Стук подков по замерзшей мостовой и холодный ветер в лицо. Я мчусь по улицам Санкт-Петербурга инкогнито в шинели кавалергарда. Выбор сделан, Рубикон перейден, обратной дороги нет. Российская императрица Елизавета Вторая должна взойти на престол, уничтожив всех, кто попытается этому помешать. Эпоха дворцовых переворотов, начатая моей тезкой Елизаветой Петровной в далеком 1741 году, не канула в прошлое. Но отныне история Российской Империи пошла по другому пути. Совсем не по тому, какой ей предначертали в "цивилизованной" Европе.
Глава 23
Дворцовая площадь вместо Сенатской
Санкт-Петербург в этом времени не такой уж и большой по сравнению с моим прежним миром, поэтому добрались до Зимнего дворца довольно быстро, устроив переполох своим неожиданным появлением. Сначала никто не поверил, что прибыла великая княжна Елизавета с таким эскортом, и сочли это попыткой нападения. И лишь когда я прошел вперед и потребовал пропустить в с е х прибывших со мной людей, дежурный офицер, срочно вызванный к воротам, уставился на меня, как на привидение. Скорее всего, не ожидал увидеть Елизавету живой. Физиономия знакомая. Благодаря информации из памяти Эстермана знаю, что передо мной штабс-капитан Семеновского полка Головин, у которого тоже рыльце в пушку. О заговоре он знал, но находился на вторых ролях. Поэтому, в отличие от Эстермана, явно засветиться не успел. Вот на этом и сыграем. Не буду раскрывать карты раньше времени.
— Ваше Императорское Высочество?!
— Это Вас так удивляет, штабс-капитан? Не чаяли увидеть меня живой?
— Что Вы, Ваше Императорское Высочество! Просто говорили, что Вас похитили. Слава всевышнему, что это не так!
— Ну почему же не так? Меня действительно похитили. Да только, похитители об этом уже горько пожалели. Проводите меня к государыне императрице. Всех прибывших со мной людей разместить во дворце. Они возьмут его под охрану.
— Слушаюсь, Ваше Императорское Высочество!
Давай, действуй, штабс-капитан. Если будешь правильно себя вести, и нигде особо не напакостил, то так и быть, останешься штабс-капитаном. А как все уляжется, расскажу тебе кое-что, и сделаю предложение, от которого невозможно отказаться. Вы у меня, как голодные крысы друг друга будете жрать, господа заговорщики. Зачем мне и моим людям руки марать, когда для грязных дел есть вот такие "оступившиеся"? Правда, это будет чуть позже. А пока надо встретиться с моей Maman и получить у нее карт-бланш на любые действия. Но это если императрица еще жива. В противном случае, придется устраивать геноцид среди аристократии. И плевать мне на тех, кто наблюдает "сверху". Слишком высоки ставки, чтобы рисковать проиграть.
Помимо Головина меня сопровождает Бенкендорф. Добираемся до покоев императрицы, где нас останавливает лейб-медик Маркус, личный врач маменьки. По унылой физиономии доктора ясно, что порадовать ему нечем. Естественно, я сразу же набрасываюсь на него с расспросами. Но медикус лишь разводит руками.
— Мы делаем все, что возможно, Ваше императорское высочество. Но состояние здоровья Ее Величества внушает большие опасения.
— Неужели нет никаких лекарств, Михаил Антонович?!
— Увы, Ваше Императорское Высочество. От т а к о й болезни лекарств нет. Повторяю, мы делаем все, что в наших силах. И остается лишь уповать на Господа.
— Значит будем надеяться на помощь Его в сей трудный для Отечества час. Михаил Антонович, мне нужно срочно поговорить с государыней.
— Я бы не советовал этого делать, Ваше Императорское Высочество. Государыне сейчас противопоказаны любые волнения.
— От того, что государыня находится в полном неведении относительно судьбы своей младшей дочери, ее состояние вряд ли улучшится. Мне нужно срочно увидеть мою мать, Михаил Антонович!
