— Кто вас нанял? Имя заказчика, или с тобой обойдутся очень жестоко. У нас нет времени ждать твоего подробного доклада, да и о многом мы уже знаем. Мне нужно имя заказчика, тогда, возможно, у тебя будет лёгкая смерть, в противном случае, я очень долго буду истязать твоё тело. Ты будешь просить о пощаде, будешь просить о смерти, но она к тебе не придёт до той поры, пока я не решу, что ты уже 'пуст' и никому не нужен. Мало того я распущу слухи о том, что знаю имя Заказчика, о котором ты мне всё рассказал перед тем, как снова впасть в 'кому'. Скажешь ты или нет, для меня, по большому счету, это не будет иметь значения, потому что тебя, как единственного, оставшегося в живых, захотят 'убрать', и я не буду чинить им препятствия. Ты у меня станешь подсадной уточкой для селезня, на которую он рано или поздно попадётся. Я 'убью сразу двух зайцев', — опозорю тебя и твой клан, а заодно вычислю Заказчика, который посмел 'положить глаз' на прекрасное и невинное создание. Ты понял, 'чувак'? Ты осознал, что ждёт твоё тело и душу? Ты усёк, козёл, что тебе не будет успокоения и после смерти?
Я чувствовал, что парень на грани срыва, что, вот чуть-чуть дожать и 'дело в шляпе'! Поэтому я заговорил ещё спокойнее и безразличнее:
— В общем, так, считаю до трёх, а после у тебя уже не будет возможности что-то исправить. Один!
— Только ты и я, — выдавил из себя приговоренный. — Убери всех как можно дальше, чтобы ни одно, ты слышишь, ни одно ухо не смогло меня услышать.
— Хорошо, но только без глупостей. У меня хватит сил и умения справиться с тобой в одиночку.
Я подхватил его и мы отошли на другой конец улицы, так, чтобы ни одна живая душа не могла услышать признания наемника. Его вожак находился в обморочном состоянии и не мог никак повлиять на своего подчиненного.
— Ну, я слушаю!
— Я знаю немного, только имя Заказчика и задачу, которая была перед нами поставлена.
— Я же сказал, что слушаю!
— Имя Заказчика, Амадей, кто он и где он, я не знаю. Задача, — схватить и доставить ему всех троих, кого вы спасли, живыми. Если бы не это, наш повелитель справился бы и в одиночку. Вот и всё, что я знаю.
— А куда вы должны были доставить эту троицу?
— Повелитель должен был сказать об этом, только после их захвата. Я и имя-то Заказчика услышал случайно, да и то потому, что у меня очень хороший слух.
— Где ты слышал его имя и от кого?
— Здесь, в Карсе, при встрече нашего повелителя с ним. Прощаясь, повелитель произнес, будь уверен, Амадей, я справлюсь с этим заданием в точности, как ты хочешь.
— Когда состоялась их встреча?
— Три дня назад, в одной из гостиниц на окраине города.
— Название гостиницы помнишь?
— Да, конечно, но я не думаю, чтобы Амадей проживал там же.
— Думать предоставь мне! Название.
— Паллада!
— Хозяин, эллин?
— Понятия не имею! Я в Карсе впервые.
— Это всё?
— Да и я готов к смерти. Помни, что ты обещал не выдавать меня.
— Я сдержу своё слово, если ты, действительно, сказал мне всё, что знал...
— Я сказал всё, что знал, видел и слышал об этом задании. Давай не тяни!
Я не стал тянуть. Удар моего меча был невидим для него, поэтому он даже не понял, что убит. Во всяком случае, на его лице не отразилось ни мук смерти, ни удивления. Голова отделилась от тела, и оба эти предмета упали в уличную пыль. Я вернулся к своим спутникам, которые с удивлением смотрели на меня.
— Зачем ты обезглавил его? Мы могли бы отвезти наемника в городские подвалы, и там допросить его как следует, — воскликнул Сурен. — Под пытками он выложил бы всё, что знал!
