Песочные игрушки

Вопреки воле отца и, несмотря на неблагоприятные прогнозы врачей, Ирина Первухина родила ребенка в частной швейцарской клинике. Мальчик родился недоношенным, с врожденным пороком...

Криминальные новости 30.10.201...г.

...29.10.201...г. в семь часов вечера совершено разбойное нападение на главного редактора городской оппозиционной газеты 'По чесноку' — господина В.

Нападение произошло на Центральной площади, когда В. покинул здание редакции и собирался ехать домой. В результате нападения В. получил травмы средней тяжести и был доставлен в травмпункт городской больницы номер один. Всех свидетелей этого происшествия просьба позвонить по телефону горячей линии УВД города или 02 ...

Открытый городской интернет форум 30.10.201...г.

20:01 Патриот

ФиДулин вконец охренел. Его опричники уже средь бела дня избивают людей. Васильев теперь несколько месяцев будет восстанавливаться. А ФиДулину опять всё сойдет с рук. Конечно же, партия Жуликов и Воров прикроет своего Члена. Опять народ удушить надумали? А животики не надорвёте?

Ну, да не чё... Придут наши в город с красными флагами. :((

20:05 Беллла

Патриоттыдурак... ЯспятилетзнаюИрку... ТвойВасильеввсенаврал... Сволочь...

20:06 Модератор

Беллла — предупреждение.

20:10 Патриот

СаматыБеллла — дуррра. :))

20:12 Модератор

Патриот — предупреждение.

20:30 РеСтавратор

Патриот, нахрен кому нужен твой бумагомарака? Никто его и пальцем не тронул. Он только меня увидел так втопил, что только пятки сверкали. На его беду хто-то люк с колодца скоммуниздил. Вот он, бедолага, туда и провалился... Какашка упала в канашку, гы-гы. :)))

20:32 Модератор

Роман Анатольевич, прошу Вас не нарушать правила форума и не использовать ненормативную лексику в сообщениях.

20:35 РеСтавратор

Док, жду у себя в мастерской. Есть новости. Плохие :(((

ГЛАВА 2.

Уронили мишку на пол,

Оторвали мишке лапу.

Все равно его не брошу —

Потому что он хороший.

Агния Барто 'Игрушки'

Полная прострация и непонимание. Испуганное сознание дёргалось из стороны в сторону, неизменно натыкаясь на всепоглощающую боль и необъятное море первозданной тьмы. Но именно эта пугающая до ужаса пара не давала сознанию окончательно затухнуть и уйти в небытие.

А боль словно игралась. Она то накатывала хлёсткой волной, причиняя немыслимые страдания, то внезапно отступала, чтобы взяв краткий разбег, вновь повторить атаку.

Менялся и характер воздействия — безудержное цунами сменялось режущей на части надрывной струной, чтобы в следующее мгновении прорасти безумно острыми иглами и, тут же, ошеломить полнейшим штилем.

Сознание как могло сопротивлялось, давая отпор агрессии... и, иногда, вполне успешно. Но гораздо чаще именно боль праздновала победу, унося в небытие крупицы личности... уникальные и неповторимые.

А когда стало казаться, что лакуны пустоты превысили все мыслимые размеры и до полного распада личности осталось всего ничего, боль утихла...

Нет, она не исчезла полностью, а скорее отступила. Уступая внешнему давлению, безжалостная госпожа снизила напор и отошла на запасные рубежи.

Появилась уверенность, что в бой вступили долгожданные резервы. Свежие силы подхватили эстафету борьбы, сменив на передовой уставшего бойца.

При этом осталось понимание, что враг далеко не разбит. Отгороженный надежным барьером, он по-прежнему силен и коварен. А его разрушительная мощь не уменьшилась ни на гран...

Пугающее знание, но ободранное до кристальной чистоты зерно самосознания давно лишилось ярких эмоций. Прозрачное ядро окутывал ядовитый туман апатии и безразличия.

