Старая сказка

Однако, когда они поднялись в маленькую комнату Герты, вслед за ними туда просочился одиннадцатилетний Колин, который явно уже позавтракал и полагал, что лучший способ как-нибудь развлечься до обеда — это мешать своей сестре спокойно побеседовать с ее подругой.

— Пошел вон отсюда, Колин!.. — рявкнула на брата Герта. — У нас важный разговор.

Сэнди всегда считала, что ее подруга слишком резко обращается с младшими братьями, ведь они казались ей ужасно милыми, и Сэнди всегда нравилось считать, что она может договориться с Колином и его братьями, не прибегая к подзатыльникам и окрикам.

Но, с другой стороны, назойливость младшего брата Герты никогда не казалась Сэнди такой несносной и несвоевременной, как в это утро.

— Ой-ой-ой, подумаешь, "важные разговоры", — развалившись на кровати Герты, передразнил Колин. — Внеочередное заседание Малого королевского совета...

— Колин, я серьезно, — прорычала Герта. — Между прочим, мама запретила тебе входить в мою комнату.

— А я и не к тебе пришел, а к Сэнди.

Герта мрачно покосилась на нее, как будто хотела сказать — я же тебе говорила, с ними нельзя по-хорошему! Сэнди признала, что опыта правильного обращения с настырными младшими братьями у Герты, несомненно, было больше, и, состроив максимально зверское лицо, сердито рявкнула:

— Уйди отсюда, Колин!

Это сработало, и Колин, наконец, оставил их в покое, хотя и состроил оскорбленное лицо. Сэнди подумала, что теперь он, пожалуй, на нее обидится, но Герта только отмахнулась — "не бери в голову. Он об этом забудет еще до обеда". Потом она подперла входную дверь тяжелым сундуком, чтобы обезопасить их от новых непредвиденных вторжений, села рядом с Сэнди на кровать и предложила:

— Повтори еще раз все, что ведьма говорила о заклятии.

Сэнди начала добросовестно перечислять, стараясь дословно повторить то, что слышала от "Катерины" прошлой ночью.

— Значит, она говорила, что сэру Гильому "кое-что известно" о подобной магии?.. Это довольно любопытно, — протянула Герта. — Сэр Гильом женат. Что, если они с леди Клеменс...

— Не выдумывай. Это какая-то огромная натяжка.

— Давай рассуждать логически! — сказала Герта, поджимая ноги под себя. — Гильом не маг и не какой-нибудь ученый. Я не думаю, что на досуге он занимается изучением эльфийской магии. Но зато они с леди Клеменс — члены Братства. Оба. Вот ты захотела бы совершать подвиги вместе с любимым человеком, постоянно думая о том, что с ним что-то может случиться, и что ты в любую минуту можешь его потерять?.. А это заклинание — что-то вроде веревки, которой могут обвязаться два человека, когда им нужно забраться на скалу. Если один сорвется, то другой его удержит...

— Или же они сорвутся вместе.

— Да. Но это — оправданный риск. Если те люди, которые забираются на скалы, предпочитают делать это в связке с кем-то из товарищей, то в положении Орси тем более логично страховать друг друга.

— Домыслы!

— Ничего подобного! Тебе просто не хочется признать, что я права, поскольку это возвращает нас к Гильому, которого ты боишься. То есть — ты боишься не его, а его Кодекса, который не позволит ему ни во что не вмешиваться и позволить тебе действовать, как ты считаешь нужным.

Сэнди вздохнула. В этом была доля истины.

Внизу протяжно тренькнул колокольчик, извещающий, что в мастерскую Петера зашел какой-то посетитель.

— Моя жена уверена, что вы — лучший башмачник в этом городе, — сказал Гильом, заходя в лавку в конце Яблоневой улицы.

Бородач за прилавком — Клеменс говорила, что мастера звали Петером — услышав это заявление, польщенно улыбнулся.

— Приятно это слышать, сэр, — весело сказал он. — Что вас интересует? Если вы хотите что-то заказать...

— Не в этот раз. Сегодня мне нужно только задать вам несколько вопросов.

