— Как он сделал что? Метку?
— Это должно быть какое-то изменчивое заклинание, верно?
Невилл слизнул сахар с губ.
— Похоже, что это должно быть что-то в этом роде.
Рон почесал порез на подбородке в том месте, где он порезался, когда брился утром.
— Я бы сказал, что это волшебное заклинание, смешанное с какой-то формой коммуникативного заклинания, и в нем явно присутствует колдовской компонент. Разве Гарри не говорил, что Снейп упоминал, что они поблекли и потемнели, основываясь на силе Сами-знаете-кого? У меня сложилось впечатление, что это тоже болезненно, и я думаю, он хотел использовать это в своих интересах, когда ставил на них свою метку. Иметь возможность заставить их чувствовать боль, когда они не выполняют приказы или что-то в этом роде.
— Рон, ты великолепен! — Она наклонилась и поцеловала его в щеку, удивив его, прежде чем схватить свои книги и поспешить из библиотеки.
Невилл уставился на Рона.
— Почему именно ты такой замечательный?
— Понятия не имею, — признался Рон, не сводя глаз с ее задницы, когда она поспешила к выходу.
— И куда она направляется?
— Когда у нее возникают сомнения, она идет в библиотеку, а когда ее мозг начинает работать со скоростью миля в минуту, она отправляется обсуждать теорию с профессором, — сказал Рон, качая головой. — Я ставлю на Флитвика, поскольку она упомянула о протейновом очаровании.
Невилл ухмыльнулся и положил сахарное перо обратно в рот.
— Значит ли это, что мы можем прекратить делать домашнее задание?
Рон закрыл учебник по зельеварению и ухмыльнулся.
— Определенно. Не хочешь вернуться в гостиную и сыграть партию в шахматы?
— А что насчет Гермионы?
Рон пожал плечами и взял свои книги.
— Как только ее блестящий ум соединит все воедино, она найдет нас.
Невилл тоже закрыл свои книги.
— Иногда мне кажется, что она тоже немного сумасшедшая.
Рон кивнул.
— Иногда, но ее безумие всегда приводит к блестящим результатам.
Невилл что-то пробормотал в знак согласия и направился к выходу из библиотеки, Рон следовал за ним по пятам.
* * *
Солнце садилось за побережье Марселя, отражаясь в воде, как бриллианты. Бартемиус Крауч-младший стоял на улице, ветер трепал его рыжеватые волосы, он наблюдал за закатом над Средиземным морем и думал о том, каким будет его следующий шаг. Он провел здесь почти неделю, разыскивая улики, и наконец-то они его нашли.
Мужчина, о котором шла речь, жил в пещере недалеко от побережья. Крауч с изумлением наблюдал, как мужчина вошел в море; его ноги превратились в хвост цвета морской волны, и он исчез под водой только для того, чтобы вернуться через час. Затем хвост исчез; у него снова выросли ноги, прежде чем он вернулся в пещеру.
Крауч был только рад сообщить своему хозяину о своем открытии.
Крауч направился обратно в коттедж, который они занимали, прошел в заднюю комнату и, закрыв за собой дверь, прислонился к ней спиной. Его глаза радостно заблестели, когда он увидел, как Темный Лорд швырнул мелюзинца к ногам Крауча. Крауч не удержался и ударил его ногой по ребрам, и мужчина покатился по полу, из его разбитого носа текла кровь. Темный Лорд мучил его больше часа, а мужчина лежал, наполовину трансформировавшись, в хвосте русала, а другая его половина была человеческой ногой. Проклятие Круциатус вызвало частичную трансформацию, и боль от этого не позволила ему выбрать одну из форм. Крауч наблюдал, как мужчина пытается взять себя в руки, когда хвост снова исчез.
— Барт, мне нужны ответы. Сделайте для меня все, что в ваших силах. —
Лицо Крауча просияло при этих словах Темного Лорда, и он почтительно поклонился.
— Это было бы честью для меня, милорд.
Пытки мелюзины.
