Низвержение

— Что же скрывается за тобой? — я тихо прошептал, коснувшись очередной двери ладонью. И тотчас же, меня подхватил порыв. Властный голос Авгура приказывал — нет, он требовал! Он требовал, чтобы я немедленно вошёл внутрь, ибо пути моей судьбы сошлись в одной точке. Правильный путь был только один, и я это странным образом, чувствовал всеми фибрами своей души. И я даже знал, почему он был таковым. Так распорядились законы реальности, что связали нас с Малфеозой воедино незримой нитью.

Я слабо рассмеялся, ведь я знал, что за дверью — десятки и сотни её покорных, обездвиженных в храме марионеток. И они заметили бы меня сразу. Поэтому я был обречен, чтобы мелькнуть у нее на глазах вновь, как дразнящая хищника, неуловимая дичь.

Я толкнул дверь и шагнул в главный зал Храма Хелен. Сейчас он был заполнен десятками несчастных жертв Малфеозы, которые лежали на отшлифованных каменных плитах и были покрыты тонкими одеялами. Над их телами звучал многоголосый хор жрецов, исполнявших молитву "Изгнание зла". Ароматы благовоний, смешанные с нотами черного перца и мяты, наполняли каждый уголок главного зала, проникали в мои ноздри и уши. После тишины внутренних коридоров храма, сочетание острых запахов благовоний и звуков молитв пробуждало мое сознание, как после продолжительной зимней спячки.

Я выдохнул через нос и зажмурился. Что-то внутри моего черепа пыталось вырваться наружу, расталкивая своей силой множество чужих взглядов, как будто они были тянущимися ко мне руками. Вокруг меня словно сомкнулись стальные тиски, пытаясь раздавить меня, как гнилой орех. Напрасно пытаетесь! Я не... позволю.

Я вдруг ощутил, что чужие взгляды скользнули мимо меня, как острия затупленных рапир по стальной броне. Для простых смертных я больше не существовал. Недосягаемый для их взора, я прошёл вперед, будто раздвигая своим телом толщу воды на самом дне океана. Но глазные яблоки всех заражённых жертв вдруг зашевелились и повернулись в мою сторону, разом. Сдерживаемые молитвой жрецов, марионетки Малфеозы конвульсивно дёрнулись, но и только.

Многоголосый мысленный вопль личинок был исполнен исступленной яростью, так что я невольно вздрогнул от неожиданности. Несколько ударов сердца я был ошеломлен и раздавлен мысленной лавиной, а затем, я осознал и всё понял. Вот, в чем был замысел Авгура!

Марионетки Малфеозы содрогались в конвульсиях, неотрывно следя за каждым моим вздохом, но сделать мне ничего не могли. Как и сама демоница, они могли только биться в беспомощном гневе, наблюдая за мной, стоящим прямо посреди храма Хелен. Сквозь связывающую меня с Малфеозой связь я ощутил, как она бесится в гневе, едва не кидаясь в бешенстве на двери. Но даже в этом состоянии она ни за что не решилась бы прийти в место, защищенное таким количеством паладинов и жрецов. Эта была для неё верная смерть.

— Малфеоза, — сами собой, мои губы изогнулись в улыбке. Из моей груди рвался смех. — А я — тут. Как дела у тебя, моль драная? Нехорошо, надеюсь? Ой, что я спрашиваю?

Я не понимал, что заставляет меня чувствовать себя сейчас окрылённым. Псионическая мощь наполняла моё естество, прогоняя истощение и усталость. Спина сама собой распрямилась, а плечи расправились. Лицо не покидала улыбка. Торжество наполняло меня, будто я попирал ногами своего злейшего, смертельного врага. Впрочем, почему — будто? Я утверждал свое превосходство над демоницей, а благодаря нашей псионической связи, простая насмешка становилась чем-то большим, нежели когда-либо. Как перетягивание каната, когда вместе с погонными метрами крученой веревки я тянул к себе и чуждую сущность, чужую жизнь.

Остаться должен только один. И это — я.

