Омегаверс Цвет сирени ч.5 (начало)

Салли слышал о кинематографе — в Руднев как-то несколько раз привозили этот аттракцион, и он пользовался большой популярностью. В городском доме Кристо даже проводили особые сеансы, которые Салли видел краем глаза и едва не попался. При виде обнажённых сородичей, исполняющих Рослин знает что в самой удивительной обстановке, омежка поражался, как они на это соглашаются. Не так давно, говорят, фильмы стали звуковыми, и в газетах вовсю обсуждалось, что именно скоро можно будет увидеть на широких экранах. Учёные даже ломали голову, как добиться, чтобы плёнка и камера воспроизводили цвет! В одной из газет писали, что один киномеханик вручную раскрашивал плёнку, чтобы изобразить тот эффект хотя бы частично, и опыт удался, но процесс был слишком кропотливым и трудоёмким. В одной из газет Салли однажды прочёл, что теперь на плёнку можно снимать не только живых актёров, но и оживающие нарисованные картинки. По словам журналиста, писавшего статью, перспективы у кинематографа были просто фантастическими. Пока ленты были не слишком продолжительными, и для демонстрации достаточно длинных фильмов в будке киномеханика держали несколько камер, в которые поочерёдно заряжалась плёнка, чтобы не прерывать просмотр. В основном снимали весёлое развлекательное кино, показывали хронику с мест сражений, познавательные фильмы о дальних странах и, конечно же, восхваляли нынешнее время, сравнивая с тем, что было раньше. Это удовольствие было не слишком дорогим, и в залах редко оставались свободные места. Ходили туда в основном представители рабочего класса, поскольку театры были не так доступны для них, как для верхов — цена билета была сравнима с двухмесячным бюджетом на одного человека. Урри и Оскар несколько раз ходили в кинотеатр с покойным сыном и два раза вместе с Артуром, помнили самые первые сеансы, когда ленты были немыми и шли под музыку, исполняемую тапёром на рояле, стоящем в уголке. Тогда кинотеатры были очень невелики. Особенно Оскару понравился фильм, снятый в театре оперы и балета. Рейнольдсы охотно делились впечатлениями от таких походов, и Салли мечтал сходить туда с мужем, но времени так не подвернулось, да и лишних денег на билет не наскребалось — всё уходило на домашнее хозяйство — а сейчас и вовсе захотелось отложить эти походы на неопределённый срок. Можно себе представить, что будут снимать на студии Гамильтонов, если уже сейчас официальная история переврана до неузнаваемости!

— ...а ещё у нас есть личный киносъёмочный аппарат для того, чтобы запечатлеть хронику нашей семьи для потомков. Хотите посмотреть, как он работает?..

Это было пусть и ожидаемо, но слишком заманчиво. Если бы они пришли в гости к добрым друзьям, то Салли бы сам напросился, но изучать это чудо науки в компании Гамильтонов...

— ...Вы себе даже не представляете, какие перспективы это сулит! Потому-то наша семья и финансирует университет так щедро. Как вы смотрите на то, чтобы привезти целый фильм об экспедиции? Думаю, простому зрителю будет очень интересно узнать, как ведутся исследования.

— Это было бы очень полезно, — согласился Тобиас. — Но, боюсь, университет сейчас не может себе позволить такие затраты.

— Если наша сегодняшняя встреча пройдёт плодотворно, то мы обязательно закажем для вас киноаппарат, запас плёнки и выделим специалиста.

Слишком щедро. Точно, за этим приглашением скрыт какой-то подвох!

