— А если империя откажется платить?
— Мы прекратим обучение, мой император. Клан не обязан обучать имперскую армию бесплатно. Оканийским законодательством подобное не предусмотрено, а договор вами аннулирован.
— Хорошо, госпожа матриарх. Имперская канцелярия рассмотрит возможность оплаты за обучение имперских людей.
— Рассматривайте, мой император. Только прошу не затягивать с принятием решения — если до конца месяца оплата за оказанные услуги не будет переведена на счёт клана, имперские курсанты отправятся домой, на Окану. Повторно возвращать их в анклав империи придётся уже за собственные деньги. Кстати, отныне пользование нашими перевалочными базами для имперских кораблей станет производиться на общих основаниях — соглашение по льготной продаже империи топлива тоже будет аннулировано, так как оно было заключено в рамках аннулированного вами договора.
— Что ещё вы хотели бы мне сказать?
— Ничего, мой император. Это вы вызвали меня к себе и хотели получить ответы на свои вопросы. Клану Лерой от императора не нужно ничего. Мы мирный и законопослушный клан и строго исполняем имперские законы.
— Вы что, сговорились с Камэни? Они тоже убеждали меня, что мирные и законопослушные!
— Клан Камэни — исключительно мирный и законопослушный клан, мой император. Иначе и быть не может, ведь они — наши союзники...
* * *
Дежурство в операторском отделе научно-исследовательского института Камэни, в лабораториях которого располагался медицинский бокс с телом тана Рура, проходило на редкость буднично и рутинно — все операции были расписаны по дангам и выполнялись в положенном объёме с необходимым и предсказуемым результатом. На отдельном мониторе, куда выводилась подробная информация о состоянии лежащего в боксе пациента, тоже не происходило ничего из ряда вон выдающегося — те же графики и цифры, что и на протяжении последних десятков ло. Не хуже, но и не лучше — организм по-прежнему то ли боролся с неведомой болезнью, то ли сражался с непредсказуемой мутацией. А, возможно, наоборот — непонятно как и непонятно для чего мутировал... Правда, в последние несколько ло наблюдалась повышенная активность отдельных частей коры головного мозга пациента, но и в этом тоже не было ничего необычного — характер протекающих процессов и степень возбуждения, сопровождающаяся почти незаметными подрагиваниями ресниц и лёгкой дрожью, иногда пробегающей по телу, говорили, что пациенту снятся сны — мозг покоящегося в герметичном боксе человека продолжал жить своей виртуальной жизнью. Возможно, сейчас мужчина находился в другом, иллюзорном мире. Что-то там делал, за что-то переживал, куда-то напряжённо всматривался — под закрытыми веками дрожали, поворачиваясь, глазные яблоки... Все эти незначительные изменения, характерные для любого спящего и видящего сны человека, легко можно было обнаружить на экране монитора, куда вместе с информацией о состоянии организма пациента выводилось предельно чёткое голографическое изображение его тела. Оператор изредка посматривал на это изображение, но, убедившись, что ничего серьёзного в боксе не происходит, продолжал наблюдение за другими процедурами, во множестве проводящимися в институте. Однако очередной взгляд, брошенный оператором на монитор, уловил в изображении неподвижно лежащего под массивной прозрачной крышкой человека какое-то странное отличие — в чём-то тело пациента отличалось от виденного им ранее. Оператор посмотрел внимательнее, однако никаких отличий не нашёл — то же лежащее неподвижно тело, что и ло, и два, и кун назад... Ни фигура, ни лицо не изменились — те же пропорции, те тугие жгуты мышц по всему телу, то же серьёзное, даже немного мрачное выражение лица с упрямо опущенными уголками губ... Уже собираясь перевести взгляд на другой монитор, оператор неожиданно догадался, за что зацепился его взгляд — у пациента только что изменились пальцы. Вернее, пальцы остались неизменными, но вот вместо ногтей они неожиданно обзавелись длинными, почти в полпальца, слегка изогнутыми и острыми, как иглы, серовато-жёлтыми когтями...
Конец второй книги
Луч — используемая в империи мера измерения расстояний в космосе, составляет среднее расстояние между звёздными системами в условной среднестатистической галактике. Примерно равна четырём световым годам и чуть больше земного парсека, составляющего 3,2 световых года.
Идеалом в империи считается 1000 единиц — теоретически идеальный по мнению оканийских учёных геном человека, но в жизни практически недостижимый по причине имеющихся у каждого человека незначительных генетических отклонений
Андрей ввёл в клановых войсках привычные ему звания
335
