупость.
— Не годен к работе головой, — припечатал Хирузен. — С кицуне я сам поговорю, а ты, Минато-кун, объяснись с Кушиной-чан. И на этот раз — без самодеятельности. Скажешь, что неправильно понял слова хокаге, вот и вёл себя... не лучшим образом. Понял?
— Хай, хокаге-сама, — с обидой и облегчением отозвался Намикадзе.
"Вот так-то. А то придумал — в самостоятельность играть", — мысленно хмыкнул довольный всем происходящим Сарутоби, впервые за год чувствующий себя вновь полным сил и уверенности в завтрашнем дне.
Договориться с Тамамо было не так уж и сложно, главное было в том, что Коноха обязалась помочь отомстить за пленение Франкенштейну, ну и дать ей доступ к чакре биджу. В ответ она обязалась... много что сделать. Игра во влюблённость и тренировки джинчурики — далеко не полный список пунктов договора.
И сейчас, глядя на то, как превратившаяся в девятихвостую лису женщина разорвала золотые цепи узумаки, воспользовавшись сендзюцу, а затем стала валять по земле выпустившую четыре хвоста джинчурики, третий хокаге радовался. В конце концов, именно он (формально — Данзо, но кого интересуют мелочи?) поставил эту силу на службу Листу, и теперь потеря двух из трёх Саннинов, которых так и не удалось вытащить из Роурана, смотрелась не столь критично.
Главы кланов и советники, которые имеют возможность убедиться в способностях "Хвостатой девки", теперь будут вынуждены заткнуться и снова прислушиваться к словам главы селения. В конце концов, война должна будет начаться с недели на неделю, а главная ударная сила — в его руках.
"Два биджу у Конохи, причём один из них — самостоятельная, разумная боевая единица. Данзо, я очень надеюсь, что ты сумел убедить её слушаться нас", — выдохнув очередную струю дыма, превратившегося в несколько концентрических колец, старик заметил, что бой уже подходит к концу...
...
Стоя на четвереньках, чувствуя как источник оказался заблокирован природной энергией, а чакру биджу буквально высасывают из неё, Кушина стиснула зубы в бессильной ярости. Слёзы, текущие из её глаз, тут же испарялись, и хотя бы это немного облегчало бремя поражения (она бы не пережила стыда, если бы хвостатая дрянь увидела подобную слабость).
Над Узумаки, к которой стремительно возвращался человеческий облик, стоя на четырёх лапах замерла Тамамо, умудряющаяся одновременно вытягивать энергию из противницы через пасть, которой удерживала её за холку, и контролировала собственный размер, оказываясь чуточку крупнее соперницы. Но лишь джинчурики подавала признаки активности, как зубы кицуне сжимались, болью заставляя её остановиться...
Вот последние капли сил ушли из тела и Кушина, обмякнув, упала на горячее, растрескавшееся, шершавое стекло, в которое превратилась вся арена. Посмотрев вверх, она увидела большую лису, весело скалящую зубы, сверкая алыми глазами с вертикальными зрачками. Ей хотелось сказать что-нибудь грубое, обидное, как-нибудь уколоть... но холодный ком в груди, свернувшийся при виде приблизившейся к лицу пасти, спёр дыхание, вызвав волну беспомощного страха.
— Не бойся, лисёнок, — вполне человеческим голосом обратилась к Кушине Тамамо, а затем высунула язык и лизнула сперва одну, а затем и вторую щёку. — Для первого раза, ты была очень даже не плоха. В твоём возрасте я... Не важно.
"Что?", — Узумаки удивлённо выпучила глаза (ни на что больше сил не хватало), а кицуне тем временем, вновь превратившись в человека, села на корточки и, подхватив её на руки словно младенца, легко и непринуждённо выпрямилась в полный рост.
Девять пушистых хвостов обхватили их тела, скрывая наготу от посторонних взглядов, и джинчурики только сейчас осознала, в каком виде предстала перед находящимися на трибунах людьми. Впрочем, смущения ей добавляло и то, что её к себе прижимала голая женщина, от которой тянуло... чем-то звериным.
К своему стыду Кушина и не заметила, как рядом оказались ирьенины, которые были посланы заниматься своими делами и не мешать процессу исцеления. Под споры Тамамо с медиками, изнурённая, пригревшаяся и морально истощённая Узумаки уснула, устроив голову на чём-то тёплом и мягком...
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Копательная
(Австралия. Одна тысяча семьсот сороковой).