— Хорошо, Ваше Императорское Высочество. Только умоляю, недолго. И никаких разговоров о делах...
Получив положенное напутствие медицины, осторожно вхожу в спальню императрицы. И сразу же понимаю, что прибыл вовремя. Еще день-другой, и мог бы не успеть.
Моя маменька, то есть императрица Александра Федоровна, находится в сознании. Но очень плоха, и даже не может подняться на постели. Сажусь на стул рядом с кроватью и беру ее руку.
— Мама, доброе утро! Это я. Как ты себя чувствуешь?
— Здравствуй, Лизонька... Похоже, настал мой срок... Почему тебя так долго не было?
— Мама, тебе на стали говорить, чтобы не волновать лишний раз. Меня похитили заговорщики и пытались сделать своей послушной марионеткой. Но мне помогли верные престолу люди. А перед этим ко мне явился образ Петра Великого и сказал, чтобы я любой ценой взошла на российский престол, покарав всех его врагов. И спасла Россию от смуты, в которую ее хотят ввергнуть заговорщики. Для этого Господь излечит тебя, чтобы именно ты стала моим регентом до совершеннолетия. Мама, прошу тебя, поверь мне!
— Звучит очень фантастично, Лиза... Но в моем положении остается надеяться лишь на чудо... Тем не менее, ты здесь... Ты последняя из нашей семьи, кто остался жив и сохранил право на престолонаследие... Лиза, правь Россией! Спаси ее от смуты и покарай всех, кто совершил это злодеяние... Я не верю ни в каких поляков... Это дело рук нашей "английской" партии, продавшейся англичанам... Жаль, что твой отец не прислушался к моим словам... И теперь этот тяжкий груз упадет на твои плечи... Но я верю в тебя, моя девочка! Будь достойна памяти твоего отца и его великих предков... Жаль только, что я этого уже не увижу...
— Мама, все будет в порядке! Поверь мне! А сейчас спи! Пророчество Петра Великого обязательно сбудется!
Императрица смотрит на меня с грустной улыбкой, но Ганс уже принялся за работу. Еще несколько секунд, и моя Maman погружается в сон. Вот теперь можно спокойно побеседовать.
— Ганс, ну что?
— Хреново, Командир. Удивляюсь, как она вообще до сегодняшнего дня дожила. Надо признать, что лейб-медик Маркус действительно хороший врач.
— Давай, действуй. Мне моя Maman нужна живой и здоровой!
— Не торопись, все сделаю, как надо. Ты лучше думай, как всю эту аристократическую свору нагибать будешь. Сейчас, когда узнают о твоем возвращении и чудесном выздоровлении императрицы, начнется такое бурление органической субстанции у некоторых!
— Знаю. Поэтому приму меры...
Пока Ганс занят делом, мне надо поиграть на публику. Сижу рядом с кроватью, держу Maman за руку, прижавшись к ней обеими своими ладошками, и читаю молитву так, чтобы ее слышала находящаяся рядом сиделка. Специально ради этого не стал выставлять ее за дверь. Пусть будет свидетель "чуда". А то, если о произошедшем узнают только с моих слов, могут разные нехорошие разговоры начаться. Сейчас же не придерешься. Царевна Елизавета истово "Отче наш" читает, и никакими богопротивными деяниями не занимается. АДМ в настоящий момент находится у меня под лифом платья, пришлось его туда заранее спрятать. А то, кто его знает, удалось бы это сделать незаметно в Зимнем. Слишком много заинтересованных взглядов сейчас сосредоточено на моей персоне. Но Ганс сказал, что для него это не проблема. Для облегчения и ускорения процесса регенерации можно обеспечить непосредственный контакт моей тушки с тушкой Maman, что я и делаю, держа ее за руку. Никто со стороны ничего странного не заподозрит. Хотя, по бросаемым на меня сочувственным взглядам сиделки, понимаю, что ни в какое "пророчество" Петра Великого, а тем более в его явление перед мои светлые очи, она не верит. Ну и ладно, я не настаиваю. Как говорит наука, все решит эксперимент.
