Сегодня я не стал есть горячий ужин, ограничиваюсь салатом. Есть особо не хочется, так как еще на работе успел пожевать бутерброды. Повар справляется с заданием за две минуты. Тихое жужжание сменяется треньканьем, и передо мной на подносе появляется тарелка салата. Забираю поднос, наливаю стакан сока и иду в комнату.
Робик уже находится там и на мое появление никак не реагирует. Он сидит в углу и погружен в глубокомысленное раздумье, упершись взглядом в плоский экран игровой приставки. На экране красуется стандартная доска для игры в "четверку" — поле одиннадцать на одиннадцать, состоящее из квадратиков двух цветов, как в шахматах. Только в отличие от шахмат эта игра не земная, а лигурийская. Впрочем, даже если бы я не знал об ее происхождении, то догадаться нетрудно. Одиннадцатеричная система исчисления существует лишь у лигурийцев. Крисс, например, считает до пяти, пользуясь пальцами одной руки, как древние римляне. Бадуаг и Прегет, как и земляне, пользуются десятичной системой. Шилинцы, не носящие обуви по причине мягкого климата и потому имеющие возможность использовать пальцы ног, считают до двадцати. Кстати, из-за своего маниакального желания быть как можно ближе к матушке природе они вообще очень тяжело воспринимают одежду. Для шилинцев главное, чтобы человек выглядел таким, каким он создан. И уж если им приходится во что-то облачаться, то данная одежда облегает тело так, что полностью повторяет его контуры. Повторяю — полностью, до мельчайших деталей! И далеко не все культуры в Галактике такое приветствуют. Когда на консервативный Дожвелигн прибыли первые посланцы Шилина, то негодованию местного населения не было предела. Они сочли себя настолько оскорбленными, что чуть было не разгорелась война. С трудом это все удалось замять. С тех пор, находясь на чужих планетах, шилинцы на людях в подобных одеяниях не появляются. В качестве компенсации они надевают на ноги забавную обувь, которую земляне едко обозвали "мохноногами". Особенность мохнонога в том, что пальцы ног там, как пальцы рук в перчатке, располагаются порознь, в результате чего получается похоже на обычную ногу, поросшую шерстью. Зато благодаря такой обуви шилинцы могут по-прежнему для счета использовать пальцы ног.
Однако самый экзотический способ счета по праву принадлежит Дожвелигну. У них принята шестнадцатеричная система исчисления, что в свое время приводило в восторг земных программистов. Приводило до той поры, пока они практически не вымерли, как динозавры, уступив место нам, исгерам. Дожвелигнийцы честно считают пальцы до десяти, для чисел одиннадцать и двенадцать они используют руки, тринадцать и четырнадцать — уши, пятнадцать — нос, а шестнадцать — голова. Чтобы по-дожвелигнийски показать, например, четырнадцать, надо прикоснуться руками к обоим ушам. А шестнадцать они показывают, стукая себя по шее ребром ладони. Такое ощущение, что дожвелигнийцы хотели использовать для счета вообще все выступающие части тела. Поэтому неудивительно, что на эту тему существует много пошлых шуток.
Впрочем, все это не имеет никакого отношения к "четверке", которую так любит Робик. Он сейчас сидит и сосредоточенно обдумывает очередной ход. Я приглядываюсь и понимаю, что положение у Робика тяжелое. Один из зайонов соперника при поддержке еммера прорвался через оборону Робика и угрожает доку моего песика. Я, разумеется, не считаю себя большим специалистом по "четверке", но решаю, что кроме почетной сдачи тут уже ничего не светит. Однако я держу свое мнение при себе и лишь интересуюсь:
— С кем это ты играешь?
Робик, не поворачивая головы, отвечает:
— С каким-то лигурийцем. Он поместил в игровом форуме объявление о том, что проводит сеанс одновременной игры для ста человек. Я решил поучаствовать.
