Ким. В поисках славы

— Как? Я нанялся на службу к хозяйке своего постоялого двора, и теперь, если нужно, хожу в Ясный лес за добычей.

— А, в Ясный лес? Понятно. Такое себе достижение, — успокоился он, снова вернувшись к ходьбе.

— Достижение может и не ахти. Но раньше я этого не умел. А теперь умею, — не согласился с ним я. — И еще — с помощью своего нового ремесла я могу оплатить свое проживание в этом городе. И мало того — за это время я смог насобирать и отправить родным кое-какие деньги.

— Хорошо, хорошо. Ты — молодец, — насмешливо похвалил меня светловолосый. — А скажи мне вот что — с помощью чего ты охотишься?

— С помощью своей магии, — объявил я ему.

— Лишь с помощью одной магии? — В голосе собрата я вновь прочитал удивление.

— Именно так. С помощью лишь своей магии, — заявил я ему. — В том-то вся и соль — своей охотой я не только зарабатываю себе не пропитание, а и еще тренируюсь в магии. Эта как купить два свиных битка по цене одного.

— Два свиных битка по цене одного? — Он не понял сравнения.

— Другими словами — выгодно, — пояснил я ему. — А как твои успехи? — полюбопытствовал я.

— О! Мои успехи куда как интересней, — заявил Агафон таким тоном, словно давно ждал этого вопроса. — Я, как и хотел, создал свой отряд.

— Да ну? Так быстро? — не поверил я.

— Да. Мало того — мы уже пару раз сходили на охоту, — горделиво ответил он.

— А куда? В Ясный лес? — сделал предположение я.

— Бери выше — в Сумрачный! — громко ответил тот, чтобы все люди вокруг услышали. — С Ясного леса что можно принести? Куропатку. Кроля. Енота. А в Сумрачном лесу знаешь, кого можно добыть? Кабана, волка, рысь, жирдяя или восьмилапого. Это опасно? Не спорю. Но за такие трофеи платят приличные деньги. Один бы я на такое не решился — куда мне с моей куцей магией. Но если вместе с четверкой лучников и копейщиков...

Неожиданно Агафон прервал свой монолог, и, резко остановившись, взглянул куда-то в сторону. Проследив за его напряженным взглядом, я понял, куда он смотрел — он смотрел на большой каменный храм, посвященный двенадцати Великим богам.

— Ким, — спросил он меня крайне напряженным голосом, продолжая смотреть на двери высокого храма. — Мы же теперь с тобой маги, да?

— Да, — отозвался я вмиг осипшим голосом — отчего-то я сразу понял, куда клонит мой собрат.

— И у тебя, и у меня, теперь есть другое ремесло? — вновь спросил он меня, не отводя взгляда от храма.

— Да, — ответил я, и мой голос слегка дрогнул.

— Я, ну, это... еще не приносил жертвы новому богу. Как-то страшно мне идти туда одному. Я знаю, что и ты не просил покровительства нового бога. Может, тогда мы вместе? — попросил он меня.

Идти в храм, чтобы попросить покровительства у нового бога, было очень страшно. Было страшно тогда, когда я учился еще в магической школе. И страшно даже сейчас, когда я уже в статусе молодого мага. Я знаю, что мне это нужно. Нет — просто необходимо. Ведь каждому ремеслу покровительствует свое божество. И, с тех пор как я стал молодым магом, мне нужно покровительство нового божества. Своего божества. Самое смешное, что в поклоненье новому богу, не было ничего пугающего — нужно было просто пройти небольшой ритуал. Простой ритуал и все. И для этого нет нужды отказываться от поклонения своим прежним богам — тем богам, кому ты молился с самого своего детства. Но в том-то все и дело, что старым богам ты молился со всей семьей. Ты их не выбирал — тебе их выбирали родители. Но теперь...

Теперь же все по-другому.

— Ладно, идем, — скрепя сердце согласился я.

На улице был день, поэтому возле храма толклась куча народа. Приложив немало сил, мы все-таки сумели подойти ближе, под его граненые каменные блоки, украшенные многообразной затейливой резьбой, и, пройдя чуть в сторону, вошли вовнутрь через высокий проем дверей.

