Темные Комнаты

— Слушаю, — раздался голос Бруно, такой же приятный, как всегда.

— Это детектив Стоун. Дай мне Дэшила.

— Ты уверен?

— Абсолютно.

— И зачем он тебе?

— Бруно, ты начинаешь меня утомлять. — Кстати, подумалось мне, а к чему тут секреты? — Просто хочу попросить его присмотреть за моей дочерью, пока я пользуюсь его гостеприимством.

— "Темные Комнаты"? — среагировал он, и, подумалось мне еще раз, Бруно вовсе не тупой. Похоже на то. — И что, нельзя нанять бэби-ситтера?

— Ты что, не любишь детей?

— Дело не в этом, — сказал он, и голос мне понравился еще меньше, чем обычно. — Просто тридцать три раза подумай, прежде чем привозить сюда дочь.

— Но ведь там же безопасно, — ответил я с издевкой. — Там же ты. И на будущее, Бруно, когда тебя просят просто передать трубку...

Он так и сделал, где-то в середине моей фразы.

— Здравствуйте, детектив! — услышал я Дэшила, будто что-то потекло по проводам, эфирное, но ощутимое. Будь я проклят, если не ощутил запах ванили.

— Дэшил, ты не мог бы...

— Я буду счастлив. Правда. Вы можете оставить ее как угодно надолго.

— Как угодно мне не надо, только до вечера.

— А я думал, сегодня уже не случится ничего хорошего...

— Я вообще-то еще ее не спросил. Мы перезвоним, когда все будет ясно.

Закончив разговор, я замер в растерянности, со смутным ощущением, что действую как-то нелогично. Оно не отпускало до самой школы Лекси, до того момента, как она села в машину.

— Александрия, — начал я, — ты знаешь, сегодня вечером мне нужно кое-куда пойти...

Она уставилась на свои коленки. Потом пасмурно спросила:

— Миз Шор придет?

— Вообще-то нет, я иду с миз Шор. Ты не возражаешь, если за тобой присмотрит Дэшил?

Лекси завизжала раньше, чем я договорил, обхватила меня за шею, и я мог разобрать только что-то вроде "клево, клево!!!!" А уже на въезде в ворота дома на Бель-Эйр мне в голову пришла еще одна очевидная мысль — почему я везу дочь туда и даже не настаивал, чтобы они побыли у нас? Хотя переигрывать было уже некогда.

Бруно открыл входные двери. Лекси сделала реверанс, и он приложился ей к ручке. Выглядело забавно. Дэшил был у себя, но моя дочь прошла расстояние до его комнаты вдвое быстрее меня — ее здесь ничего не смущало и не пугало. А когда открылись двери, там было относительно светло — он нас ждал.

— Дэш!!! — она понеслась к нему со всех ног. Я зашипел "Лекси!" не хуже наследника Слизерина, но толку в этом было чуть. Лекси прыгнула с разбегу ему на руки, кресло качнулось, не удержалось на гнутых ножках и перекинулось. А я в легком шоке, к которому уже начинал привыкать, слушал, как они там хохочут.

Наконец Дэшил выполз на четвереньках, чудом не цепляясь за собственные волосы, а моя дочь выбиралась из них, как из шалаша.

— Простите, детектив Стоун.

— Простите, детектив Стоун! — невинно пискнула она, и я вдруг почувствовал, что улыбаюсь, как дурак. И смел эту улыбку, как только заметил. — Просто я так скучала! Пап, а ты разве не скажешь, что скучал?

Скучал, я? Пока они оба на меня так смотрели, я и рта раскрыть не мог, и наконец Лекси сказала:

— Он скучал, я знаю. Вот, — она поцеловала его в щеку. — Это от меня. А это, — чмок в другую, — от него. Он просто сегодня вредный, потому что идет на свидание с миз Шор.

— Приятного вечера, детектив Стоун, — сказал Дэшил нейтрально, позволяя Лекси висеть у себя на шее. Она что-то говорила ему на ухо, и во мне вдруг вскипела ревность, будто огненная пена, хотя и опала быстро. Знать бы только, от каких ее слов у него появляется такое выражение лица? Такое... заинтересованное.

Наконец она оторвалась от его уха, они переглянулись и захохотали, как сумасшедшие.

— Если не будешь вести себя прилично, я тебя заберу, — пригрозил я, ощущая целиком и полностью свою беспомощность. Нет родителей, которые через это не прошли.

— Ты сам веди себя прилично, — сказала Лекси, и я предпочел удалиться, пока не смутился окончательно. Надеюсь, она не думает, что у нас с Шор роман?

Уже на пути к Шор, переодевшись, я понял, что казалось мне нелогичным — я сам боялся подойти поближе, держал дистанцию, но с легкостью оставил там дочь. Но у меня не было предчувствия. Никакого. Хотя и хорошего в том числе.

Шор стояла на пороге, как девушка, ожидающая парня на выпускной. И ей-богу, будь я этим парнем, посадил бы за руль кого другого, чтобы на дорогу смотрел. Глаз не оторвать.

— И где ты берешь такие платья?

— Места знать надо. — Она сделала поворот на 360, чтобы продемонстрировать разрез чуть ли не до бедра и абсолютно голую спину, перечеркнутую двумя тончайшими бретелями. Цвет ей очень шел — такая себе морская волна, подчеркивающая и рыжие волосы, и глаза, и даже камешки в сережках.

— Куда эти мужики смотрят, — вздохнул я, открывая перед ней дверцу. Шор фыркнула, грациозно перенося в салон ноги в туфлях на таких каблуках, что они стояли почти под прямым углом, как пуанты.

— Туда же, куда ты сейчас. И нечего краснеть, у нас свидание или нет?

Заведение мы нашли очень быстро, потому что центра в нашем городе не так уж и много. Вывеска была скромная — стилизованная под старое дерево золотая надпись.

— Ну-ну, — сказала под нос Шор. — Посмотрим.

Смотреть оказалось проблематично, как только мы переступили порог. Потому что "Темные Комнаты" свое название вполне оправдывали. Секунд пять мы стояли почти в кромешной тьме, замерев, как мыши.

— Что это такое? — сказала Шор отчего-то шепотом. — Что это такое, Стоун?!

Я огляделся — не подумав, потому что в темноте все равно ничего не было видно.

— О чем ты?

— Как это о чем? Ты что, не чувствуешь?!

Я не чувствовал ничего особенного, кроме, впрочем, знакомого легкого аромата ванили. Это напомнило мне, как я впервые вошел в комнату Дэшила Уинтерса, но вслух я не сказал. Здесь было тепло и приятно находиться, я охотно вступил в эту тьму, и она приняла меня как родного. Между тем было заметно, как дрожит рука Шор и как прерывисто она дышит.

Навстречу нам выплыл огонек в светильнике на манер хэллоуиновского Джека-Тыквы, с дырами, только глиняном. Его несла девушка — учитывая то, что она была чернокожей, при таком свете только пол ее и можно было разобрать.

— Мистер Стоун, миз...

— Шор.

Голос был приятный, уверен, как и все остальное.

— Миз Шор, добро пожаловать в "Темные Комнаты". Я Полли, ваша официантка. Идите, пожалуйста, за мной.

На месте Шор я тоже бы за кого-то схватился, будь я на таких каблуках и в темноте. Но на удивление при минимуме света он, то есть свет, был расположен так удачно, что вполне создавал максимум — или хотя бы норму.

Мы чуть прошли вперед, и скоро дорожка раздвоилась.

— Мистер Уинтерс приказал спросить, хотите ли вы большой зал или ласточкины гнезда?

— Большой, — поспешно сказал я. Не то чтобы я не хотел пойти с Шор в отдельный кабинет — просто сейчас меня больше интересовал контингент и интерьер. А до "ласточкиных гнезд" еще, даст бог, доберемся.

— Ладно, — согласилась Шор, — ты заказываешь музыку. Большой так большой.

Ее голос и рука все еще дрожали, но это была не дрожь страха.

— Ты в порядке?

— Я? Я в полном... — она запнулась. — Не могу поверить, что ты ничего не чувствуешь.

— А что чувствуешь ты?

— Что я умерла и попала в рай.

Я мотнул назад свои мысли и остановился на ключевом слове "знакомый". Да, это было мне знакомо — больше чем знакомо.

— Так у него дома, — сказал я.

— Дома?... — переспросила она, все еще покачиваясь на волнах ванильной эйфории, но уже пытаясь адаптироваться. — Постоянно?

— Ну да. Потому что сам он такой.

— И когда ж ты успел привыкнуть?

— Если бы он провел у тебя ночь, и ты бы попривыкла.

Шор вытаращилась на меня, заметно даже в темноте, и это сразу прибавило ей адекватности. Она чувствительно ущипнула меня за руку.

— Ни фига себе, Стоун, а мене не рассказал. Вот везунчик.

Я вспомнил, как Дэшил в прострации сидел на полу душа с волосами, затекающими в сток, и ответил:

— Да, мне капитально повезло.

Сарказма Шор не заметила, потому что официантка Полли привела нас за наш столик. Шагая за ней по полу, едва освещенному бледной подсветкой на манер взлетных полос, я отметил еще одну странную особенность — не было необходимости смотреть под ноги, они шли уверенно, без опасения споткнуться. Шор на своих каблуках должна была это оценить.

Полли усадила нас и подала меню. Оно было тонким, электронным и светилось, так что на несколько секунд я разглядел лицо нашей официантки, и оно показалось мне знакомым — не без причины. Я никогда не забываю лиц. Раньше она не раз захаживала в "нравственный" отдел в качестве вынужденной гостьи, а поскольку мы располагались бок о бок, то такую яркую девушку не заметить было трудно. Готов побиться об заклад, что Полли раньше работала в заведении Берлинг.

— Здесь нет цен, — заметила Шор.

— Разумеется, — подтвердила Полли. — Это особое меню.

Я ткнул Шор под столом прежде, чем она ляпнет что-то вроде "а, так все на халяву?" У нее иногда такое бывает. Впрочем, меню в плане блюд было самое обычное, да я ничего особенного и не ждал. Особенное было уже то, что мы здесь сидим, почти в кромешной тьме, и чувствуем себя так, будто умерли и попали в рай. Обалдеть, как быстро привыкаешь к хорошему. Мы сделали заказы, Полли удалилась, сверкнув нам белоснежными зубами, и можно было наконец обратить внимание на окружающее пространство.

Как я уже упоминал, заведение оправдывало свое название. Мы были, конечно, не одни, и рядом располагались другие столики с другими посетителями, но разглядеть их было нереально. Очень удобная экономия на интерьере — все равно ни фига не видно, только картины на стенах золотисто подсвечены, но слабо и как-то штрихпунктирно, да на столах светится меню, а еще... Нет, не может такого быть, чтобы в кромешной тьме все равно я различал и Шор, и стол без опаски понести ложку в ухо, и в то же время очень слабо различая наших именитых (надо думать) соседей. Я поднял голову.

Прямо над нами висел "ловец снов", я сразу узнал эту штуку по экспедиционным фотографиям Натали. Только этот светился красноватым золотом, и паутинно перекрещивающиеся нитки казались нитями накаливания, только золотыми. Он едва покачивался от неслышного ветра, и только тогда я обратил внимание и на другие. Удивительно сразу не заметить чуть ли не единственный источник света в огромном зале. Их было несколько, видимо, по количеству столиков. А еще я сообразил, что столики должны быть очень далеко друг от друга, чтобы мы в такой осязаемой тишине не слышали других.

— С ума сойти, — сказала Шор уже окрепшим голосом. — Не понимаю, что здесь происходит, но я в восторге. И с перепугу заказала мясо. Я уже сто лет не ела мяса.

— Почему? Надеюсь, ты не худеешь?

— Ха-ха, — ответила Шор мрачно. — Жаль, что нет у вас, мужиков, целлюлита, узнали бы, почем фунт лиха.

— Глупая ты. — Я и не заметил, как нам принесли заказ, услышал только "приятного аппетита" от Полли и звук вина о стенки бокала. Роскошно. Шор сразу впилась в отбивную.

— Господи, Стоун, — простонала она, — продолжай с ним дружить. Пожалуйста.

Я смотрел, как она забывает про калории, и даже жалел, что не могу ощутить весь спектр эмоций, будто в первый раз. Как наркоман со стажем наблюдает за первой дозой новичка. Я помнил, что чувствовал, когда впервые вошел в его дом и тот обвал эмоций, когда... что же произошло? С него заколка свалилась? Да, кажется. Что-то такое. Я помнил, что до ночи ходил как дурной, и мне приснился первый синий сон. А после его визита у меня случился передоз, или какие-то другие эмоции взяли верх. Может быть, тревога, может, ревность или страх. Может, что еще.

Хотя с тех пор сны не прекращались.

— Ну, рассказывай, — потребовала Шор, когда слегка пришла в себя и утолила первый вампирский голод. — Как он к тебе попал?

Я вкратце объяснил ей насчет Глэм и надежд, которые возложил на меня Магнуссен. Шор даже присвистнула.

— И что ты будешь делать?

— Не знаю, — сказал я честно. — Представления не имею. С деньгами они сами разберутся, но Лекси...

— Кстати, где она? У Брианы?

— У Дэшила.

Шор отложила столовые приборы и против всяких правил водрузила на стол локти.

— Стоп. У меня с ходу два вопроса.

— Валяй.

— С каких пор он тебе "Дэшил"?

— С тех пор, как мне пришлось сушить ему волосы и закапывать глаза после дневной прогулки. — Я вздохнул и отправил в рот какую-то штуку, жаренную в кляре — кажется, креветку. — Думаешь, у меня был выбор?

— Не думаю. Значит он тебе Дэшил, а ты ему кто?

— Я ему "детектив Стоун". Что за второй вопрос?

— Как тебе пришло в голову использовать его вместо няньки?

Я снова вздохнул и съел еще одну креветку, хотя вдруг перестал чувствовать вкус.

— Лекси к нему очень привязалась. Очень — это значит очень, и я понятия не имею, что с этим делать.

— А зачем с этим что-то делать? — пожала плечами Шор, управляясь со второй отбивной. — Чем он тебя не устраивает? Насколько я слышала, он чудный парень, и любой в этом городе дал бы себе руку отрезать за то, чтобы общаться с ним как ты. А те, кто его ненавидит, только злятся на свою несостоятельность и недоступность "Темных Комнат". Как Пирс, например. Разве не так?

— Так, — ответил я нехотя. — Но...

— Что "но"? Господи, Стоун, я тут была готова бить чечетку до самой Санта-Моники, чтобы всего лишь поужинать здесь — и поверь, не пожалела бы. — Она прикрыла глаза и чуть ли не замурлыкала, изображая кайф. — Ты представляешь, на что я готова, чтобы твой мальчик провел ночь в моей спальне?

— Он больше этим не занимается.

— Знаю, знаю, и уверена, многие по этому поводу скорбят. А ты, Стоун, ты... у меня просто слов нет.

— Вот и хорошо, — буркнул я.

— К тому же ты распоряжаешься наследством Магнуссена. Объясни, чем ты недоволен?

Я открыл рот — и снова закрыл. Я не знал, что сказать. Я беспокоюсь о Лекси? О себе? О нас? О ком больше? Может, я просто ревную, тогда дело яйца выеденного не стоит. Может, я не привык, чтобы моя мамочка кого-то так облизывала — тогда это эдипов комплекс какой-то. Может, мои расследования повисли в воздухе, и меня это раздражает. Может, и не в Дэшиле дело.

Вот это вряд ли.

— Я беспокоюсь о Лекси, — выбрал я наконец. — Но самое ужасное, что ей с ним хорошо.

— А тебе?

— Что — мне?

— Тебе с ним хорошо?

— Шор, не загоняй меня в угол, — почти взмолился я. — Я говорю о Лекси.

— Ладно. И что ужасного?

— То, что ей с ним лучше, чем со мной...

— Ревну-у-уешь, — с удовольствием констатировала она. — Стоун, да ты радоваться должен, что твоей дочери хорошо. Я за все время, что вас знаю, ни разу не слышала, чтобы она смеялась. Даже когда мультики смотрит. У нее вон какая травма была, а тут глядишь, она и отойдет потихоньку. Смотри на это как на психотерапию. А... эта симпатия у них обоюдная?