В горле Аэно сидел противный липкий комок и никак не хотел уходить. Глаза щипало, а в носу подозрительно подхлюпывало. Но ведь мужчины не плачут. Правда? Он поправил упавшую на щеку прядку, одновременно смахивая подозрительную влагу, машинально отмечая, что и Его Высочество провел пальцами по лицу. Последний затем глухо произнес: — Супругу ненаследного принца отлучили от двора, чтобы племянник даже случайно с ней не столкнулся. Разводов у эльфов до того не было, но, в данном случае отец пошел на такое нарушение, так как другим вариантом была казнь. Не хотелось, чтобы позже, когда Баиэ подрастет, он винил себя в смерти матери. Однако светская львица не смогла прожить без своей дворцовой сцены, переместившись сначала к драконам, затем, когда и там ей не нашлось места, к людям. А потом случайная ссора, неконтролируемый выброс силы во время дуэли двух пьяных, но не растерявших оттого мощи волшебников. И красавицы-эльфийки не стало.
Индэмэриэль задумчиво провел пальцами по переплетению черных и фиолетовых прядей, именно после этого случая и появившихся в золотой косе. Он был уверен, что отец знает, а брат догадывается, что не все было так, как представлялось, в том тихом уголке парка, принадлежавшего людскому королю, где разыгралась трагедия. Однако ни о чем не жалел. Лишь выкрасил часть гривы в темные цвета, чтобы помнить, что и цвет эльфийской души не всегда солнечный и ясный, как воздух в волшебной эльфийской роще в полдень. Мужчина пожал плечами, принимая, что мудрый лес мог направить, успокоить, посоветовать, но не приказать. И каждый избирал свою дорогу сам. Так поступила бывшая супруга брата, так поступил и он сам. Индэ наклонился вперед, сцепляя руки на коленях и внимательно вглядываясь в сине-серые глаза с таким непривычным вертикальным зрачком, попутно с удовлетворением отмечая округлившиеся, пусть и совсем немного, щеки парня и уже не так сильно выпиравшие ключицы, чуть видневшиеся в V-образном вырезе мягкой рубашки.
— Аэно, — паренек моргнул и уставился на собеседника, выпрямляя спину и подбираясь, — понимаешь…. Баиэлиэль до сих пор очень сложно сходится с окружающими, — каштанчик согласно кивнул, видимо, успел что-то для себя отметить, — а тебя он принял сразу, — Индэ прикрыл глаза, вспоминая, как племянник прижимался к гостю всем своим худеньким тельцем, несколько раз переспрашивал, трогательно удерживая ручками парня где-то чуть выше коленей, точно ли тот придет. Блондин хмыкнул. Нашли друг друга две худобы. Теперь их будут откармливать комплексно, — Аэно, я хотел тебя попросить….
Слова не шли с языка, слишком много сегодня было волнений. Слишком неуверенной была радость от изменений в поведении забитого измученного собственной матерью ребенка, который и отца-то подпустил не сразу, а от тетки буквально шарахался, как впрочем, и от других представительниц женского пола, особенно, если имелся такой элемент гардероба, как пышная юбка, столь любимая мамочкой малыша. Лемалиэль расстраивалась, однако не переставала приходить, надеясь, что рано или поздно улучшение произойдет. А потом подолгу молча стояла у окна в галерее, не пытаясь вытирать редкие прозрачные слезы. Аэно поднял руку и улыбнулся: — Лорд Индэмэриэль, Вы можете не сомневаться. Я обязательно завтра же приду к Баиэлиэлю. И поиграю с ним, и не только завтра, — уголки губ шатена чуть приподнялись, — у меня все равно во дворце дел никаких нет. Я буду рад, если мое присутствие пойдет на пользу, — он уверенно кивнул еще раз, мысленно давая себе обещание, что постарается, как может, раскрасить радужными красками жизнь внезапно доверившегося ему ребенка.