Я вытянул обе руки в оскорбительном жесте, оттопыривая оба средних пальца и показывая их личинкам, которые послушно передавали все образы хозяйке. "Вот теперь насмешку можно считать доведённой до логического конца" — подумал я и рассмеялся.

* * *

То же время, в том же месте...

— Приветствую вас в нашем Храме, госпожа, гм, — жрец Эмерик на миг запнулся, разглядывая примечательную гостью, которую привели в главный зал паладины. Она была высокой и стройной, с тонкими чертами лица и чуточку заострёнными ушами, выдающими в гостье полуэльфийку. Длинные, шелковистые белые волосы ниспадали на ее плечи и спину, контрастируя с ее золотисто-коричневой кожей. Серые глаза были подведены черным карандашом настолько густо и неумело, что предположение о принадлежности девушки первой древнейшей профессии покинуло голову опешившего жреца так же быстро, как оно там оказалось.

Определённо, он имел дело со второй древнейшей женской профессией, никак не первой. Колдуньи, волшебницы и ведьмы вообще частенько размалёвывали себя и раздевались так, что портовым шлюхам даже не снилось. Но с учётом Статута о правах магов, Эмерику оставалось только проглотить недовольство и смириться с непотребством. Пусть со скрипом, но облик полуэльфийки ещё вполне укладывался в рамки приличия.

— Кира, волшебница! — её голос был звонким, с нотками холода и капризной неприязни. "Полуэльфийка, но ещё молодая" — понял Эмерик и облегчённо вздохнул. Он довольно улыбнулся девушке — волшебники были нужны городу позарез, а возраст и некоторая неопытность чародейки внушала жрецу обоснованную надежду на то, что с ней получится сладить.

Полуэльфы появлялись известно, как — когда немногочисленные эльфы из Шио-Нин странствовали по людским землям, дамы вешались на них на каждом шагу, считая кровь перворожденных превосходным задатком для заведения потомства. Как-никак, полуэльфы тоже жили долго, и могли освоить некоторые прибыльные профессии, на изучение которых человеческого века обычно недоставало. Профессию волшебника, например.

— Рад, что вы здесь, госпожа Кира, — с отеческим дружелюбием произнёс Эмерик. — Вы прибыли нам на пом...

— Простите, я вас перебью! — девушка подобралась, как напряжённая пружина, и бросила на паладинов слева и справа от себя неприязненный взгляд. — Мне срочно нужно к бургомистру, господину Роже. Мне назначена встреча по вопросу найма, и ваши люди меня задерживают!

Эмерик тяжело вздохнул. Нрав у волшебницы был точно не сахар.

— Понимаю ваше нетерпение, госпожа Кира, — усмехнулся он. — Но в городе чрезвычайное положение. Храм мобилизует всех представителей магического сословия на службу. Вероятно, вы только недавно прибыли в наш город, раз об этом ничего не слышали, а я ещё вам не был представлен.

— Да, я прибыла недавно, — фыркнула девушка. — Но я не понимаю, почему эта ваша "мобилизация" должна мешать наниматься на службу городу? Помогать с демонами я вам буду, что в том случае, что в другом.

— Я верю в успех ваших переговоров с бургомистром, госпожа Кира, учитывая недостаток волшебников в городе, — твердо произнес Эмерик, изучая чрезмерно подведённые глаза девушки. Назначение столь вызывающего макияжа стало чуточку более осмысленным. — Но пока я не получил официальный приказ от господина Роже, вы поступаете на службу храму Хелен. Положения Статута о правах магов двойного толкования не подразумевают. Желаете ознакомиться с текстом?

— Нет, спасибо, — кислым тоном отозвалась полуэльфийка и поджала губы. — Мне назначат хоть какое-то содержание, или питаться я тоже буду из своего кармана?

— У нас совсем небольшой бюджет на случай бедствий, — замялся жрец Эмерик, мысленно костеря бургомистра на все лады. Чертов скряга! — К сожалению, я могу представить только горячее питание и ночлег здесь же, в храме. Вы молодая девушка, так что я костьми лягу, но отдельную комнату вам предоставлю. Мое вам слово, госпожа Кира.

