Днем, вместо обычного обхода цехов, Лилиан велела оседлать коня и поехала 'в расположение'.
— Мадам, извольте пароль? — первый патруль перехватил ее уже в районе одной лиги от расположения полка.
Лилиан протянула им монету, выданную Фримом.
— Куда вы следуете, мадам?
— В расположение полка. Вы намерены мне препятствовать?
Старший дозора не стал вступать в пререкания.
— Я обязан дать вам сопровождающего. — это было не то, чего Лиля ждала, но и не требовало от нее скандала. Лиля уняла раздражение и задала себе вопрос — а как туда проникла Мири? У нее ведь монетки пароля не было... кажется? Поллиги спустя в отдалении проехал второй патруль — сопровождающий отсалютовал им.
Сопровождающий привел ее не в основное расположение, которое было за песчаной гривкой, а под некий навес, под которым был сколочен стол, а за столом сидел офицер. Лилиан вдруг почувствовала что-то до боли родное — за бровкой явно занимались строевой подготовкой...
— Коли! Назад... Коли! Назад... Малле! Ж...у не отклячивай, рыло!! Коли!
— Мадам?— офицер — наверное, офицер — сидевший за столом очень удивился ее визиту.
— Офицер?..
— Лейтенант Ральвен, мадам, дежурный по лагерю. В чем цель вашего визита?
— Судя по ряду признаков, здесь находится моя дочь. Я желаю ее видеть.
— Есть такая в расположении. Сержант! — Лилиан никак не могла привыкнуть к отсутствию формы. То есть все военные были одеты похоже — но никаких знаков различия не было видно. По запаху они друг друга распознают, что-ли?
— Я!
— Свободен.
— Есть!
— Извольте следовать за мной, мадам.
И этот в курсе, где Мири. Одна Лилиан, похоже, ничего не знает...
Уже на подходе к площадке Аля Сокороленок услышала до боли знакомые интонации прапорщика-инструктора...
— Вот стоите вы... под травою. Держать пики!!! И летит на вас, значит лыцар... Последовала пауза.
— Господин сержант, разрешите обратиться! Правильнее говорить "рыцарь"...
— Так. Умный. На корпус из строя. Строй — пики на стремя! Ты — Пику — ВПЕР-РЕД! Коли! ДЕРЖАТЬ. Назад. Пику— ВПЕР-РЕД! Держать!!! В строй. ОПУСКАТЬ НЕТ КОМАНДЫ. Строй — пику — ВПЕР-РЕД! Коли! ДЕРЖАТЬ. Назад. Пику — ВПЕР-РЕД! Держать, держать!!! Иртон, выше, вижу тебя — а должен пику!!! Так... И летит на вас, значит лыцар... Снова пауза — на этот раз никто уже не вылез. "Умные", очевидно, в строю кончились.
— ЧТО ВЫ БУДЕТЕ ДЕЛАТЬ?!
Тут-то и раздался полный не очень скрытого нахальства голосок Мири. Очень намеренно сделанный голосок — обычно Мири 'девочкой' не прикидывалась.
— Спасать нашего мастер-сержанта Рокка!!
Мастер сержант Рокк нахальство 'не заметил'.
— Так... Новобранец Иртон. Голос обнаружился?! Два корпуса из строя. Строй! Пику — ВПЕР-РЕД! Коли! ДЕРЖАТЬ. Назад. Пику— ВПЕР-РЕД!
Аля не могла даже сосчитать сколько раз слышала этот анекдот. Больше всего его обожали сержанты-сверхсрочники. Впервые за несколько месяцев она искренне хихикнула и попыталась надеть строгое лицо. Получилось, наверное не очень — как ни странно здесь, в довольно грязном, просторечном, жестком окружении она ощутила себя дома и под защитой. Как когда-то на территории части замначштаба полка майора Сокороленка.
Она выехала из-за гривки и увидела расчищенную в осиннике площадку, на которой выстроилось десятка полтора лошадей с всадниками от одиннадцати до пятнадцати. Третьей слева, на самом высоком жеребце, с подтянутыми под самое седло стременами сидела Мири. Весь строй держал пики, у Мири пика была поставлена на стремя. Весь строй, включая ее, поводьев не касался. Лиля не смогла не отметить, что все они держатся в седле откровенно лучше ее самой.