Дочитываю до конца "Отче наш". Вскоре Ганс докладывает о завершении процесса регенерации, после чего приводит Maman в чувство. Императрица открывает глаза и с удивлением садится на постели. Первое, что она видит, это моя восторженная физиономия, а также отвисшая челюсть и круглые глаза у сиделки. Я же продолжаю играть на публику.
— Мама, все получилось?! Все, как говорил мне Петр Великий?! Ты выздоровела?
— Лизонька, ничего не понимаю... Я прекрасно себя чувствую... Но ведь так не бывает!
Я падаю на колени перед кроватью и заливаюсь слезами радости, а сиделка опрометью бросается за доктором. Который находится тут же, за дверью. И немедленно влетает в комнату, не ожидая ничего хорошего. Увидев рыдающую меня, положившую голову на колени Maman, которая меня успокаивает, и имеет если не цветущий вид, то гораздо лучше, чем совсем недавно, в первые мгновения впадает в ступор. Но быстро берет себя в руки, и вежливо, но настойчиво отодвигает меня в сторону. После чего занимается осмотром своей подопечной. Я же стою, улыбаюсь и продолжаю лить слезы. Благо, женскому телу это совсем нетрудно. Небольшой толчок, и "сырость" обеспечена. Сейчас нужно полностью соответствовать своему природному положению, чтобы глупых вопросов не возникло.
Стою, никого не трогаю, улыбаюсь, лью слезы на радостях. Доктор скачет козликом вокруг Maman, задает кучу вопросов, и все больше охреневает. Сиделка вообще из состояния полного охренения так и не вышла, лишь глазами блымает. Зато Maman посмеивается и высказывает все, что думает о текущем моменте. Причем по манере ее речи ясно, что чувствует она себя превосходно. Ну, кто бы сомневался. Ганс — он у нас такой... Ганс!
Наконец доктор заканчивает свои "танцы с бубнами" и выносит окончательный вердикт.
— Государыня, это настоящее чудо! Вы совершенно здоровы! Первый случай в моей практике! Но я бы все равно не советовал Вам сразу же приступать к делам. Организм очень ослаблен в ходе болезни, и боюсь, что рецидив не исключен.
— Не волнуйтесь, Михаил Антонович. Я буду себя беречь и следовать вашим указаниям. А сейчас оставьте нас одних с дочерью.
Доктор и сиделка быстро исчезают за дверью, а я все строю из себя восторженную девчонку. Но в меру, переигрывать тоже нельзя. Maman смотрит на меня с улыбкой, подходит и обнимает за плечи.
— Лизонька, чудеса и правда случаются. Каюсь, вначале не поверила. Подумала, что тебе все приснилось из-за переживаний. Но Петр Великий явился и ко мне.
— Правда?!
— Да. Я разговаривала с ним так же, как сейчас с тобой. Он сказал, что поможет тебе. Что ты единственная, кто способен спасти Россию. И просил не мешать твоим действиям.
— Мама, клянусь, что я буду достойной правительницей! И спасу Россию от смуты! Но нужно действовать прямо сейчас! Пока заговорщики еще не узнали о твоем выздоровлении, и что мне удалось вырваться на свободу. Впрочем... Уже могли узнать. В Зимнем ничего не утаишь... Здесь находятся полковник Корпуса жандармов Бенкендорф и эстандарт-юнкер Кавалергардского полка Милорадович. В столице также сейчас находится Давыдов-младший. Капитан парохода "Лебедь" из Одесского отряда, о котором писали в газетах. Эти люди верны престолу, и именно они помогли мне освободиться. И сейчас нам потребуется их помощь. Никакой надежды на гвардию у меня нет...
