Темная завеса 'вспенилась', когда первые огненные молнии пронзили багровый покров, а следом, уступая на жалкие секунды, ударили изо всех жезлов эльфары Круга, подключаясь к бою. Субстанция, извиваясь ядовитой гадиной на глазах начала испаряться, расщепляться на атомы и бесследно исчезать — 'воздух' Призрачного мира терпел поражение, уничтожаясь на глазах. Этому зрелищу безгранично рады адепты Круга, так и приверженцы Арки. Победа! Временная, но победа!

'Резервное звено — огонь!'

'К бою!' — вторил оверт-кардиналу, командир Круга. — 'Огонь!!'

Серия новых ударов огня и клубы черного тумана 'потекли' по стенам каньона, отступая в пропасть врат. Вихрь смерчем сжался в кольцо, опускаясь на дно каньона.

Бегство! Иначе это никак не назовешь. Бегство Призрачного мира! Теперь только заблокировать открывшиеся врата и запечатать их навеки вечные!

Эти мысли пронеслись в голове оверт-кардинала набатным звоном, они обязаны выполнить свой гражданский долг перед Общиной: развеять смуту над орденом и вернуть своему кардиналу доверие трона. Подвиг! Сейчас представилась превосходная возможность ублажить Общину и императора, проявив на поле боя величайший героизм.

'Не прекращать огня!' — ментально потребовал командир рубиновцев.

Золотая Арка отошла прикрывать им фланги и спины, кто-кто, а помощнички не торопились сломя голову бросаться в гущу боя, предоставив возможность выслужиться провинившемуся ордену. Как выяснилось впоследствии это их и спасло?

Вжавшаяся в дно каньона рхаа до краев напитавшись ядом своего мира и, наконец, обрушив остатки пространственных врат, выплеснула на свет Зоргана передовое полчище жаждущей крови нежити.

Ха-а-а-а-а-а-а-а-р-р-р-р-р! — раздался громогласно-разноголосый рык-рев из адского провала — так неистово орать могли кошмарные бестии Призрачного мира. И даже тварям Зоргана не дано повторить, тот жуткий и ненавистный ко всему живому утробный вой.

Рхаа ухитрилось в предсмертной агонии выплюнуть из чудовищного чрева мерзопакостные батальоны перепончатой, клыкастой, зубастой и смертоносной твари. Что самое ужасное, на столь стремительный ход не успели отреагировать, рванувшие в провал каньона эльфары Рубина, а Золотая Арка в немом испуге изредка огрызалась слабыми уколами магии.

'Огонь изо всех...' — крик оверт-кардинала утонул в нарастающем шуме перепончатых крыл.

Сотни. Тысячи... Полчища! — сперва неясные, нечеткие, размазанные тени устремились ордой на их растерянные силы.

Голодная тварь набросилась на эльфов — воздух заполонили крики ярости, гнева и боли. Эльфары приняли бой и сражались. Хаотичные удары посыпались по отродьям мрака — били по всему чужому, но нежить затопила 'яму' ордой, цепко вгрызаясь в наездников и йёраннов. Крылатая мразь не оставляла никаких шансов на отступление, поглощая врагов и обрушивая жертвы вниз, в жерло потустороннего мира. Полевой командир Круга еще некоторое время отбивался от призрачных гадин собрав вокруг себя самых смелых и отважных, когда клыкастая и когтистая смерть не набросилась на него.

Оверт-кардинал с трезвым осознанием неизбежного, принял решение:

'Магистр Жильз!'

Тишина.

'Магистр Жильз!'

Ментальный эфир донес слабый, прерывистый поток:

'Нас атак... едва держ... ждем подкрепл...'

'Всемилостивый Оргул!' — в диком бешенстве сжал зубы эльфар. Золотая Арка не придет на помощь, когда вокруг такое творится!..