Мастер-сержант Рокк ее, конечно, увидал. И, конечно, виду не подал.
— Так. Значит, новобранец Иртон. Доложи мне рацион жеребенка первого года.
Мири затараторила ответ. Лилиан, к стыду своему, поняла, что не знает вообще ничего.
— Ну, терпимо... А чего, значит, там быть не должно?!
— Клевера, господин мастер-сержант!!
— И то дело. Слушай команду — отбыть домой!
Мири явно удивилась, но подтвердила команду, развернула лошадь — опять без поводьев — и увидела Лилиан. Беспокойно подъехав, она сказала:
— Мам, а мне это... надо Оврага сдать.
— Кого? — недоуменно спросила Лиля.
— Оврага. Ну, коня — он сын Овна и Рагули...
— Ну, поехали сдадим.
Пока Лиля стояла, слушала и ехала ее раздражение как-то растворилось.
На обратном пути она все-таки спросила:
— А как ты в лагерь-то попала?
— Так с дозором же. Я с Шаллахом сидела, а мастер-сержант на посту был — он и говорит, что ж ты при таком коне и не умеешь ничего? Ну и... вот.
— Ладно — Аля вспомнила себя в этом возрасте и порадовалась, что пороха, взрывчатки и осветительных ракет тут нет. Они-то с ребятами были осторожны... — Но ругаться все равно нельзя!
Трудно было обвинять ребенка, что он нашел себе занятие. Она ведь даже Тахиру на этой неделе ничего не диктовала.
— Да, мамочка...
Баржа
Сойдя на берег Рик и Джесс сразу отправились в речной порт Бейкара и разошлись по пирсам. Надо было понять, куда и как они могут добраться. Результаты были неутешительными. Рик закончил раньше и у поворота дороги дождался Джериссона, который и развеял все надежды.
— Нету. До послезавтра — нету.
Это было плохо.
— Почему?
— Завтра церковный праздник. Так что если мы не надеемся найти судно эвирров, или, например вирман...
С таким же успехом можно было искать судно Варийского Ханганата. Подхватив мешки они поплелись в город — надо было хотя-бы переночевать.
— Лэйры, лэйры! На минуту, минуту! Уф-ф-ф. Добрые лэйры, я купец Меррим, рыбник из Бальи.
Отдуваясь, их догнал лысоватый невысокий толстячок в грязном суконном кафтане, размахивающий какой-то серой тряпкой, которой периодически вытирал прямо на бегу лоб и шею. От купца Меррима, тактично выражаясь, сильно пахло рыбой.
— Ну, доброго вам здоровья, почтенный. Чем мы-то вам можем быть полезны?
— Вы же, благородные лэйры, ищете какое судно вниз по реке-то? На завтра?
Джесс уже открыл рот заорать 'Да! Конечно! Сколько?!', но локоть Рика метко ударил его под дых. Джесс поперхнулся, а Рик с ленцой в голосе сказал:
— Ну, на завтра там, на послезавтра... как пойдет, торопиться нам некуда. Праздник вот, опять же.
Рыбник Меррим скривился, вздохнул, опять утер пот со лба и с затылка, и наконец сказал с безнадежностью в голосе:
— Понятно... Сколько?
— Нуу-у-у.... — протянул Рик. — Надо подумать. А что нам, почтенный Меррим, предложить хотите?
Следующие полчаса Джесс сохранял скучающее выражение на лице. Сначала с трудом, потом без труда. Рик торговался.
— ... по пол-короны на каждого. И это мое последнее слово!
— А еда?
— Один раз. В день.
— Пошутили, наверное? Мы охраняем груз, вас, дочь, вашу баржу...
— Можно подумать, вы делаете это по отдельности.
— На голодный желудок мы это вообще не делаем. Мы лежим...
— То есть вы еще и бездельничаете?!
....
Еще через полчаса Рик наконец удовлетворился.
— Ну, по рукам?!
— По рукам!
Наследник самого крупного государства континента и мелкий торговец рыбой торжественно пожали друг другу руки.
— И обратите внимание, почтенный Меррим, — сказал Рик, продолжая трясти руку торговца. — Я даже не требую десять скипетров аванса! Хотя это и в обычае таких сделок.
