— Скажите ещё большое спасибо, что мы кажется, боюсь даже сглазить, удержали её от ухода из Астрофлота. — грустно улыбнулся начальник Космоцентра, положив взятую из карандашницы ручку-стило.
— И вы...
— Пока что спецрежим сохранится, но люди в город будут выходить. Все, кроме Звезды...
— Понимаю, но всё же...
— Боюсь, здесь мы ничего не сможем сделать. Звезда должна работать в привычных ей режимах. Работать здесь, под нашей, смею думать, что надёжной защитой и опекой. Это — в отсутствие Иванова — лучшее, что мы можем сделать. А я убеждён и даже уверен в том, что он в глубине души любит Викторию и понимает её поступок, признавая за ней право на небольшую оплошность в отношениях.
— Согласен...
Виктория Иванова. Одна без Александра в его кабинете. Познание
Виктория свалилась в постель даже не раздеваясь — тренировки на снарядах в двух частях спорткомплекса вымотали её до предела. Но рано утром следующего дня она уже была в приёмной начальника Космоцентра.
Покрышкин принял её сразу же. Даже отложил слушание доклада референта о событиях прошедших оперативных суток, по взгляду своего помощника поняв, что ничего архисрочного нет.
— Садитесь, Виктория Аскольдовна. — Командир указал на глубокое кресло, а сам, дождавшись, когда села Белова, устроился напротив на диване.
— Я прошу мне разрешить выход в город. — сразу сказала Виктория, глядя не в глаза, а на нос Командира. Тот понимал — встречаться ей с ним взглядами сейчас очень тяжело и потому — не настаивал.
Несколько секунд Покрышкин вглядывался в лицо сидевшей перед ним девушки.
— Вы серьёзно?
— Да. Обещаю, что вернусь. А вы знаете, что свои обещания я выполняю в любом случае.
— Но...
— Вы же выпускаете людей в город. И я же обещаю, что вернусь. Значит, я вернусь.
— Хорошо. Только с одним непременным условием.
— Каким?
— На моём служебном гравилёте в сопровождении двух офицеров Астродесанта и сержанта Астроспецназа — водителя. Туда и обратно.
— Я уже под арестом? — Виктория задала этот вопрос тем же тоном и с той же громкостью, нисколько не изменившись в лице и в позе, после чего потянулась к кармашку с сертификатами. — Мне сдать оружие и документы?
— Нет. — успокаивающим тоном произнес Покрышкин. — Под защитой. — он сделал короткую паузу. — И оставьте документы и оружие себе. Мы вам полностью доверяем. Только...— начальник космоцентра думал, как задать ей вопрос о цели её выхода и Виктория сама опередила его:
— Я хочу побывать дома у Александра...
— Не лучшее решение, Звезда. — разочарованно протянул комкор.
— Понимаю. — Виктория с усилием кивнула. — Но это я беру на себя и пребывание там нужно мне, чтобы лучше понять Александра. Я должна поточнее решить, как мне поступить в сложившейся ситуации. Тем более, что Александр продолжает работать и служить и я... я тоже... А это для его родителей — главное.
— Для них главное не только это...— Покрышкин был доволен фразой Виктории о том, что она продолжает работать и служить, но снимать защиту с Центра он не хотел в ближайшие несколько недель. — Но и то, какие отношения у вас с Александром сейчас и в будущем... И ваше пребывание там...
— Моё пребывание там не выйдет за рамки попытки глубже понять теперешнего Александра. Никаких других разговоров и действий я предпринимать не буду, Командир.
— Ладно. Когда желаете?
— В девять.
— А возвращение?
— В десять, за час до отбоя.
— Ладно. Машина будет ждать вас у выхода из вашего общежития. Но помните, вы обещали.
— Помню. Разрешите идти. — Виктория встала.
— Идите.
— Спасибо, Командир.
— Не за что, Звезда.
