— Окружите дом! Мальчик внутри! — Сквозь непромокаемые стекла Аэрон мог видеть темные силуэты гвардейцев, бегущих к двери, шесть или семь, по крайней мере. В отчаянии подумал он. Спрятаться было негде, а люди Раделя уже перекрыли обе двери.

— Эриале, Шила, сотрудничайте. Расскажите им все, что они хотят знать, — прошипел он. Затем, подняв руку и посыпав себя щепоткой чистого белого песка, он мысленно изобразил мистический символ заклинания невидимости. Плетение струилось сквозь него, наэлектризовывая его чувства. Одним словом, мир вокруг него, казалось, стал серым и затянутым туманом, как будто он смотрел на него через темное стекло.

— Аэрон! Куда ты пропал? — Закричала Эриале. В этот момент воины в кольчугах вышибли парадную и заднюю двери коттеджа Шиллы, ворвавшись в комнату с клинками наготове. Следом за ними хлынули другие, обыскивая помещение, переворачивая мебель, срывая все портьеры, за которыми мог скрываться стройный молодой человек.

Аэрон развернулся, избегая столкновения с разъяренными солдатами и едва избежав смертельного столкновения. По команде сержанта двое гвардейцев вытащили Шилу и Эриале во двор фермы, приставив клинки к их горлу. Аэрон воспользовался возможностью и выскользнул наружу сразу за ними, в то время как остальные солдаты продолжали громить дом Шиллы. Неподалеку на коне восседал молодой лорд Мирох, глаза которого блестели от предвкушения.

— Я думал, что наблюдать за девушкой — пустая трата времени, но, похоже, план Фороса сработал, — заметил он. — Где Аэрон?

— А вот и женщины, милорд. Мальчика нигде нет, — проворчал сержант.

— Что? Должен быть! — Взревел Мирох. — Поищи еще раз! — Сержант кивнул и нырнул обратно внутрь, чтобы проследить за действиями своих людей. Аэрон медленно отошел в сторону, затаив дыхание. Вокруг были солдаты, но никто даже не взглянул в его сторону; на данный момент он был в безопасности, но Эриале и Шилу надежно удерживали люди Раделя.

После долгой паузы сержант вышел на улицу.

— Его нигде нет, милорд. Я уверен в этом. — Сержант развел руками. — Мы видели, как он вошел, и внимательно наблюдали за домом. Я не знаю, как он выбрался.

Мирох нахмурился и перевел взгляд на Эриале.

— Где Аэрон? Мы знаем, что он был здесь!

Эриале вскрикнула от боли, когда солдат, державший ее, схватил ее за волосы и сильно дернул.

— Я не знаю! — выдохнула она. — Он использовал магию, чтобы исчезнуть!

— Что это за чушь? — взревел Мирох. — Форос оторвет мне голову, если я позволю Аэрону сбежать! — Он посмотрел на своих пленников и прищурился. — отлично. Подожгите дом!

— Нет! — закричала Шила. — Это мой дом!

Двумя быстрыми шагами предводитель гвардейцев достиг Шайлы. Он повалил ее на землю своим затянутым в кольчугу кулаком. Шайла упала, истекая кровью, на сухую коричневую землю. Аэрон стоял, оцепенев от ужаса, наблюдая, как стражники прекратили поиски и подожгли факелами крышу коттеджа. В небо повалил черный дым.

— Мирох, ты не можешь этого сделать! — Взвыла Эриале. — Ты не имеешь права! Шила никому не причинила вреда!

Коренастый лорд оторвал взгляд от вздымающегося пламени и уставился в лицо Эриале.

— Где Аэрон?

Она поклянусь Ассураном, что не знает! — Надеюсь, он уже далеко отсюда! — Эриале боролась с охранником, который прижал ее к земле.

— Как ему удалось сбежать?

— Я же говорила тебе, он использовал магию!

Мирох усмехнулся.

— Этот жалкий мужлан овладел магией? Придумай ложь получше, чем эта! — Дородный дворянин насмешливо посмотрел на Эриале. — Возможно, тебе нужно больше поддержки, — сказал он, облизывая губы. — Раздень ее.

Стражник, державший ее, бросил неодобрительный взгляд на лорда, но стиснул зубы и, схватив домотканое платье, сорвал его с плеч Эриале. Мирох спрыгнул с лошади и с важным видом направился вперед.

