Омегаверс Пусть в унисон звучат сердца

В школу Гиллиан вернулся с траурной повязкой на голове, которую сшил из чёрного атласа Силас, тоже искренне оплакивавший Сириуса, как и другие омеги из числа прислуги. Сидя на занятиях, юный альфа чувствовал себя сильно повзрослевшим. Ему было совершенно безразлично, о чём шепчутся за его спиной. Он просто вернулся к учёбе.

Его траур завершился в годовщину смерти Сириуса.

РИАН

— ЗАТКНИСЬ!!! — проорал охранник, вцепившись в решётку окошка. — ИНАЧЕ Я ТЕБЯ ПРИДУШУ!!!

— Да ты что! — возмутился Риан, которого злость альфы даже пригнуться не заставила. — Сейчас будет самое интересное!

Болвана не видать давно,

Второй умчался в даль.

Вздохнули с облегченьем все —

Обоих им не жаль.

Вот только первый неспроста

От всех укрылся глаз —

Уже не спрятать живота,

Что подарил экстаз...

— АЛЬФЫ НЕ РОЖАЮТ!!!

Риан невозмутимо отодвинулся, чтобы брызги слюны до него не долетели.

— Ты же не дослушал. Слушай дальше.

И вот пришла пора рожать.

Все двери на замок!

И альфа, чтобы не кричать,

В зубах зажал клубок.

Зад в клочья, кровь и жгучий стыд,

А рядом никого.

Ребёнок плачет и кричит

И просит своего...

Охранник несколько раз долбанул в дверь здоровенным кулаком, оставив вмятины. Он был весь красный от злости, пыхтел и задыхался, глаза налились кровью. Риан, краем глаза наблюдая за ним, понял, что альфа, если бы у него был ключ от камеры, уже бы ворвался сюда и попытался его убить. Только и остаётся, что молотить по прочной стальной двери, рассчитанной даже на бешеных альф. Хорошо всё-таки, когда есть прочная дверь и конкретный приказ!

Взглянув на сына, альфа тот

В один момент прозрел,

Свою кровиночку берёт...

Риан выдержал достаточно длинную паузу, чуя, как запах охранника всё больше густеет и тяжелеет, пропитываясь гарью и чем-то ещё удушающим. Вот-вот он дойдёт до точки.

Омежка! Заревел

Болван, поняв, что натворил

И вскорости издох.

А поутру его нашли,

Взломав-таки замок...

— Альфы не трахаются с другими альфами! — хрипел охранник. — И с бетами не трахаются! И они не рожают детей! Тем более грязных мокряков!

— Откуда ты знаешь? — невинным тоном поинтересовался Риан. — Из собственного богатого опыта?

Дверь снова сотряс мощный удар.

— Я тебя убью, дрянь! Как только подвернётся случай — сверну башку!

— Ладно-ладно, согласен, только допеть дай. Там немножко осталось. Разве тебе неинтересно, что потом было с ребёнком? Нашим было интересно...

— ЗАМОЛЧИ!!!

Риан усмехнулся и запел снова:

Омежку вырастил сосед —

Малыш был очень мил,

Здоровьем крепок и силён.

И город порешил

Забыть про случай. Даже дом,

Где альфа наш рожал,

Снесли тишком. Ну а потом

Никто не вспоминал.

С тех пор прошло немало лет,

Но помнят сквозь года,

Как альфа смог родить дитя

И помер от стыда.

Запомни, друг! Коль хочешь жить —

Не будь ни тем ни тем.

Будь человеком, не свиньёй,

Дай жить спокойно всем.

