В обычной ситуации подобная смена обстановки для него вряд ли показалось бы чем-то существенным. В конце концов, когда умеешь ходить по воде также хорошо, как и по земле, границы возможного существенно расширяются, а обладание хорошей реакцией и отточенными навыками владения смертоносным вооружением и вовсе превращают любой поход по сплошной топи в легкую прогулку. Но сейчас, после того, как лишь неожиданное стечение обстоятельств и мимолетное покровительство судьбы помогло ему вырваться из смертельной западни, он смотрел на это совершенно иначе.
Более не было под ногами смертельной топи, в которой копошатся сотни мерзких тварей, которые только и норовят цапнуть за ногу ядовитыми зубами, нет вокруг огромной массы рептилий, объединенных в коллективный разум и выплескивающие свою силу в виде сбивающих с толку импульсов. И самое главное, за спиной не маячила чешуйчатая громадина, неутомимо преследовавшая его в течение стольких дней.
Застыв на месте, он некоторое время вертел головой в разные стороны, больше прислушиваясь и принюхиваясь, нежели вглядываясь в эту непроглядную темноту, после чего вновь перешел в бег. Пусть ему было трудно двигаться, накатывавшаяся усталость сковывала движения и замедляла темп, но расслабляться так близко от вражеской территории было самоубийством. Он скорее загонит себя до полусмерти, но уйдет отсюда как можно дальше, нежели позволит себе замедлить шаг и оказаться в руках врага. Чем дальше от этих проклятых болот, тем лучше!
В тот момент, когда свет утреннего солнца смог пробиться сквозь мрачные тучи и в окружающей действительности удалось разглядеть некоторые детали, он позволил себе убавить шаг. Вновь внимательно осмотреться, прислушаться к звукам природы, принюхаться к запаху утренней свежести. За те часы, что прошли с момента его выхода из болот, он смог серьезно удалиться от вражеской территории. Местность стала куда более открытой, чем раньше. Лески сменились открытыми пространствами, которые достаточно легко просматривались с вершины того холма, что он облюбовал для наблюдения.
Вокруг все было пустынно. Никаких поселений, дорог, троп и прочих следов пребывания и деятельности человека. Никаких птиц, животных. В этот ранний час казалось, все погрузилось в какой-то сон и ничего не могло потревожить его. И самое главное, никаких следов погони! Неужели ему удалось? Он отвязался?
Трезвая голова тени не могла просто так поверить в это, забыв про все, что случилось за последние дни и перестать учитывать, насколько опасен его противник, что при необходимости способен дотянуться куда дальше, чем до своего 'заднего двора'. Но тело, изможденное непрерывной борьбой за выживание требовал отдыха. И не учитывать эти требования было преступлением!
Завалившись прямо на мокрую траву, он извлек из-за спины свернутый плащ, развернул его, на ходу отмечая, насколько сильно его потрепала 'суета' последних дней, и, накрывшись им, позволил себе несколько расслабиться. Пошарив рукой в едва державшемся подсумке на поясе, он извлек внушительных размеров пилюлю и сжевал ее, едва поморщившись от горького привкуса. Раньше он терпеть не мог это средство, предпочитая его применению куда более приятную альтернативу в виде естественного приема пищи и относительно нормального сна, но сейчас, когда рядом ничего съестного не наблюдалось, а искать его не было ни сил, ни желания, а нормальный сон был скорее мечтой, выбирать не приходилось. Пилюля была единственным способом быстро восстановить чакру, а она была крайне необходима, при условии, если он хотел отбиться от возможного нападения или же добраться целым до своих. Для того чтобы понять, что его занесло совсем не в ту сторону, где располагалась база, хватило и первого взгляда на окружающие просторы.
Думать о том, где собственно, он находился сейчас, сил просто не было. Потому-то он предпочел просто лежать и собирать ладонью капли дождя, сетуя про себя, что выпил все свои запасы еще до выхода в поход. Напиток был бы отличным средством, чтобы смыть со рта этот привкус.
Ни о каком сне и речи быть не могло. Так, максимум полудрема, пока организм отдыхал, восстанавливая силы благодаря плодотворному воздействию пилюли. Было холодно, сыро, да и чувство опасности не могло дать покоя. После того, как его несколько дней подряд упорно преследовал громадный змей, не давая ни минуты покоя, а вся окружающая местность служила интересам врага, в нужный момент заставляя его менять направление движения, тормозя его теми или иными способами, просто так взять и перестать думать об угрозе было просто невозможно.
Требовался отдых. И мысли об ищущем его смертоносном охотнике в этом деле были не лучшим подспорьем. Потому, следуя выработанной уже давно привычке, он постарался плавно перевести все свое беспокойство и тревогу на край сознания, дабы дать телу отдохнуть, а самому не потерять контроль над ситуацией....