— Нет, Сурен, этот парень ничего не сказал бы, даже под пытками. Эти ребята не простые наемные убийцы, они члены одного из кланов наемных убийц. Понимаешь разницу?
— Да, о таких убийцах ходят легенды, но за двадцать лет службы мне впервые довелось встретиться с такими парнями. А, видимо, важные ребятки эти трое спасенные нами, если на них нацелили таких умельцев!
— А вот об этом мы узнаем, когда познакомимся с ними поближе. Пока же меня заботит название клана убийц. Присмотрись, на кисти вожака, рисунок. Но я не могу определить, что это, — крылья или ...
— Можешь не сомневаться, крылья, вот только чьи? На птичьи похожи, но не птичьи. Скорее, это что-то мифологическое. Сами они похожи на персов, у которых есть только одно крылатое существо в мифологии, — Симург.
— О, а ты знаток иранской мифологии!
— Наша мифология очень схожа с иранской. Армяне во все времена сосуществовали рядом с персами, иранцами, туранцами и прочими 'анцами'. Мы все одной крови, с одного ростка, только забыли об этом, невыгодно помнить, потому что в племенах Ариев, не принято убивать сородичей. Но, если кто-то признает, что от Европы до Индии все племена родственны друг другу, то, как же тогда наши властители смогут вести войны? Поэтому мы разделены пространствами, языками, верами. Иногда мне кажется, что это сделано специально, но не божествами или Богом, а людьми, которые захотели править остальными.
— Что ж, твоя философская гипотеза Вавилонского столпотворения не лишена основания для того, чтобы её можно было бы принять за рабочую версию нового направления политической философии. Только мы немного отвлеклись от сиюминутной проблемы. А за большим необходимо видеть и малое, поэтому я выскажу предположение, что клан, с которым нам довелось сегодня сражаться, называется 'Симург'. Так?
— Похоже, только птица Симург имеет две ипостаси: доброе начало и демоническое.
— Ну, как может у профессиональных шпионов и убийц быть доброе начало?
— Да уж, демонические черты им подходят больше, — согласился Сурен.
Вартан и второй раненый страж, пока лежали и подремывали. Девушка ни на шаг не отходила от своих двух родственников, которые тоже пока не имели сил двигаться самостоятельно.
Пока мы философствовали, вынырнул из беспамятства вожак убийц. Глаза его были ещё мутными, но веки начали шевелиться. Заметив это, я стал готовиться к допросу предводителя киллеров. Поединок предстоял нелегкий, этот и знал больше, но и хранить доверенные тайны умел лучше своих подчиненных.
Прошло минут десять, пока, наконец, главарь стал понимать, где он и, что с ним. За это время я перебрал в уме несколько вариантов допроса: по религиозным признакам, жадности, фанатизму, мстительности, жажде к жизни, боязнь бесчестной смерти. Наконец, я понял, что мой клиент окончательно очнулся. Я внимательно вгляделся в его лицо, в глаза.
Лицо было бледным, но глаза были веселыми и озорными.
— Что, покружимся, воин? — слабым, но непокорным голосом произнес пленник.
— Боюсь, что кружиться нам с тобой не придётся, не то у меня настроение нынче. И я не буду от тебя скрывать, что мне многое уже понятно и известно. Есть, правда, несколько уточнений, которые должны окончательно прояснить обстановку, но, даже если ты не захочешь отвечать, в общем-то, ничего не изменится.
— Но вопросы всё-таки есть?
— Есть. Первый. Как мне тебя называть?
— Да хоть шакалом, мне безразлично.
— У, а ты даже перед смертью хочешь произвести впечатление, молодец! Только имя твоё мне нужно не для того, чтобы тебя называть, а для того, чтобы знать, как тебя хоронить. Если ты Мухамед или Иса, то я похороню тебя по мусульманским обрядам. Если ты Моисей или Авраам, то по иудейским, если же ты Ричард или Константин, то по христианским. Есть, правда, ещё буддисты и язычники, но и их обряды мне известны. Если же ты откликнешься на имя Шакал, то я поступлю с тобой, как с шакалом.
— Понятно, но я не принадлежу ни к одной из религий перечисленных тобой, воин.
