Она подняла сына, умыла его, покормила завтраком и поела сама. Это был, пожалуй, важнейший ритуал за весь день. Без мамы Эди завтракать не желал и начинал капризничать. Затем они вместе отправились в кабинет, где целый угол занимали игрушки мальчика. Виола сдвинула на угол почту принялась изучать документы, которые тео привёз из порта. Отлично, всё, что она заказывала, пришло. Сверить накладные с товаром в ящиках и можно выставлять на полки в магазине. Элуа особенно порадуется желейному порошку из морских водорослей. А у Доры как раз заканчивались белый перец, масло чайного дерева и цветки дерева Хонь.
Затем она пересчитала вчерашнюю выручку. Она уже делала это вечером, но двойная проверка никогда не мешала. Ошибок быть не должно: ей сдавать это в банк.
Затем наконец дошло дело до писем. Виола брала конверты по очереди, так, как они лежали. Поставщик извещает, что заказанные ею новые плафоны для большого зала на первом этаже готовы, можно забирать. Налоговое ведомство прислало уведомление. что недоимок за прошлый год за ней не числится. Отлично, если притащится инспектор, можно будет сунуть ему в нос эту бумажку. Счёт за уборку улицы от муниципалитета. Оплатить. Просьба о пожертвовании. Отложить.
Очень быстро конверты на столе рассосались, остался один, голубого цвета и без герба или штампа какого-либо учреждения. Обычно в таких лежали просьбы о вспомоществовании.
Виола махнула сыну рукой, мол, давай закругляйся, скоро гулять пойдём, и вскрыла конверт.
Только там лежала никакая не просьба. Это было письмо от графини Гедвиги. Странно, в прошлые разы она присылала их в конвертах с гербом Эгонов и написаны они были на плотной бумаге с золотым обрезом. Сейчас бумага была самая обычная, даже не целый лист, а кусок. Часть сверху кто-то не очень аккуратно оторвал по линейке. Видимо, на бумаге были знак и адрес гостиницы, но Гедвига стремилась скрыть эту информацию.
С бьющимся сердцем Виола вгляделась в строки, написанные внешне красивым, но совершенно нечитаемым почерком, каким славились гремонские высокородные дамы — выпускницы престижных пансионов для девочек.
Гедвига сообщала, что находится в Элидиане. Сегодня к четырём часам пополудни прибудет в Кассен и посетит Виолу в её чайной. Пусть для неё зарезервируют отдельный кабинет. Если отдельных кабинетов в заведении нет, то её устроит просто уединённый столик, она хочет поговорить с Виолой без свидетелей.
Вильке захотелось плакать. Она и так еле на ногах держится от усталости, всю ночь не спала, а тут ей такие подарки. Как быть, что делать?
Вместо того, чтобы положить вчерашнюю выручку в сумку и идти в Эди на прогулку, она открыла вделанный в стену сейф и кинула мешочки с деньгами туда. Малыш заметил действия мамы и это ему не понравилось.
— Мы гулять не пойдём? — недовольно спросил он.
— Маме нездоровится, сынок, — ответила Виола, — погуляй сегодня с Гиной, а я пойду лягу.
Он тут же подбежал и вскарабкался ей на колени.
— Тебе прислали злое письмо? Это от него тебе стало плохо? — спросил он сердито и тут же стукнул со всей силы по лежавшему на столе листку.
Виола с его помощью хотела выяснить, в какой гостинице остановилась Гедвига? Размечталась. Литок вспыхнул и осыпался белым пеплом на стол. Хорошо, что, закрывая ценное дерево, на нём лежало закалённое стекло, а другие бумаги лежали поодаль. Ничего не пострадало. Только Эди испугался.
— Мама, мама, — зашептал он, — откуда огонь? Это я, да? Это была магия?
Виола обняла его и заговорила ласково.