Темный Лорд кивнул им, когда они вошли в другую комнату, где он сидел, его глаза заблестели при звуках криков.
— Он уже рассказал вам о Стражнике?
Крауч покачал головой.
— Пока нет. Но я оставлю его наедине с его мыслями, пока мы будем пить чай. Держу пари, ему будет что сказать, когда мы вернемся.
Губы Темного Лорда изогнулись в жестокой улыбке. — Ты такой многообещающий, Барт. Я с нетерпением жду, что ты придумаешь дальше. Белла, почему бы тебе не приготовить нам чаю, прежде чем мы уйдем? Я думаю, пришло время оставить Барта здесь, чтобы он мог поработать над своим творчеством.
Беллатриса надулась.
— Милорд, я хотела посмотреть...
Темный Лорд усмехнулся.
— О, вы всегда были прилежной ученицей. Приготовьте чай и можете остаться с Бартом. Мы с Руди возвращаемся в Селвин-мэнор. Надеюсь, мои ответы не займут слишком много времени?
Крауч покачал головой.
— Если он что-то знает, милорд, я узнаю об этом в течение нескольких дней. — Пообещал Барти.
— хорошо. Я жду ответов, Барт. Я устал от того, что маленькая армия Дамблдора встает у меня на пути, и я хочу получить ответы. Он — провидец, которого мы искали, в этом я уверен, и он знает, кто такой Страж. Он знает, как получить доступ к пророчеству, и я хочу знать, что знает он. Мне нужно знать, что знает он.
— А если у него нет ответов, милорд?
Волдеморт уставился на Крауча, его красные глаза сузились от гнева.
— Тогда ты можешь держать его в живых столько, сколько захочешь, но когда ты с ним закончишь, я хочу, чтобы его голова была у моих ног.
Улыбка, появившаяся на лице Крауча, была безумной.
— Это не проблема.
Беллатриса подала чай, когда из соседней комнаты донеслись крики русала. Крауч взял с подноса имбирное печенье, когда крики стали громче, и улыбнулся Беллатрисе.
— Здесь прекрасный закат, не так ли?
Беллатриса хихикнула, усаживаясь и закидывая ногу на ногу.
— Очаровательно.
Крики становились все более паническими, когда мужчина захлебнулся рыданиями. Крауч повернулся, чтобы посмотреть в дверной проем соседней комнаты, где он мог видеть русала, когда дюжина змей обвилась вокруг его лица.
— Ну, я даже не думаю, что у меня будет время допить чай. Жаль, это выглядит так мило. — Он взмахнул волшебной палочкой; змеи и скорпионы исчезли, а водяной тяжело задышал, его глаза расширились от шока и ужаса, лицо было покрыто крошечными укусами.
Крауч встал и прошел через комнату к тому месту, где русал все еще был засыпан песком.
— Не волнуйтесь. Они могут кусаться, но я могу заверить вас, что они не ядовитые. Мне нужно, чтобы вы еще немного побыли рядом, а отравить вас было бы слишком легко.
Он сунул имбирное печенье в рот русалу и погладил его по голове.
— А теперь давайте начнем с самого начала. Ты Провидец, и не просто олень, а сын русалки по имени Тина, которая, как известно, стала первым водяным, которого видели за три столетия. Правда это или ложь?
Мужчина только уставился на него.
Крауч поджал губы.
— Дорогуша, я не просто так прошу. Если ты дашь мне что-нибудь, я дам тебе что-нибудь. Может, хочешь воды? Или еще печенья? Но если ты мне ничего не дашь, что ж... Он провел палочкой по песку, и она исчезла, оставив русала прикованным к полу и стулу, прежде чем палочка Крауча любовно скользнула по левой руке мужчины.
Пытки
* * *
Рон и Гермиона шли по коридорам в дружеском молчании, завершая свой вечерний патруль. Рон то и дело украдкой поглядывал на нее, пытаясь понять, о чем она думает. Она, казалось, была погружена в свои мысли с тех пор, как накануне назвала его великолепным, и провела большую часть последних суток, делая заметки и бормоча что-то себе под нос.