Новый удар сотряс дверь. Риан замолчал, прислушиваясь к шуму в коридоре. Одиночная камера следственного изолятора, куда его заперли, соотнеся с ориентировкой из внутренней разведки, была оборудована на совесть — так просто не пробьёшься. Попался, конечно, глупо... Отец потом весь мозг вынесет нравоучениями и угрозами запретить вообще покидать убежище... дядя Римус снова плакать будет, а дядя Конрад — ругать и крыть, на чём свет стоит... Но чем не повод оторваться по полной программе и показать силу подполья? Когда его отправят во внутреннюю тюрьму контрразведки, можно попытаться сбежать по дороге — ещё на первом допросе удалось стащить пару скрепок попрочнее. Скорпиус обучил его всем известным способам вскрывать замки не только на дверях, но и в наручниках. Скрепки надёжно спрятаны под подкладкой ботинок и уже ждут своего часа. Повезут в бронированном фургоне. Если повезёт, то получится использовать и тех, кого подсадят для запугивания и просто подбросить по дороге. А уж дальше — дело техники: вскрыть замок на двери, пробраться в кабину, стащить пистолет и пристрелить сопровождающих ко всем псам. Семьи, если таковые у них есть, жалко, конечно, но потом можно будет узнать подробнее и помочь, чем только можно. Пожалуй, убивать всех и не придётся, если среди сопровождающих попадётся хоть один более-менее нормальный.

Приставленный следить за его камерой охранник буквально напрашивался на то, чтобы подразнить его как следует. Во-первых, он, впуская Риана внутрь, смачно, почти до синяка, шлёпнул его по заднице. Во-вторых, от него отвратительно пахло, и смотрел он на омегу как на вошь, а такие альфы всегда вызывали сильное желание поставить их на место. Начал Риан с самого безобидного — со свежих анекдотов, которые были большие мастера сочинять их беты. Тот же Скорпиус сочинял такие байки, что даже их альфы покатывались со смеху, когда бывший и действующий уголовник продёргивал их сородичей как следует. С отменной пошлостью и откровенностью. Потом перешёл на куплеты и частушки, запрещённые к печати и показу на телевидении. Альфа начал рычать уже на первой стадии. А уж когда Риан запел достаточно пошлую песенку про гнев богов и двух альф, буквально терроризировавших небольшой городок своей сексуальной озабоченностью, охранник вскипел, как чайник на плите. Спасла Риана только прочная дверь, ключей от которой у альфы не было.

Риан перебрался на свою койку и растянулся на ней, мурлыча под нос уже другую песню. Это была старая песня о любви, которая ему очень нравилась. Не так давно омега снова увидел Аарона, Мака и их мальчишек, которых было уже двое. Оба альфы и пахли так, как и полагалось детям импринтинга — замечательно. Старший, Льюис, уродился в папу — светлокожий, светловолосый — а второй был больше похож на отца — с тёмными волосами и сравнительно крупным носом. Как же Риан хотел встретить такого же альфу, завидовал Маку, но по-белому — отважный омега заслуживал простого счастья. Риан до сих пор помнил, с какой яростью рядовой Фрост готов был сражаться за своего альфу, а потом ухаживал за ним, осторожно обрабатывая рану на голове... Такая преданность и самоотверженность заслуживали награды. Риан верил, что обязательно разыщет своего Истинного, и берёг себя для него со всей старательностью, на которую был способен. Он часто разглядывал книгу с изображениями древних фресок, снова и снова изучая облик того самого победителя с алой лентой. Избранник представлялся ему именно таким — красивым, сильным... Омежке было уже шестнадцать лет, на него поглядывали с интересом, пытались ухаживать, но Риан отказывал всем подряд. Даже в ответ на предложение простой случки и обещание сделать всё как можно безболезненнее хватался за свои пистолеты или просто бил. Он не хотел отдаваться без любви. Уж лучше так и остаться махровым девственником и бездетным, решил он, чем просто прыгать из койки в койку, как проститутка, для быстрого мимолётного удовольствия. Рейган его не осуждал, но всегда отчитывал, говоря, что необязательно так бурно реагировать.