— Не пугайся, мальчик мой. Ты прав, это была магия. Но в этом нет ничего плохого. Никто не пострадал, только противная бумажка сгорела. Туда ей и дорога. Давай подумаем о другом. Мы же с тобой всегда знали, что ты маг и ждали, когда твой дар проснётся. Вот он и начал себя показывать. Это значит, что ты взрослеешь, мой хороший. Теперь тебе надо успокоиться, подумать о хорошем, погулять с Гиной. А когда дядя Мельхиор проснётся, мы его попросим рассказать, что тебе теперь нужно будет делать. Он очень опытный маг, он тебя научит. Ты же не против?
Эди задумался, потом сказал убеждённо:
— Дядя Мельхиор — хороший. Он надо мной не смеётся. Патти его не боится, как дядю Ансельма. Пусть он меня учит, я не против.
Мнение кошки оказалось для него решающим.
— Вот и отлично! — радостно заключила Виола, — Теперь пойдём к Гине, скажем, что маме нехорошо и она должна отдохнуть. А вы с ней сходите погулять в парк на берегу, я даже разрешаю купить мороженое в лавке тёти Элизы.
Программа так понравилась мальцу, что он забыл свой испуг и с криками ринулся в сторону кухни, где в это время чинно завтракали Регина с Теодором.
— Гина, ура! Мама сказала, что мы идём гулять в парк! Она разрешила мороженое! Ура!
Опытную в делах Регину крик Эдмона скорее напугал, чем обрадовал. Она поднялась навстречу подруге и вгляделась в её лицо. Одними глазами спросила: что случилось? Так же глазами Виола ответила ей: потом, всё потом. Гина, вздохнув, обняла Эди, усадила рядом и спокойно произнесла:
— Да, мой сладкий, мы пойдём гулять в парк, а мама отдохнёт. Посиди, пока я доем завтрак, а потом беги к себе и скажи Рике: тебе надо переодеться. Замарашек в парк не пускают.
Сдав вахту Регине, Виола тут же ушла к себе в спальню и рухнула на кровать. После письма Гедвиги сна не было ни в одном глазу, но ноги её уже не держали. За ней притащился Теодор. Он заметил безмолвный разговор между женщинами, увидел, как бледна дочь, какие у неё круги под глазами, и решил прояснить ситуацию. Увидел, что Виола пластом лежит прямо на покрывале и спросил:
— Что-то случилось, девочка моя?
— Случилось то, что я всю ночь не спала. Бессонница у меня, — сказала Виола.
— Нет, — не поверил ей Теодор, — тут что-то другое. Бессонница же не просто так, с неба на тебя упала. У неё должна быть причина. Что-то плохое случилось?
— Ужасное, — подтвердила Виола, — но прости, папа, я сейчас не стану рассказывать. Дай мне поспать, я как раз выпила отвар. Вечером поговорим.
Тео кивнул и вышел. Беспокоить дочь в таком состоянии он не хотел. Но вспомнил, что вчера вечером Виола о чём-то долго говорила с Мельхиором. Если после того разговора она всю ночь не сомкнула глаз, значит, маг должен что-то знать. Дождаться бы, когда он наконец высится и выйдет к завтраку…
Мельхиор появился лишь к обеду. Вылез из комнаты во втором часу и спросил служанку Рику где Виола. Та предложила ему пойти с ней на кухню: хозяйка недавно встала и сейчас там обедает вместе с господином Теодором. А госпожа Регина где? Они с мальчиком играют во дворе.
Мельхиор не очень хотел говорить с Виолой при Тео, но выхода не было. Он поплёлся за Рикой на кухню.
Если честно, он не ожидал увидеть ничего подобного. Помещение было огромным и занимало практически весь полуподвальный этаж обеих частей дома. Стена из стеклянных кирпичей делила его на две части, соединённые арочным проёмом: большую и маленькую. В маленькой почти ничего не было: буфет, стол со стульями и рабочая поверхность, часть которой составляла плита. Здесь не готовили, в лучшем случае разогревали. А вот за стеклянной стеной двигались тени поварихи, кондитера и их помощников. Там шло священнодействие. Слышались выкрики: два мерильских мусса на второй столик и меренгу король Дион туда же! Десерт «Кружево королевы» на веранду! Торт для госпожи Лирен! Дежурный обед на четверых на второй этаж, седьмой столик!
