Одиночка

-Мне у вас лучше, чем в саду, — сонно сказал Женька. — Там скучно... Ася, а мультики можно смотреть?

-Можно, — вздохнула я. — Спи давай, беглец...

Убедившись, что он уснул, мы с мамой ушли на кухню.

-Ярославу все равно придется сказать, — произнесла она, выпив еще валокордину.

-Обязательно. Я сама, ладно?

-Конечно. Аська, а ты как думаешь, чего это блудная супруга вдруг объявилась?

-Она не супруга.

-Ну сожительница, один черт...

-Не знаю, мам, — вздохнула я. — Мне только мелодрама какая-то на ум приходит. Ну, Ярослав же говорил, что эта Алена вышла замуж аж в Хабаровске. Там она осталась или куда-то еще ее занесло, неизвестно. Женька сказал о каком-то толстом дядьке за рулем, может, это муж, а может, водитель. Вдруг у Алены с мужем свои дети не получаются, вот она и вспомнила о Женьке? Готовый сын, уже почти школьник, чем плохо? Он еще и симпатяга такой...

-Все может быть, — мрачно ответила мама. — Но я правда забаррикадируюсь, а как Ярослав приедет, накрути ему хвоста, пусть уже разберется, чей Женька сын по закону! В смысле, у кого на него права есть. У тебя там юристы имеются на работе, попинай их, что ли? Или в консультацию сходи.

-Ладно, — ответила я, решив не упоминать, что у нас работают специалисты по международному торговому праву, а не по гражданскому, и если они когда-то и изучали последнее, то давно перезабыли за ненадобностью. — Пойдем спать.

*

Следующие два дня я провела на нервах. В каждой коричневой иномарке мне мерещились налетчики и захватчики, блондинки в красном вынуждали шарахаться, а в подъезд я входила, только сперва отзвонившись маме и трижды оглядевшись. Осталось только молоток с собой носить.

Женька особенно не скучал, с мамой поди соскучься, но очень ждал отца. Я тоже. Вернуться Ярослав должен был сегодня.

До квартиры я не дошла: 'Киа-Рио' цвета 'авантюрин' (золотисто-коричневая) с региональными номерами стояла прямо у нашего подъезда. За рулем никого не было, но разглядеть, есть ли кто-нибудь на заднем сиденьи, не давали тонированные стекла.

Я устроилась на лавочке у соседнего подъезда и позвонила маме. Мама сказала, что сейчас пододвинет к двери холодильник, но я попросила ее не надрываться, а просто чуть что — звонить в полицию. И мне — я тут уже присмотрела подходящий дрын. Ну то есть черенок от дворницкой метлы, воткнутый в снег.

Потом я попробовала позвонить Ярославу, но он не отзывался: то недоступен, то вне зоны действия... Наверно, в метро, решила я и приготовилась мерзнуть еще час-другой. Нет, точно надо взять у него ключи, сейчас я могла бы посидеть у него хоть на кухне, чтобы не околевать на лавочке!

-Ася, вы меня ждете, что ли? — весело спросил он за спиной, и я подскочила.

-Вас, — я подцепила его под руку, развернула и потащила к его дому. — Да не упирайтесь, я сейчас все объясню, только отогреюсь!

В квартирке Ярослава было на удивление чисто и очень пусто. Даже не верилось, что тут обитают две мужские особи, которые, как известно, могут создать хаос даже из ничего. В комнатке Женьки, бывшей кладовой, правда, были разбросаны книжки и игрушки, а вот в комнате Ярослава царил какой-то казарменный порядок.

-Да вы ледяная просто, — встревоженно сказал он, взяв меня за руку, после чего вытряхнул из пальто и потащил в ванную, отогревать. Я думала, только руки, но изменила мнение после фразы: — Скидывайте амуницию и живо в ванну! Я сейчас полотенце принесу.

Признаться, после двух часов на пронизывающем февральском ветру мне уже было абсолютно без разницы, увидит ли меня Ярослав в нижнем белье или даже без него. Правда, тут имелась занавесочка.

