Вот только у нас такого права нет. Если мы признаём объект или район безопасным, мы должны облазить каждый угол. И не важно, что в этом углу — пыль и черепки или что-то похуже.
— А это что?
— Лифтовая шахта.
— Так, может, через неё попробовать? — Мне невольно вспомнились просмотренные в детстве боевики.
— Лифт оборвался, она частично забита. Никто из наших бойцов там попросту не пролезет.
— Что, даже я? — сдержать усмешку не удалось. Меня никогда не задевали всерьёз из-за роста, да и метр семьдесят — это совсем не коротышка. Пытались подкалывать — да, это было. Просто так сложилось, что большая часть парней в команде выше меня. Подозреваю, чтобы подрасти, надо было в четырнадцать-пятнадцать лет лопать витамины, да и вообще нормально питаться. Но — чего не было, того не было. В конце концов, когда ты одного роста с любимой девушкой, это тоже неплохо. Да и при нашей работе куда удобнее, когда ты невысокий и гибкий — в какие только норы ни приходится залезать. Как сейчас, например.
— Слушай, я не могу отдать такой приказ. Не имею права отпускать тебя одного. Ты же знаешь правила. На объектах с таким уровнем опасности ходить группами меньше, чем по три человека, нельзя. А в одиночку так вообще строжайше запрещено. Кто будет тебя страховать?
Знаю, конечно. Часть этих правил вообще возникла на наших глазах. Не работать группами меньше чем по два-три человека. Не оставаться на ночь в заброшенных зданиях, если территория ещё не зачищена. Ну и основное, известное даже непосвящённым: горит всё. Если не горит, значит, ты плохо стараешься.
— Подожди, — я придвинулся ближе, — но раньше-то на этот уровень как-то попадали?
— Да. Вот здесь и вот здесь — двери. Электроника, сейчас они заблокированы. Должен быть способ открыть их изнутри.
— Тогда всё просто, по-моему. Мне нужно спуститься туда и организовать всем остальным тёплый приём.
— Ладно, не беги впереди паровоза.— Стэн демонстративно свернул карту. — Утром решим.
Раздвижные двери лифта парни наполовину сняли, наполовину выломали, не особенно церемонясь. Кто-то посветил вниз фонариком, луч заплясал по стенам шахты, выхватил из темноты какие-то обломки.
— На связь выходи каждые десять минут. Если не ответишь, мы тебя сразу вытянем. Как только выберешься из шахты, иди прямо по коридору, — инструктировал меня напоследок Стэн. — Дойдёшь до конца, там будет большая лаборатория. Должно уцелеть аварийное освещение, электрощит на стене у входа, включишь его и попытаешься с пульта разблокировать ведущие на уровень двери. Ничего не предпринимай, никуда не лезь, дождись нас, ясно?
— Ясно, — в сотый раз повторил я, закрепляя на поясе сложную конструкцию из ремней и карабинов. — Каждые десять минут говорить тебе что-нибудь, шахта, коридор, электрощит, пульт, двери, дождаться вас. Что я упустил?
— Ничего.
— Вот и не занудствуй. — Я проверил необходимое мне барахло. Налобный фонарик, ручной — на всякий случай прицепить к ремню, сменный комплект батареек. Автомат — за спину, чтоб меньше мешал при спуске. А, и косу под куртку спрятать. Если зацеплюсь волосами за какую-нибудь арматурину, наши надо мной ещё лет пять потешаться будут.
Я занёс ногу над провалом шахты и обернулся:
— Эй, если кто решит покататься на лифте, пока я буду там, вернусь, чтобы отомстить.
Шутка вышла дурацкой, лифт-то давно приказал долго жить, но все рассмеялись. Правильно. Нечего стоять с такими траурными лицами.
Во время спуска оказалось легко забыть о времени. Если бы не рация, можно было бы представить, что никого в целом мире больше нет, только ты один, паучок на невесомой ниточке, протянутой из ниоткуда в никуда. Наконец, под ногами замаячило что-то крупное. Похоже, дверь лифтовой шахты на одном из этажей обвалилась вовнутрь и перегородила мне путь. Я раскачался на верёвке, посильнее пнул препятствие, и оно с грохотом отправилось вниз, в полёте развалившись на две половины.
— Что там у тебя? — сразу заинтересовался Стэн.
