Вайс не слушала — это не имело значения. Это не уйдет, не кончится, не разрешиться кем-то без ее участия. Это лишь первый выстрел грядущей войны; выстрел в темноте, который как ни жди, как ни готовься, всегда прозвучит неожиданно. Выстрел, что начнет войну, в которой одни будут убивать других, и никак заранее не поймешь, кто и кого. Войны, в которой среди стоящих рядом, студентов и преподавателей, притаился предатель. Войны, в которой кинжал в спину будет куда опаснее выстрела в лицо.
Это будет горящий Вейл вместо горящего Гленн.
Щелк!
Рядом с ней сидели, пожалуй, единственные люди, которым она действительно могла доверять во всем огромном Биконе. Пристроив булаву между ног, Кардин мрачно сгорбился, исподлобья глядя экран, похожий на гранитную статую, бездвижный и непоколебимый. Жанна притулилась рядом, нервно постукивая пяткой по полу, и тоже не отрывала взгляда от телевизора. В конце концов она так разошлась, что напарник, не выдержав, положил тяжелую ладонь ей на колено, пригвоздив беспокойную ногу к полу... да так там и оставил, успокаивающе похлопывая девушку, и не встречая никакого сопротивления.
Почувствовав ее внимание, Кардин повернул голову, и несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Праздно Вайс вновь попыталась подобрать определение их отношениям. Что-то меньшее, чем дружба, что-то куда большее, чем равнодушие и определенно не тот открытый антагонизм, как в начале курса. Когда Куру ушла, командование перешло к Вайс, как к наиболее подготовленной к этой роли. Случись такое полгода назад, ничего бы из этого не вышло — Кардин не стал бы ее слушать, открыто саботируя каждый приказ. Сейчас — метафорическая машина команды Калейдоскоп, оставшись без своего рулевого, скрипнула от натуги, но продолжила ехать — ровно и в одном куске. Сегодня ночью они вступят в бой, без тени сомнений доверив друг другу свои жизни и будут спокойны насчет своего выбора.
"Боевое братство" — наконец, каким-то внезапным озарением, поняла Вайс.
Кардин никогда не станет ей другом. Вайс никогда не проведет с ним выходной, если будет другой выбор, не позовет в кино или ресторан, не посоветует книгу... но случись в его жизни беда — и все ресурсы наследницы одной из самых крупных кампаний мира будут брошены на ее решение. Она была уверена: случись беда у нее, и грубый хулиган, напрочь лишенный любого хорошего вкуса и воспитания, обрушит свою булаву на любого ее врага.
Ухмыльнувшись, она кивком указала на его ладонь, все так же лежащую на коленке Жанны. Мгновенно догадавшись, что Вайс имеет ввиду, грубиян грозно нахмурился, с вызовом уставившись ей в глаза, но покрасневшие уши выдавали его с головой. Должно быть, он и сам это понял, потому что торопливо отвел взгляд.
Ладонь, впрочем, с коленки никуда не делась.
Взрыв голосов прервал ее маленький триумф. Взглянув на экран, Вайс увидела, очевидно, повтор. Один из дронов телекомпаний, во множестве зависших на почтительном расстоянии от центра событий, транслировал изображение утратившей свой празднично-великолепный вид башни ССТ: лишенный освещения, один из самых высоких небоскребов Вейл зловещей черной тенью нависал над городом, и только узкие лучи десятков прожекторов выхватывали из сумерек холодно-стальную броню, закрывшую окна.
Внезапно, без всякого предупреждения и подготовки, предпоследний этаж здания, отданный под зал для приемов, осветился изнутри багровым — узкая щель змеиного зрачка зажглась на несокрушимой броне, мгновенно нагретой до запредельных температур. Прочная сталь уже начала деформироваться, сползая под силой притяжения вниз, когда невидимая сила вытолкнула все это наружу, раскаленными брызгами осветив небеса не хуже любого фейерверка. Узкий серп красной энергии вырвался следом, сверкнул по темному небу, как какой-то метеор и унесся вдаль, неподвластный земной гравитации, почти мгновенно скрывшись из виду.