Когда Мариусы вошли в огромный бальный зал, музыка притихла по знаку хозяина дома, и все обернулись. Салли внутренне подобрался и распрямил плечи, не желая показывать этой разодетой в пух и прах публике свой страх, хотя очень хотелось убежать и достать флакончик с солью, чтобы не упасть в обморок. Впрочем, уходить, похоже, не придётся — многие омеги открыто доставали какие-то флакончики и нюхали их содержимое, причём явно с удовольствием. Салли с содроганием вспомнил, как Рейн Флакс, сын текстильного магната и родственник Старков, бывавший в их краях проездом, точно так же хвастался новинкой из столицы и угощал всех подряд. Салли тогда вежливо отказался, видя, как содержимое флакончика приводит его сородичей-ровесников в слишком бодрое расположение духа. Раздухарившись, они становились гораздо раскрепощённее и охотно удовлетворяли аппетиты других гостей, а иногда даже творили ТАКОЕ, что потом долго обсуждалось полушёпотом. Позже к ним начали привозить эту новинку — правда, только для своих — и Орри, узнав, моментально запретил Салли даже думать об этой дряни и с негодованием выбрасывал все пригласительные письма на омежьи молодёжные вечера. Этот белый порошок оказывал дурманящее действие, в больших дозах вызывал странные видения, а потом к нему привыкали так быстро, что его употребление становилось навящевой потребностью. В больших городах этот наркотик употребляла не только элита, но и слои победнее, чтобы забыться хотя бы на время. Наркотики были разные — что-то нюхали, что-то курили, смешивая с табаком, а что-то пили в виде настоев. Действовало это похлеще спиртного! Рейган и Дуглас, вспоминая об этом, содрогались и заявляли, что лучше напиться до невменяемости и протрезветь, чем подсаживаться на эту дурь, слезть с которой потом практически невозможно. Наркотики стоили сравнительно дёшево, привозились с юга, где это снадобье веками было в ходу, но достать их можно было только в определённых местах — на предприятиях и дорогах участилась аварийность и смертность, под действием дурмана люди становились слишком агрессивными, что нередко заканчивалось смертоубийством, что наносило пусть не слишком большой, но убыток и заставило власти ужесточить надзор.

— Салли... — обеспокоенно шепнул Тобиас, крепче беря мужа под руку.

— Рослин мудрейший... И это лучшие граждане государства? Мне сейчас плохо станет! — так же тихо ответил омега.

— Неужели всё настолько запущено?

— Хорошо, что ты не чувствуешь всей этой мешанины...

— Как и половина других здесь присутствующих. Неудивительно, что веками творился такой беспредел...

Салли старательно дышал через рот, чтобы не так противно было, и нацепил самую приветливую улыбку, какую смог. Значит, так. Ничего не пить, не есть и не нюхать. Если это приглашение — проверка на вшивость, то жди провокаций. Наверняка Тобиас тоже сообразил.

Среди этой толпы Салли быстро нашёл Симона. Альфа на этот раз был один и поглядывал на младшего брата со странным выражением в глазах. Неподалёку с какими-то неизвестными стоял Уинстон Барри. Молодой альфа, очень похожий на него, смотрел на новых гостей с живейшим интересом. Наверно, это его единственный сын Реймонд. Он уже был объявлен наследником и будущим главой семьи и потому активно бывал с отцом на достаточно значимых мероприятиях. На вечере в университете его почему-то не было... Почему Уинстон Барри не уехал обратно? Из-за них?

Винсент Гамильтон и его старший сын Уотсон, держащий под руку пышно одетого омегу с кисловатым выражением не самого свежего лица, вышли поприветствовать новых гостей, и начались дежурные разговоры. Жених Уотсона Юлий был из семьи Хитклифов — одного из совладельцев крупного столичного банка. Судя по его запаху, здорового потомства этой паре ждать не стоит — пах Юлий посредственно, о чём явно догадывался, поскольку от него так несло дорогими духами, что у Салли появилось стойкое желание сплюнуть. Ощущение было такое, как будто омегу заставили выпить эти самые духи... Салли с трудом держал лицо, ловя на себе похотливые взгляды, видя, как алчно принюхиваются к его запаху, который наверняка привёл многих в состояние лёгкого возбуждения. Здешние омеги, успевшие нанюхаться дурманящего порошка, смотрели на нового гостя с откровенной неприязнью. Только омеги постарше разглядывали Салли с любопытством и некоторой настороженностью. Кратко отвечая на задаваемые вопросы, Салли заметил, как один из молодых гостей-омег вышел откуда-то и уставился на него с выражением какого-то восторга. С чего вдруг? Этот омега выглядел не слишком здоровым, слишком худым, что модный наряд только подчёркивал, косметики на нём почти не было... и воздух, напитанный ароматами знати, прорезала нотка настоящей свежести. Удивлённый Салли едва не сбился на ответе. Кто это?