Позавтракав в номере, Виктория отметила прибытие гравилёта и сразу же спустилась вниз в холл. Два офицера-десантника из Службы защиты Космоцентра и сержант-водитель уже ждали её в салоне. Щёлкнув ремнями, Виктория кивнула и машина ввинтилась в светлеющее рассветное небо.
— Стелла Анатольевна. Белова беспокоит. Могу я сегодня быть у вас?
— Приезжайте, Виктория. Будьте как дома.
— Спасибо. Через сорок минут буду.
— Жду.
Отпустив гравилёт, убывавший на стоянку в пункт Астроконтингента, Виктория на мнгновеннике спустилась вниз, к квартире Иванова. Стелла Анатольевна — мама Александра уже ждала её у открытой двери. У ног хозяйки сидела Зирда, а Бритс выглядывал из кухни. Обнюхав подошедшую Викторию, Зирда недоверчиво заглянула ей за спину. Виктория, уловив нетерпение собаки, смущённо развела руки, давая понять овчарке, что на этот раз она одна. Вдвоём с мамой Иванова они вошли в холл. Зирда улеглась на своем коврике, поглядывая из-под полуприкрытых век на гостью. Бритс вернулся на кухню досыпать.
— Извините, Стелла Анатольевна. Могу я побывать у Саши в кабинете?
— Можете. — женщина сразу поняла причину появления Виктории здесь в столь ранний час. — мне скоро на занятия в центр подготовки, там надо провести три пары семинаров. Дочки на годичной стажировке за границами Региона. Сыновья — в своих центрах подготовки и сегодня быть не планировали. Муж в командировке. — в голосе матери Александра отчетливо чувствовалась тщательно скрываемая неприязнь, совмещённая с суховатым, почти машинным стилем рассказа. — Прогуляете Зирду с Бритсом?
— Хорошо. — Виктория уловила неприязнь хозяйки и постаралась вложить в тон побольше спокойствия и безразличия. — Обязательно.
— Еда для них — на кухне. Всё, я пошла. — за хозяйкой закрылась дверь.
Виктория вошла в кабинет Александра. Впервые она была в его святая святых вот так, без его разрешения и присутствия. Всезнающая Зирда остановилась было на пороге, насторожённым изучающим взглядом меряя гостью, но, убедившись, что та ни к чему не прикасается, овчарка вошла и села у двери. На пороге насторожённо выгнул спину Бритс, поглядывавший то на гостью, то на овчарку, то на знакомую ему до мелочей обстановку комнаты своего хозяина.
Виктория, видя и ощущая нешуточное напряжение любимцев Александра, не решилась прикасаться к чему-либо и просто села в гостевое кресло у его рабочего стола. Прошло два часа напряженного тягостного молчания, прежде чем овчарка решила приблизиться к столу и сесть рядом с креслом, а Бритс — успокоиться и устроиться на табурете у двери, где Александр, как знала уже давно Виктория, любил складывать принесенные новые укладки с дисками. Сейчас там лежала мягкая подушка. Бритс, любивший комфорт, оценил это сразу.
Очнувшись от размышлений, Виктория встала и вышла в холл. Открыв входную дверь, она задержалась на пороге, но ни Зирда, ни Бритс не последовали за ней в ту же секунду. Виктория не стала оглядываться, зная, что дверь всё равно захлопнется автоматически. Только дойдя до мнгновенника, она ощутила холодный нос овчарки, ткнувшийся ей в ладонь и услышала мягкое мурлыкание Бритса, тёршегося о её ноги. Так втроём они спустились вниз, в парк при небоскрёбе.
Появление знакомой гостьи было сразу отмечено многочисленными обитателями. Виктория шла медленно, далеко не по самым центральным дорожкам парка, погружённая в размышления, отключившись от всего окружающего мира. Чуть слева и немного сзади шла Зирда, насторожённо поглядывавшая по сторонам и едва слышным рычанием отгонявшая сородичей, набивавшихся к ней в который раз в ухажёры. Замыкал шествие Бритс, не захотевший даже привычно выяснить отношения с другим котом и обошедшийся почти ритуальным шипением без обычного вопля. Так прошёл час.