Виола сидела за столом и уплетала что-то из глубокой тарелки, Тео устроился напротив и делал то же самое. Заметно было, что выкрики официанток здесь никого не отвлекают, они просто фон. Зато появление Мельхиора заметили все. Виола предложила ему занять место за столом и кликнула кого-то с кухни. Пусть подадут господину магу дежурный обед. Тут же появилась премиленькая куколка и выставила перед Мельхиором тарелки, стаканы и приборы. Виола своей рукой налила ему из супницы восхитительно пахнущий густой суп и отрезала здоровый кусок свежего хлеба. Как прикажете разговаривать в такой обстановке?
Его затруднение разрешил Теодор. Стоило магу съесть половину тарелки, как хозяин дома задал вопрос, а не ему, и не ей а им обоим. О чём таком они вчера полночи разговаривали, что сегодня на Виолу страшно смотреть?
— Я сделал ей предложение, а она не дала мне ответа, — отчеканил маг, — Но вряд ли из-за этого Виола лишилась сна и здоровья. Есть другие обстоятельства, но о них может вас сообщить только она сама.
Виоал глянула на него с благодарностью и кивнула отцу.
— Хорошо, папа, — сказала она, — я отвечу на твой вопрос. Мы с Мельхиором большую часть времени обсуждали вовсе не его предложение, а письма, которые я получала. Письма госпожи Гедвиги. Помнишь такую?
— Её забудешь, пожалуй, — сердито рыкнул Тео, — Теперь мне понятно, с какого перепуга Гине вздумалось выписать сюда господина мага. Она просто перепугалась, бедняжка. Что нужно от тебя этой старой вешалке? Или ей опять примерещилось, что ты претендуешь на её графёнка?
— Нет, — с горьким вздохом произнесла Вилька, — Тема другая. Она пишет, что Ульрих не оправдал её надежд, и желает заполучить нашего Эди.
— Демоны её забери, — рассердился Теодор, — а больше она ничего не хочет? Корону Элидианы, например? Кстати, когда она тебе написала?
— Первое письмо пришло четыре декады назад, второе — две, — пояснила Виола, — а сегодня утром я получила третье. Гедвига в Элидиане и сегодня в четыре часа припрётся в мою чайную для разговора. Сейчас, если я ничего не путаю, около двух.
Мельхиор так и подскочил. Такого поворота событий он не ожидал. Тео отнёсся к визиту старой дамы спокойнее. Кликнул официантку и спросил:
— Деточка, напомни, в четыре у нас что?
Девица вытянулась в струнку и завела:
— В четыре заканчивает действие дежурный обед и до пяти затишье. В это время и на первом этаже немного посетителей, а на втором вообще никого. Если вам нужно принять кого-то в это время, господин Теодор, то пожалуйте на второй. Вас никто не подслушает.
— Иди, моя милая, — отпустил девчонку Тео и пристально глянул на мага.
Мельхиор понял. Щелчком пальцев воздвиг полог тишины и, так как дело приходилось вести с не магами, сообщил:
— Теперь нас никто не услышит. Я понял, что сказала эта девушка. Графиня хочет говорить с Виолой без свидетелей, значит, второй этаж. Но свидетели нужны Виоле, и не какие-нибудь, а свои, доверенные. Предлагаю нам с Тео устроиться за соседним столиком под пологом незаметного. Мы услышим всё, не привлекая внимания дамы, а при необходимости сможем прийти на помощь.
— Отличный план, — согласился Теодор, — А где в это время будут Гина с мальчиком? В саду на заднем дворе?
— Их тоже нужно защитить, — выдвинул идею маг, — Вдруг визит Гедвиги — всего лишь отвлекающий маневр и малыша попытаются украсть? Я поставлю на ограду охранку. Если кто-то попытается проникнуть в сад, то получит разряд молнии в лоб, а мы услышим дикий вой.
Виола вдруг испугалась. Зачем молния? Ведь ею можно убить человека и тогда ей до старости придётся разбираться с полицией.