Внутри Храма Двенадцати нас встретила все та же бурлящая толпа. А еще там был пугающий полумрак и аромат разных курений. Приложив немало усилий, мы протиснулись дальше, и вскоре оказались в центре большого круглого зала, по краям которого на равном удалении друг от друга, стояли двенадцать каменных статуй. Двенадцать статуй, напоминающих обычных людей. Семь рослых мужчин и пять крепких женщин. Ни один человек в королевстве ни смог бы их с кем-то попутать, и каждый из нас знал их имена. Вот три суровых бога зимы: Бенедик, Верех и Юрона. Во взглядах всех троих — отчуждающая холодность, а в тонких улыбках пренебрежение и надменность. Вот три бога весны: Варук, Гешта и Лицения. Во взглядах — призыв к веселью, а в позах видно желание крепко всех обнять. Вот три бога лета: Авхак, Аюма и Зихта. На их лицах — радость и счастье, их тела вот-вот бросятся в пляс. А здесь три бога осени: Нухар, Кал-Магд и Даака. Глаза лучатся довольством, а тела исполнены сытостью и негой.

Великие боги. Старые боги. Могущественные и всевидящие хранители этого мира.

Но на этот раз нам не до разглядывания высокородных лиц — мы протиснулись дальше, и оказались перед почти неприметной дверью, перед которой стоял пожилой усатый жрец в разноцветных одеждах.

— Вы куда? — строго спросил он нас. Я замялся, стушевался, не зная, что сказать. Но Агафон оказался смелей.

— Мы хотим пройти ритуал поклонения новому богу, — четко сказал он жрецу.

— Хорошо. Вам за эту дверь. Сразу вперед и налево. Как сделаете выбор пожертвования — возвращайтесь сюда — я в остальном помогу.

Мы послушались.

За дверью оказался небольшой коридор, который быстро вывел нас во внутренний двор храма. Увидевший нас храмовый стражник движением алебарды указал нам на стоящий на ступеньках длинный и узкий ларек, полностью уставленный большими и малыми банками.

— Вы за пожертвованиями? — услышали мы вопрос от нового жреца в разноцветных одеждах. Голос жреца звучал вопрошающе, но в его тоне не было ни капли сомнения.

— Да. — Агафон снова ответил первым. Я в ответ просто кивнул, и сосредоточился на рассматривании банок.

— Тогда давайте к делу, — засуетился старик. — Выбирайте пожертвование. Голова курицы — одна медная монета. Голова гуся — две медные монеты. Голова белки — три медные монеты. Голова ежа — четыре медные монета. Голова зайца...

Цены были просто чудовищные — тут одна голова стоила больше целой туши. Но выбирать нам не приходилось.

— Голова белки, — первым ответил я, и протянул торговцу нужную сумму денег. Он тут же принял ее, положил в карман, вынул откуда-то очень длинные щипчики, засунул в одну из банок и вытащил оттуда рыжую беличью голову.

— Руку, — сказал он мне. — Да не так — поверни ладошкой. Смотри, чтобы не одна капля не упала на пол, — строго добавил он. Я сделал все как надо, и голова белки оказалось в моей ладони, которая тут же стала слегка влажноватой.

— А мне — голову поросенка, — принял решение Агафон. Вскоре и он стал обладателем первой кровавой жертвы.

— А теперь возвращайтесь в храм — жрец Амедон объяснит вам, что делать.

Возвращаясь в храм, я ненароком заметил, как трясутся руки Агафона. Страшно? Само собой страшно. Я боялся не меньше.

Снова открыв неприметную дверь, мы уперлись в спину первого жреца. В нос снова ударили запахи благовоний.

— Господин Амедон? — обратились мы. Жрец повернулся и взглянул на наши пожертвования. Зуб даю — на короткий миг на его лице отразилась гримаса пренебрежения. Но он тут же взял себя в руки и заговорил с нами как с обычными прихожанами.

— Как тебя зовут? — торжественно обратился он к моему собрату. Услышав эти слова, люди вокруг нас стали разговаривать тише, а некоторые вообще стали бессовестно пялиться, чтобы насладиться процессом ритуала.