— И не надейтесь. Через час жду вас на 'Ласточке'.
Торговец убежал, заранее обтирая лоб и шею.
— Рик! Зачем?!
— Что значит зачем, Джесс?! Это же наши деньги!
— Одна корона?!
— И по две кормежки в день, а на борту — отдельный шалаш!
— Да. Шалаш — это все меняет.
— Что бы ты понимал! Да он бы нас в упор не видел, если бы мы просто так согласились!
— Тебя волнует, что о тебе думает рыбник?
— А-а, ты не понимаешь! Как это — ему надо, а мы не поторговались?! Нет, так нельзя.
— Ну, если только. Куда он нас может добросить? До Мювальда, так? Дня за два?
— Да.
— Это хорошо. Тогда мы потом проедем через баронcтво Саверней.
— Зачем?! Это же сутки пути в сторону?!
— Перекаты уже закрыты, а через баронство идет дорога на Дикий Камень. Сам барон, конечно, дуб замшелый и зануда прошлого царствования — но человек-то неплохой. Смекаешь?
— Нет.
— Дикий Камень — пункт постоянной дислокации моего полка. Вот там я тебя смогу защитить от всего. Заодно оттуда и курьера пошлем, а при случае — и сами пойдем, куда Его Величество скажут.
— Резон есть... Пожалуй, так и сделаем.
Баржа 'Ласточка' на юркую и изящную птичку не была похожа совсем. Не новая, солидно обросшая водорослями крепкая посудина, длиной примерно метров тридцать и шириной около семи, она была вообще-то откровенно грязной. Как таковой надстройки в ней не было, а был только помост на корме, примерно метров пять в длину. На помосте стояло два шалаша, один из которых и отдали Рику с Джессом. Под помостом хранилось ценное имущество хозяев, а остальное место сейчас занимал груз. Вверх по реке баржу довели гребцы, но сейчас их уже не было — вниз баржа шла по течению, с управлением и движением вполне справлялось трое матросов. Лоцманом, при необходимости, выступал сам купец.
Сейчас баржа принимала груз: по сходням с грохотом вкатывались большие бочки. Вдоль пирса бегал купец Меррим, поминутно вытираясь своей тряпкой, и довольно бестолково размахивал руками, подавая советы и командуя. Грузчики бодро отбрехивались, бочки закатывались, баржа качалась, скрипя причальными канатами. Жизнь била ключом.
— Джесс, ты глянь, что там есть!
— Баржа тут есть грязная, которую мы подрядились охранять.
— Да нет, ты на корму посмотри!
На корме сидела девушка. Небогато, но добротно одетая, в длинной юбке и сапожках, она сидела на каком-то чурбачке и внимательно смотрела за погрузкой. В руках у нее была дощечка, на которой она и отмечала, от старания высовывая язычок, количество бочек. Кругленькая, крепкая, голубоглазая, невысокая, с волнистыми темно-русыми волосами волосами.
— Ну? Дочка рыбника.
— Хо-хо, это делает плавание куда лучше!
Джериссон закатил глаза.
— Эй-эй-эй, ты, в шапке!! А ну кати назад!
— Какой назад, ты что, сдурела, девка?!
— Дома себе девку поищи, с рогами в стойле стоит, не спутаешь!!! Ты мне полбочки вкрутить хочешь?! А ну, кати назад!!!
Разгорелся скандал, в котором грузчики аппелировали к тому, что им бочки выдали со склада, и они не отвечают. Меррим махал руками и вопил, что он покупает рыбу, а не бочки и вот не надо тут! Дочка кричала, что жулики могут забирать хоть все сразу бочки и скармливать их какому-то 'мерзавцу старому', а они за это не заплатят. Грузчики начали орать, что тогда они тут щас и вообще.
— Ладно, ваше Высочество, пошли отрабатывать плату.
— Так! Мужики! Чего орем? Рыба ваша? — с ходу вклинился в скандал Рик.
— Та мы тут ща!!!
— Это кто там такой быстрый? Чего там 'сейчас'?! — Джеррисону тоже было скучно.
Увидев, что на стороне противника возникло подкрепление со шпагами, грузчики затихли и выдвинули переговорщика.