Он не смог долгое время оставаться в одном месте. Спустя какие-то полчаса, почувствовав необъяснимую тревогу, он предпочел быстро сняться 'с лагеря' и отдалиться от этого места на достаточно внушительное расстояние, где снова залег. Хотя при этом не было никаких видимых причин, воин-тень предпочел довериться своим чувствам. Которые, кстати, с той самой схватки в болотах, а также нескольких дней непрерывной погони были обострены до предела.
Каждый раз, как он занимал место отдыха, ощущение нависшей угрозы несколько уменьшалось, а чуть позже снова возникало чувство медленно пробирающегося вглубь него чего-то чужого и опасного....
Почувствовав себя несколько лучше после нескольких часов пусть и прерывистого отдыха, он решил, что нужно скорее возвращаться на базу. К этому моменту день уже вступил в свои права. Бегло осмотрев окружающую местность и сложив в голове весь маршрут своего движения, сделал вывод, что его занесло значительно севернее от пункта размещения их войск. С учетом того, что весь путь до базы предстояло преодолеть, старательно обходя болота, на деле делая большой крюк, путь туда должен был занять немало времени. Что после небольших раздумий заставило его испытать куда большую тревогу и страх. Эти несколько дней, заполненные яростной борьбой за выживание и попытками вырваться из этих болот, могли быть использованы столь опасным врагом для нанесения неожиданного удара по базе. В конце концов, все это яростное преследование было организовано с единственной целью — не допустить попадания информации о личности противостоящего интересам Кусанаги человека в руки офицеров организации.
Охваченный подобным страхом он ринулся в направлении базы, попутно размышляя о реальных возможностях того человека. Чем больше он сопоставлял факты, которые были ему известны, тем тревожнее ему становилось. И это даже несмотря на то, что эти самые факты говорили ему о сомнительности нападения на базу за прошедшие дни. Да, теперь один из самых желанных их лидером артефактов оказался в руках одного из самых разыскиваемых Кусанаги людей — даже приблизительное при его допуске знание того, что собой представляют эти два объекта, давало повод для паники — это было все равно что преподнести фитиль к взрывчатке.... Да, этот человек уже показал, что поводы для паники имеют под собой реальные основания: он и без плиты был опасен, а сейчас, сумев победить двух офицеров Корпуса Теней, а одного загнав до чуть ли не до изнеможения, явно продемонстрировал, что этим дело не ограничиться. Но все же Сато был склонен думать, что пока силы Ямато не столь велики, чтобы одновременно управляя огромной массой змей, разбросанных по всему болоту и не менее огромным змеем, упорно и честно говоря успешно вытеснять юркую и быструю цель (что без сомнений требовало массу усилий), и в то же время организовать удар по хорошо защищенной базе экспедиционных сил такой силы, чтобы сразу нанести ей максимальный урон. Вера в то, что противник ударит по скоплению большого количества как самураев, так и офицеров Корпуса, не собрав предварительно в кулак все силы была такой же безумной, как и вера в то, что Ямато глупец. Было бессмысленно отгонять его в другую сторону, чтобы не допустить попадание крайне важной информации силам Кусанаги, и при этом тут же самому выдать себя с головой. Сато прекрасно осознавал, что их противник далеко не дурак.
Причина тревоги заключалась именно в том, что его более не преследовали! Гигантское чудовище пропало. Почти исчезло ощущение постоянного внимания бесчисленного множества живых существ вокруг. Тот, кто настойчиво добивался его уничтожения, словно переключил внимание на что-то другое.
В этой части мира существовало лишь одна цель, на что мог обратить подобное внимание этот змей. И именно до нее Сато должен был добраться как можно скорее, чтобы не допустить катастрофы. Ямато явно намеревался покончить со своими врагами под боком одним быстрым и точным ударом. И в отличие от того боя между ним и тенями, он явно успел набраться опыта за то время, пока он загонял своего противника....
Он пришел в себя в каком-то темном, пахнущем сыростью, помещении. Открыв свои глаза, невольно спросил себя, действительно ли он это сделал. Потому как особой разницы не заметил. И так и так была сплошная тьма. Невольно пошевелив оказавшимися неожиданно тяжелыми руками, услышал звон металла. Кандалы.... Цепи.... Перед глазами мгновенно встала картина смертоносного оскала и горящих безумным огнем глаз, а затем он вновь почувствовал, как в челюсти сомкнулись на его шее, проткнув плоть острыми клыками, вызывая страшную боль.
Дернувшись как от удара, он стремительно сел, тяжело дыша, попутно ощущая головокружение и тошноту. Резкое движение отдалось болью во всем теле. Тяжелые цепи при этом громко звякнули.
Кое-как справившись с нахлынувшими ощущениями, он осторожно ощупал свои руки, мысленно отмечая то, что тот, кто заковал его, явно отнесся к этому дело серьезно. И не ограничился только руками. Цепи прочно удерживали его за обе ноги, а на поясницу нацепили железный пояс с такой же цепью, тянущейся откуда-то дальше, из мрака. Разум автоматически отметил качество материала. Крупные звенья, изготовленные из достаточно прочного металла, явно не предназначались для удержания человека. Обычного человека....