С отцом Риан ругался уже не так, как раньше, предпочитая отмалчиваться и просто пропускать мольбы и нотации мимо ушей. Он прекрасно понимал своего родителя, как и то, что пытаться ему что-то объяснять бессмысленно. Да, отец его отпускает даже на самые опасные задания, но до самого его возвращения трясётся от страха за сына, плохо, а то и вовсе не спит... Само собой, что потом они мирились, Риан обещал без нужды не рисковать, но потом всё повторялось. Омеги, остающиеся на хозяйстве, и особенно Римус, не раз просили Риана не изводить отца, но сбавлять обороты тот не собирался. Их борьба уже начала приносить первые плоды — массовые митинги выводили людей на улицы всё чаще, статистика арестов по обвинению в неблагонадёжности сообщала об особой активности властей в этом направлении. Пересыльные тюрьмы были забиты, а документы с пометкой политических статей грозили загромоздить архивы, не оставив места самим архивистам. Это говорило о многом. Останавливаться было просто нельзя. Эх, если бы только Гейл не ударился в самодеятельность и не ушёл, уведя с собой самых непримиримых! Риан понимал друга и сочувствовал его нетерпеливости, но и отец был прав — попытки ускориться приведут к тяжёлым последствиям. Если Гейл и его люди попадутся, то поимка остальных будет всего лишь вопросом времени — в контрразведке умеют развязывать языки даже самым упёртым. До смерти замучают, но вырвут крохи, от которых протянется нужная ниточка. Оставалось только молиться, чтобы это случилось как можно позднее.

ГИЛЛИАН

Гиллиан проснулся и долго лежал в постели, пытаясь понять, что разбудило его на этот раз. Как будто подбросило... Случалось это всё чаще, а заснуть потом было непросто. Проворочавшись полчаса, юный альфа встал и пошёл на кухню за молоком. Спускаясь по лестнице, он увидел, что в гостиной кто-то сидит и разговаривает. Альфы, двое. Пьют и курят. Один — отец, второй — дядя Остин, младший брат отца. И они чем-то озабочены. Гиллиан подкрался к полуприкрытой двери и прислушался внимательнее.

— ...Но как его упустили? Это же всего лишь омега!

— Омега, но какой-то ненормальный, Влад, — рыкнул дядя. — Он как-то вскрыл замки наручников и дверь фургона, освободил остальных троих, по внешней стенке добрался до кабины, проник внутрь...

— А что делала охрана? Сколько их было?

— Двое. Все хорошо вооружены. И водитель тоже был при оружии. Но в том-то и дело — этот щенок забрал пистолет именно у водителя! Тот был за рулём, фургон как раз выезжал на встречную полосу, чтобы объехать вставшую фуру, и бросить руль не мог. И именно в этот момент этот глистёныш и влез в кабину, сразу выхватил пистолет из кобуры и выстрелил в охранников, которые свои достать не успели. Прямое попадание в голову! Потом приставил пистолет к голове водителя, перелез через него, обезоружил трупы, выпихнул их из кабины и приказал ехать за город. Водитель был бетой... Там пристрелил и водителя, выкинул труп на обочину, забрал свои трофеи из камеры хранения, которые были отправлены с охраной, и смылся, оставив машину и оружие уголовникам. На лбу водителя осталась метка.

— Откуда такая точность об угоне? Есть свидетели?

— Да, мальчишка-бета, который мечтает о службе в полиции. Он случайно оказался на той улице и увидел всё собственными глазами. Этот гадёныш пацана тоже увидел и подмигнул ему!

— Что-нибудь осталось?

— Только фотография, отпечатки и данные паспорта, который, скорее всего, окажется фальшивым. По крайней мере, у нас есть хоть что-то, кроме словесного описания и фото со спины.

— И как его зарегистрировали при аресте?

— Под именем "Риан Сантана". По паспорту ему всего шестнадцать лет.

Гиллиан невольно восхитился этим странным омегой. Всего шестнадцать! Ему тоже шестнадцать, но он таких головоломных трюков не откалывает даже в школе на уроках физического развития...

— Сантана? Странная фамилия... Что-то знакомое... Что по изолятору?

— Издевался над следователем и охраной. Спровоцировал одного из охранников на драку, распевая пошлые песни. Когда его вывели из камеры, чтобы посадить в фургон, охранник попытался напасть на этого зас...а и свернуть ему шею, но тот, даже будучи в наручниках, умудрился сбить его с ног и сломать челюсть. Осталась видеозапись. Кто бы не обучал эту глисту бою, он явно был настоящим профессионалом. Скорее всего, бывшим военным.