— Ну, мы тут, значит, грузим...
— Еще раз. Уважаемый. Рыба — твоя?
— Ну, нет, купца Фельта.
— Бочки тебе он выдал?
— Ну?
— Баранки гну, не запряг! Зови его и будем разбираться.
Купец Фельт, очень недовольный, появился на причале через час, выслушал претензию, хромая залез на баржу, осмотрел спорную бочку, а после этого еще полчаса препирался насчет оплаты. В итоге, поскольку баржа уже рисковала потерять ночной прилив — грузчики хотели получать по 'ночному' тарифу, что купцам не подходило категорически — сошлись на снижении оплаты за конкретную бочку на треть. Погрузка продолжилась.
Стоило заметить, что по поводу скидок и оплаты торговалась дочь, и торговалась, судя по кривой роже купца Фельта, небезуспешно.
Через два часа после начала скандала погрузка закончилась, купцы рассчитались, и Рик с Джериссоном наконец зашли на борт.
Скрипя и качаясь, почти черпая воду бортами, баржа отвалила от пирса и стала, стараниями матросов, медленно выходить на основное течение реки, одновременно неуклюже разворачиваясь. На море или Великой Лейс такая загрузка означала бы верную смерть, но на спокойной реке с лесистыми берегами это считалось, похоже, нормой.
Плавание проходило без всяких происшествий. Увязавшаяся за ними было на второй день мутноватая лодочка отстала, после того как Джериссон и Рик затеяли у всех на глазах учебный бой. Теперь купец Меррим храпел под помостом, а Рик, то есть простите шевалье Миркем Делям, и Миллика Меррим сидели на лавочке по правому борту, и, поскольку было прохладно, сидели близко. Очень близко.
-... так вот, почтенная Миллика, и в этой лавке мы видели... Джек, иди погуляй?
— Ой, Мирк, вы столько всего повидали!
— Что ж в этом хорошего, шляемся по свету, голову преклонить негде...
Джеррисон ухмыльнулся и перешел на другой борт.
Баржа плыла по течению, темнело, и из доступных занятий оставались только битье комаров и сон. Джеррисон совместил эти два занятия, решив что первую смену Рик явно взял на себя. Тот растолкал его перед рассветом и сразу завалился спать.
Баржа дошла до Мювальда утром. Зачаливались долго, в основном потому что почтенный Меррим сэкономил на всем — и три матроса с большим трудом заводили тяжелую баржу к пирсу. Тем не менее, купец поспешил рассчитаться с Риком и Джессом. Судя по всему, ему как-то не хотелось, чтобы они находились поблизости от Миллики.
Джесс забрал деньги, но про себя отметил, что купец, кажется, опоздал. Сапоги Рика и сапожки Миллики были видны (плохо, но видны) в щели между пакгаузами. Причем сапожки были существенно выше, чем сапоги Рика, а щель была довольно узкой. Прощание несколько затянулось, но слез и криков вслед им не было.
Следует ли кидаться камнями?..
Одним из несомненных и огромных достоинств Лонса было умение составлять расписания. Лилиан это одно время немного раздражало (как это — не я буду решать когда и что делать?!), но как только дел стало действительно много, она поняла что это — ее спасение. Это возможность пообедать и умыться. Это возможность поиграть с Мири. Это возможность вечером встать, а не остаться до утра лежать на столе... Лонс делал это. Лилиан была готова простить ему взятки — но он их не брал без ее разрешения, ошибки — они чаще оказывались просто разным восприятием ситуации и вообще многое — но прощать не требовалось ничего.
Мнение Лонса о важности визита можно было определить по времени, которое он выделял. Важные визиты ставились с третьего по седьмой день десятинки, и время на них выделялось пропорционально этому самому мнению. Глядя на расписание следующей десятинки, Лилиан видела там чудо.
Четвертый (!) день был отведен разговору с господином Раммитом Экаром. Начинающимся в 12 (!!) дня. Весь день (!!!), целиком.
— Лонс, как это понять?!
— Раммит Экар, Ваше Сиятельство, это полномочный поверенный Стеклянного Дома. Я очень настоятельно советую вам отнестись к этому визиту со всем возможным вниманием и осторожностью.