Я хмыкаю. Разочаровывать Робика не хочется. Уж мне-то хорошо известно, что за подобными объявлениями очень часто кроются не реальные люди, а новые ганы, еще находящиеся в стадии разработки. Игры оказались наилучшим способом проверить способность интеллектуальных систем к самообучению и их умение принимать решения в нестандартных ситуациях. Так как за тестирование, вообще говоря, положено платить деньги, то исгеры в итоге придумали подобные не совсем честные способы привлечения бесплатных тестеров. Правда, иногда случаются казусы, когда два новых гана тестируют друг друга. Собственно, что сейчас и происходит с моим песиком.
Наблюдать за игрой Робика становится скучно, поэтому я разваливаюсь в кресле и, жуя салат, включаю кадевизор.
Я попадаю как раз на начало вечерних новостей. Диктор рассказывает о самых значимых происшествиях и событиях. Наиболее важная новость последних дней — это испытания первого микрошагового двигателя земной конструкции. Официально они должны были начаться через несколько дней, но шуметь начали уже давно. Я не завидую конструкторам, которым приходится работать в условиях такого пристального внимания прессы. Спасает их только то, что работы засекречены, и журналистам очень трудно добывать хоть какую-то информацию. Из-за этого они смакуют разные слухи и домыслы, из которых очень трудно вычленить что-то правдивое. Хотя я совсем не понимаю, что тут можно домысливать. Принцип микрошагового двигателя был придуман лигурийцами еще триста лет назад, и они его не особо прячут от других. Основная проблема заключается в технологии производства — вот это и правда серьезная задача. Кстати, остальные шесть планет Восьмерки Развитых построили производство совершенно самостоятельно, не опираясь на лигурийские технологии. Только Земля принялась строить этот двигатель по уже готовому рецепту.
Чтобы объяснить, как действует микрошаговый двигатель необходимо обратиться к истории внеземной науки. Давным-давно великим лигурийским ученым Мектулом был открыт так называемый "принцип размытой границы", впоследствии названный его именем. Суть этого принципа заключается в том, что ни одна частица не имеет четко выраженной границы. Эта граница как бы размыта. Нечто похожее, кстати, сказал в прошлом веке земной физик Гейзенберг. Только он говорил лишь о движущихся элементарных частицах, тогда как Мектул имел в виду частицы и тела любого размера. Впоследствии принцип Мектула лег в основу революционной теории строения материи, сумевшей даже обосновать единую теорию поля. Чуть позже физики выяснили, что на "размытость" частиц влияет несколько факторов. Задавшись целью научиться управлять этими факторами, они в конце концов преуспели и создали прибор, способный увеличивать и уменьшать размер частиц. На его основе, кстати, было разработано оружие, известное как "рассекатель". С прибором проводили много интересных опытов, но кроме чисто научной от них не было никакой пользы. Экспериментаторы долго топтались на одном месте, пока однажды исследователь по имени Синлатон не задумался над вопросом: можно ли сжимать частицы не в центр, а куда-то в сторону? И ему удалось не только доказать возможность подобного, но и осуществить это на практике.
Ученые не сразу оценили по достоинству важность работы Синлатона. Довольно много времени ему пришлось доказывать значимость своих экспериментов. Однако нашлись в конце концов те, кто это осознал и предложил применить его открытие для создания двигателя, использующего принцип направленного сжатия. Работать он был должен следующим образом. Частицы в передвигаемом объекте "сжимаются" в строго определенную сторону, а затем им возвращают первоначальный размер, но так, что "точка сжатия" оказывается в центре частицы. В итоге частицы оказываются несколько смещенными относительно предыдущего положения. То есть, другими словами, объект оказывается перемещенным, но никакого физического перемещения не происходит. А раз так, то верхняя планка скорости перемещения объекта, равная скорости света в вакууме, в данном случае ни на что не влияет. Движения как такового просто нет.