— Ах, да, извини! Я не упомянул индуистов и поклонников Шивы, которые, конечно, с большим основанием имеют право быть в среде тайных кланов. Значит, ты ...
— Я индуист, и мои воины тоже были одной со мной веры. И я прошу тебя предать меня огню вместе с ними.
— Нам хоронить вас в белых одеждах, или для иностранцев это не имеет значения?
— А ты, я смотрю, знаешь толк в наших похоронных обрядах! Откуда ты? Я вижу, что ты не местный, а твои черты лица схожи с лицами индийцев.
— Я наполовину рус, наполовину эллин, но уже христианин.
— А, тогда понятно, почему ты так умело обращался с акинаком, хотя, я слышал, что этим оружием в твоих странах уже не пользуются.
— Ты хорошо осведомлен, но у меня были хорошие учителя, да и сам меч помогает мне познать себя.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что владеешь древним оружием Коло?
— Если бы я знал, чьё это оружие! Нашёл-то я его случайно, в одном из оружейных складов, в Киеве.
— Покажи мне, и, быть может, я узнаю его по рунам, которые должны быть на лезвии и рукояти меча.
Признаюсь, я не ожидал, что наш разговор примет такой оборот, но уж, коли, беседа потекла не по сценарию, то надо было начинать импровизировать. Кто-то из мудрецов говорил, что, если хочешь узнать человека, заговори с ним, влейся в русло его слов и мыслей, и тогда человек сам раскроется перед тобой и поведает тебе куда больше, чем ты ожидал. Поэтому я не стал сопротивляться просьбе ниндзя и вытащил из ножен свой акинак. Индуист очень внимательно осмотрел его, а потом с интересом и неподдельным восторгом посмотрел на меня.
— Да, ты владеешь мечом Коло, но как? То есть ..., значит ..., нет, не может быть! Так ты, Идущий!? Тогда понятно, почему ты с такой легкостью победил нас. Не думал, что мне доведется биться и погибнуть от руки Идущего. Это большая честь для меня! Жаль только, что об этом никто не узнает!
— Ваш клан носит имя 'Симург' или 'Феникс' и в нём много воинов, почему же ты сам пошёл на это дело? Или без тебя не справились бы? Тогда эти два бойца, которые защищали девушку, великие воины! — жестко прервал я его речи о себе.
— Да, мы из клана 'Феникс', самостоятельного клана, который входит в огромную сеть клана 'Симург, — Ближневосточного центра ниндзя.
— Ах, вот как! Ну, а основной центр — на Дальнем Востоке?
— Да, в Монджо-го. Но наши люди есть и в Европе, и на Руси, и в Элладе.
— Я хорошо знаком с четверкой братьев-русичей, которые до недавнего времени работали на клан ниндзя.
— И, что с ними стало?
— Я думаю, что они больше не будут работать на клан, они мои должники, а долг их настолько большой, что им не расплатиться до конца их жизни. Поэтому им оказалось проще стать моими друзьями.
— То есть ты сражался с ними, победил, но не убил их, да к тому же позволил закончить начатую работу.
— Ты удивительно понятлив. Что, только это может заставить ниндзя изменить своим обязательствам?
— Или смерть.
— Однако я слышал, что существует клан белых ниндзя.
— Есть и такой, что, впрочем, не мешает им убивать нас. Вначале я думал, что ты один из них, но то, как ты сражался, породило у меня сомнение. А я доверяю своим сомнениям. Кстати, воины, которые защищали женщину, её родные братья и, действительно, очень сильные бойцы. К тому же, их оружие и доспехи заговорены их отцом, Симеоном-магом. Слышал о таком?
'Опаньки! Который раз, Никита, тебе приходится слышать это имя', — мелькнуло в мозгу. Но виду не подал.
— Что-то не припомню, хотя, постой! Он, кажется, один из лжехристов!
— Да, да. Он, — Великий Маг. Этого у него не отнимешь! Но он Антихрист, и должен быть уничтожен!
— Минуту, а причем здесь ваш клан? Ведь вы же индуисты, а не христиане.