Похоже, сработало. Maman внимательно слушает и не возражает. После чего вызывает Бенкендорфа с Милорадовичем и дает нужные инструкции. Нужные мне, разумеется. Заодно представляет всем меня, как законную наследницу российского престола, императрицу Елизавету Вторую. А сама Maman согласна на пост регента до моего совершеннолетия. До которого, кстати, совсем немного осталось. Значит образ Петра Великого, явившийся в ее сознании, не вызвал у нее никаких подозрений. Ну и ладно! Что ни говори, но Ганс — настоящий профи!
А теперь начинаем делать политику. Когда все вопросы с Maman обговорили, и Милорадович ушел заниматься охраной Зимнего, уединяемся с Бенкендорфом в одном из кабинетов. Видно, что у полковника накопилась масса вопросов, но он предпочитает их не озвучивать. Поскольку понимает, что ответов на большую их часть все равно не получит. Поэтому сам проявляю инициативу.
— А теперь поговорим о деле, Фридрих Карлович. Удивлены моим чудесным освобождением?
— Не буду лукавить, очень удивлен, Ваше Императорское Величество!
— Давайте не злоупотреблять титулованием. В неофициальной обстановке — государыня, или Елизавета Николаевна. Чтобы прояснить ситуацию, немного приоткрою завесу тайны. Мне помогли освободиться люди, верные престолу. Этого достаточно, не пытайтесь копать глубже. Фридрих Карлович, Вы согласны, что в сложившейся ситуации нужны решительные действия, которые нашими доморощенными почитателями свобод будут восприняты, как азиатская деспотия? Про Европу не говорю, там нас до сих пор считают дикими варварами.
— Согласен, государыня!
— Очень хорошо. Поэтому перейдем к сути дела. Мне нужен человек, который создаст и возглавит новую службу. Назовем ее Службой имперской безопасности. Которой предстоит в кратчайшие сроки выявить все подробности заговора, нейтрализовать всех его участников и разработать меры, способные предотвратить подобное в дальнейшем. Уже ясно, что Корпус жандармов не справился с этой задачей. Слишком он забюрократизирован, задавлен массой различных инструкций, зачастую не позволяющих работать оперативно, а людей в нем катастрофически не хватает. Проспать дворцовый переворот — это еще надо постараться. Поэтому новая служба не будет структурно входить в Корпус жандармов, или в какое-либо министерство, а будет действовать параллельно с Корпусом жандармов, взяв на себя часть его функций. Но при этом не будет связана присущими Корпусу жандармов бюрократическими ограничениями. Ее начальник будет подчиняться лично мне и отчитываться только передо мной с правом доклада в л ю б о е время и с широчайшими полномочиями. Никакая высокая должность, титул, состояние и прочие атрибуты представителей нашего "высшего общества" не будут являться препятствием для проведения л ю б ы х следственных действий Службой имперской безопасности, если я сочту эти действия необходимыми. Не исключая великих князей, чтобы было понятнее. Я верю Вам и предлагаю занять должность начальника этой службы. Все ваши разумные предложения по организации службы будут учтены. Финансирование в необходимом размере также будет обеспечено. Слишком дорого обходится экономия на безопасности государства, чему мы все недавно стали свидетелями. Но обязана предупредить. Если согласитесь, то Вас возненавидят очень многие. Причем не только "высшее общество". Наши "либералы", заглядывающие в рот Европе, тоже этого не поймут. Вашим именем станут пугать детей. Будут всячески пытаться скомпрометировать, навредить любым способом, писать доносы. Могут даже попытаться ликвидировать, подослав убийц. Про наших вольнодумцев и речи нет. Вы станете постоянной мишенью для них. Подумайте хорошо, прежде чем дать окончательный ответ, Фридрих Карлович. Если откажетесь, я пойму. Никаких негативных последствий ваш отказ иметь не будет.
— Государыня, Вы хотите создать нечто вроде Опричнины Ивана Грозного?
— По сути, да. Создать службу, для которой не будет неприкасаемых лиц, когда нужно действовать быстро и решительно, и когда речь идет о безопасности государства. Поскольку любые иные варианты приведут к повторению недавних кровавых событий. Вопрос лишь во времени.
— Я согласен, Ваше Императорское Величество!