— Великолепно, — медленно и по слогам, раздосадовано произнесла Кира. Но взгляд волшебницы всё это время был направлен, будто бы, поверх плеч жреца. — Господин Эмерик, вы это видите?

— Что такое? — насторожился жрец. Голос девушки звучал как-то странно, словно она увидела за его спиной привидение. Он даже обернулся назад, разглядывая балкон с внутренней стены главного зала, но ничего подозрительного не заметил. Взгляд полуэльфийки был направлен, будто бы, на пустое место и выражал искреннее потрясение.

— Господин Эмерик! Там какой-то тип на балконе показывает нам всем оскорбительный жест! Вы правда его не видите?

— Какой-то тип!? — жрец насторожился. Каким образом волшебница умудрялась замечать невидимое, можно было поразмыслить и потом. Но сейчас он немедленно вознёс молитву, дабы богиня на Костяном троне наделила его истинным взором, способным развеять любой возможный морок. В чертоги Хелен мог проникнуть невидимый враг!

Когда Судия откликнулась на мольбу своего жреца, он взглянул на балкон и немедленно заметил то, что ускользало от его взора. Волшебница была права! На балконе стоял высокий и худой, ухмыляющийся молодчик, а его вытянутые руки показывали всем в храме оскорбительный жест в виде оттопыренного среднего пальца.

— Богохульник! Святотатец! — вырвалось у Эмерика гневное восклицание. — Братья мои, взгляните туда! Немедленно!

* * *

Когда на меня указал обвиняющий перст священника, чей взор неведомым образом преодолел мой отвод глаз, у меня чуть не замерло сердце. Вдруг оказаться на острие взглядов всех людей в храме было последним, что я ожидал. Ничто до этого не предвещало беды, я увлечённо втаптывал в грязь достоинство противница и как-то позволил случайному взгляду скользнуть сквозь барьер незаметности. Теперь о том, чтобы вновь скрыться с глаз, речи быть не могло.

Обманывать десятки пар глаз, которые тщательно обшаривали балкон в моих поисках, было не проще, чем сдвинуть гору. Попытавшись это сделать, я сразу ощутил на своих плечах неподъёмную тяжесть, будто от многотонного валуна. Он грозился раздавить меня своим весом сию же секунду, и я с отчаянным криком развеял барьер, что укрывал меня до сих пор. Тотчас же отовсюду раздались гневные вскрики и требования покарать преступника. То есть, меня.

Я запоздало сжал ладони в кулак. Вытянутый в оскорбительном жесте палец не предназначался прихожанам, паладинам или жрецам, но объясняться теперь перед ними мне все равно хотелось не больше, чем висеть на дыбе. Нужно было бежать и молиться, чтобы меня не поймали. Главное, не молиться самой Хелен — богиня тоже могла не понять сакрального смысла жеста с вытянутым средним пальцем в её собственной обители.

— Взять его! Братья, пес не должен отсюда сбежать! Перекрыть двери!

Мой взгляд заметался по балкону в поисках пути к бегству. Изучающий взгляд Авгура пронзил пространство и пробежался по коридорам, как невидимый призрак. Вердикт его не подлежал сомнению: все выходы к тому времени, как я успею до них добежать, будут перекрыты. Все, кроме одного. И с каждым ударом сердца, единственная лазейка становилась ещё уже, чем последний луч солнца перед закатом.

Я сорвался с места и побежал по лестнице вверх. Снизу до меня доносились гневные вопли и требования немедленно меня схватить, угрозы пересчитать мне все ребра или вовсе убить на месте. Но останавливаться я не собирался ни сейчас, ни когда я добрался до верхней точки здания и с разбегу вломился в небольшую башню, которая возвышалась над храмом.