— Среди христиан и мусульман пока нет такого мастера, который смог бы одолеть его сыновей с их оружием и доспехами. Хотя, твоя четверка, просто великолепна! Я знаком с ними. Это настоящие мастера! Передай им от меня привет!
— От кого, от тебя, от шакала?
— Да нет, от Чандраванди. У меня нет секретов от Идущего и владельца меча Коло.
Вот как, оказывается, просто решилась проблема допроса. Все мои сценарии полетели к чертовой матери, потому что я никак не ожидал, что Идущий пользуется таким безграничным доверием клана шпионов и убийц.
— Ответь мне тогда ещё на один вопрос. Нападение и, я так понимаю, пленение дочери и сыновей Мага, — это инициатива самого клана ниндзя?
— Нет, Заказчик существует.
— А его имя, случайно, не Амадей?
— Ну, Идущий, ты не случайно встретился мне на пути. Почему ты пресек наши действия? Неужели Антихрист не заслуживает наказания?
— К сожалению или к счастью, но встретился я у тебя на пути случайно, а Антихрист, — заслуживает наказания. Кстати, вступил я в бой, потому что твои люди не оставили мне выбора, ранив двоих моих спутников. Но дело уже даже не в этом, а в том, уверен ли ты, что Симеон, — это и есть Антихрист? И причем здесь его дети?
— То, что он Антихрист, сказал нам Амадей. А этот человек очень хорошо разбирается в вопросах христианской веры. К тому же у нас не было намерения убивать его детей. Да и его самого никто не собирается убивать. Дети должны были стать заложниками в игре, которую ведут с Симеоном христианская Церковь, светская власть Византии и некоторые маги.
— Но ведь клан ниндзя вне веры и политики! Зачем же было нужно связываться с такой 'головной болью'?
— Ну, 'головной болью' эта миссия стала только с твоим появлением, к тому же нам щедро заплатили. Но ты не прав, когда говоришь, что наши кланы не вмешиваются в вопросы веры и политики. Ещё как вмешиваются! Мы тоже люди, со своими принципами, моралью и верой. И наши интересы во многом зависят от того, каким будет этот мир, государства. Да, конечно, Кодекс Чести Ниндзя выше государственной морали и веры, но наш Высший Совет понимает, что нельзя подавлять волю и принципы человека, нельзя ломать его духовные ценности. Совет всегда с большим пониманием и осторожностью подбирает кандидатов к выполнению особо важных заданий, и никогда не заносит кинжал над людьми, считающимися святыми.
— Ну, ну, ну! Чандраванди, я понимаю ваше желание представить клан 'Феникс' в более привлекательном виде, но следует быть честным до конца. За святых вы признаете только тех, кого вы сами считаете святыми. Не так ли?
— Да, наше мнение о конкретной личности может совпадать с мнением иных людей, но это происходит далеко не всегда, потому что наши знания о том или ином индивидууме, значительно глубже. Подчас, считающийся святым, развратнее и опаснее самого мерзкого насильника или жестокого бандита. Но бывает и наоборот, нам поступает заказ на человека, который по нашим представлениям должен жить. В этом случае мы отказываем заказчикам, а иногда даже выводим такого человека из под удара, ликвидируя самого Заказчика. Такие случаи редки, но они есть!
— Теперь я чувствую Правду! Полновесную Правду. Без замалчивания и недоговорок. Что ж, ты ответил на все мои вопросы, спасибо. Считаю, что разговор наш состоялся и был полезен для нас обоих.
— Тогда исполни своё обещание, убив меня, похоронить меня и моих товарищей, как должно.
— Да, конечно, в отношении твоих погибших товарищей я поступлю, как обещал. Их уже не вернешь к жизни. Но с тобой я поступлю иначе. Не стану убивать, а возьму с собой, чтобы в случае моей правоты ты понял, что нельзя выполнять такие заказы. Ну, а если неправым окажусь я, чтобы ты смог исполнить свой долг перед Заказчиком, и стал бы моим должником до конца своих дней. Разумно?