"Началось" — вздрогнула Вайс, крепко сжав в кулаке рукоять рапиры. Разумеется, она мгновенно узнала Проявление — в конце концов, именно этот алый серп пару месяцев назад убил бы ее, не заступи ему дорогу черная золотоглазая тень, она же — разыскиваемая преступница и террорист, она же — молодая красивая девушка Блейк Белладонна, по памяти читающая стихи из любимой книги своей матери. И именно она, Вайс могла бы поспорить, сражалась сейчас с Адамом Торусом, пытаясь спасти Вейл от трагедии Гленн.
Отвернувшись от экрана, она нашла взглядом И.О. директора. Облек, так же, как все остальные, присутствовал в зале, с обычной своей порывистой нервозностью помахивая булавой, светящейся от переизбытка огненного Праха в бочкообразном хранилище. Профессор что-то быстро выговаривал Свитку, проталкиваясь к балкону.
Она не стала тратить слов — каждый, кто имел значение, прекрасно знал, что надо делать. Вайс просто поднялась на ноги, убрала Мартинестер в ножны и шагнула вслед за Облеком, чувствуя себя как никогда сильной и способной на все. За ее спиной тяжело поднялась с дивана громадная фигура Кардина, нависнув за ее спиной, как скала. Быстро вскочила хмурая, как воинственный воробышек, Жанна, шагающая вперед сквозь страх, ради всего, во что и кому верила.
Вайс готова была сражаться за свое будущее со всем миром одна. Делать это втроем было намного легче. Знать, что кроме двух напарников во имя общей цели сражается ее сестра — лучший воин Атласа, смертоносная черная тень с безжалостными золотыми глазами Блейк Белладонна, Ахиллес, способный воевать со всем миром и убивать драконов, ее бывшая директор, способная и на большее, многие, многие другие: вся мощь Бикона, сотни студентов, чьей молодой разудалой дури хватило бы остановить цунами... окрыляло. Понимание, что кроме всех этих людей, позади них, впереди них и внутри каждого стоит самая умная, красивая и умная девушка на планете, поддерживая опытом бессмертия Озпина...
Есть такая очень старая фраза: "С нами бог. Так какая разница, кто против?"
Именно это чувствовала Вайс, когда у парапета балкона застыли транспорты, мерцая навигационными огнями и распахивая аппарели.
Они победят. Не может быть иначе.
Академия Бикон в первую очередь была школой, но во вторую — крепостью. Стены, система обороны, гарнизон — вторая линия обороны Северной стены, камень, что должен был волнорезом разбить любое вторжение, притянув к себе тварей и сосредоточив удар. Обитатели Бикона — студенты и профессора — кроме академических задач были еще и резервом, и резервом немалым: четыре курса, полторы-две сотни путь молодых и неопытных, но все же Охотников, собранные в единый кулак, были большой силой.
Уставы Бикона, кровью написанные за столетия, учитывали почти все — в том числе и прорыв рубежей Королевства сразу по нескольким направлениям. Задачей первых курсов было ровно то, что Калейдоскоп делал в Гленн — сопровождение и защита гражданских по пути в убежища, оборона самих убежищ, зачистка улиц от стай Гримм.
В этом году у Бикона была дополнительная сила — полсотни студентов, приехавших на турнир и расквартированных в академии. Четвертый курс, гарнизон и преподавательский состав остался "держать высоту", активируя системы обороны и занимая места согласно расписанию, первые три — погрузились на заранее вставшие на крыло транспорты и, вместе с "гостями", отправились в город.
