— Нет. — её соперница поняла, что слабые атаки на расстоянии неэффективны, поэтому сосредоточилась на мне, не упуская при этом возможность достать Казехану. — Мне нравится твой запах. Кем бы ты ни был "внутри", всегда останешься моим Минато.

— Мало же тебе нужно для счастья.

Акицу вконец достала наша воркотня и девушка, улучив момент, подставила причину своего недовольства под смачный пинок 88ой. Я уже и так был мокрый до нитки, шлем вообще отбросил: направления ударов читалось стабильно, но вот эта муть по забралу шлема действовала на нервы. И вот, получив мокрую пощёчину от снежинки, лечу в деревянный щит-мишень. Хм, судя по продолжающемуся месиву, моего отсутствия никто не заметил. Охренеть, стою и думаю: как бы кинуться в эту свалку и не огрести по полной.

Аки всё же дорвалась до рукопашной с Казеханой, и теперь той приходилось танцевать вокруг Мусуби, прикрываясь девушкой от стремительных атак. Моего партнера "покров" больше не защищал, вынуждая активнее использовать ветер в обороне. Не уступая противницам в рукопашной, девушка избегала полного контакта и отводила ледяные снаряды в сторону. Что ж, в силе и слаженности мы с Казеханой проиграли:

— Хватит, остановились! — не успел договорить, как напарница снова спряталась мне за спину.

— Фух, Минато-сан, ну и чудовище же ты сотворил из выброшенной, а была такая тихая девочка. — и словно провоцируя, прижалась. — Хватит Акицу-сан, правда. Вы победили, забудем старые обиды и начнём новую жизнь со своим ашикаби.

— Минато-сан, так не честно! Я тоже хочу сражаться с тобой в паре! — Мусуби, оставаясь в стойке, стала пританцовывать.

— Повторяю, успокоились. — подхожу к девушкам и привлекаю к себе. — Акицу, какие у вас разногласия с Казеханой?

— Дело прошлое, она права: нужно жить дальше. Но и о прошлом забывать не стоит. — чуть отстранившись, повернулась к третьей. — Ты проиграла мне в силе, а я тебе в мастерстве. Не скажу, что простила всех вас, но что касается тебя: думаю, совместные спарринги помогут укрепить узы, о которых ты говоришь.

— Спасибо. Раз уж мы любим одного ашикаби, другого выхода у нас просто нет, сестрёнка.

Пока общий настрой не успел погрязнуть в секирейской романтике, назначил новые пары команд. Тут стала возмущаться Ку-тян, и тогда выяснилось, что Мацу уже продумала место лесной девы в общем строю. Помещаем ребёнка в специальный ранец за спину ашикаби-сама и вуаля: Минато-сан превращается в ездового повелителя секирей. Чего больше в таком сопряжение покажет время, но вот моя подвижность упала в разы и это плохо.

Картину общего результата в поединках команд портило то, что в поле моих акрио все атаки условных противниц теряли силу, выдавая пшик. Одна Казехана показала, что её иммунитет к моей силе льда основан на высоком контроле своих духовных частиц. Когда мы с Ку отбивались от этой лисы "один на один", эта засранка "катала" нас по свалке без всякой пощады. Несмотря на старания малышки, третья смогла обозначить на мне с десяток попаданий и мои щиты не помогли: я не успевал среагировать и отсеять ложные выпады.

День пролетел незаметно и можно сказать весело. Вспоминая определённую бездушность поведения Фудзиты, пытался понять, что меня толкнуло под пресс специфических взглядов на жизнь этого бандита? Его образ несгибаемого парня так сильно на меня влиял, что я с готовностью принимал предложенную роль? И как бы я поступил сейчас, вкусив поддержку девчонок в наших реальных тренировках? Наверно всё это уже не важно: я решил, что наша следующая встреча с Фудзитой должна стать последней — его устранение никак не повлияет на "битву секирей", а значит, у МБИ ко мне никаких претензий быть не должно.