Равнодушно наблюдая, как на границе сознания беснуется боль, ядро пропустило изменения на ближних подступах, где ожила и взбодрилась всепроникающая тьма. Темнейшая коварно подкралась, уплотнилась и заключила сознание в непроницаемый кокон.

Очередная трансформа сознания породила чернильно-черную куколку, в центре которой продолжало пульсировать маленькое, тусклое ядрышко. Слабый, переживший боль и унижение, сжавшийся в исчезающее малую величину, но так и не сдавшийся комочек самосознания.

Отстранённо отметив текущее изменение, сознание окончательно замкнулось, ещё глубже погружаясь в бездонные глубины безмятежности. Звериным чутьём понимая, что невольно выбранная стратегия — единственно верная. На что-то большее, чем затаиться и ждать, нет ни сил, ни желания.

Но и про контроль забывать не стоило. Чуть ослабишь оковы концентрации и глубокое болото апатии затянет так глубоко, что на спасительный рывок к реальности сил не останется.

Время ползло ленивой улиткой. Ядро продолжало бороться... меняться, зализывать раны, латать прорехи и восстанавливаться. Пересохший колодец эмоций вновь наполнился, и удерживать контроль стало на порядок труднее.

Поддавшись внутреннему давлению скорлупа безразличия треснула, и любопытство робким ростком просочилось наружу.

Ответка последовала незамедлительно... только совсем не та, которая ожидалась. Игравшее роль скорлупы плотное покрывало тьмы мгновенно истончилось и развеялось, выпуская беспокойное ядро на свободу.

Неготовое к подобному развитию событий сознание растерянно заметалось... и настороженно замерло. Полученный ранее опыт однозначно намекал — неожиданное затишье лишь прелюдия к очередному шквалу атак. А единственная доступная защита против боли это ещё сильнее ужаться и уплотниться.

Но тревожные ожидания не оправдались. Время шло, а всё доступное пространство продолжало излучать тишину и спокойствие. Боль исчезла... пропала, словно её никогда и не было. Вместо безграничного океана ярости ощущалась бездонная пустота... или нет?

Бесконечно далеко, словно обозначая границу восприятия, вспыхнули разноцветные искры. Сначала десяток другой... спустя мгновение количество светлячков удвоилось, затем ещё раз... и ещё.

Вскоре вдоль горизонта протянулась тонкая, собранная из тысяч огоньков, разноцветная нить. Разделив неведомое пополам, она продолжала расти и развиваться, превращаясь из маленького ручейка в грозившую затопить всё вокруг полноводную реку.

Сознание медленно дрейфовало в отдалении, завороженно наблюдая за волшебно-загадочным действом... и благополучно пропустило момент, когда яркий, резвящийся змей рывком придвинулся вплотную. Хоровод огней напористо закружил вокруг застывшего в ожидании неприятностей сознания.

Следуя инстинктам, сознание попыталось отгородиться от внешней угрозы скорлупой безразличия, но безнадёжно опоздало. Отколовшаяся от стремительного потока искра оказалась быстрей, и прошитое насквозь сознание застыло в параличе.

Вслед за первой искрой цепочкой потянулись остальные, безжалостно жаля и оставляя на память о себе разноцветные отметины... и не только. Сознание с удивлением заметило рядом с собой разрозненные кусочки информации и крошечные сгустки энергии. А обнаружив такое богатство, стало поспешно поглощать.

Сила потока возрастала, стремясь утопить, разорвать, поглотить... но прошедшее горнило боли сознание становилось крепче и сильнее.

Искры усилили напор. Прорвав плотину, видения мощным потоком накрыли жадную до знаний сущность.

Сознание прижухло, понимая, что сопротивляться столь мощному напору уже не сможет и вот-вот потеряет себя, растворившись в бесконечных видениях.

Но, первыми сдались искры — растратив энергию, они тусклыми брызгами разлетелись в разные стороны, где окончательно погасли, растворившись в бесконечной пустоте.