И ни разу не пожалел об этом обещании. Не попытался избежать ответственности. Даже, когда выяснилось, что эльфик предпочитает с новым другом не только играть, но также есть, купаться, гулять. Он бы и спал с ним, но Аэно удалось договориться с маленьким узурпатором о том, что дневной сон шатен проводит в комнате рядом, за приоткрытой дверью, а на ночь читает сказку и уходит к себе. И во время учебы каштанчик сидел в углу кабинета, занимаясь своими делами, в то время как Баиэ то и дело скашивал на него глаза, проверяя, не делся ли куда-нибудь его новый друг, с которым ему было тепло и нестрашно.
Парень отложил в сторону исписанный лист и достал новый. Погрыз используемую для письма гладкую палочку, потянулся, вздохнул и снова уставился на бумагу. Индэмэриэль улыбнулся и шагнул ближе. Коснулся ладонью плеча. Взлохматил каштановые прядки и надавил на кончик сморщившегося от такого произвола носа: — Привет. Чем занимаешься? — шатен пожал плечами, — Да вот, пока Баиэ доделывает задания и одевается, решил сказку записать. А то сочинил для него, но боюсь, что забуду.
— Понятно, — принц хмыкнул, — можно? — получив разрешение, подхватил листки, пробежал глазами, — Интересно получается. Думаю, племяннику понравится. Может быть, стоит напечатать? Покажешь конечный результат? — Аэно хлопал ресницами и беззвучно открывал и закрывал рот. Потом все-таки выдавил: — Что, вот прямо так? Сразу и напечатать?
Блондин пожал плечами: — А почему нет? Печатная мастерская содержится за счет дворца. Воспользуюсь своими привилегиями. Тем более что история у тебя довольно необычная. Но… в любом случае, дождемся вердикта главного критика, — эльф мотнул головой в сторону кабинета, где занимался маленький принц, всего пару дней как переставший требовать постоянного присутствия своего нового друга в том же помещении, где находился сам.
Парень активно закивал. Замер, пожевал губу и вскинул свои невозможные глазищи на собеседника: — А можно…, — мужчина одобряюще улыбнулся, и Аэно решился, — я…, мне скучно было. И вот, написал. У Вас такого вообще нет. А ведь интересно, — наследник престола поднял руку, прерывая невнятные бормотания, подтянул шатена за кисть вверх, и отвел к светло-зеленому диванчику, над которым нависали широкие листья пальмы, посадил рядом с собой, — Подожди. Я пока ничего не понял. Но… ты же знаешь, я поддержу тебя, — в груди Индэ разливалось тепло от спокойной улыбки кивнувшего ему паренька.
— Я написал сказку, но для взрослых. Если тебе не очень сложно, не мог ты ее прочитать. Скажешь, интересно или нет? И… может быть, — голос каштанчика становился все тише, — ее тоже можно будет напечатать. Хотя бы… одну, или две…, — Аэно потихонечку сползал с дивана, утыкаясь взглядом в цвета молочного шоколада ковер, теребя пальцами прочную ткань светло— бежевых штанов, заправленных в украшенные эльфийскими узорами мягкие васильковые сапожки. Индэмэриэль опять коснулся плеча своего робкого собеседника, побуждая того посмотреть в солнечные очи принца: — Аэно, все в порядке. Давай свою рукопись. Я, конечно, не представляю, о чем ты говоришь, но обязательно посмотрю. Обещаю.
В небесной сини разливалось счастье, на миг скрывшееся за густыми ресницами. Паренек вскочил с дивана: — Спасибо, я тогда. Сейчас…, — он метнулся к столу, специально для него установленному в этой комнате, выдвинул нижний ящик, закопался в него, чуть ли не по уши. На свет появилась большая конфета в серебристой обертке, следом была извлечена плитка орехового шоколада из земель драконов, набор каких-то позвякивавших браслетов. Голова вынырнула. На лице мальчишки прослеживался напряженный мыслительный процесс. Сменившийся явным озарением. Сладости и украшения смели обратно, ящик задвинули, выдвигая второй, чуть выше. Оттуда бережно выудили кожаную с серебристым морозным узором внушительную папку и, крепко прижимая к груди, доставили к продолжавшему наблюдать за этим кипишем мужчине.