— Извините, можно подарить вам цветы? — раздался мужской голос, разом выведший Викторию из полусна размышлений. — Могу я подойти?
Дальнейшее удивило Викторию. Молодой человек, едва ли не ровесник Александра стоял на почтительном удалении с довольно приятным букетом цветов. Он мог бы и подойти, если бы не моментально вставшая между ним и Викторией Зирда. Бритс, оглядевшись, присоединился к начинавшей свирепеть овчарке.
— Извините, я только хотел подарить вам цветы... Но я вижу, что я не вовремя...— молодой человек опасливо посмотрел на вставший дыбом загривок Зирды и её оскалённую пасть, перевёл взгляд на кота, готового без разбега, с места прыгнуть на незадачливого ухажёра и исцарапать всё, что попадёт под когтистые лапы. — Я пойду...— он поспешно ретировался.
Увидев, что соискатель благоволения обожаемой гостьи действительно окончательно удалился, Зирда успокоилась и вернулась к Виктории, смущённо ткнувшись носом в её ладонь. Бритс снова оказался сзади.
— Зирдочка, ты что же, решила, что я только ромашки принимаю? — Виктория присела на корточки перед овчаркой. — Букет всего лишь хотел он подарить, понимаешь, букет... А ты... Будто бы он на меня с ножом или бластером кинулся... Спасибо, конечно, но рычать не следовало — он был вполне безопасен.
Овчарка отрицательно помотала головой.
— Значит, не цветы причина...
Овчарка села и положила свою голову на колени Виктории. Это на её языке означало, вероятно, "да".
— Вы так и будете меня сопровождать?
Овчарка вторично положила свою голову ей на колени, а Бритс, мурлыкая, тёрся о её ноги.
— Значит я теперь и здесь под конвоем...— сокрушённо проговорила Виктория...— Но погулять-то мы сможем?
Зирда сняла свою голову с коленей гостьи, встала, отошла чуть вперед и обернулась, словно приглашая идти дальше. Виктория подчинилась, поняв, что ни собака, ни кот теперь её одну не оставят. Она также поняла, что они, эти хвостатые эксперты, не дадут подойти к ней никому ближе десяти метров. Исключая, конечно, её ближайших родных и родных Александра. Понять, нравится ли ей самой такое положение, Виктория пока что не могла — над этим следовало подумать.
Вернувшись, она накормила Зирду и Бритса и снова скрылась в кабинете Александра. На этот раз Зирда лежала у её ног, а Бритс плотно оккупировал её колени, свернувшись клубочком. Так, поглаживая кота и почёсывая Зирду, Виктория просидела до самого вечера, удовольствовавшись легким почти бутербродным обедом, предоставленным ей офицерами десанта ещё в гравилёте.
— Ну, что ж. — сказала Стелла Анатольевна, застав такую идиллическую картинку поздно вечером: невесту сына в окружении спокойно дремлющих любимцев семьи. — Если наши эксперты тебя приняли, значит, могу принять и я. Вижу, Вика, хочешь бывать у нас каждую неделю. Хорошо. Тогда — держи ключ. Гравилёт внизу, офицеры и водитель просили передать, что готовы лететь.
— Спасибо, Стелла Анатольевна. — Виктория легонько подтолкнула кота и тот с видимым сожалением спрыгнул на пол, а Зирда с глубоким вздохом убрала свою голову с ног Виктории. Только после этого Виктория смогла встать. — Я пойду. Ещё раз... спасибо.
Воскресенье подходило к концу. Ещё в гравилёте Виктория решила, что с понедельника она плотно займётся учебой и кардинально улучшит свои показатели по всем позициям. А там предстояло заняться ещё рядом других дел...
Виктория Иванова. Усиление Полигона. Сжигающая боль
Так и случилось, но теперь суббота была плотно отдана спорткомплексу, а воскресенье — пребыванию в кабинете Александра. Викторию немного порадовала подобная определённость и она уже немного успокоившись, думала о том, чем и как поплотнее заполнить оставшиеся пока свободными от перегрузки дни недели.
