Нельзин и сам не отказался бы от личного компьютера, пусть даже он будет жалким подобием мощных машин из их вычцентра. Чуда ожидать не стоит — думал он пока ехали в магазин, — за 150 рублей получишь именно то, что и стоит 150 рублей. Иные калькуляторы и то подороже будут. А журналисты всякого могут понаписать, не разбираются ведь ни черта ни в чем. Но купить определенно стоит, деньги в кубышке есть, как никак кандидат технических наук, притом неженатый. Вот разберусь с компьютером как следует и будет повод Маринке ко мне лишний раз зайти, на консультацию, одной зайти, а там, глядишь и... Нет, такого с женой лучшего друга он себе никогда не позволит.
— Не спи, приехали уже — оборвал размышления Нельзина голос Витьки.
В магазине друзьям повезло, покупателей в отделе телевизоров почти не было. Компьютер, такой же, как на фотке в журнале, с подключенным к нему телевизором извещал, что он работает в демонстрационном режиме.
От всего увиденного на экране Нельзин просто обалдел, но больше всего ему понравился текстовый редактор. Конечно, вряд ли удастся набранные тексты распечатать, но от бумажных черновиков статей можно будет избавиться. Хотя нет, вот, реклама утверждает, что какая-то возможность распечатать все-таки в ближайшее время появится. Надо будет отправить набранный текст через какой-то модем по телефону и заказать требуемое число экземпляров. Наверное, этот модем что-то вроде телетайпа.
Молодой продавец, узнав, что друзья хотят приобрести по компьютеру, обрадовался. Он не стал требовать заполнения бланков заказа вечерними покупателями, сам быстро заполнил их, тщательно записав красивым почерком фамилии, имена, отчества и домашние адреса. Одна графа бланка была непонятной — номер рекомендателя. Если рекомендателя не было, то полагалось ставить прочерк, но продавец сказал, что если товарищи покупатели не возражают, он поставит свой номер, мол сам то он бонусы как раз собирает. Нельзин переглянулся с Витькой — оба они ничего не поняли, но так как им этот чужой номер ничем особым вроде не грозил, то и возражать не стали. Оба расписались на своих бланках.
Друзья оплатили в кассу по 15 рублей и на бланке появилась подпись продавца и печать магазина. Продавец быстро вызвал на компьютере какую-то программу и перенес данные с бланков в компьютер, после чего отрезал от бланков левые половинки и вручил их покупателям.
— Готово, теперь, как только подойдет ваша очередь, вам отправят ваши компьютеры, ну а остальное от почты зависит, посылка может через три дня прийти, а может и через две недели, сами знаете, как у нас почта работает. На почте оплатите оставшиеся оставшиеся 90% стоимости плюс почтовые расходы, они для нашего города два рубля восемьдесят семь копеек. А пока ждете, можете сюда хоть каждый день приходить и сами проверять на демокомпьютере, что там с исполнением вашего заказа. Вот, — продавец вызвал какую-то другую программу — сюда вводите ваш номер с бланка, жмете сюда и все видно, — на экране появились недавно введенные данные Витьки. — Ориентировочный срок отправки — через 16 дней. Бонусов ноль.
— А что это за бонусы? — спросил Нельзин.
— А вот придут вам компьютеры, тогда в инструкции и прочитаете, — загадочно улыбнулся продавец. — За каждого, кому порекомендуете компьютер купить, а он его купит, будет вам по одному бонусу. Конечно, если он ваш номер в бланк заказа внесет.
Нельзин ничего не понял насчет бонусов, но решил не показывать это Витьке, тем более что он сообразил, что продавец что-то с них поимел, внеся в бланки свой номер.
— А если мы заказанные компьютеры с почты не выкупим? — поинтересовался Витька
— Тогда о своих пятнадцати рублях можете забыть. Не о всех пятнадцати, конечно, из них будет вычтена стоимость почтовых расходов в пятикратном размере. Так что назад получите всего по 65 копеек. Вот же, тут на бланке мелкими буквами напечатано. Вы что, не читали, прежде чем расписаться? — улыбнулся продавец
— А если компьютеры просто не придут? — задал свой вопрос Нельзин?