Стоя на летающем "гвозде", кутаясь в чёрный балахон и пряча лицо за белой маской чумного доктора, Виктор смотрел через разноцветные стёкла окуляров на то, как внизу суетятся некроголемы, собирающие оборудование. Рядом с для кого-то просто учителем, для кого-то — отцом и создателем, ну а для других — союзником и коллегой, зависли другие летательные аппараты той же модели, на коих виднелись силуэты Френки, Куклы, Сары (дочери королевы Роурана), Мукаде...
В небе светили звёзды и луна, кажущиеся особенно большими и яркими в пустыне, вдали от любых поселений, а с вершин дюн, находящихся на расстоянии пары километров, за процессом следили люди третьего казекаге. Впрочем, от последних мало что зависело, а единственная их по-настоящему полезная функция состояла в охране периметра.
— Надеюсь, Виктор-сан, зрелище действительно стоит того, чтобы я оторвался от исследований сверхпроводников чакры, — изрёк гениальный и безумный марионеточник, успешно заменивший своё тело на самую совершенную куклу, замаскированную под человека, при этом привязав свою душу именно к металлу, не желая оставлять ни грамма живой плоти (в чём ему помогли знания по шаманизму и некромагии, которыми поделился Франкенштейн).
Советник королевы, когда-то желавший захватить источник природной чакры, буквально день ото дня терял интерес к человеческой жизни: вкусная еда, сон, интимные связи — этим он пожертвовал во имя своего стремления к совершенству. Сейчас же, будучи уже механизмом с душой, а не живым существом, он задался целью сперва обрести силу, сравнимую с биджу, при этом оставаясь более или менее человекоподобным, параллельно вернув себе все утраченные чувства. Впрочем, генерируемая ИД-реактором, установленным в груди, смесь сенчакры и духовной энергии самого марионеточника, частично позволяла обманывать свою нынешнюю природу, передавая сигналы в разум без помощи биологических проводников и вычислителей.
— Вы не будете разочарованы, коллега, — отозвался доктор, получающий от сотрудничества с этим "человеком" едва ли не больше, нежели давал сам. — Думаю, перспектива этой технологии заинтересует вас.
В этот самый момент, похожая на трёхъярусную пирамиду машина начала работать, при помощи труб втягивая в себя песок, чтобы создать из него керамический круг диаметром в тысячу метров. Некроголемам, исполняющим роль подсобных рабочих, пришлось шустро бегать по окружности полукилометрового радиуса, собирая конструкцию из отдельных элементов, которые создавались внутри механизма, кроме материи, в качестве коей выступал песок, впитывающего ещё и разлитую в воздухе энергию.
— Ты ведь хочешь сделать озеро, которое заказал казекаге-сан, учитель? — сверкая яркими глазами, в которых читались искренние любопытство и восторг, непосредственным голосом спросила маленькая девочка с красными волосами.
— Скоро ты всё увидишь ученица, — не оборачиваясь к ребёнку, ровно отозвался учёный.
Это место было выбрано не случайно: именно здесь, под слоем песка, подземные воды подходили к поверхности достаточно близко, но при этом владения даймё оставались достаточно далеко, чтобы никто из аристократии не попытался наложить руку на новый оазис. Всё же из-за того, что Суна укрепила свои позиции в стране Ветра, став независимой от внешних поставок еды, одежды и оружия, слишком часто стали случаться различные неприятности, вроде нападения нукенинов на влиятельных шиноби с их семьями (простые люди пытались удержать свою иллюзию контроля над одарёнными, на что, пока что, глава Песка не мог ответить самым радикальным действием, так как это даст причину для начала войны).
Влияние третьего казекаге в государстве было велико: решение проблем с водой и голодом сделало его героем в глазах простых людей, а удержание в своих руках торговли артефактами Роурана давало прибыль, о которой другим оставалось только мечтать. Сами шиноби Песка признавали силу и заслуги своего лидера, впервые за долгое время став по-настоящему единым образованием, которое не грозит развалиться из-за противостояния составляющих его фракций. Сам же он понимал, насколько зависим стал от сотрудничества с городом-государством, из-за чего постоянно стремился увеличить собственные ресурсы...
Буквально на глазах наблюдателей керамическое кольцо начало превращаться в купол, накрывающий сферу километрового диаметра. В монолитном молочно-белом материале, похожем на скорлупу, проявлялись линии фуиндзюцу, похожие на чёрные прожилки, составляющие сложные печати, в то время как на внутренней поверхности, силами некроголемов, рядами крепились ИД, тут же подключающиеся к единой сети вычислителей. То, что синхронно с верхней полусферой образуется и нижняя, от взглядов наблюдателей было скрыто песком, но догадаться об этом не составляло труда никому.
— У нас незваный гость, — нарушая молчание, произнёс Франкенштейн, после чего выставил перед собой правую руку, мысленно отдавая команду духам, обитающим в Стихийном Жемчуге, из коего состоят широкие браслеты.