— Хорошо, — растерянно сказал башмачник, явно не привыкший к таким заявлениям от своих посетителей. Гильом выложил на прилавок хрустальную туфельку с жемчужной пряжкой и спросил:

— Что скажете?..

— Эльфийская работа, — не раздумывая, отозвался Петер.

— Это ясно. А размер?

— На фею, — чуть пожав плечами, сказал бородач.

— Будь он на фею, я бы вас не спрашивал, — парировал Гильом. — В нем была человеческая девушка. Вы знаете кого-нибудь из девушек и женщин с таким размером ноги?

— Нет. Разве что... — лицо башмачника застыло. — Не знаю... есть, конечно, дамы с маленькой ногой... надо подумать, может, я кого-нибудь и вспомню, — сказал он, делая вид, что полностью поглощен изучением хрустальной туфельки — видимо, для того, чтобы не поднимать глаза на собеседника. Башмаки этот Петер, вероятно, в самом деле делал первоклассно, а вот врать он совершенно не умел. — А в чем, собственно, дело, сэр?

— Хозяйке этой туфельки необходима помощь Братства. У меня есть основания считать, что эта девушка сейчас находится в большой опасности.

Лицо башмачника расслабилось.

— Нет, сэр, боюсь, что я не знаю девушку, которую вы ищете.

— Сейчас вы говорите правду. Но до этого вы лгали, — глядя Петеру прямо в глаза, сказал Орси. — Вы определенно знаете какую-то девушку, которой подошла бы эта туфелька.

— Среди моих клиентов — сотни девушек. Вы же не думаете, что я помню всех?.. Может быть, и была какая-нибудь с такой крошечной ступней. А может быть, и нет...

— Но девушка, которую вы не хотите называть — не просто ваша покупательница. Это человек, которого вы хорошо знаете. И которого вы готовы защищать. Может быть, кто-то из ваших друзей или родных.

— Ну да, конечно, у меня все родные ходят в жемчугах, — не удержался от сарказма Петер. — Не знаю, чего вы от меня хотите, сэр, но лучше бы вам уйти и поискать хозяйку вашей туфельки где-нибудь в другом месте. Я понятия не имею, кто вам нужен, и у меня куча недоделанной работы, так что...

На лестнице, ведущей на второй этаж, послышались шаги, и в лавку одна за другой спустились две совсем молодых девушки.

— У тебя покупатель, па? Нужно чем-то помочь? — спросила первая из них — но, увидев Орси, споткнулась на нижней ступеньке лестницы. — Д-доброе утро, — дрогнувшим голосом произнесла она.

— Доброе утро... сэр, — сдавленным голосом добавила та девушка, которая была пониже ростом. И быстро переглянулась со своей подругой. Обе они совершенно неприличным образом таращились на посетителя, но к этому Орси было не привыкать. В Тилфорде на него все время пялились, как будто бы он был ходячей и говорящей статуей. Мраморным памятником самому себе.

— Доброе утро, дамы, — вежливо сказал Гильом. И, повернувшись к Петеру, спросил — Это, видимо, ваши дочери?..

— Моя дочь Герта и моя крестница Сэнди, — с явной неохотой отозвался тот, кивнув сперва на девушку повыше, а потом — на ее более миниатюрную подругу.

— И они обе были с вами на вчерашнем празднике? — спросил Орси.

— Да, — не задумываясь, солгал его собеседник. Петер делал определенные успехи — в этот раз ложь в его исполнении звучала вполне убедительно. К несчастью для него, Гильом успел заметить удивленный взгляд, который метнула на Петера одна из девушек, и окончательно удостоверился, что этому башмачнику есть что скрывать.

— Сэнди, вы не могли бы на секунду подойти сюда?.. — спросил Гильом, решив начать с той девушки, которая была пониже ростом. Раз она в принципе меньше, то, наверное, нога у нее тоже должна быть меньше, чем у ее подруги. Или нет. Гильом никогда раньше не задумывался о размере женских ног.

Когда крестница Петера медленно подошла к нему — с такой опаской, словно он был злой собакой, и Сэнди боялась, что в ответ на слишком резкое движение Гильом способен ее укусить — рыцарь придвинул к ней хрустальный башмачок.