— Ну, — замялся продавец, — тут тоже мелким шрифтом написано, что, если они не будут отправлены в течение трех месяцев от момента заказа, тогда вы получите назад уже не 15, а 45 рублей. Когда меня обучали, сказали, что всякое может случиться, может быть этот, как его, — продавец пошевелил мозгами, вспоминая слышанное от наладчиков мудреное слово, — во, фарсмажонг.
— Недолго это будет длиться — рассудительно сказал Нельзин. — Как только компьютеры станут дефицитом, обязательно это правило отменят. А то найдутся ушлые граждане, которые зная, что им ни в жисть за три месяца не отгрузят, начнут покупать десятками. Беспроигрышная лотерея — или за три месяца двести процентов прибыли, или компьютер, который они в любом случае с наваром продадут.
— Да я вот тоже так думаю, — согласился продавец. — Товар новый, я с самого начала на нем сижу, как только представители завода приехали и самых сообразительных работе на заказах обучили. Каждый день смотрю и вижу, что продажи лавинообразно растут. Это сегодня вечером что-то никого нет, а днем длинная очередь стояла, у меня пальцы заболели все их фамилии и адреса в систему вводить.
— Куда вводить?
— В систему, в компьютер, то есть. Этот компьютер стоит здесь не сам по себе, таких точек продаж уже десятка четыре, во всех крупных городах. Ну и где-то там в центре стоит еще один компьютер, с которым контактируют магазинные. Ну как будто звонишь и передаешь заказ, только в разговоре за минуту не управишься все правильно продиктовать, а автоматика, компьютер, то есть, передает все это за несколько секунд. Есть такая штука — модем, вот, смотрите, он с одной стороны в компьютер втыкается, а с другой к телефонной линии подключен, нам дополнительную линию специально протянули. Этот модем со временем тоже можно будет купить, как компьютер, а пока он только за бонусы продается, я их как раз на него коплю.
Продавец. разливавшийся соловьем, неожиданно умолк, очевидно поняв, что сболтнул лишнего про загадочные бонусы. Друзья, пообещав приходить для проверки своей очереди, удалились.
— Ну что, по коньячку, обмоем покупку? — предложил Витька — только давай у тебя, а то Маринке проболтаемся. И машину сначала в гараж поставим.
— Давай. Тем более, что еще один повод есть, дома расскажу.
После первой рюмки Нельзин достал из кармана образцы, дал Витьке.
— Это моя новая пластмасса, попробуй сломай.
Витька напрягся, но даже согнуть не получилось.
— Вот результат всей моей работы в институте. Плотность чуть меньше чем у алюминия, зато прочность как у очень хорошей стали. Но даже не в этом дело, мне нужна была пластмасса с минимальным коэффициентом температурного расширения. Знаешь зачем? Все для нашей электронной промышленности. Невозможно заливку кристалла в корпус хорошо сделать. Расплав пластмассы при застывании уменьшается в объеме и рвет проводники. Там еще кое-какие проблемы есть, связанные с гигроскопичностью конечного изделия, но это проблемы вторичные, готовую микросхему можно обработать защитным слоем, но опять же, из-за разных температурных расширений вся эта защита со временем трескается, проникает влага, идет коррозия и микросхема отказывает. И вот бился я бился, и наконец понял, как нужную пластмассу сделать. А знаешь, как мне это понимание пришло? Во сне! Что ставит меня в один ряд с Менделеевым и Нильсом Бором, они тоже свои основные открытия во сне сделали. Не знаю, как это у них было, может и не было ничего, просто может быть, что все их вещие сны из области легенд, но у меня были именно сны, причем одинаковые по сути. Как будто я почти проснулся уже и тут перед глазами все эти цепочки атомов летают. Один день — просто цепочки, другой — как их собрать, ну в смысле какие химические реакции провести, ну и прочие попутные