Когда я прекратила стучать зубами и выбралась из-под горячего душа, меня поджидало чистое полотенце, громадный махровый халат (видимо, хозяйский; как я его ни подпоясывала, все равно напоминала маленького Мука) и новенькие тапочки, судя по размеру и расцветке — Женькины. Все мои вещи лежали тут же, так что я нашла мобильный, набрала мамин номер и скороговоркой сказала:

-Мам, я у Ярослава, я ему все расскажу, а потом перезвоню. К нам не лезли?

-Звонил кто-то в домофон, я не подошла даже, — ответила она. — Телик не смотрю, читаю вот, а Женька в наушниках свои мультики гоняет, вроде как нету никого дома.

-Отлично. Если что, звони, все телефоны я тебе оставляла. А ломиться будут, полицию вызывай. Ну и мы рядом.

-Ага...

Я замоталась в халат и вышла.

-Ася, идите в комнату, — позвал Ярослав. — Ну хоть лицо не синее... Живо на диван, с ногами, по полу дует!

Я послушалась, и он тут же накинул на меня громадный пестрый плед, замотав, как в кокон. Потом подумал, с трудом выпростал наружу мою руку и всучил кружку с горячим чаем, который умопомрачительно пах лимоном и имбирем.

-Что вам такое в голову взбрело? — сердито произнес он, сев рядом. — Холод собачий, в Нижневартовске и то теплее, а вы сидите в этом своем пальтишке на самом ветру! Хоть в подъезд бы зашли...

-Я не могла, — сказала я, отхлебывая чай.

-Ключи, что ли, забыли? А тетя Люся где?

-Дома, — ответила я и поискала взглядом, куда бы поставить опустевшую кружку. Ярослав отобрал ее, поставил на пол и плотнее завернул меня в плед.

-Ничего не понимаю, — сказал он, хмурясь. — В чем дело?

Я вздохнула, собралась с силами и кратко изложила ему, в чем дело.

-Конечно, может быть, это вовсе не та машина, мало ли их... Но в нашем дворе я такой никогда не видела. С другой стороны, вдруг кто новую купил, я же не всех соседей поголовно знаю! — говорила я, пока Ярослав жестом не попросил меня умолкнуть.

-Господи... — выговорил он спустя добрую минуту. На нем лица не было. — Женька... хорошо, хватило ума удрать, иначе бы я его уже не нашел! А я идиот, правда что, так и не собрался в суд подать, я вообще об этом не думал, не до того было...

Теперь трясло уже Ярослава.

-Думаете, это Алена? — осторожно спросила я.

-По описанию похожа, — выговорил он. — А Женька не упоминал о драгоценностях?

Я подумала.

-Он говорил, что на правой руке кольцо без камня, а на левой штуки три с камушками, яркие такие. Еще браслет, часы и большие серьги, — припомнила я.

-Тоже похоже, она всегда любила провинциальный шик... Но зачем ей Женька?!

-Ну вдруг у нее или у мужа детей быть не может? — повторила я свою версию. — А тут уже не младенец, с которым возиться надо, а вполне уже разумный человечек, и очень хорошенький. И если у нее богатый супруг, то она вполне сможет отсудить сына, раз вы вовремя не озаботились... Ярослав?

Он сидел, уперевшись локтями в колени и закрыв лицо руками.

-Ася... — глухо выговорил он. — Что мне делать? Помните наш разговор перед Новым годом? Я тогда поговорил с сестрой... У меня было несколько вариантов.

-Например?

-Уехать обратно в Самару, места в доме достаточно, а если продать эту квартиру, там бы я и трехкомнатную купил... Работы по моему профилю, правда, нет, ну уж устроился бы, не пропал, хоть с батей шабашить пошел бы. Или же я мог сам остаться здесь, а Женьку отправить к сестре. Говорю же, у нее своих трое, да и дед в нем души не чает. Школы там похуже, но хоть под присмотром... Не могу же я бесконечно обременять вас и вашу маму!

-Какую маму? — не поняла я.

-Ася, — Ярослав поднял голову и взглянул на меня в упор. — Вы меня за идиота держите? Я, по-вашему, глухой, слепой и тупой? И Женька ни разу не слышал, как вы Людмилу Георгиевну мамой называете?

Я покраснела до слез.