Естественно, по вечерам была кухня Космоцентра. Там Виктория планировала работать по вечерам пять дней в неделю, как раз в то самое время, когда шла подготовка к следующему рабочему дню огромного городка.
Минимум три дня в неделю Виктория запланировала отдавать патрулированию — Космоцентр был головной организацией, но кроме него существовали ещё склады, полигоны, мелкие и средние пункты и посты, которые требовали внимания. Она, конечно, знала, с каким неудовольствием назначали в патрулирование женщин, тем более — офицеров, но надеялась и здесь сломить сопротивление руководства.
Она не собиралась оставлять попыток добиться от руководства разрешения побывать у Александра, не хотела оставлять попыток связаться с Александром по спецсвязи.
Но главное — она захотела перекачать в себя всю информацию обоих библиотечных хранилищ Космоцентра. Оставаясь научником, она хорошо понимала, что подобное действо даже для неё равно самоубийству, но именно здесь, на грани возможного и невозможного, она находила удовлетворение и какое-то особое спокойствие. Эту процедуру — перекачку в себя всего информационного богатства она отложила пока что на ближайшее будущее, рассчитывая в течение трёх месяцев войти в нужный ритм.
Правда, оставалась ещё обычная служба, учеба и работа, но и здесь Виктория твердо решила не опускаться ниже высших нормативов.
Таким образом, ложась спать в воскресенье вечером, она уже имела твёрдый точный график работы. График работы на целый год.
— Товарищ оперативный дежурный по Космоцентру. Младший лейтенант Белова. Прошу назначить меня в патрулирование на ближайшие три дня. — Виктория в понедельник вошла в кабинет оперативного дежурного сразу после окончания утреннего совещания командного состава потока Астронавигации.
— Сожалею, товарищ младший лейтенант, но офицерские должности в патрулях распределены.
— Что-ж. — Виктория легко сняла с плеч и рукавов комбинезона офицерские знаки. — Полагаю, согласно пункта шестсот тридцать пять статьи двести пятьдесят о полномочиях офицерского состава Устава Астрофлота, я сохраняю за собой право пользоваться любыми знаками различия, которые не превышают моё официально присвоенное звание?...
— Сохраняете, но ведь...
— Хотите сказать, что меня знают как младшего лейтенанта? Тогда назначьте не на внутренние, а на внешние маршруты. А там никому дела нет, в каком я реально звании. Вы же знаете, что в патрулировании на внешних маршрутах звание — не основное... А все права и обязанности более младших званий, чем мое теперешнее, я знаю твёрдо. Можете меня проэкзаменовать. Так как?
— Ладно. Приходите после четырёх часов дня. У нас пока есть места на вечерних патрулях вне Космоцентра.
— Хорошо.
Ненадолго вернувшись за информационными укладками к себе в номер, Виктория хотела уже уходить, когда вошла Раиса Кораблёва — младший лейтенант астронавигации и подруга майора Николаева, выполнявшего в тот раз обязанности оперативного дежурного.
— Можешь уделить мне минуту, Виктория?
— Да. Что случилось? — Виктория нервно посмотрела на часы.
— Не вгоняй Николая в краску стыда и бессилия, Вика. Он до сих пор опомниться не может от твоего жеста...
— Ты имеешь в виду снятие офицерских знаков различия? — она перевела взгляд на форменный комбинезон, лишённый знаков офицерского чина.
— Именно. Только представь, что ему придётся оформлять тебя в патруль как сержанта или ефрейтора. Вряд ли все будут считать, что ты достаточно проштрафилась для подобного... — её подруга проследила взгляд Виктории и посмотрела Беловой прямо в глаза. Та спокойно выдержала её взгляд.
— Я проштрафилась даже больше, чем ты можешь себе представить, Рая. И потому за последствия не беспокоюсь. Извини, я спешу на лекции. Мне и учиться надо...
— Но всё же...