Рону это показалось увлекательным.
Одним из его любимых занятий было наблюдать за работой ума Гермионы. То, как она прикусывала нижнюю губу. То, как она накручивала пальцем темный локон у левого глаза. То, как она выпрямлялась и подпрыгивала от возбуждения, когда что-то придумывала. В ее глазах светилось понимание, как будто она только что узнала какой-то большой секрет.... она очаровала его. Ему просто хотелось понять, о чем она думает.
Она встала перед ним так, чтобы его взгляд мог скользнуть по ее заднице. Он не мог ничего разглядеть под ее одеждой, но, вспомнив об этой пухлой заднице, осторожно поправил свою собственную мантию. Прошло почти три месяца с тех пор, как они поцеловались, и, хотя ни один из них больше не упоминал об этом, Рон не мог перестать думать об этом.
Он не мог перестать вспоминать, какой она была в его объятиях — вся обвившаяся вокруг него и мокрая после ванны. Он не мог выбросить это из головы. Он проснулся от лихорадочных снов, в которых она приходила к нему посреди ночи, утверждала, что он нужен ей, а потом скакала на нем до рассвета. Он просыпался, крепко обхватив член рукой, или просыпался от того, что сон был настолько хорош, что он кончал во сне. Рон до сих пор помнил, какова она на вкус, и он никогда не жаждал ничего так сильно, как ее губ.
Она остановилась как вкопанная, и он чуть не врезался в нее, слишком увлеченный разглядыванием ее задницы, чтобы обращать внимание на то, куда идет.
Гермиона удивленно подняла бровь.
— Что ты делаешь?
— Извини, замечтался, — сказал он, поспешая рядом с ней.
— Рон, у тебя все еще хранятся те фальшивые галеоны, которые сделали близнецы?
Рон удивленно посмотрел на нее.
— Да, конечно. Я думаю, они у меня на ночном столике. Почему?
— Я думаю, у меня есть идея... ну, на самом деле, это твоя идея.
— Я сомневаюсь, что это была моя идея, — сказал он ей.
— Окольным путем, да, — сказала она. — Давай проверим этот последний коридор, а потом мне нужно увидеть их.
Рон кивнул, теперь ему стало любопытно. Он заметил, что она выглядела взволнованной, а ее щеки слегка порозовели в предвкушении. Они закончили патрулирование и направились обратно в Гриффиндорскую башню, прежде чем Гермиона последовала за Роном в его спальню. Не успела она сделать и нескольких шагов, как услышала характерные мужские стоны.
Рон закатил глаза.
— Заглушающие чары!
— Прости! — Симус высунул голову из-за полога кровати. Его волосы были взъерошены руками Дина, и Гермиона не смогла сдержать улыбку, увидев, как Дин поцеловал его в шею. — Привет, Гермиона. Силенцио!
Занавес снова опустился, и наступила тишина.
— И часто они так делают?
Рон обернулся, чтобы посмотреть на нее.
— Целоваться до потери сознания? Все это проклятое время. Им просто нужно помнить о заглушающих чарах. Я не хочу слушать, как двое целуются, особенно когда пытаюсь уснуть. К счастью, это были всего лишь поцелуи.Она усмехнулась и села на его кровать, пока он рылся в вещах на ночном столике.
— Ах-ха! — воскликнул он. Он сгреб пять монет и положил их ей на ладонь. — Фред сказал, что это просто ваш основной предмет для шуток, связанный с фальшивыми деньгами. Они ничего не делают, и вы можете сказать, что они фальшивые, потому что на них написано WWW.
Гермиона кивнула.
— Мне не нужно, чтобы они чего-то стоили, поэтому лучше, чтобы они были поддельными.
Рон только приподнял бровь, когда Гермиона повернулась и села, скрестив ноги, на его кровати, обнажив часть бедра, когда ее мантия распахнулась, а юбка задралась. Он напрягся и осторожно подвинулся, чтобы она не заметила.
— Сядь напротив меня.