Отец задумчиво помычал. Звякнуло горлышко бутылки о край, спиртным запахло сильнее.

— Значит, Риан Сантана... Ладно, так его и назовём. Копии документов уже есть?

— Да. Скоро привезут, — сказал дядя.

— Отлично. Покажем фотографию уцелевшим нашим. Если это тот самый сопляк, что регулярно срывает нам поставки, то будем ловить на живца. Может, он и везучий, но любая удача рано или поздно заканчивается.

— Плесни-ка и мне... — Забулькало, потом альфы чокнулись. — Слушай, Влад, ты чем-то ещё озабочен. Что случилось?

— Меня беспокоит Гиллиан. Я всё не могу выкинуть из головы тот случай с Сириусом. Гиллиан так опекал мальчишку до самой смерти... Вдруг, эта зараза действительно передаётся?

— Боишься, что он?..

— Он же мой единственный сын и наследник, а как я передам ему наше дело, если он окажется... бракованным? Ты вспомни, как Людовик Бейли отзывался о младших внуках! По-моему, с Аароном всё-таки что-то не в порядке. Уж очень он ревностно отстаивает омег на базе, объясняя это целесообразностью, и тщательно изучает данные об омегах, поступивших на обучение в начальные военные училища по квоте. Фрост же был из тех, кому удалось закончить первую ступень... и Аарон на нём женился.

— А Дэнвера так и не нашли? — уточнил дядя Остин.

— Нет, да и не торопятся искать. Вся надежда осталась на Глена, а тот пашет, не разгибаясь. Кое-как одним обзавёлся...

— Так ведь у Аарона уже двое пацанов растут. Оба альфы. Так трудно было забрать под каким-нибудь предлогом?

— Под каким? Дети, судя по медицинским записям, совершенно здоровы, этот мокряк исправно сидит дома, денщик ещё на подхвате есть... кстати, вдовец, потерявший двух маленьких детей. Не пьют, не курят, закон не нарушают, район, где они квартиру снимают, вполне ничего. Даже к детскому саду не придерёшься — там всё на уровне. Пытались выкрасть мальчишек, пока Фрост их забирал из группы... так он обоих похитителей избил до потери сознания! Слишком силён для омеги... Может, Рейган всё же прав, и наши гены способны давать омегам силу? Что говорит профессор Тантор?

— Всё то же. В диссертации этого пройдохи немало интересного, которое вполне объясняет многие подвисы в наших исследованиях, давая логичные и простые объяснения. Но вот выводы... Если мы признаем правоту Рейгана, то это обрушит всё, что мы так тщательно выстраиваем уже которое десятилетие.

Отец Гиллиана выругался.

— Я не собираюсь терять то, что у меня есть, а потом отвечать за то, что делал всё это время, только потому, что кто-то вообразил, будто эти... равны нам. Тем не менее, что-то мы можем использовать, но давать ход всему нельзя. Раз в этой диссертации есть немало полезного, то нужны идеи, как развить отдельные находки нам на пользу. Осталось только подумать, как мы всё это преподнесём обществу, чтобы не взорвать его. Сейчас и так слишком сложно. И потому меня особенно беспокоит Гиллиан. Я и так забил на многие правила, был вынужден наступить себе на горло, изворачиваюсь самыми немыслимыми способами... и я не могу допустить ненадёжного альфу на своё место.

— Так ведь Гиллиан пока не вызывает опасений, верно? После того, как траур был снят, он демонстрирует отменные показатели. И наставники говорят, что он исправно трахает омег в школе, вместе с другими одноклассниками ходит по клубам и снимает шлюх... Что тебя беспокоит?

— Не знаю. Его увлечённость поэзией... Я видел, что он сам пытается что-то писать, прочитал пару его творений... Не классик, конечно, но то, какими словами он пытается самовыразиться... Я не знаю, что думать.