Аэрон понял, какого рода поощрение имел в виду Мирох. С громким криком он бросился вперед с ножом в руке. Охранники обернулись, ища источник крика. Аэрон добрался до человека, державшего Эриале, и полоснул его по лицу. Охранник закричал и отшатнулся, прижимая руки к разбитой челюсти.

И странная, тусклая дымка, застилавшая Аэрону глаза, начала рассеиваться, когда вернулся дневной свет. Его нападение на стражника разрушило чары. Он снова становился видимым!

— Вот он! — крикнул Мирох. Он вытащил свой тонкий меч из ножен и бросился вперед. Остальные бойцы отряда тоже обнажили клинки и двинулись вперед.

Дом Торика теперь был объят пламенем, и жар душил Аэрона. Он дико огляделся, со всех сторон его окружала сталь, и внезапно он с абсолютной уверенностью понял, что нужно делать. Он сложил ладони вместе и вызвал в своем воображении образ огненной руки, протягивая руку сквозь Плетение, чтобы схватить бушующее пламя, которое танцевало и прыгало в горящем доме позади него.

Огромная струя обжигающего красного пламени вырвалась из его рук, охватив Мироха выше пояса. Аэрон лишь на мгновение задержал струю на лорде, а затем развернул ее, чтобы отогнать гвардейцев. Мирох вскрикнул и отшатнулся, его раздувшаяся куртка горела, как трут, пропитанный маслом. Стражникам в кольчугах повезло больше, но волна жара опалила лица и руки. Большинство из них на мгновение были выведены из строя. Когда пламя погасло, Аэрон наклонился, схватил Эриале за руку и бросился в безопасное место, в лес. Девушка в шоке споткнулась, пытаясь прикрыться разорванным платьем, но у нее хватило ума вытянуть ноги и приноровиться к Аэрону. Позади них лорд Мирох опрокинулся и превратился в пылающую груду.

— Аэрон! Куда ты идешь? — Эриале тяжело дышала.

— Я должен увести тебя отсюда! — ответил он. — Ты можешь остаться со мной в лесу. Пошли!

Вместо этого Эриале замедлила шаг и остановилась, отдергивая руку.

— Нет, Аэрон. Я не могу пойти с тобой.

Аэрон остановился, тяжело дыша. Стражники садились на лошадей, крича и ругаясь, но у них было преимущество в сто восемьдесят метров.

— Давай же! Они доберутся до нас через мгновение!

Эриале обхватила себя руками и попятилась от Аэрона.

— Кем ты стал, Аэрон? Ты... ты убил Мироха. Ты убил лорда.

— Эриале, я сделал это, чтобы спасти тебя!

Девушка вздрогнула от ужаса.

— Не говори так!

Аэрон раздраженно всплеснул руками.

— У нас нет на это времени, Эриале. Форос просто снова бросит тебя в тюрьму!

Она повернулась к нему спиной.

— Тебе лучше уйти.

— Эриале, я сделал то, что должен был сделать! — Аэрон посмотрел мимо нее на всадников, приближающихся к нему. Он потянулся вперед, чтобы схватить ее за рукав, но она вывернулась из его рук, по ее щекам текли слезы. Аэрон выругался и отступил, наблюдая, как солдаты галопом приближаются к ним. — Я как-нибудь все улажу, Эриале. Он бросился бежать, перепрыгнув через каменный забор, и скрылся за деревьями. Позади него Эриале повернулась и направилась к людям графа.

Аэрон рухнул в подлесок на краю леса, его сердце бешено колотилось в груди. Он почти пробежал мимо Финегала, но в последний момент высокий эльф схватил его за руку и развернул к себе. Выражение лица эльфийского мага было безжалостным.

— Что ты наделал, Аэрон? — рявкнул он. — Когда ты успел выучить это заклинание?

Аэрон опустился на одно колено.

— Мирох собирался причинить боль Эриале. Я должен был что-то сделать!

— Значит, ты превратил Плетение в поток пламени и сжег его заживо. Где в этом была справедливость?

Искра неповиновения вспыхнула в сердце Аэрона. Он впился взглядом в непроницаемое лицо эльфа.

— Ты был прав! Если ты не хотел, чтобы я защищал себя, людей, которых я люблю, ты должен был действовать сам! — Он вскочил на ноги, его гнев нарастал. — Ты не ждал меня, Финегал. Ты прятался!