Он сделал, как она просила, и наблюдал, как она положила пять монет на середину кровати между ними. Она взяла одну.
— Это будет главная монета.
Рон кивнул, как будто понял, но на самом деле понятия не имел, что творится у нее в голове.
Гермиона медленно выдохнула.
— Я думаю, что если я применю комбинацию Чар Превращения в Протеивых и чар связи, которые Сириус наложил на зеркала, то это может сработать как маяк или пейджер, как, по-твоему, сработала Темная метка.
— Что такое пейджер?
— Маггловское устройство для связи с людьми — это не важно.
— Как ты собираешься сочетать эти чары? — Спросил Рон.
Она отбросила волосы с глаз.
— Я думаю, что если я сначала применю коммуникационные чары, а затем добавлю Протеивы чары, а затем удвою коммуникационные чары, это может сработать. Тогда, конечно, мне нужно будет наложить чары дежавю на остальных и, конечно же, добавить чары уведомлений.
Рон только кивнул. Он видел, что в ее глазах пляшут веселые огоньки от предвкушения этого. Она хотела каким-то образом воплотить концепцию Темного знака на монетах; это заинтриговало его, но он все еще не совсем понимал, к чему она клонит и какова цель, стоящая за этим.
Он наблюдал, как она двигалась, произнося заклинания, ее палочка совершала сложные движения, пока магия распространялась по монете, наполняя ее сиянием. Затем она повторила заклинание с другими монетами, заставив их светиться синим, прежде чем вернуть первую монету Рону.
— Поговори с ней. Назови дату, время и место.
Рон взял монету лицевой стороной вверх.
— Девять тридцать, общежитие для мальчиков пятого курса Гриффиндора, девятое февраля.
Он наблюдал, как край монеты засветился ослепительным синим светом, показывая его точные слова. Монета завибрировала и нагрелась в его руке, а затем он увидел, как другие монеты вспыхнули синим. Гермиона радостно взвизгнула.
— Сработало!
Она поднесла к нему остальные монеты, чтобы показать края, отражающие те же слова, что он выгравировал на своей монете.
— Гермиона, ты просто великолепна. Это работа на уровне ТРИТОНОВ!
Она покраснела и снова завизжала, когда Гарри и Невилл вошли в спальню.
Гарри удивленно поднял бровь, глядя на них.
— Что тут такого интересного?
— Рон сделал замечание о том, что Вы знаете, Кто может призывать своих последователей к себе, когда захочет, с помощью Темной метки, и это навело меня на мысль, что, если что-то случится, у нас должна быть своя система предупреждения! — Воскликнула Гермиона на одном дыхании.
Гарри кивнул, присаживаясь на кровать друга.
— Ну, для этого мы можем использовать патронусов.
— Но не каждый может их создать, — как ни в чем не бывало сказала Гермиона. — Поэтому я подумала, что если мы воспользуемся идеей Темной метки, то вы знаете, кто это сделал, но сделаем это так, чтобы это был объект, а не известное вам зло... это могло бы сработать.
Рон поднял монету.
— Она проделала над этим работу на уровне ТРИТОНА. Что вы думаете?
Гарри осмотрел монету и передал одну Невиллу, пока Рон объяснял, что сделала Гермиона и как это работает.
— Вы должны отнести это дяде Рэму, — сказал им Гарри. — Он будет впечатлен, и он сможет показать это министерству и предложить это для системы обороны; таким образом, если что-то случится, все будут в курсе.
Гермиона улыбнулась ему.
— Ты думаешь, это сработает?
— Да, да, я люблю, и ты тоже, — сказал ей Гарри, заставив ее улыбнуться.
Гермиона обняла Гарри.
— Я просто не могу поверить, что это сработало! Думаю, если бы все носили это с собой...... в случае нападения мы могли бы легко собрать всех вместе там, где они должны были быть!
Гарри крепко сжал ее, прежде чем отпустить.
— Ты всегда работаешь своим блестящим умом, как и сказал Рон. Это отличная работа, и ты должна показать ее дяде Ремусу.