И снова вокруг сознания простиралась только она — унылая и порядком надоевшая... или нет?

Яркий, обжигающий свет рождения сверхновой затопил всё вокруг...

-Ыы... еня шите...

Чё? Кто здесь?

-Лы... слы... ите... еня? Вы ...еня ...онима-ете?

Это меня теребят? Похоже да.

-Ожете... оворить?

Стерильно-холодный голос пробирал до дрожи, провоцируя на невольный ответ:

-Дха-а...

Короткое слово рушит невесомые барьеры. 'Ватные' стены вокруг сознания разлетаются осколками, возвращая все чувства разом.

Организм тут же решает отомстить, идя в разнос. К горлу подкатывает тошнотворный комок, прорываясь наружу едкой, дурно пахнущей желчью:

-Бу-э...

Меня заботливо повернули набок. А когда спазмы сошли на нет, обтерли лицо чем-то влажным, распространяя приятный холодок по разгорячённой коже. Рот очищен, а нос снова готов дышать и воспринимать запахи. И только перед глазами по-прежнему какая-то непонятная муть.

Делаю осторожный, глубокий вздох, до дрожи опасаясь унюхать своё. Есть стойкое ощущение, что повторный спазм физически вывернет на изнанку.

Нос деловито сортирует ароматы, и я облегченно выдыхаю. Воздух наполнен бодрящей свежестью. А посторонние запахи еле слышны, в основном нейтральны и не поддаются четкому определению. При этом, ни единой рвотной нотки.

Дальше дышалось легко и свободно... но только носом. В горло словно песка насыпали. Но вскоре дошел черёд и до него.

Нос уловил цветочный аромат, а следом пересохших губ коснулся 'сосуд' (предположительно) с лекарственным (наверное) настоем.

Жадный глоток... и ещё один... И меня накрывает странное чувство — с одной стороны горло настойчиво требовало, чтобы я продолжил. А вот желудок напротив — намекал, что пить нельзя и нужно срочно избавиться от непонятной субстанции.

Жажда победила. Я ухватился зубами за кружку и начал с жадностью пить. Прохладная, чуть горьковатая жидкость, нектаром пробежалась по нёбу и моментально смыла всю оставшуюся во рту 'каку'.

Ф-ух... Хорошо...

Слабость никуда не делась, но тошнота отошла на второй план.

-Сха-сиб... — то ли просипело, то ли прокаркало моё горло.

Легче стало не только горлу, но и мысли потекли гораздо бодрее. Как раз настолько, чтобы заметить, как чуждо и необычно прозвучала моя благодарность. Слова казались незнакомыми и давались с большим трудом... практически со скрежетом.

Но, и это озарение ушло на второй план, после чёткого осознания, что перед глазами по-прежнему муть. А попытки навести резкость ни к чему хорошему не приводят... И это совсем не к добру.

А если взять в расчёт, что память зияет лакунами, где вместо стройных воспоминаний о последних событиях лишь странная мешанина из нестыкующихся друг с другом обрывков, то становилось совсем худо.

Ясно только одно — я жив, лежу на чём-то... мягком и мне очень, очень хреново.

-Хлаза... — очередной сип и робкая попытка, преодолевая слабость, принять сидячее положение. — Муть... По-схе-му?

-Лежать и не двигаться! — отдал приказ властный женский голос.

Мозги со скрипом провернулись в попытке осмыслить сказанное. Но сразу споткнулись на необычной чуждости голоса. Чистота звуковых модуляций буквально завораживала. Казалось, что женщина говорит прямо у меня в голове.

Странно, вроде, когда просили ответить, голос звучал несколько по-другому.

-Любые движения противопоказаны! — продолжила перечислять ограничения женщина.

Сильные руки решительно и, в тоже время аккуратно, вернули моё тело в горизонтальное положение. А затем я почувствовал, что лишён возможности двигаться — тело как-будто окаменело.