-Я не хотела... простите...

-Ася, вы что, плачете? — обескураженно спросил он. — Перестаньте сейчас же! Ох... Ася, ну я не умею девушек успокаивать! Чего вы ревете? Ну догадался я, давно уже, и что, конец света настал?

-Я не потому... ну как вы говорили, — шмыгнула я носом. — Ну то есть сперва я думала, вдруг... А потом вы рассказали о жене, и... и всё. Я разве когда-нибудь к вам лезла? Или к Женьке? Ну обманула немножко, конечно, но вы же бы иначе не согласились! Никому ведь хуже не стало...

-Ася, я же не в упрек! — в отчаяньи произнес Ярослав. — Ну, обманули, но вы же хотели, как лучше?

-Вы еще про благие намерения вспомните!

-Но это ведь было не намерение, а деяние, пусть даже и немного корыстное, — ответил он, внезапно успокоившись. — И вы правы, хуже не стало. Только лучше! И Женьке, у которого теперь есть замечательная тетя Люся и вы. И мне — если я задерживаюсь, то хоть не дергаюсь, думая, что опять сын будет ждать меня допоздна и слушать, как ругается воспитательница... Ну зачем вы опять сырость развели?!

-Стыдно, — всхлипнула я. — Простите...

-Вы не поэтому плачете, — серьезно сказал Ярослав. — Я же чувствую...

Конечно, он был прав. Не было мне стыдно за этот обман, ни капельки, только очень страшно, что возьмет сейчас, выставит меня за дверь, заберет Женьку и уедет в свою Самару, и я никогда больше их не увижу...

-А за что вас в поезде арестовать-то хотели? — спросил вдруг он совершенно другим тоном, и я опешила.

-В каком поезде?

-Питер-Москва, если не ошибаюсь. Вы обещали рассказать при случае.

-А... — я вытерла слезы. — Идиотская история. Не до нее сейчас.

-Нет, вот сейчас — самое время, — серьезно сказал Ярослав. — Давайте.

-Ну... Сижу я, работаю, звонит вдруг подруга — она еще студенткой была, — и говорит, мол, поехали в Питер на сутки! В ночь выедем туда, погуляем, и обратно! — я сглотнула, вспомнила эту эпопею и улыбнулась. — Не знаю, что мне в голову вступило, но я согласилась, взяла два отгула — на всякий случай, потому что я в поезде и так сплю плохо, а с этими товарищами вообще не уснешь. Ну и... Сперва собрались у подруги на квартире, потому что поезд наш уходил в два часа ночи. Естественно, выпили и начали засыпать. Чтоб не заснуть, основную партию мы отправили за провизией в дорогу, а сами стали сумки собирать.

Я перевела дыхание и с интересом обнаружила, что слезы куда-то подевались.

-Пока мы собирались, вернулись эти деятели. Я на кухне была, слышу истерический ржач, выхожу — они где-то нашли знак 'главная дорога' и приперли с собой. Он у подруги до сих пор на шкафу лежит. — Я помолчала. — Как мы всемером утрамбовывались в такси, лучше не вспоминать.

-Как-как, в два слоя, — усмехнулся Ярослав.

-Вот именно. А места у нас были в сидячем вагоне... Народ загрузился и заснул, но мои приятели решили выпить еще, у них с собой было... А, — вспомнила я, — собственно, ехали-то на защиту диплома их коллеги. Правда, коллега, как об этом узнал, срочно выехал в Москву. Но это мы уже утром выяснили.

Ярослав не выдержал и засмеялся.

-Приехали мы в одиннадцать, все с жуткого бодуна, — продолжила я. — Я-то еще поспала, а они, по-моему, всю ночь не просыхали. Ну а те, кто нас встречал... гм... не просыхали неделю как минимум.

-Студенты, — уточнил он.

-Да. Мы с подругой от них оторвались, пошли погулять и проветриться, к вечеру уже полегчало. Встретились с остальными у Казанского собора, посидели, — с удовольствием вспоминала я. — И все бы ничего, но тут пришли те, встречавшие — они комнату хозяйке сдавали. И принесли светофор.

-Что?! — не поверил Ярослав.

