Карина

Свай не мешал, посматривая от дверей, и развлекал мелких, активно рвущихся помогать. Игра в поймай лошадь оказалась удивительно увлекательной во всех видах. Особенно когда две мелкие пигалицы с тоненькой веревочкой пробуют заловить здорового коня. Тот, надо признать, бегал недалеко и небыстро. Хотя Кара обычно была за игры на свежем воздухе, но в такую погоду предпочла бы более домашние варианты. Поэтому пришлось судорожно напрягать память и просить Мину о помощи.

Дочь удивилась, но возражать не стала, и всего через час, доделав дела, все семейство устроилось в амбаре на большом полотнище, в центре которого возвышался кусок глины. Хорошей, скользкой, мягкой, принесенной дочерью откуда-то с юга. Как ни удивительно, но все с удовольствием сели лепить. Хотя проблема возникла сразу, что делать? Посуда не зашла, для фигурок не хватало фантазии и навыка, а просто шарик колбаски не давал простора чувству прекрасного. Но только до момента озарения.

— А давайте лепить лошадку?! Например, Свая!

Четко, понятно, конкретно. И есть модель, мнение которой спросить забыли. К счастью, для Свая удар по голове не прошел бесследно, поэтому возражать он не мог. Ибо, несмотря на все старания и наличие образца перед глазами, то, что выходило у всех, на коня походило с трудом. Самым близким подобием у Мины стало нечто паукообразное. По крайней мере, именно для них характерна такая подвижность суставов. Идея "А давайте медведя" восторга не вызвала. Зато легший Свай тут же упростил задачу.

— Мы можем сделать лежащую лошадь!

Нет ног, нет четырех проблем сразу!

Тут в амбар заглянула парочка знакомых жеребят, они хотели позвать девочек побегать, но вместо этого с удовольствием остались для занятия лепкой. Почему-то работа с глиной успокаивала и завораживала всех. Если мелким просто не хватало тактильности и развития моторики, то, что в этом нашли взрослые, она так и не поняла, но благоразумно промолчала.

Нравится и отлично!

Кружок лепки непроизвольно разросся настолько, что в амбаре стало тесно и неудобно. Тогда кто-то озвучил отличную мысль об Общинном доме.

Кара недолго думая перенесла туда материал и, главное, образец. Свай не возражал перемещению, а вот уговорить его лечь удалось с трудом и то, только если Кара сидела рядом и поглаживала по боку. Кто-то принес еще глины, и компания расширилась. Постепенно образовались кучки по интересам, появились приспособления для выдавливания тонких линий и кисти для фактуры. В общем, дети разошлись по полной...

Появление Ривуса все пропустили, занятые иными делами. Зато советник прошелся туда-обратно и, подойдя, к Каре уточнил:

— Я, видимо, что-то упустил, осталось понять — что?

— Кружок лепки из глины, — предположила она устало, не давая подняться Сваю.

Бедный конь не мог нормально двигаться, когда на нём устроился такой деликатный груз. Отношение местных гигов порой оказывалось весьма удобным. Хотя временами случалось обратное, сдвинуть такого мастодонта тоже не представлялось возможным.

— Почему у меня возник кружок лепки?

— Потому что у нас в амбаре он не поместился, а Общинный дом на то и общинный, чтобы здесь размещалось общество. Не знаю, почему детям так приятно лепить из глины, меня этот факт тоже поразил, но раз им нравится — пусть занимаются, верно?

Тут подошел маленький мальчик с чем-то продолговатым на руке и попросил Ривуса:

— Помоги? Голова не та.

Понять с какого края голова Каре с первого взгляда не удалось, но не зря она тут два часа куковала:

— Грива не выходит, да?

— Да.

Он показал что-то непонятное, зато все увидели, где находится пресловутая часть тела.

— Это лежащая лощадь, — пояснила Кара очевидное вслух.

— Свай! — с гордостью объявило дитё.