мелочи. Пластмасса эта у меня сразу получилась, и даже не одна. Я научился, в зависимости от количества конечной добавки, получать пластмассы с заданным коэффициентом теплового расширения. Знаешь, чем это грозит миру? Вот смотри — имеем два куска стали, подогрели до температуры расплавленного компаунда, капнули на них эти компаундом, прижали, ну как склеивают детали. А когда остыло и пластмасса навсегда окончательно полимеризовалась, не страшны уже температурные колебания — прочность соединения зависит лишь от адгезии пластмассы к стали, а она потрясающая. И потом, она идеальный барьер для воды и прочей вредной металлу химии. Так что вместо сварки можно склеивать, и не важно, что именно склеивать, лишь бы нужное температурное расширение подобрать. Прогнила твоя машина, дыра образовалась — вполне достаточно от ржавчины почистить, сварить нужную пластмассу, нагреть это место, залить — и никакой дырки, и крепко, и зимой или на жаре не отстанет, и покрытое пластмассой место дальше ржаветь не будет — доступ воды и кислорода и солей к старым очагам ржавчины отсутствует. Краска трескается, да и изначально имеет поры, а у моей пластмассы эти недостатки отсутствуют.
— Ну да, попробуй с внутренней стороны порог замазать или арки. Ржавеет то в первую очередь внутри, а не снаружи. Какая температура твоей пластмассы нужна?
— Порошок для плавления надо греть до 137 градусов. Потом расплав остывает и больше уже не плавится даже при 900 градусах, выше не проверял.
— Ну, 137 градусов это еще терпимо. В такую даже руку смело можно опускать, ненамного ведь теплее кипятка — пошутил Витька. — А если серьезно, то ничего не получится, в скрытых полостях ты от ржавчины ничего не очистишь, вскрывать надо. Мужики пушечным салом на новых машинах пороги мазали, не всегда помогает, все не промажешь — не видать же ни хрена внутри порога, все мажется вслепую. Но все равно интересно, и если пластмасса твоя действительно такая, то приспособу я себе обязательно придумаю и сделаю. Уже почти придумал, только дырка все равно большая нужна, минимум миллиметров 20, вот еще на 10 миллиметров от этой окружности все до металла очистить можно, и потом залить это кольцо твоей пластмассой. А уже потом и дырку можно заделывать, прицепившись к нему. Хотя, вообще-то, можно и сразу.
— Да ладно тебе, пошутил же я. Еще неизвестно, сколько эта пластмасса стоить будет и не засекретят ли ее. Ну, тебе лично я-то всегда сварганю, хоть целый килограмм, хоть два. Засекречивай не засекречивай, рецепт у меня вот здесь записан — Нельзин постучал пальцем по своей голове. — А вообще, пластмасса делалась в первую очередь для микросхем, в качестве клея ее еще дополнительно испытывать надо на отрыв, времени пока не было, да и такой оснастки у меня в лаборатории нет. Это пока только мысли на будущее. Кроме того, еще и коэффициент расширения надо подбирать к конкретному металлу.
— Я вот подумал, а как же тогда ты планируешь корпуса микросхем делать? Там же форма нужна, а пластмасса к ней прилипнет.
— Во-первых, для этого смазки специальные есть, а во-вторых, разницу коэффициентов расширения формы и отливки тоже можно использовать.
— Понятно. А сколько примерно стоит килограмм твоей пластмассы?
— Килограмм, наверное, очень дорого. Я же не бухгалтер, цен на компоненты, которые использую, не знаю. А вот если ее начнут варить тысячами тонн, то может и дешевле алюминия обойдется и даже дешевле стали. Представь — сейчас кругом железобетон, а может через год будет пластмассобетон или вообще дома целиком из моей пластмассы строить будут. Хотя нет, не будут, у моей пластмассы теплопроводность как у меди, зимой не натопишь. Нет, конечно и с теплопроводностью можно поколдовать, мне сейчас кажется, что мне все по плечу.