О подрыве стены Вайс узнала уже в полете — общая сводка событий падала на ее "командирский" Свиток — как и о Гейсте, захватившем "Гантригор". Против воли, вопреки вере тревожный холодок пробежал по спине, поднимая дыбом волосы на руках — угрозы такого масштаба Вейл не знал со времен Великой Войны. Бикон встанет костью в горле для вторжения с севера, но запад и восток будут открыты, не говоря уже о том, что может сделать самый мощный военный корабль в мире в центре города. Каждую из этих угроз по отдельности можно было решить без по-настоящему катастрофических последствий, все вместе... можно было попробовать.
Даже Вайс было понятно, что посылать легкобронированные и легковооруженные (зато очень юркие и быстрые!) транспорты в центр города, под огонь многочисленных пушек гриммолинкора, нельзя. Понимали это и неизвестные ей координаторы — корабль покачнулся, вставая на новый курс, поток кораблей разделился надвое, на запад и восток. Вокруг, один за другим, зазвонили Свитки лидеров других команд — студентам раздавали сектора ответственности, а что делать на месте, каждый знал и без всяких приказов: убивать Гримм, защищать убежища, пресекать панику... добавилось разве что — уничтожать роботов, контроль над которыми был перехвачен Гейстом.
Единственный Свиток, который молчал — ее собственный.
В ожидании неизбежного звонка, Вайс огляделась. Жанна сидела рядом, уперев меч в ножнах кончиком в пол меж разведенных колен, прислонившись лбом к холодной рукояти. Девушка крепко зажмурила глаза, но это не помогало — темное золото силы Осенней Девы просвечивало сквозь веки, короткие тусклые разряды прорывались из уголков глаз. Золотые волосы, те, что не заправились в тугую косу, медленно приподнимались, словно плыли в толще воды.
Передача сил прошла на удивление просто. Сначала — оказалось, что проникнуть в Бикон не представляет для Куру никакого труда: в подземельях академии нашлись и тайные ходы, и тайные помещения, в которых Озпин хранил тело предыдущей Девы. Смуглая девушка с обезображенным шрамами лицом, без движения лежала внутри стеклянного саркофага, поддерживающего в ней жизнь. Куру, еще раз спросив разрешения у Жанны, крепко сжала ее ладонь, второй рукой взялась за Деву...
Тревожно запищали системы жизнеобеспечения, тонкое тело выгнулось, едва не ломая позвоночник. Дева распахнула глаза, вспыхнувшие густым текучим золотом, потоки силы, выливаясь тонкими ручейками из каждой поры тела, хлынули к Куру, глазам, засиявшим ровно тем же оттенком золота, а оттуда — к бледной Жанне.
Это длилось меньше минуты. Волшебный свет поблек, бывшая Дева закрыла глаза и, опустившись обратно на стол. Отпустив притихшую Жанну, Куру наклонилась над саркофагом, поцеловала девушку в лоб... и выдернула шнур питания. Так и оставшаяся для Вайс безымянной девушка сделала два последних вздоха... и просто перестала дышать, мирно и спокойно уйдя в мир иной.
Куру предупредила их, что любая новая сила потребует времени на освоения и попросила быть осторожными первые дни. Она оказалась права — не раз и не два бывало, когда Жанна, забываясь, отпускала золотое сияние, спалив живым волшебным пламенем постельное белье, полотенце и футболку Кардина, мирно сохнущую на батарее.
Сначала Вайс хотела одернуть девушку сама, но на полпути передумала. Перехватив Мартинестер за лезвие, она протянула рапиру над головой Жанны и ткнула рукоятью в плечо Кардина, что угрюмо зыркал на окружающих, словно ждал нападения прямо здесь и сейчас. Обернувшись, грубиян сначала смерил наследницу раздраженным взглядом, быстро исчезнувшим, когда Вайс кивком указала ему на Жанну.
Если бы успокаивать девушку взялась Вайс, она, наверно бы, взяла ее за руку, напомнила о необходимости контролировать силу Девы, говорила бы успокаивающие слова... вместо всего это Кардин, отпустив булаву, одной рукой небрежно сгреб напарницу за плечо, подвинув на скамье, и прижал к себе. Девушка испуганно пискнула, тихий треск молний на мгновение перекрыл шум двигателей, отчего могучая фигура Кардина вздрогнула, короткий ежик на голове встал дыбом, Вайс даже показалось, что увидела жидкий дымок, поднимающийся над макушкой.