— ...Надеемся, что скучать вам не придётся, — с фальшивой улыбкой закончил Гамильтон-старший. — На сегодня намечена интересная программа.

— Интересно будет посмотреть, — поклонился Тобиас.

— А теперь извините, я должен отойти и уделить внимание другим гостям.

— Конечно.

Едва Гамильтоны отошли, оставив Мариусов впокое, Салли тут же потянул мужа за рукав.

— Вон тот омега, кто он? От него так хорошо пахнет...

— Который? — вскинулся Тобиас, приходя в себя после разговора с тремя альфами сразу.

— Вон тот, с синей брошью-цветком на плече.

Тобиас безошибочно отыскал нужного человека.

— Это Джекки Коллинз. Год назад было объявлено о его помолвке с Реймондом Барри, и до свадьбы осталось не так много. Хочешь с ним пообщаться?

— Он слишком хорошо пахнет для омеги из высшего света.

Тобиас осторожно принюхался.

— Да... ты прав... Идём.

Вблизи Джекки оказался ещё более нездоровым, чем на расстоянии. От него тоже пахло духами, но не такими крепкими, какими пользовались другие. Его духи были лёгкими, совершенно не резали обоняние и даже хорошо сочетались с природным ароматом Джекки... к которому примешивался ещё один запах, и Салли едва удержался от возгласа негодования — Джекки кто-то недавно уволакивал в укромный уголок. Жених или кто-то из гостей? Салли заметил и то, что Джекки явно сторонились сородичи, как в своё время его самого. Увидев приближающихся гостей, омега приветливо улыбнулся. Он был довольно красив несмотря на нездоровье. Тёмные, почти чёрные волосы уложены в простую, но невероятно элегантную причёску, украшенную только скромной шпилькой с белой жемчужиной. Песочно-серого цвета глаза сияют умом и достоинством, которым отличались и Спенсеры. Пушистые ресницы, тонкие, но без следов выщипывания брови, под внешним уголком левого глаза виднеются две крохотные родинки. Одет заметно скромнее своих богатых сородичей — в наряд приглушённых тёмных тонов. Декольте отсутствует, воротник застёгнут под самое горло и перехвачен шёлковым платком, вместо корсажа строгий жилет. Единственными украшениями, кроме шпильки в волосах, были помолвочное кольцо и скромные жемчужные серьги.

— Вечер добрый. Вы Мариусы, верно? Я видел вашу фотографию в газете.

— А вы читаете газеты? — удивился Тобиас.

— Да, хотя мой отец это не одобряет. Считает, что омеге разбираться в политике и бизнесе необязательно. Однако мне интересно.

— Вы Джекки Коллинз.

— А вы Тобиас и Салли.

Салли протянул руку для знакомства — традиционный обмен прикосновениями, буквально самыми кончиками пальцев, ему всегда не нравился — слишком жеманно. Джекки с удовольствием её пожал, и пожатие было слабым. Тобиас галантно поцеловал его пальцы, и Джекки улыбнулся чуть шире, показав свои мелкие зубы-жемчужинки. Похоже, запах историка ему понравился.

— Джекки, вы простите меня за не совсем скромный вопрос... По-моему, вы выглядите не слишком здоровым.

— Так и есть, — кивнул Джекки. — Я довольно слаб здоровьем и только-только начал выходить в свет — я сильно простудился минувшей зимой.

— А почему вы не пользуетесь косметикой, чтобы скрыть это? — спросил Салли. С собой он на этот раз пудру взял — на всякий случай.