— Всякий мусор.
— Ладно. Ты не молчи, рассказывай, что происходит.
— Ничего особенного. В основном радуюсь, что я такой мелкий.
Метров через десять начались перепутанные кабели. Я продирался сквозь них, молясь, чтобы какой-нибудь случайно не оказался под током, их обрывки валились мне на голову, словно я попал в змеиное гнездо.
— Стэн. Приём.
— Приём.
— Выхожу на связь согласно плану. Всё в норме, только пыльно.
Я знал, какие картинки Стэн сейчас упрямо гонит прочь. Всякие легенды про спелеологов, обвязавшихся одной верёвкой, чтоб не потеряться, а потом обнаруживших, что последний член команды исчез демоны знают куда, причём конец верёвки измочален и чуть ли не изгрызен. Слишком многие сказки вернулись из детства, из тёмных углов спальни.
Ничего, командир. Нас так просто не сгрызёшь.
Обломки попавшейся мне двери поджидали внизу. Метра за три до навечно замершего на последнем уровне лифта не хватило верёвки. Я тут же сообщил об этом наверх, выпутался из ремней, повисел немного, примериваясь, и разжал руки. Лифт заходил ходуном, но выдержал.
Как и ожидалось, на крыше обнаружился люк. Прежде, чем нырнуть в него, я посветил внутрь. Пыльный пол, ничего особенного. Ни одного следа. Впрочем, и это ничего не значит. Не стоит совать голову туда, где тебе её могут запросто откусить. Нашарил в кармане какую-то мелкую детальку из подобранных наверху, швырнул вниз. Она даже не зазвенела — мягко упала в пыль. Ладно, рискнём и мы.
— Стэн, приём. Я сейчас буду на этаже.
— Ладно. Если что-то пойдёт не так — сразу назад. Мы удлиним верёвку, чтобы ты сразу мог за неё схватиться.
— Хорошо.
— Дэй. Сразу назад.
— Понял я, понял.
Заблудиться я не смог бы при всём желании. На небольшой площадке перед лифтом был турникет, как на вокзале, слева от него когда-то стояла будка охранника. Сейчас одна из её стенок обвалилась. Я для порядка заглянул туда — сломанный стол, перевёрнутое кресло. Под ноги попалась деревянная коробка с множеством ячеек — для пропусков. Сейчас, разумеется, пустая. Хм, подозреваю, далеко не всех работников завода сюда пускали. Я ощутил странное облегчение, не найдя в закутке костей. Хотя почему странное? Да, я видел в жизни и кое-что похуже, но это не значит, что мне приятно любоваться на человеческие останки.
Единственный широкий коридор начинался сразу за турникетом. Я перебрался через навеки замершие створки. По обеим сторонам тянулись двери. Некоторые заперты, некоторые распахнуты настежь. Я осторожно заглянул в ближайший кабинет, но заходить не стал. Истлевшие от времени бумаги, рассыпанные по полу, выдвинутые ящики столов. Одним словом, следы поспешной эвакуации. Явно не детские игрушки они тут разрабатывали. Сначала, скорее всего, вывезли сотрудников, потом — всякую документацию и разработки. Причём последнее собирали в спешке. Ага, так и есть: соседняя дверь закрыта на ключ и даже опечатана, тут ещё успели.
А вот тем, кого мы нашли на проходной, не повезло. Всем остальным работягам, инженерам, бухгалтерам. Кто бы ни отвечал за эвакуацию, он явно считал, что времени у него намного больше. Я не сдержал горькой усмешки. Исследования, за которыми наверняка охотились все разведки мира. Секретные документы, лабораторные журналы. Вот они, валяются под ногами, грудами лежат в столах, шкафах и сейфах за этими дверьми. Ничто не мешает набить ими рюкзак. Все сокровища потеряли свою цену. Как золото из Иного мира, дома обращающееся угольками и сухой листвой. Хотя в рабочих записях учёных, наверное, имеет смысл покопаться. Вот только у всех нас туго с наукой такого уровня, тут бы поработать специалистам. Хм, а это мысль. Поднять всю эту макулатуру наверх, запаковать в ящики и поставить в какой-нибудь кабинет. А потом перетаскать потихоньку.
— Стэн, давай, если время останется, взломаем пару сейфов? Вдруг ещё что полезное найдём?