Взгляды присутствующих на "гвоздях" скрестились на проявившемся в воздухе изображении высокого мужчины в чёрном, склеры глаз которого оказались красными, а радужки — зелёными, при этом не имеющими ни намёка на зрачки. В следующую секунду его тело расцвело переливающимися линиями с пятью яркими центрами в груди, пульсирующими в такт, словно сердца.
— Какудзу из Скрытого Водопада, — констатировал Мукаде, прикасаясь к подбородку большим и указательным пальцами правой руки. — Полагаю, он здесь за чьей-то головой.
— Либо же его наняли для разрушения чего-то ценного, — в свою очередь добавил доктор, с интересом изучая данные, которые ему поставляли духи и сканеры (на столь большом расстоянии толку от них было не так уж и много). — Интересный образец.
— Отец...? — Френки, будто бы вынырнув из созерцательного состояния, стиснул кулаки и вопросительно посмотрел на создателя.
— Развлекайся, — дал своё разрешение Франкенштейн, развеивая иллюзию. — Но постарайся доставить в лабораторию хотя бы несколько кусков.
Ничего на это не ответив, здоровяк направил свой летательный аппарат наперерез нукенину, не слишком быстро, но и не медленно, приближающемуся к месту строительства. Учёный же обратился к иному своему детищу:
— Кукла, проследи за ним, и не дай жертве сбежать.
— Да, отец, — прикрыв глаза, почтительно склонила голову хрупкого телосложения белокожая и зелёноволосая девушка.
— А можно мне тоже? — с искренней надеждой в глазах, спросила учителя красноволосая девочка.
— Нет, — тем же тоном, которым говорил со своими "детьми", ответил Виктор.
— Там не будет ничего интересного, — заверила маленькую подругу Кукла, это тело коей никуда улетать не собиралось, отправив на задание родителя другую часть себя.
— Ну... — поникла плечами Сара, успевшая заскучать от наблюдения за скучным строительством.
Со стороны, куда улетел великан, донёсся далёкий грохот, от чего принцесса ещё больше поникла. После всех модификаций, проведённых над её организмом, когда Франкенштейн приживил подопечной особенности кланов Амакава и Кагамимори, в дальнейшем планируя продолжить модификации, девочка стала ещё более активной и... самоуверенной. Из-за этого приходилось раз за разом её одёргивать, при этом стараясь не терять из зоны своего внимания.
Тем временем купол продолжил закрываться, сверкая в лунном свете белыми боками, а шум сражения только усиливался. Учёный, краем сознания отслеживающий происходящее, с удовлетворением отметил то, что Френки показал себя крайне неприятным противником, способным в ходе битвы наращивать силу, что едва не стало критичным для противостоящего ему шиноби.
"Будь на месте Какудзу кто-нибудь менее опытный и быстрый, всё уже кончилось бы", — отметил Франкенштейн.
Вообще, относительное бессмертие великана, обеспечиваемое восстановлением тела из даже самого малого куска плоти, делало его неудобным противником для нукенина из Водопада, специализирующегося на стихийных преобразованиях чакры. На его месте какой-нибудь Узумаки, владеющий их клановым искусством фуиндзюцу, был бы на порядок опаснее, так как мог бы если не повредить подпространство, где хранится основа личности здоровяка, то хотя бы запечатать его.
Даже Кукла, несмотря на большую разрушительную силу, была бы для Какудзу более удачным оппонентом, так как не могла бы игнорировать получаемые повреждения. И пусть, теоретически, он мог уничтожить всю плоть Френки одним ударом, ну или сжечь его длительным воздействием, не дав регенерировать, на деле это было крайне маловероятно (не больше статистической погрешности).
Шиноби Песка отправили было команду на разведку, но были вынуждены отступить, так как противники уже перешли на применение техник-способностей "A" ранга, и на этом останавливаться не собирались. Сам нукенин, осознав куда вляпался, хотел было отступить, но сделать этого ему не позволили барьеры, которые генерировались артефактами, перемещаемыми по небу и под землёй другими телами Куклы.
— Можно я хотя бы посмотрю? — надувшись, словно хомячок, снова обратилась к учителю Сара.
Доктор, не произнося ни слова, отдал команду специализированным ИД, и в воздухе перед ребёнком появился полупрозрачный иллюзорный прямоугольник, где отображались события битвы в реальном времени. Однако же видно было лишь тучи поднятого взрывами песка, вспышки пламени и молний, вращающийся над землёй смерч и ревущие потоки воды, возносящиеся ввысь и обрушающиеся на землю. И на фоне всего этого, яростно рыча и выдыхая струи пламени, волчком крутился продолжающий увеличиваться силуэт драконоподобного человека.