— Аллергия, — просто ответил Джекки, пожимая узкими плечами. — Если я попытаюсь придать себе более здоровый цвет лица нынешними средствами, то кожа станет слишком сухой, а она и без того весьма чувствительна и уязвима, выступит сыпь... Мою одежду и бельё даже стирают специальным порошком отдельно. Если честно, я не хотел идти на этот приём — от всех этих запахов гостей мне часто становится дурно, но я обязан сопровождать своего жениха.

— А почему он сейчас не с вами?

— Занят деловыми переговорами вместе с отцом, а эти разговоры не для омежьих ушей. Барри вообще стараются, чтобы как можно меньше людей были в курсе их дел.

— И вам не скучно? Мы заметили, что другие омеги вас избегают.

Джекки погрустнел.

— Я с самого дебюта стал пользоваться пристальным вниманием, а их не замечали... И я слишком интеллектуальный собеседник для столь изысканного общества. Мои сородичи в большинстве своём глупы и легкомысленны, с ними совершенно не о чем разговаривать. Ни о классической музыке, ни о литературе ни о современной живописи... Иногда я сомневаюсь, что они вообще грамотные. Да и этот порошок, который они, не стесняясь, нюхают у всех на виду, похоже, совсем плохо влияет на их умственные способности. — Джекки презрительно метнул короткий взгляд на двух молодых сородичей неподалёку, которые снова доставали свои флакончики. Омеги приглушённо хихикали и выглядели слегка странно — зелье начало действовать. — С прислугой общаться приятнее, но у них крайне скудное образование. Не знаю, как я буду жить, когда выйду замуж...

— А вы хотите выйти замуж за Реймонда?

— Моё мнение ничего не решит — этот брак был предрешён ещё тогда, когда мы были детьми. Впрочем, Реймонд хорошо пахнет. Я, когда мы были представлены друг другу на моём дебюте, даже удивился этому.

Мариусы переглянулись. Реймонд Барри хорошо пахнет?

— Вы хорошо пахнете, — сделал сородичу комплимент Салли. — Не то, что другие омеги в этом зале. Если честно, то духи вам особо и не нужны. Обычно те дети элиты, с которыми я прежде был знаком, тоже пахли не так приятно. Кто ваши родители?

— Об этом можно узнать из светской хроники, — заметно удивился Джекки.

— А... посторонних в семью принимали? То есть, усыновляли кого-нибудь?

Джекки нахмурился.

— Да, мой папа приёмный ребёнок, но об этом не принято распространяться. Брак моих дедушек по этой линии оказался бездетным, все попытки зачать ребёнка потерпели крах, и было решено усыновить малыша, поскольку грозил прерваться род и его традиции.

— А откуда взялся ребёнок?

— Никто не знает. Он был здоров, и этого оказалось достаточно. И позволило породниться с Коллинзами. Скорее всего, это был сирота из приюта, поскольку если бы у него были родственники, то его бы не взяли. Таково правило усыновления для высшего круга. Говорят, что предок нынешних Барри тоже был усыновлён, только Ричард Барри был уже достаточно великовозрастным и совершил какой-то подвиг, за что и был удостоин такой чести.

— И давно это было?

— Ещё до Революции Омег... А почему вы спрашиваете?

— Да так... пустое любопытство.

Джекки с подозрением принюхался к новым знакомым. Он уже не улыбался.

— Нет, вы не из пустого любопытства спрашиваете. Я не могу это объяснить, но мне так кажется. И я бы не советовал вам особо говорить на эту тему в подобном обществе... — Тут Джекки окликнул вернувшийся жених, и омега вздохнул. — Я должен идти. Приятно было познакомиться и побеседовать с вами.

— Глубоко взаимно, — поклонился Тобиас.

Едва Джекки отошёл, супруги переглянулись, и Салли тихо сказал:

— Вот и ещё одно доказательство правоты моих предков... но как же неожиданно встретить в таком гадючнике подобного человека!