— А давай я из твоей пластинки ножик на заводе сделаю. Вот тогда и посмотрим, на что этот заменитель металла годится, как быстро он затупится. Может эта пластмасса вообще обработке не поддается, а отливкой нужных соток никогда не достигнешь. Я вот смотрю, скользкий он, может в подшипниках скольжения эту пластмассу можно применить.
— Бери, — согласился Нельзин, я для того образцы с собой и взял, чтобы ты свое мнение мастера-ломастера по металлу высказал, шестой разряд все-таки не хухры-мухры. Только не болтай там пока, а то неприятности мне будут обеспечены. А сейчас наливай, выпьем за мою докторскую, сдается мне, она у меня в кармане. Ух и развернусь я, когда завлабом стану. Идеи во снах так и прут, говорю тебе, иногда мне кажется, что я все эти полимеры окончательно понял, как и куда атомы надо ставить, чтобы нужные свойства получить.
— Да, настоящие чудеса этим летом творятся — сказал Витька после второй рюмки. — Видел, что с погодой делается? А у нас на заводе вообще и смех, и грех. Помнишь, я тебе про нашего Петровича рассказывал, как он прямо на торжественном собрании и сам напился и соседей по галерке напоил, а потом его собутыльники все разом на трибуну полезли, мол в греческом зале, в греческом зале? Как только этого Петровича ни обыскивали на проходной, как только ни следили за ним — бутылку он проносит регулярно, говорит, это у него такой спортивный интерес, все наружу несут, а он вовнутрь. Как проносил — до сих пор неизвестно, но где прятал — раскололся. Он выточил сопло пожарного рукава, чуть побольше заводского и быстроразъемное. Пронесет бутылку и сразу к пожарному щиту, сопло снимет, бутылку в рукав засунет и сопло обратно наденет, а оно бутылку за горлышко фиксирует. То, что сопло размерами больше чем обычное, никто и не заметил. Так вот, притащил он утром бутылку какой-то бормотухи, то ли "Портвейн 72" то ли" Три семерки", ну и когда надзор за ним ослаб, принялся дружков-алкашей угощать. Выпили они эту бутылку и больше никто из них не пьет.
— Что, насмерть потравились?
— Да нет. Просто пить бросили. И не тянет и не могут. Говорят, что даже от маленького глотка тошнит. Петрович злой как черт ходит, даже пиво пить не может, не говоря уже о том, что покрепче. Он мне по части мастерства фору мог дать, его оттого и не выгоняли, что сам иногда еле на ногах стоит, лыка не вяжет, а ничего никогда в таком виде не запорол, десятки микрон на глазок без микрометра ловил. А вот теперь брак погнал, говорит, тоска заела, интерес к работе потерял. Вот такие дела. Говорит, пока его коллекцию чернил, им на завод принесенную, кто-нибудь не выпьет, не будет ему покоя на этом свете. Куда там! Он, когда первую бутылку гальваникам подарил, те кто ее пил, тоже все напрочь пить бросили, и теперь все на заводе шарахаются от Петровича, как от заразного. Не знаю, правда или нет, но по городу слухи ходят, что наш завод не единственный, где такое произошло и народ теперь просто боится в магазинах дешевое пойло покупать. Его же в цистернах на винзавод привозят, и потом по бутылкам разливают, и мало-ли какую химию могли в тех цистернах возить, хорошо ведь не отмоешь. Выпьешь такое и кирдык. Действительно, представь, что за это жизнь, когда ни одной рюмки ни на свадьбе, ни на поминках выпить не можешь. Все скажут — вот допился, даже торпеду вшили, позор полный.
— Ну, нам то с тобой это не грозит, мы с тобой даже в школе чернила не пили. Давай, наливай, выпьем коньячку, чтобы минула нас чаша сия.