Его обдало кровью, когда крылатая нежить вцепилась в щеку, вгрызлась холодными, ледяными клыками и оторвала кусок плоти. 'Рубиновец' заорал во все горло, тварь задней ножищей, кривой и когтистой, заехала ему по зубам, пропоров губу и язык. Эльфар захлебнулся кровью, выпустил из рук поводья и размашисто заехал твари латной перчаткой. Донесся хруст сломанных костей, тварюга в его руках зашипела и забилась. Эльф с ужасом разглядел ее уродливое и бесформенное туловище: маленькую башку с торчащими во все стороны ушами и вытянутые вперед челюсти, смешные отростки вместо глаз, продолговатое лишенное меха тело и склизкие, короткие крылья. Во гадость так гадость! Сущая гадина!

Существо изогнулось и полоснуло его когтями по перчатке, эльфар мог поспорить, что на металле остались глубокие царапины, он сжал в ярости кулак, выдавливая из чудища мертвое существование, дарованное рхаа. Мразь задрожала и... рассыпалась прахом.

Сущий ад!

Ему не удалось остановить кровь, йёранн душераздирающе заревел от боли и бешенства, с десяток гадин залепило ящеру голову, дробя чешую и добираясь до нежной плоти. Зверь заметался в воздухе, его наездник, едва не сорвался вниз. Орденец призвал магию, осыпая кружащиеся вихри смерти огнем. Грызуны роями наседали на оставшихся в живых бойцов и цеплялись мертвыми хватками в воинов Эльзорана. Полыхали беспорядочные, одиночные всполохи заклинаний — каждый боролся за свою жизнь в одиночку. Каждый спасал свою жизнь, как мог.

Вырваться! Вырваться из этого ада, чтобы организовать контрудар! — вот единственное спасение. С этой мыслью ведущий маг Круга поднял глаза вверх.

Эскадрилья Арки безнадежно наблюдала за их гибелью, за их провалом — неужели не могут решиться на собственные силы и вступить в бой? Почему бездействуют? Почему не бьют нежить? Почему...

Мимо проносились осажденные монстрами драконы и верхом, обезумевшие от коварства рхаа всадники, эльфары теряли контроль над ситуацией, ящеры безумствовали — теряли высоту и падали в 'жерло', в пучину мрака и смерти.

'Бейте! Бейте!' — не переставал командовать Золотой Арке воевода Круга: — 'не дайте им вырваться!'

Ему показалось сперва, что его не услышали. Очередной комок когтей врезался ему в грудь, вцепился в тунику и добрался до легкой кольчуги. Задыхаясь от ярости, он заорал:

— Бейте!

Серебристое кольцо огня накрыло каньон...

Золотая Арка все же отважилась на предсмертный призыв оверт-кардинала Рубина.

Боль затопила его тело — милостивый Оргул, он не отдал свою жизнь и энергию нечисти. Не отдал...

Каньон сотряс оглушительный грохот, когда ударная волна магии затопила бестий и рхаа, вдавливая субстанцию в каменное дно, а развоплощенные тела эльфов и йёраннов развеивая в эфире...

Его рука нащупала рукоять 'справедливого удара', по телу пробежала предательская дрожь, неужели его отвергли? Неужели изгнали? Это конец? Дорога в Эльзоран, похоже, закрыта. Почему к нему так суровы? Он еще способен все исправить и предотвратить нависшую над Империей катастрофу. Предоставили б время — и он не упустит своего шанса. Действовать! Хладнокровно действовать...

Бремиан Баркл с холодной отрешенностью взглянул на свое отражение в зеркале, на него смотрело бледное, стянутое усталостью лицо. Напряжение и переживания о будущем измотали и выжали его в край. Вряд ли в его теле осталась былая самоуверенность? Прожигающая стены напористость и бесшабашность, упрямство да настойчивость. Но все же что-то, да осталось? К примеру, пламенная жажда остаться в живых. Жгучая страсть к Вильенне. Незатухающий огонь бороться до конца за честь семьи и положение в обществе. Он никогда не покорится чужой воли. Плевать, что о нем думает, сир Лилиаф! Плевать, что о нем думает Эльзоран и Община эльфов! Он вернет их расположение. Своими упрямством и геройством.

Вильенна! Дорогая Вильенна! — уже за одно ее имя, он готов идти на смерть. Но далеко не на самоубийство, делу поможет геройский подвиг, а не слепое самоубийство. Только подвиг способен вернуть ему ее любовь. Подвиг откроет дорогу в Эльзоран, позволит возвратиться в дом и обнять любящую жену. Братьев. Мать. Отца...