Начало второго сезона стряхнуло с меня "оцепенение бесполезности" и я вспомнил, что собирался встретиться с Санадой Ниши, хозяином западного района. Да уж, хозяином — забавно, моё восприятие ашикаби сильного шестью секирей окрашено в криминальный оттенок. Хотя вся эта каша в Новом Токио была заварена официальными властями, почему-то эта битва секирей всё больше и больше напоминает разборки в подворотне.

— Мина, всё готово. Санада-сан довольно предсказуем, думаю, вы найдёте общий язык. — после ужина все собрались в комнатке Мацу. — Кого возьмёшь с собой?

Похоже, вопрос решён во всех смыслах: взглядами никто не обменивался, но вид у девушек был такой, словно сейчас ашикаби подтвердит статус каждой из них. Что удивительно, слаженность секирей больше не задевает и даже это "Мина", вернувшееся в обращение второй ко мне, больше не кажется издевательством. Вообще Мацу с некоторых пор стала похожа на сытую кошку, что отсыпается и переваривает большую мышку.

— Аки и Мусуби. Я так понимаю, что маршрут готов, время выбрано, может, посветишь в детали?

В последнее время, где-то с неделю, наш хакер не упускала возможности находиться рядом с Акицу. А если быть точным, то скорее седьмая, всякий раз оказываясь в Идзумо, подсаживалась к новой подруге. Опять их женские дела? Сейчас не важно: моё решение всех устроило, даже Казехану.

— Обычная прогулка. Двух секирей прикрытия будет более чем достаточно. Отправитесь с Му-тян вдвоём, без каких-либо цветов и выпивки, — тут девушка как-то уж слишком интимно прижалась к Акицу, — а наша снежная королева будет вас прикрывать. Минато, я серьёзно: Ниши хороший японский ашикаби, а вот его девочки опасны, поэтому будь проще. Воспринимай завтрашнее дело, как обычную встречу, простых людей.

— Ясно.

Долгожданное свидание для 88ой и первая жена в прикрытие, чтоб чего того — не того, не случилось. Судя по прищуренным глазам третьей, расклад ей не нравился, но возражать не стала — странно. Что касается Санады, возможно, вторая права, предстоит разговор в определённом смысле равных людей. После попадалова с "аники", больше мудрить не хочется.

Глава 4.

Утро, как утро: за завтраком Мацу сказала, что раньше одиннадцати смысла выходить нет, можно расслабиться. Вот, устроившись в сотворённой из кустарника беседке, пытаюсь тупо ни о чём не думать. По привычке излучаю духовные частицы в пространство, и когда их количество становится предельно мало для "сканирования" замечаю слабый отклик в стеблях растительности, словно далёкое напоминание о маленькой девочке. Интересно, если крутость на поле боя мне не грозит, может я смогу постичь более тонкие аспекты жизни тама секирей? А вот и лесная дева, покорно играющая роль ребёнка в нашей дружной компании:

— Хай, ты вовремя. Я тут кое-что заметил, растения, к которым ты, э, приложила свою силу, становятся другими или мне так кажется? — Кусано, как всегда, если была возможность, забиралась на колени, но почему-то сейчас это уже не казалось чем-то безобидным.

— Нет, но я рада, что ты заметил. — запрокинув мордашку, заглядывает в глаза, чем кажется старше своих лет. — Это значит, твоё призвание — быть нашим ашикаби не стоит на месте. Любовь и терпение творят чудеса, а нам, как и растениям, нужны не только пасмурные дни, но и солнечные.

— И насколько эти дни были пасмурными? — появилось ощущение, что меня опять разводят или подводят к чему-то важному, но вот кто и к чему не понятно.

— Очень, Минато. Быть одной в момент пробуждения тама очень больно, хотя именно возможности нашего "сердца" и давали силы ждать. Ну, если тебе будет так понятнее, то мы с Мусуби очень похожи: нас греет, а иногда сжигает любовь. Любовь, как средоточие жизни. Только я ещё маленькая, — тут малышка, кажется, улыбнулась. — по меркам этого мира, зато есть возможность использовать опыт старших сестёр. Этот куст откликнулся на твоё внимание, хочешь узнать почему?

— Ну, давай попробуем узнать вместе. — пересадив девочку напротив, собрался тщательно взвешивать каждый свой шаг. Эта сопля уже столько намёков выдала, что начинает напрягать.

— Братик, не нужно холода Акицу-сан и попробуй отвлечься, как до моего прихода. — и смотрит с насупленным осуждением.

А я уже не могу, расслабиться, значит: плетёное сидение ещё не враждебно, но уже воспринимается агентом стороннего влияния. Фух, и чего я? Оставаясь настороже, пытаюсь унять возбуждения тама: "сканирование" запущено и постепенно слабеет, но отключить "покров" получается с трудом. Похоже, я превращаюсь в параноика: даже в кругу своих не могу чувствовать себя в безопасности.

Кажись, получилось: с закрытыми глазами вижу ветви, наполненные акрио 108ой и мои частицы, что невесомой пылью фонят в пространстве, фиксируя все токи силы. Вот аура девочки начинает тускнеть, собираясь в маленькой точке, где находится тама, и в коротком мгновении яркая вспышка поглощает всё. Такое чувство, словно меня выкинуло из физического тела, но: ни страха, ни тревог, ни опасения.

Нахожусь в пространстве из переливающихся серых и зелёных акрио. Сквозь шум листвы, далёкими волнами прибоя, умиротворяющими слух, слышится зов, нарастающий с большей силой: "Братик!" Голос девочки становится ближе, проявляясь в очертании нового, совсем не детского тела. И тепло внутри, сродни нежным прикосновениям Мусуби, подталкивает идти навстречу светлому образу: "Ку, я тебя слышу. Подойди, я что-то не пойму, как здесь перемещаться".

Монотонный гул крон вытягивается в одну тревожную ноту и всё видение резким свистом обрывается: ни зелени, ни солнечных лучей, лёгкими пальчиками скользящих по коре — только яркая синева в звенящем холодом пространстве. Пугающе восхитительно. Я вздрагиваю, и в следующее мгновение моё лицо упирается во что-то мягкое и необъятное:

— Тише, Минато, тише. Я рада, что тебе понравилось, как-нибудь повторим. — Казехана, чуть наклонившись, прижала к груди и гладила по голове.

— Да в порядке я, чего прилипла-то? — освободившись из удушающих объятий, заметил, как дрожат пальцы.

Проклятье, да я весь на взводе, даже пот прошиб. "Покров" мерцает поверх одежды, про холод, выгнавший Кусано из беседки, и говорить нечего — малышка впервые познакомилась с не самой приятной стороной своего ашикаби. Третья позволила себе лёгкую гримасу обиды: мол, мне тоже достаётся из-за твоей неопытности, так что заканчивай — поправила задравшееся платье и села рядом:

— Ара-ара, Минато, я уже боюсь оставлять тебя одного, — весело подмигнув, кивнула в сторону вернувшейся 108ой. — если уж малышка едва не увела тебя в свою долину грёз, то что об остальных говорить. Хотя, в данном случае Ку-тян действовала явно не одна.

— О чём эта лисица, не пояснишь?

— Ты ведь не сердишься? — встав передо мной, дождалась отрицательного покачивания головы и вернулась на колени. — Ну и зачем ты вмешалась? Не могла дождаться своей очереди? Братик впервые открылся и пошёл мне навстречу, а ты... ведь моя сила не даёт возможности лезть напролом, как вам. Любви Минато хватит всем, неужели вам глупым это не понятно?

— Прости малышка! Не удержалась. Хотелось самой увидеть мир нашего Минато. После своего окрыления я немного не в себе...

Было забавно слушать, как маленький ребёнок отчитывает сексуальную хищницу, а та оправдывается, но я чувствовал, что время поджимает:

— Если ментальная связь проявилась в первые, то, как ты дотянулась до меня из своего леса ещё до нашего знакомства? Я тогда хорошо чувствовал направление, где тебя искать.

— Не знаю, как раньше, но сейчас ты чувствуешь очень сильно. Той ночью, на мосту, мне стало страшно, и я потянулась к тебе. Меня окатило такой жуткой волной силы, готовой защитить, что я удивилась приезду Мацу: казалось, мне ничто не угрожает.

— Да, ашикаби-кун, Ку-тян права. Это подтверждает и твой поцелуй, который вышел... восхитительным. И никакая я не лисица, а обычная влюблённая девушка. — и переведя взгляд на 108ую. — Это ведь не я пыталась стать первой в ментальном странствии своего ашикаби, используя свой невинный образ в качестве козыря. Ох, Минато, ты не смог довериться Мацу, а ведь сестрёнка просила тебя о том же: освоить связь секирей-ашикаби. Она бы пригодилась и в битве и чём другом...

Вот маньячило, использовала в своих целях Ку, хотя чего я опять детскими критериями рассуждаю-то? Идёт естественное и закономерное развитие наших отношений — всё к совместной пользе и взаимопониманию. В одном девочки заблуждаются, это точно:

— Не хочется вас огорчать, но первой была и останется Акицу. — припомнился момент прощания со снежинкой. — Ку, я непротив освоения ментальных навыком и хм, каких других, но, пожалуйста, впредь ставь меня в известность о целях наших, э, взаимодействий. Ты вроде как была согласна подождать, не бери дурной пример: "влезать без мыла", хм, короче надеюсь на твою сознательность и, э, чистоту.

— Ми-на-то-кун.

— Слышу, рыжая, и даже вижу — не слепой — найди чем себя занять и не мешай нашим общим планам, а то нам с Мусуби пора отправляться к Санаде.

— Общим нет, а там будет видно.

Всё ясно: дружба дружбой, а ашикаби врозь. Что-то девочки из первого дисциплинарного отряда не очень дружны. Оставим.

У Санады был боулинг клуб, вот перед открытием этого заведения я и рассчитывал с ним поговорить. Поговорить — звучит громко: скорее попросить, чтобы он пресекал бои на своей территории. В качестве аргумента: то, что плохо для МБИ, хорошо для нас. Идея так себе, но посвящать посторонних в планы выхода из игры я опасался — могут подумать, что спятил.

Всё время пути Мусуби чинно шла рядом, довольствуясь, что держимся за руки. А я не мог сдержать косых взглядов, оценивая смену наряда девушки на короткую шотландку в крупную чёрно-красную клетку, белую свободную рубашку, на выпуск, и чёрное нижнее белье. Кто наряжал 88ую на задание я догадываюсь, но почему Аки не следует тому же тренду, не знаю. Ведь красивое тело не трудно сделать ещё привлекательнее.

— Акицу-сан сказала, тебе понравится. — и после маленькой паузы. — У нас ведь будет настоящее свидание?

— Радость моя, понимаю, что тебе иногда сложно сдерживать свои чувства, но учись отделять главное от второстепенного. — вспомнив утреннее наставление Ку, постарался смягчить ответ. — Для меня, как ашикаби, призрачная бесплотная любовь не может быть на первом месте. Поэтому...

— Минато-сан, не говорите так! Ничего она не бесплотная! Она живёт в тама каждого секирей, в сердце каждого ашикаби, только прошу тебя: не отказывайся её услышать. — смутившись своего порыва или вспомнив о чём-то ещё, внезапно замолчала.

Ну, если эта самая любовь поможет нам в будущих приключениях, то хрен с ней — я не буду против её советов. Подкалывать девушку с её определением настоящего свидания было неловко, так в молчании на фоне городской суеты и добрались на окраину парка. Через дорогу клуб нашей цели.

Вскоре прикатил Санада, причём на том же двухколесном чудовище, что был в аниме. Я не разбираюсь в мототехнике, но, похоже, этот байк достался ему от отца. Сопровождали объект нашего интереса трое секирей. По данным Мацу помешать нашему разговору они не должны, да и в аниме девочки были миролюбивы, излишней агрессией не страдали. Кивнув 88ой, подходим к Санаде, пытаясь при этом не сильно на того пялится — звероватое выражение лица будущего собеседника чем-то напоминало Фудзиту.