— Вам не знакома эта туфелька?

Синие глаза девушки расширились.

— Нет, — сказала она. Голос звучал спокойно, и Гильом понял две вещи — во-первых, Сэнди совершенно точно видит лежавшую на прилавке туфельку уже не в первый раз. А во-вторых, что бы он с ней ни делал, эта Сэнди ничего ему не скажет. Орси хорошо знал это выражение лица — холодную, сосредоточенную отрешенность человека, которого взяли в плен и привели на допрос в самое сердце вражеского лагеря, откуда никак не сбежать и где бессмысленно ждать помощи.

— Как думаете, Сэнди — это ваш размер? — мягко спросил Гильом.

— Да, — согласилась девушка. Гильом одобрительно кивнул. Все правильно, он бы на ее месте тоже не стал отрицать того, что легко можно опровергнуть.

— Хотите примерить?

— Нет, спасибо.

Гильом усмехнулся.

— Я все-таки вынужден настаивать. Примерьте.

Сэнди молча вынула ногу из грубого деревянного сабо, поставила туфельку на пол — и вложила в нее ногу, даже не потрудившись снять чулок.

— Она вам, кажется, великовата, — заметил Орси.

— Нет, не слишком, — безразличным тоном возразила Сэнди.

— Думаю, если бы вы побежали, она соскользнула бы у вас с ноги.

Сэнди посмотрела на него — и в ее глазах в первый раз мелькнуло что-то человеческое. Насмешка.

— В таких туфельках не бегают, — заметила она. Гильом не смог удержаться от улыбки. Эта упрямая девчонка ему нравилась.

— В самом деле. Я об этом не подумал, — сказал он. — Позвольте, я расскажу вам одну историю. Вчера, на дне рождении наследника — который вы, насколько мне известно, проводили с вашим крестным и его семьей — какая-то девушка явилась во дворец, чтобы найти меня или какого-нибудь рыцаря из Братства. Адриан вызвался ей помочь и сам отправился меня искать — но так случилось, что, пока Его высочество отсутствовал, девушка передумала. Или же кто-нибудь заставил ее передумать. В любом случае, она внезапно решила, что встречаться с рыцарями Братства ей уже не нужно. А когда принц нагнал ее у самых парковых ворот, она сказала, что никто — ни принц, ни кто-нибудь другой, — не сможет ей помочь. Потом она села в коляску, которой, по-видимому, правил эльф, и покинула город. Принц преследовал коляску, но коляска вместе с девушкой, возницей и упряжкой лошадей в буквальном смысле слова растворилась в воздухе, и все, что он сумел найти на том месте, где она исчезла — это эта туфелька.

— Я же вам с самого начала говорил, что это была фея! — воспрял духом Петер. — Что тут непонятного?.. Туфелька явно сделана в Подлунном мире. Коляска и лошади — тоже оттуда. А вы тут пытаетесь припутать мою крестницу к этим эльфийским пакостям!

— Да-да, я понимаю ваше возмущение, — кивнул Гильом. — Но, видите ли, принц был абсолютно убежден, что девушка — в отличие от эльфа, который правил коляской, — была человеком. Поэтому он решил, что она попала в беду, и что эльфы держат ее в Подлунном мире против ее воли.

— Даже если так, я все равно не понимаю, какое отношение это имеет к Сэнди. Моя крестница никогда не была в Подлунном мире! — вставил Петер.

— На празднике вместе с вами она тоже не была, так что не будем цепляться к словам, — дернул плечом Орси. — Речь не об этом. Речь о том, что принц отправился спасать ту девушку, считая, что с помощью этой туфельки он сможет отыскать дорогу в Полуночный мир. И, судя по всему, он её отыскал... Во всяком случае, туфельку Эдварду... простите, я хотел сказать — Его величеству — прислали от имени Королевы фей с требованием разобраться в этой ситуации. Если не ошибаюсь, это первый за пятьсот лет случай, когда Неблагой двор чего-то от нас требует. Но в данном случае дело не только в дипломатии и в мире между нашими народами, но и в жизни наследника. Поскольку непохоже, что эльфы готовы его отпустить, не получив сперва исчерпывающих объяснений, что произошло, а заодно и компенсации ущерба.