Первым делом, он попытался собрать свою чакру, чтобы активировать свой шаринган и осмотреться, а уж потом взяться за кандалы. Попытался.... И тут же с шипением выпустил воздух между зубов от нахлынувшей боли в районе шеи и схватился рукой за свою шею. За которую, как он уже вспомнил, его укусил тот человек.
Рука легла на внушительную опухоль, с хорошо различимыми отметинами от зубов. И просидел несколько мучительных минут, стараясь дышать как можно реже и не двигаться, надеясь, что этот пульсирующий сгусток боли исчезнет. Что, в общем-то, и случилось. Скоро стало легче, отдававшиеся по всему телу неприятные ощущения исчезли.
В голове тут же поднялся целый ураган мыслей. Который, впрочем, офицер довольно быстро смог сдержать и направить в нужное русло. Быстро сложив все факты, с чувством выругался. Про себя. По воле судьбы он оказался в ловушке, из которой оказался не в состоянии выбраться. Ямато, укусив его, каким-то образом подавил его способность использовать чакру. А без нее освободиться от цепей было...сложнее. Особенно, если враг сумел добраться до практически всех спрятанных необходимых приспособлений.
Ситуация складывалась паршиво. Он оказался в плену, без возможности использовать чакру, без оружия, закованный в кандалы, и, как оказалось, сильно истощенным организмом. Было неясно, сколько времен прошло с момента пленения и где его удерживали. И, разумеется, не было никакой уверенности в том, что ему стоит рассчитывать на помощь соратников.
Вопрос о том, выжил ли Сато в схватке и смог ли он добраться до базы, был открыт. Кто мог знать, каков мог быть исход его битвы с гигантским змеем, если к ней потом, скорее всего, присоединились и сам Ямато, и его новый подручный — разведчик-предатель. То, что товарища в этом помещении не было, ровным счетом, ничего не говорило. Его могли и пленить, и убить, а то и сотворить с ним чего-то еще хуже.
Что же до второго своего товарища, который также участвовал в этой вылазке, он прекрасно знал, что с ним произошло. Еще раз когда-либо его увидеть пленник не надеялся больше никогда. Акияма скорее всего был мертв, а если нет, то Учиха не хотел оказаться на его месте.
Было не совсем ясно, что предпримут офицеры Корпуса, размещенные на базе, после того, как очередная группа разведчиков исчезла в этих краях. Особенно, если Сато не смог выбраться и не донес до них всю полученную информацию о личности противника, что противостоял местным силам Кусанаги и о том, что именно в его руках теперь находился Ключ. Не имея необходимых сведений, офицеры могли предпринять неверные меры. Даже прекрасно зная о том, что противостоящий им неведомый противник был способен заставить исчезнуть трех опытных теней.
Прошло достаточно много времени (по ощущениям выходило не меньше суток) с момента пробуждения, прежде чем кто-то вспомнил о его существовании. До этого никакие попытки привлечь чье-либо внимание к своей персоне у него не получалось. Все звоны цепей, его крики и вопли эхом прокатывались внутри достаточно обширного помещения и исчезали в темноте, не вызвав никакой ответной реакции.
Само по себе то, каким образом его навестили, отличалось оригинальностью. Просто в какой-то момент рядом с ним в темноте раздались приближающиеся шаги. Кто-то, совершенно не обращая внимания на то, что здесь было совершенно ничего не видно, уверенно прошелся до него, пока не остановился где-то в десятке шагов от него. Пленник попытался окликнуть его, задав вполне себе естественный вопрос о личности гостя, но тот не удосужился ответить. Вместо этого он тихо простоял несколько минут, а затем просто ушел.
Следующий визит состоялся сквозь куда меньшее время, чем в первый раз. Уже где-то через час или полтора. Снова раздались шаги, которые вновь приблизились к нему и вновь остановились. Рядом поставили что-то (по-видимому, какой-то предмет мебели, вроде скамейки или табурета, чтобы на него сесть).
— Доброй ночи, Учиха-сан! — раздался из темноты знакомый голос, — Как вы себя чувствуете? Я надеюсь ваши раны уже затянулись.
— Ямато! — выплюнул слово пленник, повернув голову в сторону, откуда исходил голос, — Что это еще за комедия?
— Люблю располагающую к беседе обстановку. В прошлые два раза, когда мы с вами встречались, на месте закованного в цепях 'гостя' оказывался я. Думаю, вы оцените, каково это оказаться с обратной стороны. Ну а что касается освещения.... Ну, скажем так, последние деньки выдались весьма насыщенными, которые неблагоприятно отразились на моей внешности. Если меня сое собственное отражение пугает, то, что уж говорить об окружающих? Потому, считайте, что это своеобразная мера, чтобы вас не нервировать. Нам предстоит беседа, а когда собеседник, мягко говоря, шокирован видом другого собеседника, это мало способствует пользе от нее.
Учиха обреченно прикрыл глаза. Этот разговор обещал выдаться еще более оригинальным, чем предыдущие.