— А... — многозначно протянул Ривус и сравнил оригинал с глиняным подобием.

Чтобы найти общее, нужно было обладать хорошим воображением или большим опытом.

— Это ты ноги так сложил? Очень похож. Давай найдем специалиста по головам, и он поможет.

Специалисты появились из питейного заведения напротив. Причем поначалу они даже не возражали, находясь в легком подпитии, выражали любовь к миру, но по мере попыток исправления чужого творчества и наступления отрезвления радости у троих матерых заросших мужиков явно поубавилось. Хотя один из них реально обладал талантом и умудрялся не только поправить все кривые поделки настолько, что лежащую лошадь можно было увидеть со стороны, но и объяснил, что и как делать надо. Он настолько легко и аккуратно обращался с глиной, что засмотрелись все.

И дальше начался мастер-класс от специалиста. Причем вместо лошади дети для начала взялись лепить подковы! Тема тоже вызвала живейший интерес и оказалась значительно проще в исполнении.

Мероприятие затянулось до вечера, причем детей пришлось разгонять почти насильно. И только обещание Чувуса прийти завтра и продолжить примирило с действительностью. Но самое занятное началось после прощания детского контингента. Кара, уходя в последних рядах, хотела навести порядок и убрать глину, но ее остановили, как и Чувуса. За лепку принялись взрослые...

Мысль о странных местных развлечениях долго крутилась у Кары в голове, но насыщенность дня сыграла свою роль, и сон наступил моментально.

* * *

Условное воскресенье порадовало снегопадом и душевным завыванием ветра. Кара не могла перестроиться на десятый день. Почему-то в родном мире, насколько она помнила, либо снег, либо ветер. Или снег и мороз? В любом случае, здесь всё легко и без проблем совмещалось. Или ей так казалось?

Утренняя чашка чая показала, насколько не хватает кофе, и почему терраса формальность. Всё равно жизнь кипит в амбаре и идет через амбар. Кара накинула плотный плед и подстелила его под себя, устроившись на деревянном настиле непонятного назначения. Тихое пофыркивание за спиной сообщило о появлении Свая. Тот аккуратно улегся рядом, прям на снег, и дал облокотиться на свое теплое тело.

Кара, чуть покрутившись, иначе перекинула плед и, взяв кружку в руки, призналась:

— Спасибо за то, что ты есть, такой замечательный и внимательный. Очень жаль, что с тобой случилась такая беда, будь ты в разуме, тебе бы цены не было. Знаешь, отличное утро, и дети еще спят. И даже снег мешает не так сильно, как нехватка кофе. Никогда не думала, что его мне будет не хватать больше всего...

Кара тихо проговаривала мысли вслух, формально имевшемуся в наличии собеседнику, но больше для себя и находила в этом непривычное успокоение и умиротворение. Почему-то именно здесь, сейчас и в такой форме у нее появилось ощущение дома и своего места. Хотя ничего, по сути, не изменилось, но жить стало проще...

Кара завершила посиделки, просто поняв, что начала замерзать, несмотря на теплого коня за спиной. Свай охотно поднялся на ноги, но вместо перемещения в амбар к сену и отдыху зарылся в сугроб. Зрелище не для слабонервных — огромный рыжий конь ныряет в сугроб, подкидывает ноги во все стороны и катается как собака спиной.

Наивная Кара ожидала услышать страшный хруст ломающихся позвонков, но недооценила гибкость оборотня. То, как выгибался позвоночник, заставило бы позеленеть от зависти любую кошку. Гибкость, несмотря на размеры, восхищала и пугала, если быть честной. А умение вскочить из положения лежа за долю секунды с упором только на одну ногу вообще за гранью фантастики!

— Ты невероятен! — восхищенно произнесла Кара подошедшему заснеженному Сваю.

Тот довольно заржал и отряхнулся, как собака, всем телом.

Они так тоже могут?!