— Аэно…, добрый день, дядя Индэ, а что Вы тут делаете? — донеслось от дверей в кабинет. В проеме стоял, тревожно блестя бирюзовыми глазищами, эльфенок, уже одетый в изумрудного цвета костюмчик для прогулки. В руке малыш держал плюшевую собачку, шею которой украшал ошейник из тонкой полоски темно-коричневой кожи с узором из драгоценных камней, перевитый золотыми цепочками. Мужчина улыбнулся племяннику: — Просто разговариваем. А ты куда собрался?
Баиэ нахмурил бровки и перевел взгляд на шатена. Тот пожал плечами: — Куда хочешь, солнышко. Но…, — заслышав интригу в голосе, эльфик склонил голову набок, — у меня там, — взмах рукой в сторону балконной двери, — харим в прятки играет. Очень просил, чтобы мы с тобой его поискали. Ты как? Согласен? А то Анак уже давно хочет с тобой познакомиться, — кивнув головой на прощание наследному принцу, Аэно, тихонечко приобнимая мальчика за напряженные плечики, передвигался к распахнутым заранее, теперь то Индэмэриэль понял, зачем, дверям, ведущим на широкий белоснежный балкон. С него по изящной винтовой лесенке можно было попасть в цветники.
— Вот видишь? Смотри, какая бабочка? Она тебе улыбается. Видишь? Крылышки сложила и раскрыла. Это она здоровается. Давай, тихонечко помашем ей в ответ, — речь шатена лилась нескончаемым звонким ручейком. И племянник поддавался, несмело, медленно, шаг за шагом, но подходил к лестнице. Первая ступенька, вторая. И золотистая голова повернулась следом за движением руки спутника, обнаружившего совершенно замечательный куст, похожий на голову единорога. Скоро пара любителей природы скрылась из виду, но все еще было слышно, как восхищается травой, цветами, облаками и удивительно звонким мелодичным ручейком, «чуть подальше, вот буквально минутки две пройти нужно», каштанчик. Чуткое ухо эльфа дрогнуло, а на душе стало теплее, когда к бесконечным переливам голоса найденыша присоединились отдельные тихие возгласы племянника. И скорее всего, вероятного, в очень отдаленном будущем, наследника престола.
Индэмэриэль вздохнул, понимая, что если все пойдет и дальше так, как сейчас, то… он уже не был уверен, что дети у него когда-нибудь появятся. Ведь не существовало средства завести ребенка паре мужчин. Разве что… уговорить какую-нибудь эльфийку? Мужчина мысленно обкатал данную возможность…. Что ж. На крайний случай можно, только зачем? У него был брат с племянником и сестра. Наследников и так хватит. Род не прервется. Блондин тряхнул гривой, встал, аккуратно придерживая врученную ему папку, и вышел на балкон, прямо под которым обнаружились оба предмета его размышлений. Более худой и высокий придерживал хрупкого и маленького младшего за талию, что-то нашептывая в остренькое ушко, пока Баиэ осторожно, кончиками пальцев касался лепестков огромного, с два кулака Индэ оранжевого колокольчика.
Мимо исследователей на бреющем полете пронесся огромный полосатый шмель, загудел, отгоняя незваных зрителей, и залез в чашечку цветка. Отодвинувшиеся в сторону натуралисты смешно склоняли головы набок, пытаясь заглянуть внутрь и подсмотреть за сердитым насекомым. Получалось, судя по недовольному сопению и нахмуренным бровкам эльфика, не очень. Аэно аккуратно похлопал мальчика по плечу и показал в сторону края полянки, где качали лапами мохнатые кусты, из которых до уха старшего эльфа доносился треск, писк и пофыркивание. Буквально через секунду в просвете между ветвями появился полосатый хвост, изогнулся змеей и снова исчез. Харим дожидался хозяина, попутно наводя на территории свои порядки.