Эльфийский маг замолчал. Его взгляд скользнул мимо Аэрона к солдатам, спешащим в лес, проламывая кусты лезвиями мечей.

— Этот разговор еще не окончен. А теперь, пошли! Мы должны убраться отсюда подальше. Он развернулся и бросился в темную зелень леса, исчезнув почти быстрее, чем Аэрон мог заметить.

* * *

Финегал не разговаривал с Аэроном в течение нескольких дней после того, как они убежали в лес. Они избежали охоты при свете факелов, воспользовавшись несколькими простыми приемами лесной магии, но лицо волшебника вспыхнуло яростью, когда Аэрон попытался нарушить молчание. Холодный рассудок окружал нестареющего эльфийского лорда, создавая непроницаемый барьер, который Аэрон не осмеливался нарушить. Финегал с горечью углубился в Маерчвуд, ища убежища в Керхуане. Аэрон беспомощно плелся за ним по пятам.

Холодные белые стены эльфийской башни не приносили облегчения. Финегал каждый день проводил долгие часы в лесу, не говоря Аэрону ни слова, когда тот приходил или уходил. Прошло два дня, пока Аэрон ждал, что волшебник отругает его или накажет. Он пытался отвлечься учебой, но у него не было ни малейшего желания сталкиваться с неизвестной магией или вдалбливать в свой разум чуждые формы заклинаний. Он ужасно беспокоился за Эриале, хотя и надеялся, что его бегство обеспечило ей хоть какую-то безопасность. Но самым страшным образом, который не давал покоя его сердцу, было воспоминание о ревущем пламени и криках Мироха, когда он увядал и умирал, как мотылек, попавший на свечу.

После нескольких дней созерцания бесконечного потока и хаотичных вод Извилистой реки Аэрон принял решение. Он поднялся, вернулся в башню и отнес свой мешочек с глифами к скалистому обрыву. Он достал из своей коллекции резьбу для огненного заклинания и взвесил ее на ладони, глядя на ущелье. С мучительным криком он швырнул тонкий деревянный прут в пенящиеся воды.

Он почувствовал присутствие Финегала за своей спиной, когда эльфийский лорд наблюдал, как волшебное дерево исчезает в пене.

— У тебя от этого легче на сердце? — тихо спросил он.

— Нет, — сказал Аэрон. — Я не хотел убивать его, Финегал. Но когда я думаю об этом, я бы сделал это снова, чтобы не дать ему причинить боль Эриале. Или мне. Кем же я тогда становлюсь?

— Убивать тяжело. Когда вы убиваете, вы убиваете частичку своего собственного духа. Бойтесь того дня, когда вам не составит труда отнять чью-то жизнь, — сказал Финегал. — Брать то, чего ты не заслужил, — это тоже оскорбление духа.

— Если бы я не знал, как использовать огненную руку, Мирох мог бы изнасиловать или убить ее, — прохрипел Аэрон.

— Лучше бы тебе и шагу не ступить в Мерхлин. У Мироха не было бы причин беспокоить Эриале, не было бы причин поджигать дом твоего соседа. И у тебя не было бы причин убивать его, Аэрон.

— Тебе легко говорить. У тебя нет родственников в подземельях Фороса Раделя.

Финегал отвел взгляд, на его лице промелькнуло непонятное выражение. Осмелев, Аэрон догнал его и заговорил ему в спину.

— Я человек, Финегал. У меня есть сердце! Возможно, вам кажется благородным стоять на страже и никогда не вмешиваться, но я не могу этого сделать. Только не тогда, когда люди, которые мне дороги, в опасности. Если это означает, что вам не удалось научить меня терпению, то так тому и быть. Мне не суждено было научиться этому.

— Ты не можешь отрицать свое происхождение, Аэрон. Ты из рода Тел'Квессиров. -Эльфийский лорд накинул плащ на плечи, защищаясь от ветра и брызг, его лицо побелело от гнева. Он долго смотрел на Аэрона, и незаметно его взгляд смягчился. — И все же ты тоже человек. Возможно, ты прав, Аэрон. Я мог бы найти для тебя лучший выход, если бы вмешался. Твоя неудача — это моя неудача. Протянув руку, он прошептал несколько нежных слов и поманил к себе. С белых, бурлящих стремнин слетела небольшая деревяшка и упала ему в руку.

— Возьми свое дерево-глиф. Заклинание было произнесено, и вина лежит не на этом.

— Я никогда больше не произнесу это заклинание.

— Когда-нибудь оно может тебе понадобиться, Аэрон. Глупо забывать то, чему ты научился. — Финегал провел рукой по дуаррану и высушил его простым волшебством. Затем он передал его Аэрону.

Аэрон долго смотрел на дерево-символ, прежде чем положить его обратно в сумку.

— Я собираюсь вернуться. Я не могу позволить Форосу Раделю и дальше терроризировать Эриале и Кестрел.

— Аэрон, тебе не победить Раделя.

— Ты мог бы, Финегал, — с горечью сказал Аэрон.

— Правда это или нет, я не буду пытаться. Это было бы безрассудно и безответственно с моей стороны.

— Значит, ты бы сместил главаря бандитов в Вийоне, но тот, что в Мерхлине, достоин твоего внимания?

Глаза Финегала вспыхнули.

— Я живу, чтобы служить Кальмаеркору, Аэрон. Баэрски из Вийона разграбили старые места моего народа, и я начал действовать. Но я отказываюсь подвергать опасности землю, которую охраняю, поднимая руку на Фороса Раделя, его хозяина в Ослине, и стоящего за ним правителя Аканакса.

— Тогда я сам по себе, — фыркнул Аэрон.

— Я умоляю тебя: не жертвуй своей жизнью в попытке покончить с Форосом Раделем.

Молодой лесничий покачал головой.

— Чего бы это ни стоило, я намерен вытащить Кестрел из подземелий Радель. Если Кестрел сбежит, они с Эриале смогут покинуть Мерхлин. У них там больше нет родственников. Вы бы хотели найти для них место, может быть, в Садене или Роданаре? Или это мешает?

Голос Финегала звучал холодно.

— да. Я бы помог им, Аэрон. Но имей в виду, что я больше не буду учить тебя, если ты используешь свою магию против Радель. Я поделился с тобой своими знаниями не для того, чтобы ты мог досадить своим врагам. В твоих силах сделать гораздо больше, чем это. — Он развернулся и зашагал прочь, подняв руку, призывая Бейллега. Собака бросила на Аэрона печальный взгляд и потрусила за своим хозяином.

Аэрон смотрел, как уходит Финегал, дрожа от сдерживаемых эмоций, вызванных стычкой. К его удивлению, эльфийский лорд остановился и взглянул на него еще раз. — Я должен несколько дней присматривать за восточными лугами, — сказал он. — Оставайся здесь и изучай все, что захочешь. Я не привык к тому, чтобы меня отчитывали подростки-получеловеки, но я забуду о словах, которые ты произнес в гневе, если ты тоже оставишь это в прошлом. Или, если это тебя не устраивает, отправляйся в Мерхлин и делай то, что считаешь нужным. Но если я вернусь и не найду тебя здесь, Аэрон, тебе больше не будут рады в Керхуане.

Пять

Аэрон оставался на утесе, погруженный в свои мысли, пока солнце не склонилось к западу, окрашивая холодные воды внизу тысячью ярких цветов. Прощальные слова Финегала сильно обеспокоили его. Повелитель эльфов не был склонен к преувеличениям. Никогда больше не изучать магию... Аэрон не мог смириться с этой мыслью. Он изменился за год, проведенный под опекой Финегала. Он уже не был простым парнем-дровосеком, каким был когда-то. Магия захватила его разум, его сердце на таком интимном и требовательном уровне, что стала частью его самого. И он пришел к пониманию, что это только начало того, чему он, возможно, когда-нибудь научится.

Но, с другой стороны, Аэрон не мог оставаться в стороне и позволить Форосу Раделю осуществить свою месть, нанеся удар по Кестрел и Эриале. Насколько он понимал, Аэрон воздал Регосу и Форосу по заслугам, когда ранил их прошлым летом, и даже смерть Мироха была не более чем самообороной. Но пока Форос Радель был властелином страны, молодой тиран был волен делать все, что ему заблагорассудится, чтобы обеспечить собственное правосудие. Шесть дюжин воинов в замке Радель следили за тем, чтобы Радель мог толковать закон так, как ему заблагорассудится. Какой выбор на самом деле был у Аэрона?