— Агафон, — взволнованно ответил приятель, сразу почувствовавший на себе множество лишних глаз.

— Какому богу поклоняешься ты и твоя семья?

— Мы — семья пастухов, а потому мы поклоняется Зихте, богине скотарства.

— Хорошо. И что тебя привело к нам, в наш храм великих Двенадцати?

— Я стал магом льда, — чуть-чуть дрогнувшим голосом объяснил Агафон.

— Значит, теперь ты будешь служить и богу зимы Бенедику. Прошу за мной. — Амедон быстрым шагом пошел вперед, а мы пошли за ним. Идти оказалось легко — увидев жреца, пришедшие на поклонение люди сами расступались перед ним. Нам оставалось лишь не отставать.

Мы оказались перед статуей мрачного зимнего бога. Бог Бенедикт продолжал холодно смотреть и на нас и на всех гостей. Прямо под ним, у его мускулистых ног, виднелась небольшая каменная печь, на вершине которой зияло маленькое круглое отверстие. Убедившись, что мы пришли за ним, жрец обратился к моему товарищу.

— Повторяй за мной, — строго сказал он ему. — Я, Агафон...

— Я, Агафон, — повторил тот с волнением.

— Прошу у тебя, бога зимы Бенедика, бога воинов, бога жестокости, бога тьмы и воздержания, твоего покровительства.

Агафон испуганно повторил слова.

— Ты благословил меня, даровав дар великой ледяной магии. Так благослови меня еще раз, на служенье себе.

И снова Агафон повторил все слова за жрецом.

— Кто дал жизнь — ради того и живем. Кто дал дар — ради того и служим. Да не посрамим во веки вечные, да не предадим, да не опозорим. И пусть все слава достанется вам, великим Двенадцати.

— И пусть все слава достанется вам, великим Двенадцати, — повторил Агафон последние слова клятвы. Бедолага! Он едва разжимал побелевшие губы.

— А теперь жертва. Бросай ее в это отверстие, — приказал он ему. Мой собрат подчинился, и голова ушастого поросенка легко проскользнула в предназначенное отверстие. В ответ из дыры раздался свист горячего ветра.

— Подношение принято, — важно объявил жрец. Услышав эти слова, юноша облегченно вздохнул, и розовый цвет начал потихоньку возвращаться на его лицо. Да, перепугался он знатно.

— А теперь ты. — Амедон с торжественным видом обратился ко мне. — Как твое имя, юноша?

— Меня зовут Ким. Ким из Бронны. — Под пристальным взглядом жреца я вновь начал чувствовать себя не в своей тарелке. Да и количество любопытных глаз тоже не уменьшалось.

— Какому богу поклоняешься ты и твоя семья? — задал жрец мне второй ритуальный вопрос.

— Мы — семья мясников, а потому мы поклоняется сразу двум богам: Зихте, богине скотоводства, и Аюме, богине охоты.

— Хорошо. И что тебя привело к нам, в наш храм великих Двенадцати?

— Я стал магом земли, — сообщал я ему.

— Понятно, понятно. — Значит, теперь ты будешь служить и богу осени Нухару. Прошу за мной.

На этот раз идти нам предстояло недолго — десяток шагов, и мы оказались под ногами первого бога осени — Нухара. Убедившись, что я никуда не делся, жрец Амедон продолжил.

— Повторяй за мной, Ким — строго сказал он на этот раз уже мне. — Я, Ким...

— Я, Ким. — От понимания того, что сейчас происходит, мои ноги дрогнули, и я слегка покачнулся. Я прошу божьего благословления. Благословления бога. Услышит ли он меня? Примет ли он меня? А если и примет, то облегчит мне дорогу?

— Прошу у тебя, бога осени Нухара, бога плодородия, бога урожайности, бога всякого изобилия, твоего покровительства.

Теперь пришла моя очередь повторять слова.

— Ты благословил меня, даровав дар великой земляной магии. Так благослови меня еще раз, на служенье себе.

Я снова все повторил, медленно и с запинками.