Индэмэриэль тихо шагнул назад, чтобы вставшие с коленей мальчишки не заметили его. На губах блондина сияла светлая мягкая улыбка, в глазах светилась нежность, пока наследник престола наблюдал за тем, как его боявшийся ступить даже за порог собственной детской, не говоря уже о территории всего дворцового крыла, отведенного под жилье среднего принца, племянник неуверенно топал по упругой травке, замирал, словно испуганный олененок, а затем опять двигался вперед. Из кустов неспешно выбрался харим. Потянулся, прогибаясь в спине и выпуская когти на передних лапах, фыркнул в усы, подвигал округлыми ушками и завалился набок, смешно дрыгая задней лапкой и посматривая лукавым черным глазом на застывшего в паре метров эльфика.
Малыш сделал крошечный, практически незаметный шажочек вперед. Кошак перевернулся на пузо и прополз пару сантиметров, продолжая забавно шевелить усами и улыбаться во всю свою разъевшуюся на дворцовых харчах морду. Состоявшаяся через несколько долгих минут встреча не отличалась излишней теплотой. Баи коснулся шелковистой шкурки, кончика ушка Анака. Тот в ответ махнул хвостом, обвивая на миг маленькую ладошку. Тут же отдернутую. Из уголка глаза наблюдавшего за тем, как харима знакомят с «защитником» и его подопечным, мужчины вдруг скатилась, скользнув по щеке одинокая слезинка. Индэмэриэль жалел о том, что брат не мог видеть, как его сын, его вина и его горе, постепенно учился доверять, жить и радоваться.
Блондин провел рукой по серебристой вышивке белоснежной рубашки, поправляя воротник, перекинул упавшую на грудь косу за спину, развернулся, но тут же оглянулся назад, чтобы еще раз посмотреть на занятую своими делами троицу. Улыбка опять осветила лицо эльфа, размышлявшего над тем, сколько времени ему потребуется, чтобы убедить, нет, не отца, не придворных, которые и без того не чаяли души в Аэно, а самого паренька в правильности решения наследника престола. Добравшись до кабинета, Индэмэриэль взглянул на вставших при его появлении из удобных мягких кресел визитеров, покосился на папку в руке и вздохнул, понимая, что сначала нужно будет разобраться с посетителями.
… …
В животике Баиэлиэля опять настойчиво заурчало. Мальчик прихлопнул предательское местечко и встревоженно посмотрел на своего спутника, надеясь, что тот ничего не услышал. И натолкнулся на вопросительно приподнятую бровь. Грустно вздохнул, опуская глаза и морща носик. Аэно опустился на колени, заглядывая в прятавшиеся от него небесные очи: — Баиэ, в чем дело? Ты так домой идти не хочешь? Я не ошибся?
Золотоволосый малыш кивнул, в животе недовольно булькнуло. Шатен улыбнулся и погладил ребенка по щечке, убирая упавший на нее локон: — Так и в чем дело? Давай, — он указал на вскочившего на лапы и готового к свершению любых подвигов харима, — Анака на кухню пошлем, только…, — парень помедлил, в то время как эльфик заинтересованно хлопал на него ресничками, — нужно будет что-то послать, чтобы там поняли, что еда требуется не только нашему с тобой пушистому другу, но и нам. А написать нечем, — Аэно почесал затылок и поджал губы. Баиэ кивнул и принялся расстегивать один из браслетов, украшавших руку. Застежка не хотела поддаваться все еще по-детски неловким пальчикам. Мальчик кусал губы и хмурился.
— Я помогу, — шатен потянулся, перехватывая упрямый замочек, — а вообще, идея отличная. Я правильно понимаю, что этот браслетик узнают? — парень повертел в руках украшение, — А, вижу, на нем твое имя. Здорово. А что же тогда мне отправить? — он оглядел сапоги, украшенную узорами рубашку, похлопал по карманам. Дернул себя за ухо, — кроме пары волосин ничего в голову не приходит, — сознался, пожимая плечами. В ответ эльфеныш поманил его к себе, привстал на цыпочки и выудил из прядок одну из вплетенных в каштановую гриву цепочек. Обмотал ее вокруг браслета и вернул назад своему спутнику, чувствительно приложившему себя по лбу ладонью: — И вот кто из нас старший?