Выглянув в окно, я увидел внутренний дворик Храма, укрытый от посторонних взглядов решетчатой оградой и живой зеленой изгородью. Высота была такова, что дыхание тут же перехватило от страха. "Авгур!?" — беспомощно пролепетал я, считая какой-то ошибкой, что провидение привело меня сюда. Не было ни малейшего шанса выжить после падения с такой высоты, и ничто не могло смягчить для меня удар об землю — внизу не было ни стогов сена, ни высоких крон деревьев с ветками, за которые я мог зацепиться.

Но инстинкты властно приказывали мне прыгать без страха и подготовки, и противостоять им было не проще, чем желанию выпрямить колено после удара по нему молотком. Этажом ниже я уже слышал вопли преследователей, так что следовало решаться. Альтернативой падению была только сдача, после которой мне пришлось бы долго объяснять, откуда у меня в сумке взялась отрубленная рука Малфеозы.

Вдруг меня охватило странное воодушевление. Мысли о демонице принесли с собой воспоминания о том, как совсем недавно я утвердил над ней свое превосходство. Поток псионической силы до сих пор омывал моё тело, смывая усталость и пробуждая сознание. Это ощущение было столь могущественным, что казалось, будто оно окрыляло меня в самом, что ни на есть, прямом смысле.

Стиснув зубы, я выбросился из окна башни. Больше ждать было нельзя, и теперь земля стремительно приближалась. Но даже так, высота оставалась достаточной, чтобы я успел осознать страх смерти. Он окатил меня, словно ледяной водой, и я испугался. Будто хватаясь мысленно за воздух вокруг меня, я отчаянно отталкивался сознанием от приближающей земли, и вдруг...

Всего в паре метров от поверхности, неведомая сила ухватила меня за шкирку, словно котенка и плавно опустила ногами в траву. "Нерис" — весело тренькнули колокольчики внутри моей головы, словно мелодичный девичий голос. Давление накапливалось и закапало мельчайшими каплями крови из носа.

— Боже, что я творю! — прошептал я, с трудом отталкиваясь дрожащими ладонями от земли. Теперь я знал, что могу как-то воздействовать псионической мощью даже на материальный мир. Например, левитировать. Но каким боком к этой способности относилась Нерис, которая до сих пор олицетворяла для меня только телепатическую силу? Загадки продолжали множиться, а времени просить Авгура о просветлении мне не хватало.

Еле двигая ватные ноги перед собой, я двинулся по зеленому лабиринту из переплетённых веток и листьев. Чтобы разглядеть что-либо, нужно было обладать даром предвидения, и для меня последнее было не иначе, как подарок судьбы. Потусторонний взор заранее предупреждал, когда встреча с людьми была неизбежной, но теперь это не имело никакого значения. Я без малейших усилий отводил взор единичным стражникам, паладинам или жрецам — поймать меня теперь было не проще, чем изловить ветер.

"Слишком поздно, слуги Хелен. Но вам самим будет лучше, когда я доведу свой план до конца" — подумал я. И верно, я слишком задумался, поскольку сходу напоролся на неожиданность.

Когда прямо передо мной предстала стройная фигурка белокурой девушки в элегантном чёрном платье, вырезы на котором оставляли для глаз больше, чем позволяли приличия, сложно было сказать, кого застали врасплох. Попытки мысленно отклонить её взгляд упорно проваливались, сколько бы я ни пробовал. Изнутри меня поднималась волна псионической мощи, будто набегающий прилив — я вдруг понял, что воздействовать на её сознание будет не проще, чем выжить в падении с десятого этажа. Как минимум, это дорого будет мне стоить. Я замешкался, задумавшись над дальнейшим.

— Парень, слушай сюда, — моё промедление заставило девушку заговорить первой. — Не знаю, что ты тут забыл, но ты явно не из местных святош. Давай так: ты меня не видел — я тоже тебя не видела. Хорошо?

Я округлил глаза, уставившись на собеседницу, которая напряженно кусала губы. То, что кто-то здесь может быть занят чем-то ещё, кроме как преследованием меня, откладывалось у меня в голове со значительным скрипом. Вот — на тебе! Не весь мир крутится вокруг тебя, Эрлих. Недостаточно показать средний палец посреди Храма, чтобы все только про тебя думали.