-У вас серьезно травмированы конечности, множественные внутренние повреждения, локально нарушена целостность кожного покрова... Головной мозг тоже... пострадал... в легкой степени...

Зашибись! Звучит как некролог.

-Отмечено глубокое энергетическое истощение организма, — врач (я надеюсь) закончила перечислять мои недуги, и решила подсластить пилюлю. — Но, в ближайшее время, угрозы для жизни нет...

А не в ближайшее? Чем дальше — тем страшнее? И зачем так пугать больного?

-Проведена первичная стабилизация организма, намечен курс лечения и уже наметилась положительная динамика. Так что сейчас только покой и точное следование рекомендациям лекаря...

Почему лекаря, а не врача? Резкий дефицит персонала высокой квалификации? Куда я вообще попал? И что, чёрт побери, у меня с глазами?!

-Да, и запомните главное — никаких ментальных нагрузок! Даже не пытайтесь. Иначе можете полностью потерять способности.

Какие к хренам нагрузки? Меня зрение волнует!

-Дать... ох-вет, — крикнуть не получилось, но сипел, я надеюсь, достаточно грозно. — Йа... ос-леп?

-Спокойных снов.

-Не-е...

Легкое прикосновение к центру лба и я поплыл. А через пару секунд меня накрыла мягкая пелена сна...

* * *

Спустя пять дней место моего пребывания так и осталось окутано тайной. Некоторые подозрения имелись, но в нечто большее они так и не сложились.

Со зрением по-прежнему беда — вместо чёткой картинки мутное нечто. Но 'ночные' часы, когда свет приглушался, я различал достаточно чётко. Это позволяло вести примерный отсчёт времени.

При этом повязки на глазах нет и никаких процедур не проводилось. И остаётся только гадать — почему? Хорошо это или плохо?

Отсутствие информации реально напрягало. Зато открывалось большое поле деятельности для фантазий. Построением теорий я, в принципе, и занимался всё свободное время.

Правда, с подтверждением оных выходило как-то не очень. Единственное, что не подлежало сомнению — я в больнице. Своеобразный, еле уловимый запах лекарств ничем не перебить.

Вот только, больница какая-то нетипичная, что выяснилось буквально на вторые сутки пребывания. У нас ещё не дошли до того, чтобы класть пациента на пол... Нет, может где-то и практикуют, в России-матушке чего только не случается. Широка она, необъятна и непредсказуема. Да и как временное решение вполне допустимо, покуда место получше не освободится. Но вот для одноместной палаты с вип-обслуживанием — это явный перебор.

Откуда я знаю про ВИП? Ну, скажем так, личный пророк, обретающий в районе копчика, почувствовал. Он у меня редко ошибается, натренирован. И такая уверенность успокаивала — раз есть персональный подход и нет возни с глазами, то всё поправимо.

Впрочем, построением теорий я особо не увлекался. Уж не знаю, чем меня пичкали, но сознанию приходилось, мягко говоря, не сладко. Когда реальность постоянно ускользает, и ты находишься в состоянии прострации, как-то совсем не до теорий.

Плюс все сопутствующие явления — дезориентация, заторможенность, бред, галлюцинации, провалы в памяти. Иногда на передний план вылезало и вовсе нечто настолько инородно-чуждое, что хотелось скулить и дрожать от страха.

Понятно, что после удара по голове иного ожидать не приходилось. Но не настолько же! Тем более, что мне есть с чем сравнивать. В лихие девяностые довелось попасть в больницу с подобной травмой... И я подозреваю, что так до конца и не долечился, потому как 'безбашенность' никуда не ушла, периодически вылезая и активно портя жизнь...

Проблемой с головой дело не ограничилось. Тело решило поддержать устроенную мозгом забастовку и поэтому слушалось меня местами... и с большим трудом. Всё, что ниже пояса, я вообще не чувствовал. Более-менее двигались руки... но и то условно — чтобы сдвинуть кисть на пару сантиметров приходилось прилагать просто титанические усилия.