В смысле мелкие могут, Кара видела подобное и не раз. Но одно дело — отряхивающийся жеребенок ей по грудь ростом, и другое — жеребец, у которого спина выше ее макушки, про его голову и говорить не приходится!

Приготовление воскресного завтрака и еда всей воодушевленной семьей. Оказывается, дети прямо с утра планировали вернуться к глине и лепке. На явное недоумение Кары пришло такое же недоумение детей — как она не понимает такого удовольствия! Пришлось усаживаться на диван и, прижав к себе мелких, признаться, что не понимает.

Разговор впятером при четверых активно говорящих — отдельное развлечение. В такие моменты Кара искренне радовалась их нечеловеческой природе и разному возрасту. Старшие тянулись к ней по мере необходимости, а младшие легко отвлекались и сосредотачивались на окружении. Табун и соплеменники значили для всех них очень много и спокойно компенсировали нехватку тепла от самой Кары. Вот и сейчас она поглаживала девочек, пока насмешливый Мит мыл посуду и, кажется, этого хватало.

Всё шло отлично до выхода на улицу, где неожиданно обнаружилась толпа. Кара, шедшая последней перед Сваем, остановилась и инстинктивно отшатнулась назад. Не то чтобы она испугалась, но да, испугалась толпы людей и лошадей всевозможных расцветок и габаритов. Благо Свая снести она не смогла, хотя и попыталась, получив возмущенное фырканье и надежное укрытие между головой и плечом, с опорой на длинную шею.

— Кара, не волнуйся, — подал голос Ривус. — Некоторые просто поторопились, но я, мы все хотели попросить тебя посмотреть на нескольких из нас с проблемами с глазами и координацией.

Рядом, пошатываясь или покачиваясь, стоял рыже-серый крупный старый конь. Даже не будучи экспертом, она понимала, возраст этого оборотня был весьма преклонным. А серость, видимо, седина на рыжей шерсти. Невообразимо.

— А... — она прокашлялась, — почему вас так много?

— Кто с проблемой, кто-то для поддержки, а кто-то просто так, как я, из любопытства. Ты же говорила, раз в декаду, вот мы и собрались.

— Ладно, давайте попробуем, только детей отведу в Общинный дом на лепку.

— Мы остаёмся! — тут же возразила Лизи упрямо.

— Вы хотели заняться глиной.

— Успеется, — недовольно отозвалась Мина.

Дети даже не оборачивались, так и оставшись в человеческом облике. Их, в отличие от Кары, табун вокруг совершенно не смущал.

Кара посмотрела по сторонам и предложила:

— Начнем, наверное, с ... — она махнула рукой в сторону всё сильнее покачивающегося старичка.

— А можно с меня? У меня жутко болят и чешутся глаза, — вперед вышла эффектная серая кобыла с красивыми темными мелкими точечками по шкуре.

Ее пропустили, или она сама прошла, но по факту встала перед Карой и наклонила голову.

— Ладно. Будет больно, — предупредила Кара и положила руки на прикрытые глаза.

Сначала не было ничего, а потом пришло понимание, что именно не так. Словно в тетрисе появились зеленые шарики с пастями из соседней игры. У нее ушло какое-то время, чтобы разделить их и убрать в ту самую соседнюю игру. Фоном раздавался высокий противный звук, от которого хотелось зажать уши и убежать. А потом стоило только разделить и отпихнуть, а еще капельку возгордиться собой, как последовал жуткий удар. И накатила ошеломительная боль, от которой перехватывало дыхание, и легкие не могли сделать вход.

Страх смерти накатил внезапно и так же внезапно прошел от сильного удара по спине. Ледяной воздух хлынул внутрь, и Кара распахнула глаза, чтобы в шоке увидеть страшную картинку нападения серой лошади на Свая. Та била исступленно, а бедолага только защищался и блокировал удары жутких копыт. Но что-то изменилось, и тот, резко подкинувшись, ударил в ответ куда-то по лопатке, отчего лошадь взвизгнула и отступила, спрятавшись за мужчиной.