— Ничего, — отмахнулся маг, — убить не убьёт, вырубит на полчасика и всё. Зато потом он даст показания против Гедвиги и у тебя в руках будет весьма серьёзное оружие. Если, конечно, такое произойдёт. А ничего не случится — вообще отлично. Только не надо забывать: боги хранят тех, кто заботится о себе сам.
Так как план был в общих чертах выработан, а обед практически съеден, все начали подниматься из-за стола и тут Тео вдруг выпалил:
— А твоё предложение, Мельхиор? Ты что-то стал тут говорить, что сделал Виоле предложение. Я хочу знать, что тебе ответила моя премудрая доченька.
— Ничего, — чуть не зарычал маг, — она не дала мне прямого ответа. Думаю, сейчас не время об этом говорить.
— Но не отказала? — сделал вывод Тео, — Это хорошо. Наконец-то она стала умнеть.
Виола фыркнула и вылетела с кухни как ошпаренная.
Теодор довольно хохотнул и сказал замершему от неловкости магу:
— Пусть фыркает. Дай ей время: подумает головой и согласится. Я ещё тогда сказал, что против тебя ничего не имею, я и сейчас это повторю. Ты ей подходишь.
И добавил таинственно:
— Суп должен кипеть в кастрюле, а не разливаться по поверхности.
Что он этим хотел сказать, кого сравнил с супом, а кого с кастрюлей, Мельхиор не понял. Сообразил только, что эта сентенция каким-то образом выражает поддержку его притязаниям. Ну что ж. Считается, если жениха поддерживает отец невесты, девушка обязательно за него выйдет. Раз сейчас неудачный момент и нужно ждать, он подождёт. Хвала богам, пока у него ест такая возможность. Когда разрешится ситуация с Гедвигой, он снова повторит Виоле свое предложение и тогда посмотрим, что из этого выйдет.
К четырём часам всё было готово для встречи со старой графиней. На втором этаже был накрыт столик, а рядом в нише под пологом незаметного устроились Тео с Мельхиором. Гине строго-настрого было приказано не покидать заднего дворика и не выпускать оттуда Эдмона до тех пор, пока не придёт кто-то из своих. Мельхиор обнёс весь периметр, включая живую изгородь, охранной сигнализацией, а изнутри развесил отвращающие амулеты. Это должно было хотя бы временно отвадить Эди он попыток пролезть на соседний участок. Но всё было тихо. Регина стригла свои розы и полола клумбы, Эдмон тискал кроткую от усталости кошку, пытаясь посадить её в игрушечную карету и покатать.
Ровно в четыре часа дверь чайной по Закатной улице 23 открылась. Не сама, естественно. Её распахнул лакей в ливрее дорогой элидианской гостиницы. В зал вошла пожилая дама, одетая строго и элегантно по моде прошлого века. Ворох седых кудрей украшала крохотная шляпка с чёрными перьями и вуалеткой. Графиня Гедвига при полном параде.
* * *
Виола встретила её у входа, кивнула как равной и сделала приглашающий жест: мол, пройдём наверх, там нас никто не потревожит. Гедвига недовольно нахмурилась, но промолчала и с гордым видом проследовала за Виолой на второй этаж.
В нижнем зале в это время было немноголюдно, в основном сидели увлечённые друг другом парочки, так что никто не обратил внимания на одинокую посетительницу, несмотря даже на разряженного в пух и прах ливрейного лакея. В этой чайной знатные гости не были редкостью.
Зал на втором этаже был довольно большим, но благодаря умело распланированным перегородкам довольно уютным. Каждый столик находился как будто в отдельной нише и при этом не был отгорожен от общего пространства. Поднявшись сюда, Виола обернулась к графине показала на столик, стоявший у окна.
— Прошу вас. В течение часа, а если надо, и дольше, сюда никто не поднимется, мы сможем говорить совершенно свободно.
О том, что в рядом в нише, сейчас представлявшейся тёмной и пустой, под пологом незаметного сидели Мельхиор с Теодором, она, естественно, не обмолвилась.
Графиня выбрала место лицом к залу, видимо, опасаясь, что, несмотря на заверения хозяйки, сюда может кто-нибудь ворваться. Затем долго молча смотрела на Виолу и наконец выдавила из себя:
