Она протянула руку, и ледяной кристалл внезапно завис у нее на ладони, а затем был охвачен пламенем и растаял в ее пальцах. Варрик прочистил горло и неуверенно рассмеялся. Может, она и не очень хороша в светских делах, но когда дело доходило до дела, он понимал, почему советники настаивали на ее участии. Она была проницательна, доходчива и, несомненно, четко выражала свою позицию в официальных вопросах. Он мог уважать это.
— Э-э... должным образом замечено. Может, нам стоит вернуться к твоему письму?
Она вздохнула и плавным почерком написала вверху страницы "Дорогой командир", а затем обратила на него умоляющий взгляд.
— И что теперь?
Это заняло почти час, но постепенно — после нескольких уничтоженных листов пергамента и нескольких взрывов застенчивого смеха — Варрик выудил из нее более длинное и непринужденное письмо, чем, как он думал, она написала бы сама. Она даже начала рисовать каракули на полях письма, когда они подошли к концу. Как раз то, что понравится Керли. Когда она вскользь упомянула о более личном вопросе, Варрик использовал все свое обаяние, чтобы заставить ее написать его. Все это время она сильно краснела и не давала ему прочесть, хотя он уловил суть, украдкой заглядывая ей через плечо, пока она сосредоточенно писала. Это было извинение, которое Керли наверняка счел бы ненужным... и милым.
Варрик был немного взволнован этой идеей. История любви эльфийского мага и бывшего храмовника была бы просто великолепна для книги о Вестнице Андрасте, Герое Тедаса. Варрик подумал, что, вероятно, ему следовало бы в какой-то момент сказать ей, что он планирует написать ее историю, но сейчас он просто хотел сохранить с ней хорошие отношения. Было бы лучше подождать, пока мы немного не укрепим нашу дружбу. Нет причин рисковать обморозиться от одного из ее ужасных ледяных заклинаний.
Что напомнило ему об этом. Она уже давно отправила свое письмо с посыльным из инквизиции, и теперь они вместе сидели на бревне в уютной тишине, вдыхая запахи земли и костра. Он поддел веточку носком ботинка, глядя на ее профиль, в то время как она невидящим взглядом смотрела в огонь.
— Мне интересно, Снежинка, — тихо начал он, — если ты так сильно ненавидишь холод, зачем тратишь столько времени на то, чтобы оттачивать свои навыки борьбы с холодом?
Варрик внутренне возликовал, когда она повернулась к нему лицом и, наконец, одарила его искренней улыбкой. Настоящий смех и настоящая улыбка за одну ночь? Он мысленно похлопал себя по спине. Однако ради нее он старательно сохранял нейтральное выражение лица, несмотря на то, насколько торжествующим чувствовал себя внутри. Он все еще был немного раздражен тем, что Керли первой сорвал с нее эту улыбку, но, несмотря ни на что, воспринял это как победу.
— Ну, я уверен, вы знаете, что сила для использования магии берется из Тени. Но поскольку мы манипулируем этой магией в физическом мире, крошечная часть силы заклинания на самом деле берется из окружения мага. Создание одного элемента, такого как лед, обычно вызывает остаточный эффект, противоположный тому, который производит заклинатель. Поэтому каждый раз, когда я накладываю заклинание замораживания, я на самом деле окутываю себя крошечным слоем тепла. Если я нахожусь в жарком климате, я обычно переключаюсь на огонь, если только не сражаюсь с чем-то, кто к нему невосприимчив. Хотите верьте, хотите нет, но у меня лучше получаются огненные заклинания, чем ледяные.
Варрик приподнял бровь.
— Я верю в это. Но я и раньше видел, как маги используют согревающие или охлаждающие заклинания против самих себя. Как это работает?
— Все зависит от того, куда направлено заклинание. Если вы накладываете заклинание на себя, противоположный эффект будет ощущаться сразу за пределами зоны действия заклинания.
— А как насчет электричества?
— Я стараюсь не использовать его так часто. Мои волосы становятся более гладкими, чем блин, на весь день.
Он от души рассмеялся, а она застенчиво улыбнулась и встала, явно довольная тем, что заставила его рассмеяться вслух.
— Спасибо за помощь с письмом, Варрик. Я иду спать. В ближайшие несколько дней нам все еще нужно найти Серого Стража и расспросить его об остальных пропавших Стражах, заделать все трещины, которые мы найдем, и поискать еще те странные осколки.
— Я сразу за тобой. Приятных снов, Снежинка.
Когда она шла к палатке, которую делила с Кассандрой, он усмехнулся ее неожиданной шутке. Она была загадкой, но, в конце концов, это могло оказаться не так уж и плохо.
Записи:
Некоторые из вас, возможно, заметили, что в "таймлайне" (при наборе персонала в Blackwall) есть небольшая проблема. По сути, это моя лень. У меня нет другого оправдания.
Глава 6: "Когда огонек разгорается ярче".
Записи:
(Примечания приведены в конце главы.)
Текст главы
Каллен проснулся на рассвете от звука разносчика утренней корреспонденции. Это было первое утро за несколько недель, когда его не разбудил ночной кошмар или боль в шее, вызванная тем, что он заснул за рабочим столом. Сбросив с себя одеяла, он тихо вскрикнул, когда холодный воздух коснулся его кожи, и поспешил к своей крошечной печурке, чтобы развести огонь, который за ночь прогорел дотла. Он плеснул в лицо ледяной водой из милосердно незамерзшего умывальника и натянул льняную тунику. Подняв стопку отчетов и посланий, которые посыльный бросил в щель в пологе палатки, он собрался было бросить их на свой стол и приступить к утренней зарядке, когда заметил размашистую надпись "Комм", сделанную уже знакомым почерком "Вестницы".
Это странно. Обычно Лелиана сохраняла любую корреспонденцию или отчеты из "Вестницы", чтобы они могли просмотреть их за общим столом. Он вытащил запечатанный свиток пергамента из стопки.
"Коммандер Каллен
Внезапно, казалось, стало немного труднее дышать. Он резко втянул в себя воздух и мысленно выругал себя. Он вел себя нелепо. Без сомнения, это было письмо, в котором подробно описывались дела инквизиции во Внутренних землях — не более и не менее важные, чем остальные.
Он положил стопку бумаг на стол и отвернулся, натягивая поверх туники камзол. С письмами и отчетами он разберется позже. В любом случае, он должен убедиться, что лейтенант Эстиэль уже разбудила новобранцев на завтрак. По крайней мере, ему следовало бы позавтракать самому, прежде чем начинать утреннюю зарядку. Или, возможно, он бы отправился на пробежку, чтобы проветрить голову.
Боже правый, почему так трудно дышать в этой проклятой палатке?
Он расстегнул клапан палатки и вышел наружу, наполняя легкие свежим, прохладным воздухом. Он чувствовал напряжение и беспокойство в конечностях. Затем пробежка.
Когда весна перешла в лето, снег вокруг Хейвена почти растаял, и дорожки и тренировочный ринг превратились в грязное месиво. В воздухе было не так душно, как он привык за последние несколько месяцев, но, учитывая, что Хейвен расположен в горах Морозного хребта, здесь никогда не будет по-настоящему тепло. Солдаты, однако, были благодарны за любую небольшую передышку.
Пока он боролся за твердую почву под ногами на грязной тропинке, он наслаждался жжением в ногах и груди. Он старался выбросить из головы все мысли и сосредоточиться на звуках собственного дыхания. Он отказывался думать о письме, ожидающем его на столе. Он не хотел думать об этом.
Солнце только-только показалось из-за горизонта, когда Каллен вприпрыжку поднялся на холм, направляясь к лагерю. Новобранцы начали собираться вокруг тренировочной площадки, набивая рты овсянкой в перерывах между разговорами. Он кивнул лейтенанту, зашел в палатку-столовую, чтобы взять себе миску, а затем направился обратно в свою палатку, чтобы привести себя в порядок. Каша была ужасной на вкус, но она наполнила его желудок. Она понадобится ему, чтобы пережить остаток утра.
Он снял с себя потную одежду и, насколько мог, вымылся, поскольку тепло от печки продолжало согревать палатку. На то, чтобы облачиться во все доспехи, ушло несколько минут, и он украдкой поглядывал на стол, застегивая свой камзол, надевая кирасу, натягивая поножи и наручи. Наконец, он сел за свой стол. Он снова уставился на надпись. Затем медленно, почти благоговейно, сломал печать.
Длина письма удивила его. Оно занимало почти всю страницу, включая постскриптум внизу, который выглядел так, словно был написан в большей спешке, чем все остальное. Несколько зачеркнутых фрагментов затемняли страницу, а левое поле покрывал симпатичный рисунок в эльфийском стиле. В целом, письмо выглядело решительно... не по-деловому. Сделав глубокий вдох, он начал читать.
"Дорогой командир,
Я надеюсь, что это письмо застанет тебя в добром здравии. В данный момент я сижу у костра в нашем лагере недалеко от Редклифф Фармс, наслаждаясь относительным теплом и покоем весеннего вечера. Несмотря на то, что в воздухе витает прохлада, теплые солнечные дни являются благословением для этого хладнокровного эльфа. Возможно, мне будет позволено надеяться, что в Хейвене тоже немного потеплело с тех пор, как я уехала?
Но перейдем к делу — я постаралась включить в свои сегодняшние отчеты как можно больше подробностей о наших отношениях с коневодом, но я (нацарапал слово, отдаленно напоминающее "необходимо") хотел бы узнать ваше мнение по одному последнему вопросу, прежде чем я что-либо завершу.
Мастер верховой езды Деннет согласился поставлять лошадей для Инквизиции, но он не согласится присоединиться к Инквизиции и самому ухаживать за ними, пока не будет уверен, что его земли в безопасности. Это звучит как разумная просьба, за исключением того, что, по его мнению, для обеспечения безопасности необходимо построить три сторожевые башни вокруг его фермы. Я знаю, что мы все еще набираем наших военнослужащих и что этот проект отнял бы значительное время и ресурсы у других миссий. Тем не менее, Мастер верховой езды очень хорош в своем деле, и я обнаружила поблизости несколько заброшенных лесозаготовок (отмечены на прилагаемой карте), которые упростят процесс, поэтому я склона удовлетворить его просьбу. Но, пожалуйста... Я была бы признательна за ваши рекомендации по этому вопросу.
Как бы то ни было, нам понадобится отряд солдат, чтобы забрать обещанных лошадей с ферм Редклиффа при первой же возможности.
Есть еще один, несколько личный, вопрос, который я также хотела бы обсудить с вами. Я надеялась поговорить с вами лично, но наше прощание было слишком коротким, чтобы мы могли по-настоящему обсудить его, и я боюсь, что пройдет некоторое время, прежде чем я смогу вернуться в Хейвен. Это письмо, однако, дало мне возможность (неразборчиво нацарапанные слова) извиниться за свое поведение на последнем заседании военного совета перед моим отъездом. Я была непрофессиональна. Я надеюсь, вы примете это извинение, как бы мало оно ни стоило, и не будете злиться на меня за мой неуместный эмоциональный всплеск.
Как бы мне этого ни хотелось, я знаю, что вряд ли глава шпионской сети не прочтет это (пожалуйста, без обид, Лелиана). В любом случае, пожалуйста, передайте мои глубочайшие извинения и ей, и Джозефине.
С наилучшими пожеланиями,
Эвана Лавеллан
PS — Варрик помог мне написать большую часть этого письма, за исключением последних двух абзацев (в реальной жизни я бы никогда не употребила слово "прилагать усилия"), потому что Кассандра восстанавливается после жестокой схватки с медведем. Не волнуйтесь, с ней все в порядке, просто ей нужен отдых — подробнее об этом вы можете прочитать в моем прикрепленном отчете.
Каллен перечитал письмо три раза, прежде чем смог как следует его осмыслить. Она подумала, что обидела его? Возможно, он держался несколько отстраненно при расставании, но это не имело никакого отношения к ее легкой вспышке гнева в командном пункте.
И все это связано с тем, как она смотрит на Соласа, напомнило ему подсознание.
Он с трудом сглотнул и в равной степени поборол смущение из-за своей нелепой ревности и злость на то, что все еще не избавился от этих неуместных мыслей. Он отложил письмо в сторону и попытался сосредоточиться на других отчетах на своем столе, но вместо этого его мысли вернулись к выражению восхищения на ее лице, когда она слушала рассказ эльфа-отступника о Завесе. Она была слишком увлечена рассказами другого эльфа, чтобы услышать приближение Каллена. Хотя он намеревался найти ее и вернуть перчатки, он быстро прошел мимо них к своей палатке, прежде чем вспомнил о крошечных шерстяных перчатках, которые все еще крепко сжимал в кулаке.
С того самого утра, как она ушла, он изо всех сил старался относиться к этому разумно. Он решил, что должен погасить слабый огонек любви к эльфийскому магу с сильным умом, глубиной души и неземной красотой. Она была их Вестницей, источником вдохновения и, судя по всем сообщениям, впечатляюще целеустремленным магом-воином, но на самом деле он мало что знал о ней. И только недавно она перестала смотреть на него так, будто он в любой момент может ее ударить. Это было опрометчивое увлечение, простое и понятное дело, порожденное стрессовыми временами. По всей вероятности, он просто перенес на "Вестницу" свою десятилетнюю привязанность к Герою Ферелдена.
Удивительно, но его тактика забыть о ней по большей части сработала. В течение последних двух недель он был безошибочно сосредоточен на своих обязанностях и безжалостно подавлял любые мысли о Вестнице, кроме тех, которые требовались командующему Инквизицией. В конце концов, он провел большую часть своей жизни, практикуясь в отрицании. Только ночью, когда он терял бдительность и погружался в беспокойный, полный кошмаров сон, его мысли ненадолго задерживались на ее мягкой улыбке.
Теперь, когда он сидел и обдумывал ее письмо, он обнаружил, что не может собрать волю в кулак, чтобы подавить свои размышления и погасить крошечный огонек, который, по-видимому, все еще горел внутри него, несмотря на все его попытки погасить его. По крайней мере, пока. Она явно обдумывала свои извинения в течение некоторого времени. Была ли она...... она ведь не думала о нем все это время, не так ли?
Нет, конечно, нет. Это нелепо.
И все же, когда он перечитывал письмо в четвертый раз, огонек — и слабый проблеск надежды — на мгновение вспыхнул в глубине его сознания. Это не выходило у него из головы, поскольку ему потребовалось больше времени, чем он когда-либо признался бы, чтобы написать свой ответ, стараясь не упускать из виду бдительный взгляд начальника шпионской сети. Это чувство сохранялось даже тогда, когда он проводил утреннюю зарядку с новобранцами и когда позже тем утром сел за чтение остальной корреспонденции.
Читая последние отчеты, он не мог избавиться от ощущения, что читает одну из выдумок Варрика. Но нет, Кассандра говорила сухим, будничным тоном. Он знал, что может доверять Искательнице, которая говорит абсолютную правду, так что правда, должно быть, в том, что Вестница производила очень сильное впечатление на поле боя, настолько, что в это трудно было поверить.
Умная, красивая и опасная? Пламя взметнулось чуть выше.