Вайс ухмыльнулась, наблюдая, как, подергавшись пару секунд, Жанна расслабилась и покорно прижалась к грубияну, напоминая щенка, греющегося под боком у мамки. На мгновение она забыла обо всем: о летящем сквозь ночь военном транспорте, о чудовищном Гримм, что неистовствовал в центре города, о почуявшей кровь волне черно-белых тварей с алыми глазами, о предателе и угрозе собственной жизни. Она смотрела на Кардина и Жанну, и думала о Куру — о той единственной ночи, которую они провели вместе, о сотнях ночей, что им еще предстоят — под боком друг у друга, делясь теплом и уверенностью.
Так будет. А все, кто против, будут хрипеть свои возражения сквозь Мартинестер, вставший им поперек горла.
Из нежно-кровавых фантазий ее вывел тревожный сигнал Свитка. Переглянувшись с Кардином и выглянувшей из под его подмышки Жанной, Вайс глубоко вздохнула и ответила на вызов.
— Директор, — учтиво кивнула она экрану, не без труда делая вид, что не понимает, что значит этот звонок.
"Им будет нужно добраться до Жанны. Когда представится шанс, им воспользуются. Знай, что кто бы и каким бы образом не попытался навязаться тебе в том, что предстоит Вейл — и есть предатель"
— Мисс Шни, — столь же официально (и столь же натянуто) ответил Лайонхарт, и сразу перешел к делу: — У вас не хватает человека в команде.
"Я предоставила им крайне удобный повод. Неполная команда — уязвимость, которую очень логично прикрыть. Студентов стараются беречь даже в самых тяжелых ситуациях, подвесить вам четвертого со стороны никого не насторожит"
— Я буду находится в координационном штабе, и телохранитель мне не нужен. Я готов поделиться им с вами — мисс Фолл сильный боец, она сполна восполнит недостаток силы и опыта.
"Береги Жанну, Вайс, но прежде всего — береги себя. Я отыграю назад Деву, если придется, но не стану этого делать без тебя. Называй это эгоизмом, безумием, глупостью, чем угодно, но или ты выживешь, или пусть этот мир горит"
Наверно, Вайс все-таки не смогла удержать лицо, и часть того, что она на самом деле думает, отразилось в глазах. Лайонхарт споткнулся на полуслове, и сосредоточенная напряженная маска на лице треснула, выпустив на мгновение каждую каплю боли и ужаса, понимания содеянного. Директор мгновенно постарел лет на двадцать, карие глаза взглянули на наследницу словно со дна черной ямы: с обреченностью и бессилием.
За эти пару мгновений они сказали друг другу все, что не могли сказать словами: бросили обвинение и попросили прощения, окатили презрением и дали понять, что решение было принято под давлением, бросили вызов и отступили от него.
Вайс даже не успела подумать о том, что выдала себя, свое знание и готовность, поставив весь план под угрозу. Прежде, чем она в полной мере это осознала, Лайонхарт пришел в себя, вернув уверенный вид и с решимостью, которой мог бы позавидовать танк на максимальной скорости, произнес:
— Мисс Фолл уже отправилась к назначенному вам сектору. После соединения вы переходите под ее командование. Приказы ясны?
"Она не знает, что мы знаем, — перевела Вайс, — и рассказывать ей он не собирается"
— Да, сэр. Семью Шни запомнит оказанную услугу.
"Я замолвлю за тебя словечко, если все мы выживем" — перевел Лайонхарт, Вайс видела это по слабой улыбке, лишенной надежды.
Оборвав вызов и отметив для себя локацию сектора, Вайс посмотрела на свою команду, заставила себя уверенно ухмыльнуться и сказать:
— Мышеловка захлопнулась.
"Осталось только понять, кто именно в нее попался: мы или они"