— Дэй, кем ты мечтал стать в детстве?
— Не понял. — Я миновал ещё пару опечатанных помещений и осторожно заглянул в следующую распахнутую дверь. Куча столов и пустых полок, в свете налобного фонаря выглядит довольно гротескно.
— Археологом или грабителем банков?
— Рыцарем из Тёмных веков.
— Ясно. У нас в планах есть ещё один выезд сюда, но не факт, что этим будет заниматься наша группа.
Угу, как всегда, всё интересное достаётся не нам.
Я по привычке читал имена предыдущих владельцев и названия отделов на дверях кабинетов, как идущий по незнакомой улице человек прочитывает названия магазинов, но в памяти они не задерживались. Как мне и говорили, коридор закончился ещё одной дверью. На этот раз — толстой, как в бомбоубежищах. И вентиль, как на подлодках, уж не знаю, как он правильно называется.
— Так, я добрался. — Хвала богам, не так-то просто постоянно держать на прицеле темноту за пределом жёлтого круга фонаря. — Сейчас будет свет.
Вентиль пошёл тяжело, пришлось навалиться на него всем весом. Наконец, в двери что-то щёлкнуло. Я вошёл внутрь и сразу шагнул к стене в поисках электрощита. Всё-таки Стэн прав: тяжело, когда тебя никто не страхует. При всех наших шуточках, отпущенных сегодня, при всей моей браваде — тяжело. Так и тянет обернуться и прочесать очередью дальний угол. Или вообще прижаться спиной к стене и не двигаться, надеясь, что нечто в темноте не унюхает твоего страха и пройдёт мимо.
Я распахнул закрывающую электрощит дверцу. Длинный ряд выключателей. Ладно, больше — не меньше, решил я, перещёлкивая их в положение "вкл.". Секунд десять ничего не происходило, и я даже успел подумать, что аварийка всё-таки сдохла, но за дальней стеной что-то басовито загудело, и под потолком вспыхнули лампы. Свет они давали серенький, неживой, но я с облегчением отключил фонарь, стянул с головы резиновую ленту и вытер рукавом взмокший лоб.
— Приём, ребята. Я внутри, сейчас открою двери.
— Уже на местах, ждём.
Помещение оказалось лабораторией. Большой, размером почти с небольшой цех. Интересно, с чего вдруг такая гигантомания? Длинные ряды пыльных столов, заставленных какими-то приборами, из которых я опознал только микроскопы, вдоль стен тянутся металлические шкафы с глухими дверцами. Напротив двери, через которую я вошёл — ещё две. Эти ведут к выходу на уровень, через них войдут остальные, когда я разберусь со здешней электроникой. Дальний конец помещения отгорожен стеклом. Вряд ли это просто стекло, конечно. Особо токсичные опыты проводили?
Пульта оказалось два. Один — непосредственно перед стеклянной преградой, второй — у стены слева. Вряд ли кнопку, отвечающую за открытие дверей, будут делать там же, где и кнопки, необходимые для всяких научных изысканий. Это всё равно, что хирургический инструмент в автомат встраивать. Ну точно. Тут всё даже проще, чем с электрощитом. Хотя бы потому, что нужно быть редкостным дебилом, чтобы не увидеть тумблер с подписью "блокирование уровня". Запылённый пульт доверия не внушал, многочисленные лампочки не спешили загораться. Навыками для ремонта тонкой техники я не обладал, пришлось пнуть ботинком основание пульта. Лампочки жизнерадостно подмигнули разноцветными огоньками, но всё-таки загорелись. Я щёлкнул нужным тумблером. Огонёк рядом с ним задумчиво сменил цвет на зелёный.
— Путь свободен.
Сдержать любопытство было нелегко — подошёл к стеклу. Стёр с него пыль, с удивлением обнаружив сеть мелких трещин. Когда включилось освещение, там тоже вспыхнула лампа. Одна и такая же тусклая. Сначала мне показалось, что на небольшом возвышении стоит изломанное, изуродованное человеческое тело. Вроде бы даже с частично содранной кожей. Но спустя секунду я понял, что ошибся. Кажется, когда-то это была заготовка для... доспеха? Или робота? До тех пор, пока люди не покинули это место, а стена лаборатории не треснула, и внутрь не начало просачиваться что-то грязновато-алое, застывая на металлическом каркасе неровными потёками. Где-то внутри словно натянулась струна. Я сделал шаг назад, оглядываясь на спасительную дверь в конце длинного зала.