Сэнди смотрела в пол — то ли рассматривала свою ногу в маленьком хрустальном башмачке, то ли просто не желала поднимать взгляд на рыцаря.

— И что же они хотят получить в обмен на принца?

— Было бы невежливо ответить "вас", поскольку вы пока что ни в чем не сознались. Но эльфы хотят видеть у себя хозяйку этой туфельки — ту девушку, которую искал принц Адриан. И, согласитесь, это подрывает вашу версию о том, что с принцем Адрианом разговаривала фея, — повернувшись к Петеру, сказал Орси.

— А что, собственно, нужно эльфам от хозяйки туфельки? — спросила Сэнди. Гильом изогнул бровь.

— Это признание?..

— Это вопрос, — сердито возразила Герта, которая до этого молча слушала их разговор. — Я бы на вашем месте начала именно с этого, а не бегала по городу с этой туфлей. Вот вы сказали, что желание эльфов найти хозяйку туфельки якобы подрывает версию о том, что это фея, а на самом деле — вовсе нет! Может быть, Королева хочет найти фею, которая нарушает их законы, чтобы покарать ее — вместе с ее подручными — за ее своеволие. А эльфы, которые чем-то рассердили Королеву фей, вполне способны прятаться в мире людей. Почему нет?! Солнце им неприятно, да, ну так и троллям тоже — а послы Нижнего мира при этом спокойно живут в Тилфорде.

Гильом дождался окончания этой тирады — и несколько раз хлопнул ладонью о ладонь.

— Браво, сударыня... Я, правда, с вами не согласен, но мое несогласие основывается на личных встречах с эльфами, а личный опыт к делу не пришьешь. Формально, ваше рассуждение вполне логично. К сожалению, я не могу сказать, чего на самом деле хочет Королева фей. Эльфы не потрудились объяснить, чего они хотят от девушки, которая владела этой туфелькой. Жители Подлунного мира вообще никогда ничего не объясняют. Не скажу, что пути эльфов неисповедимы — это было бы невежливым и даже святотатственным сравнением — но они, как минимум, крайне извилисты. И узнать, что они там задумали, возможно только одним способом — позволив им осуществить задуманное. Вот тогда они будут в таком восторге от собственной ловкости, что соизволят что-то объяснить. Позволят людям осознать, в чем состоял их тонкий и великолепный план, чтобы те могли восхититься их умом и дальновидностью. Эльфы хвастливы, беззаботны и безжалостны, как дети. Но, с другой стороны, у них есть и другие детские черты — порывистость, великодушие и жажда справедливости. И, хотя я не знаю, зачем Королева фей желает видеть девушку, которую искал принц Адриан, я сомневаюсь, что вашу подругу в мире эльфов ждет что-то дурное. Мне, во всяком случае, правительница Подлунного мира помогла в важнейшем деле, и я слишком сильно ей обязан, чтобы в чем-то ее упрекать.

— И, видимо, слишком сильно, чтобы оставаться объективным! — вставила Герта.

Гильом лениво улыбнулся.

— Вы, сударыня, точно понравились бы моей жене. Но бог с ней, с моей объективностью, не о ней сейчас речь... Что скажете, Сэнди? Принц не колебался ни минуты, прежде чем отправиться в Подлунный мир, чтобы выручить вас.

— Это была не Сэнди!.. — гневно сказал Петер. Герта, кажется, всецело разделяла его возмущение. И только Сэнди, по-прежнему стоящая в хрустальной туфельке поверх грубого полотняного чулка, оставалась до странности спокойной.

Она печально посмотрела на Гильома.

— Вам не следовало его отпускать, — с укором в голосе сказала она рыцарю.

— Может, и нет. Но тут ничего не поделаешь. Его величество был членом Братства, прежде чем надеть корону. Дед и прадед принца тоже в свое время были странствующими рыцарями. Тот, кто не был членом Братства, никогда не сможет стать хорошим королем.