-Светофор. Картонный. А в нем был коньяк, две бутылки. Не спрашивайте, как так вышло и почему, я не знаю, а они потом вспомнить не смогли, — честно сказала я. — И все бы ничего, но один из этих двоих, вообще-то милейший и интеллигентнейший юноша, Гёте может цитировать в оригинале, как выпьет — делается натуральным павианом и пристает ко всему, что шевелится. И вот когда мы двинулись к вокзалу, то налетели на патруль. Ясное дело, они моментально это неадекватное тело скрутили, оно как раз юбку бабушке лет восьмидесяти задрать пыталось...

-И как вы выкрутились? — с интересом спросил он.

-Ну, там ребята всякие виды видали, — ответила я. — Как-то уговорили его отпустить. Правда, только после того, как показали билеты до Москвы и пообещали через час увезти это чучело из Питера.

-А я-то думал, это у меня была бурная студенческая юность... — пробормотал Ярослав.

-Так я-то к тому времени пять лет как вуз закончила, — печально сказала я. — Но это не финал. Нас было, повторюсь, уже девятеро. И все места — боковые в плацкарте. Как вносили в поезд того павиана, не могу сказать. Главное, документы у него отобрали, положили тело на полку и пристегнули.

-Гхм...

-Да-да. А еще с нами в вагоне ехало два одиннадцатых класса, видимо, на экскурсию.

Ярослав не выдержал и начал смеяться в голос.

-Вам смешно, а они увидели, как мы выпиваем и тоже возжелали, но у них только пиво было. Мы пришли к соглашению: они палят проводника, а мы — их учительницу с другой стороны вагона. Ну а приятели мои, милейшие студенты-биологи, завели ученую беседу. Я-то забралась наверх и попыталась заснуть, но... — Я развела руками под пледом. — Кто-то из школьников попросил налить. Ну, ему налили... Сказать, что дальше было?

-Я догадываюсь, — кивнул он.

-Потом пришел проводник и потребовал разойтись, хотя еще и свет не гасили. Ну сидят люди кучкой на одной койке и друг на друге и беседуют о генетике, что ж теперь? Тихо же сидят, без буйства! Пришла еще и учительница, села напротив и стала следить... А юноши наши креативные, они начали обсуждать что-то заумное касаемо теории происхождения разных биологических видов, и явно с намеками. — Я перевела дыхание. — Иначе бы полицию не вызвали.

-Ася... вы точно не выдумываете? — серьезно спросил Ярослав.

-У меня семеро свидетелей, — ответила я. — Не считая школьников и учительницы. Так вот, пришли полицейские, тогда еще менты, и первым делом спросили, чьи дети. Дети сказали, что они свои собственные и вообще совершеннолетние. Их попросили разойтись по местам. Дети сказали, где их места и поинтересовались, правда ли присутствующие хотят, чтобы они распределились равномерно по всему вагону?

Он откровенно засмеялся.

-Ярослав, там были ребята, которые поехали погулять в Казахстан и нечаянно ушли в Монголию, вы думаете, транспортная милиция могла их чем-то напугать? — серьезно спросила я и продолжила: — Словом, менты попросили быть потише, и уже почти ушли, но тут очнулся наш павиан. У него сработал условный рефлекс на фуражки, и он показал билет. А билет был старый — Москва-Питер, документы-то мы у него отобрали. Вы б видели, в каком баскетбольном прыжке одна девочка ростом с меня закидывала эту руку обратно на полку! Два раза. Менты спросили, наше ли это тело, мы сознались, что наше, но оно надежно зафиксировано, и от нас отстали... Ну а в пять утра мы приехали в Москву, дождались открытия метро, я поехала домой, а ребята — учиться.

-А когда вы на проводника падали?

-Это утром было. Я же на верхней полке лежала, только уснула — он вопит прямо мне в ухо: подъем, белье сдаем! Я от неожиданности подскочила и навернулась ему на голову. Хорошо, ребята поймали, — вздохнула я. — Меня, проводнику повезло меньше. Но поскольку я тогда была еще мельче, то он отделался легким испугом.

-И об этом ваша мама тоже не знает, — уточнил Ярослав.