— Кто дал жизнь — ради того и живем. Кто дал дар — ради того и служим. Да не посрамим во веки вечные, да не предадим, да не опозорим. И пусть все слава достанется вам, великим Двенадцати.

— И пусть все слава достанется вам, великим Двенадцати, — повторил за ним я, искренне радуясь, что ритуал длиться так недолго. Не знаю, что на меня так подействовало: высокий купол храма, тягучий сумрак, тяжелые ароматы, или мои напряженные мысли, но чувствовал, что еще чуть-чуть, и я просто рухну на пол.

— А теперь жертва. Бросай ее в это отверстие. — Я послушно протянул вперед едва сгибающуюся в локте руку и остановив ее над отверстием, послушно разжал ладонь. Жух — и голова белки упала в круглый зев. В ответ на это я почувствовал на пальцах жгучие объятия тяжелого жаркого воздуха.

— Подношение принято. А теперь руки. Протяните руки вперед! — приказал нам жрец. Мы подчинились и сделали как он велел. В ответ на это из окружающей нас толпы потянулись ладони, пальцы которых жадно касались остатков жертвенной крови на наших ладонях и спешно убирались обратно.

— Благословение благословленных, — раздался по залу приглушенный многоголосый восхищенный шепот. Прошло совсем немного времени, и наши ладони были так же чисты, как до прихода в храм и только тогда люди оставили нас в покое.

Оказавшись снаружи храма, я еще долго не мог прийти в себя — тело странно ломало, в голове шумело, а мысли лились тяжело, словно медовая патока. "Что это, — думал я, — последствия странных запахов, или что-то большее? Может, так должен чувствовать себя человек после благословения? Или это значит что-то намного большее?"

Ответов я не знал, а возвращаться в храм и спрашивать не хотел — хватило и одного посещения.

— Благодарю тебя, Кир, — услышал я тихий голос пришедшего в себя Агафона. — Я бы без тебя на такое точно бы не пошел.

— Это тебе спасибо, — поблагодарил я его. — Я знал, что этот ритуал не из самых приятных. Но чтобы все прошло так, я не ожидал.

После этого мы пошли на рынок и еще долго обсуждали произошедшее с нами.

*

После ритуала посвящение прошло несколько дней, но случившееся событие никак не желало выходить из моей головы.

— Я же ходил в храм Двенадцати. Так? Так. И дал обещание служить новому богу. Так? Так, — назойливой пчелой гудело у меня в голове. — Это само по себе знаменательное событие. Ну, а вдруг за ним стоит нечто большее? Вдруг бог уже меня чем-то благословил? Благословил уже в самый первый день. Может у меня уже есть его благословение, а я этого не знаю. И хуже того — не использую. Да с благословением бога я бы такое смог! Даже не так — я такое смогу! Мне бы только начать. Но что я могу сделать в обычном лесу? — Я огляделся на мирные деревца по бокам и успокаивающую синеву надо мной. — Вряд ли благословение бога поможет набить мне больше куропаток и сразить своей магией больше кролей или зайцев? Нет — тут нужно что-то другое. Что-то совсем другое. Такое, что наверняка принесет мне почет и славу. Для чего боги одаряют людей своими благословениями? Правильно — чтобы они потом воздавали им славу. А какая может быть слава за барсуков и енотов? Нет — тут надо охотится на что-то куда серьезнее. На что-то, что находится в Сумеречном лесу.

Уразумев, что так просто от этой мысли мне не избавиться, я забил на охоту и пошел искать своих новых приятелей, чтобы объявить им о новой встрече. Но на этот раз я предложим нам увидаться не возле ворот, а в знакомой харчевне "Дикого кота".

— Чего ты хочешь от нас на этот раз? — сердито спросил вечно всем недовольный Грег, когда подавальщица принесла нам большую миску потрохов и пять кружек пива.

— Я хочу сказать вот что. — Я оглянулся по сторонам, но, как обычно, по вечерам в харчевне шумно и людно, и можно не опасаться чьих-то любопытных ушей. — Я вчера был в храме Двенадцати и прошел обряд посвящение богу Нухару. Бог Нухар меня благословил, и я хочу использовать свое благословение. И не где-нибудь, а в Сумрачном лесу.