Бремиан проглотил вставший поперек горла комок. Отец. Простит, он ему когда-нибудь, страшную ошибку?

В душе пустота — а как хотелось верить в лучшее.

На свой вопрос он мог ждать бесконечный ответ.

Бремиан расправил форму, поправил манжеты и, развернувшись, направился к выходу из лазарета. Итак, действовать!

Чего и следовало ожидать — его охраняли, стража магистрата вежливо с покорностью отдала ему честь, он холодно кивнул и полюбопытствовал у офицера:

— Где мои подчиненные?

Дежурный спокойно доложил:

— Магистрат сначала взял весь штат лаборантов под стражу, но потом, когда рхаа прорвало защиту и ответило нападением, магистр Фальенн отдал приказ выйти им в первой линии обороны, чтобы так сказать искупить...

— Вину, — закончил фразу кардинал, — очень правильно. Вполне в духе господина Фальенна, премного ему обязан за все, но своими эльфами буду распоряжаться только я и никто иной, так что, будьте любезны, отведите меня к магистру!

Возможно, у офицера была своя точка зрения, поэтому поводу, но он благоразумно промолчал, и правильно сделал — ни с кем церемониться кардинал Баркл не собирался, сейчас была дорога каждая секунда, и его преосвященство тратил их с максимальной пользой для себя.

— Штаб магистрата на следующем уровне, там у нас...

— Ведите, капитан!

Все — теперь ему беспрекословно подчинялись и не смели больше задавать глупых вопросов.

Охрана этого сектора — персонального лазарета — на проверку была усиленно вооружена, эльфары и солдаты встречались на каждом повороте и у каждой двери кабинета. Такой масштабной оккупации и ареста своей собственности, Бремиан терпеливо терпел, тихо скрипя от злости зубами — такое представить себе разве что в страшном сне, но сон, увы, стал явью.

На площадке локальных порталов их ожидал взвод хорратов, значит о их передвижениях уже изначально известно господину Фальенну, впрочем, это можно было еще заранее предвидеть, — эта опека умело заранее подготовлена. Что поделаешь, он оказался в подследственном окружении и обязан не нарушать чужих правил, временно...

— Надеюсь, я не арестован, господа?

— Оргул с вами, что вы такое говорите, ваше высокопреосвященство? Господин Жильз строго-настрого запретил вам мешать...

Исполнять его последнюю волю! — от себя закончил угрюмо кардинал. Им все известно. Назад дороги нет.

Он пробежался взором по строгим и готовым к любым сюрпризам лицам, да таких не проведешь, вряд ли ему удастся так просто обойти големов, бойцы то, что надо!

— Мы спешим на передовую? — решил сострить Бремиан.

— В штаб, ваше высокопреосвященство. Как я понимаю, вы хотели видеть магистра Фальенна?

Бремиан натянуто скривил губы в подобие улыбки.

— Был бы не против.

— Он уже вас ждет.

Да доносчиков всюду хватает, а где их кстати нет?

Портал активировался под их ногами, втянув в пространственное окно.

— Кардинал вы... вы... вы...

Ну, давай, рискни здоровьем! — с коварным интересом наблюдал за собеседником кардинал.

Фальенн задыхался от бешенства.

— Подумать только, отдать приказ своим ублюдкам стрелять по нам! По эльфам! Вельможам! Да это страшнее преступления! Это... это...

— Право, господин магистр, разве я мог до такого додуматься? Разве я мог, что-нибудь подобное приказать своим подчиненным? Скорее всего, эльфар Лавьесс, командующий штабом в мое отсутствие, что-то напутал? Или того хуже, неправильно понял мои последние распоряжения?

Валить все на Лавьесса, все равно покойнику плевать, что о нем думают, Оргул простил ему все грехи, он уже мертвее не будет! — цеплялся за здравую мысль Бремиан.

— Что?! Какой еще Лавьесс? Вы издеваетесь, кардинал Баркл?