Осторожно двинулся вдоль стены к выходу, стараясь не сводить взгляда со странного сооружения. "Доспех" повернул безглазую голову, словно ориентируясь на звук моих шагов. Будто расслышал сквозь толстенное стекло.
Это было нелогично, это было безумно, но на неисследованных территориях логики не существовало. Я вскинул автомат, беря на прицел это порождение нового мира. И тут неизвестное существо взорвалось движением.
Стекло разлетелось вдребезги, даже не в куски — в мелкое крошево. Короткая очередь не остановила прыжок неведомого существа, и с длинными стальными когтями, украшавшими гибкую руку, я разминулся чудом. Выстрелить я уже не успевал и потому подставил автомат под очередной удар. Сталь заскрежетала о сталь. За эти доли секунды успел рассмотреть напавшее на меня создание. У существа были абсолютно иные пропорции тела, отличные от человеческих. Удлинённое туловище, короткие ноги — при том, что оно почти два метра ростом. Кожи действительно не было, только сочащаяся чем-то красноватым плоть и узлы мышц. Меня отшвырнуло к стене — сила моему противнику досталась чудовищная. Я сорвал с пояса рацию и успел крикнуть:
— Здесь тварь!
А потом времени вообще не осталось.
Рация отлетела куда-то в угол. Ничего, всё важное я уже сказал. Нужно только не дать твари заскучать до подхода ребят, вымотать её хорошенько. Не подпускать её на расстояние удара. И — не останавливаться.
Ещё одна очередь, ещё несколько клочков плоти, вырванных пулями — без особого ущерба. Жаль, не опрокинуть ей под ноги металлические столы — намертво прикручены к полу. Я метнулся за один из них, но тварь прыжком взлетела на столешницу, я отчётливо услышал, как скрипнул под её весом металл. Когти всё-таки успели чиркнуть по груди и плечу, в клочья располосовав куртку. Обрывки почти сразу же пропитались кровью. Ребятам пора поторопиться, магазин у меня не бесконечный.
Я рванулся в сторону, надеясь, что она не успеет так быстро обернуться, счастливо поднырнул под её новый замах, но вторая конечность впечаталась в мою спину. Я запомнил каждый из четырёх длинных, как кинжалы, когтей. Отчётливо услышал, как хрустнули рёбра. Собственное тело отказалось повиноваться, я понял, что заваливаюсь вперёд. Тускнеющее от боли сознание прорезала мысль: откатиться в сторону, пока не насадили на лезвие, как бабочку на иголку. В боку будто что-то взорвалось, но болезненное движение спасло мне жизнь. Когти пробили пол там, где миг назад лежал я. Тянулся к отлетевшему куда-то влево автомату и понимал, что не успею. Да и не остановит её жалкий остаток пуль. Нога с короткой беспалой ступнёй опустилась на протянутую к оружию руку. Кажется, я всё-таки заорал.
Тварь насквозь прошила новая очередь, со стороны разблокированных дверей. Она неторопливо обернулась в сторону более многочисленной добычи, даже сделала шаг. Отползти бы куда-нибудь, чтоб не угодить ненароком под дружественный огонь или случайный рикошет. Сколько в этой дряни уже свинца?..
Гротескную фигуру вдруг охватило пламя, кажется, кто-то из наших швырнул бутылку с зажигательной смесью. Тварь по инерции сделала несколько шагов вперёд и с грохотом рухнула на пыльный пол, я потерял её из виду, осталась только отвратительная вонь горящей нечеловеческой плоти. Неужели всё? Совсем всё? Левая рука отказывалась повиноваться. А почему так холодно? Кровь... Я попытался прижать правую ладонь к животу — мне вдруг показалось, что мои внутренности сейчас выскользнут меж пальцев красными и синими верёвками. Мне рассказывали, такое бывает на войне. И человек, не понимая, что делает, пытается запихнуть их обратно... Холодно. Ничего, это бывает. Сейчас я полежу немного и своих встречу. Мне только чуть-чуть отдохнуть надо, совсем чуть-чуть...