Тот похлопал ее по шее и произнес:

— Висра, мы обсуждали, что ты не пойдешь одна?

— Он сломал мне ногу!

— Ты чуть не убила целительницу!

— Я случайно. Было больно. Очень больно, ты не представляешь, как больно! — она заметила сидящую Кару и спросила: — Извини, это рефлекс. Ты цела?

— Да, — всё, на что ее хватило.

Кара дошла до Свая и оперлась на него, тот явно берег заднюю ногу, и это настораживало. Суета, царившая вокруг, проходила мимо, словно это ее не касалось. Подошедший к Сваю человек оказался целителем, вылечившим наложением рук, как мельком отметила Кара.

А потом тишину прорвал голос Лизи:

— Мама, мамочка... ты так летела...

Она опустилась на колени и обняла дочерей, успокаивая их и успокаиваясь сама. Сколько времени прошло вот так, сложно понять, накатившее отупение ничуть не мешало, а наоборот, умиротворяло.

Прервал его Ривус, осторожно спросив:

— Как ты?

— Живая.

— Ты не могла умереть, удар головой неприятный, но в худшем случае отделалась бы сломанной рукой.

— А...

Она набрала воздух, чтобы высказаться о хрупкости человеческого тела, но промолчала. Не стоило пугать детей сильнее, чем уже есть.

— Мамочка, прости, не надо было приводить Тора, — тихо сказала Винни.

— Ничего, вы всё сделали правильно, зато он теперь видит, какие вы у меня красивые. Всё не так страшно, я тоже испугалась, но уже всё прошло. Давайте, мы поможем дедушке, ему наверняка бегать с вами неудобно и пойдем лепить из глины?

Девочки напряглись, но возражать не стали, а Ривус добавил:

— Ему и кушать неудобно, яблоки убегают.

Кара уверенно направилась к качающемуся коню, причем амплитуда движения, на ее взгляд, возросла до опасного уровня. Но тут ее оттеснил Свай и умудрился встать между Карой и старичком. Тот, удивительное дело, не возражал.

— Так будет вернее. А меня еще мальчики придержат.

Свай прогнулся как кошка, а старик положил на него голову, так что перед опешившей женщиной предстала только морда. Тоже с сединой и удивительно умным взглядом. Голова покачивалась, перемещаясь по рыжей спине, и усиливала ощущение сюрреализма. Кара прикрыла глаза и положила руки на его лоб.

Сосредоточиться удалось не сразу, но стоило ей "провалиться", как всё стало еще более странно. Она не понимала, где очутилась, и что нужно сделать. Игра, правила которой непонятны, пугает, а не радует. Кара, не выдержав, убрала руку и переложила ее на Свая, но ощутила лишь мех под рукой, а потом позвала: "Свай".

Рука на лицо и осознание, как должно быть на самом деле. Строительство из кубиков и блоков никогда не было ее любимым развлечением, а тут пришлось заниматься именно этим. Одновременно собирая эти самые кубики из подручных материалов. Ей не хватало нормальных развлечений, она точно помнит свое переживание по этому поводу в первое время, и вот пожалуйста — играй не хочу...

Выиграть нормально не получилось, домик построился, но в отличие от ровного и симметричного образца, был чуток скошенным и кривоватым.

Но как улучшить это, Кара не поняла, поэтому выплыла со словами:

— Извините, кажется, у меня не получилось.

— Всё получилось, — отозвался сивый мерин, — меня трясти перестало, и звон в ушах пропал.

Он медленно отошел назад и... упал. Кара вскрикнула, народ кинулся, а тот кувыркался в утоптанном снегу и размахивал копытами во все стороны.

— Помогите ему! — не выдержала горе-целительница.

— Он чешется, — отозвался Мит недовольно.

— А... но всё равно нужно поспать, чтобы всё нормализовалось.

— Конечно, милая девочка, конечно... — тот вскочил на ноги и потянулся. — Давно не был таким здоровым. Спасибо тебе за это!