— Вот именно! Думайте, прежде чем, о чем-то говорить и обвинять меня в преступных умыслах. Я чиновник императорского двора, а не работник фабрики.

— Вы... вас отрекли от Общины! Вы... вы... — язык Фальенна заплетался, он был пьян от переполнявших его эмоций и взвинчен до предела. Благо в кабинете они находились одни.

Скорчив злобную гримасу, Бремиан наступил на носки главы магистрата. Фальенн слабохарактерный и им можно, при достаточной расторопности крутить, как себе вздумается. К чему кардинал и вел, терпеливо наседая на собеседника.

— У меня в последнее время развелось столько врагов, Фальенн... Шотьенны. Тихоня Жильз. Подумаешь, вы займете очередь или даже окажетесь вне очереди, — в руке кардинала замелькал стилет — 'справедливый удар', направленный в живот чиновнику, Фальенн перепугано побледнел. — Смотрите, еще одно кривое словечко — и я за себя не ручаюсь! Поняли?

Рогуш лихорадочно затряс головой, в страхе за свою жалкую жизнь. Уже лучше.

Бремиан не стал далеко прятать 'справедливый удар', чтобы у чиновника не возникло искушения, мало ли чего у боягуза в голове? А личной охраны у него за дверьми хоть отбавляй. Его же доверенные эльфы под прицелами эльфар магистрата.

— Кто из моих магов остался в живых?

— Кажись, Лотьенн и Жма... Жма-а... — дрожь сыграла с Рогушем шутку — вельможа потешно блеял, выдавливая слово.

Бремиан жалостливо поправил. Слабак! Ни чета Лойрену.

— Жмальз. Где они? Под арестом?

— Н-нет.

— Нет? — удивился его высокопреосвященство. — Тогда где?

— Воюют...

— А-а-а, — улыбнулся Баркл, — ну конечно, отмаливают грехи! Превосходно, вы будете не против, если я к ним присоединюсь?

Рогуш изумлено качнул головой.

Бремиан снова доверчиво улыбнулся.

— Всего хорошего магистр, не делайте глупостей, контролируйте себя, и все будет отлично. Помните, я вам не враг, а исключительно благоприятный союзник, если вы пойдете мне навстречу, я этого вам не забуду... да что там говорить, Дом Барклов всегда будет на вашей стороне! Драмьенн и Бремиан позаботятся о вашем благополучии, — искренне пообещал кардинал, — всего хорошего, Фальенн.

Рогуш на его слова лишь услужливо хлопал глазенками.

До чего же смешными бывают дурни! И это руководство магистрата, где был Оргул, когда раздавал им мозги? Загадка. Видимо расслаблялся с богинями? А что вариант.

Спокойно без тени опасения, Бремиан направился к выходу и потому хриплый полушепот поверженного соперника, застал его уже у массивной металлической двери.

— Что вы собирались с ними делать?

Бремиан с ошеломлением замер на месте, и как тогда в Зале Выступлений, осторожно, обернулся к оппоненту.

— Извините, с кем именно?

Бледное лицо Рогуша казалось измученным и изможденным, словно магистр отмахал дневную смену в каменоломнях.

— С теми образцами в... в...

— Хм, — понимающе кивнул кардинал, — вы имеете в виду экспериментальный материал? Дайкин? Ну, как вам сказать, сначала размножить. Увеличить популяцию. Создать им условия жизни и... труда.

— Зачем? — недоуменно выдавил Фальенн.

Бремиан вяло скривился. Вот пустоголовый балбес!

— А зачем мы создавали войтов? Затем же — и дайкин.

— То есть, очередное бесполезное сборище...

Безмозглых идиотов! — хотелось вставить Бремиану, но он пожалел Рогуша, а сказал совершенно другое:

— Что вы, магистр, полноте, мы учимся на своих ошибках, — Бремиан понимающе сыронизировал. — И даже на этих. Мы наделили их тонкими и чувствительными способностями. Кроме рефлексов и инстинктов, вложили в генетическое ядро ряд позиционных структур для развития интеллекта. Стойкий метаболизм и устойчивый иммунитет к природным нагрузкам, что подчеркивает их колоритные характерности видов...