Другими словами, корабль с таким двигателем мог передвигаться быстрее света. Единственным серьезным препятствием оказалась огромная частота, с которой двигателю требовалось сжимать и разжимать частицы. Проблему удалось решить с помощью "инерционного пульсатора", или в просторечии "пульсера". Особенность его в том, что он генерирует импульсы со все увеличивающейся частотой. Из-за чего корабль с этим прибором постоянно увеличивает скорость. Однако, в отличие от обычного перемещения, такой корабль не обладает инерцией и может остановиться в любое мгновение, независимо от его скорости.
После долгих лет и массы исследований, спустя сто сорок лет после открытия Мектула, был построен первый корабль с подобным двигателем. Корабль получил имя "Серат коррунан" — "Покоритель Галактики". А двигатель назвали "микрошаговыми".
Увы, Земля — не Лигурия: мы отстали в развитии на сотни лет. Но это мне не мешает ощущать гордость за то, что отныне наконец-то и нам будет доступен дальний космос. Журналист что-то рассуждает о значимости создания собственного микрошагового двигателя. Но среди его высокопарных слов нет самого важного — нет того, что понимает и думает каждый землянин. Он не упомянул о том, что отныне наша планета получит возможность создать свой собственный военный флот.
Нет, мы не претендуем на значительную роль в Галактике. Я реалист и отлично понимаю, что Земле, к сожалению, уготована роль нищего прикормыша еще на протяжении как минимум ста лет. А дальше я не загадываю — вряд ли мне удастся прожить столько. Главное, что заботит всех — это обезопасить планету от постоянных налетов вольных. Землянам приходится платить значительную дань этим галактическим пиратам. Разумеется, Охотники в какой-то мере выручают, но их мало, да и помогают они не задаром. Лучше уж платить своему флоту, чем чужакам.
Тем временем репортаж об испытаниях заканчивается, и диктор переходит к общегалактическим новостям:
— Лигурийские информационные агентства сообщают о кораблях, найденных Охотникам неподалеку от Лигурии. Кораблей пять: два стандартных торговых транспорта лигурийской постройки и три тяжелых рейдера типа "зайот".
Я едва не давлюсь соком. Отставляю в сторону стакан, прибавляю звук и увеличиваю в два раза сергер-сферу, чтобы изображение стало крупнее. Речь диктора сопровождается изображением транспортов и зайотов.
— Охотники тщательно обыскали корабли, но не нашли ни одного живого человека. Только груды мертвых тел. Мы просим родителей увести детей от кадевизоров, так как сейчас будут показаны кадры, не рекомендуемые для просмотра несовершеннолетними.
Спустя несколько секунд кадеим проецирует картину с убитыми, лежащими на палубе. Затем другой кадр — перерезанный пополам человек. Еще один кадр — рубка управления и одинокое тело молодого лигурийца, глаза, уставившиеся в потолок.
— Не возникает никаких сомнений в том, что два лигурийских транспорта подверглись нападению вольных. Был кровавый штурм, в ходе которого погибли команды транспортов, а также кое-кто из пиратов, чьи тела тоже найдены среди погибших. Это подтверждают и бортовые лусаганы, запомнившие ход штурма. Согласно показаниям интеллектуальных систем, транспорты принадлежали лигурийскому капитану по имени Хегатул. Эти корабли шли без охраны через Нейтральную Зону, где и были атакованы вольными. Абордаж для вольных закончился успешно — они взяли под контроль оба транспорта. Но дальше память лусаганов дает сбой — похоже, что кто-то уничтожил все, что относится к событиям, произошедшим после штурма кораблей. Странностей в этой истории несколько. Во-первых, на зайотах не обнаружено ни одного тела — рейдеры абсолютно пусты. Все погибшие — и лигурийцы, и вольные — были обнаружены на транспортах. Во-вторых, куда-то пропал Хегатул. В-третьих, вольных, судя по показаниям лусаганов, было гораздо больше, чем их найдено среди погибших. То есть они исчезли, как и Хегатул. В-четвертых, ценный груз на транспортах — новейшие мессазы прегетянского производства — нетронуты. Следовательно, Охотники тут ни при чем, так как за помощь при освобождении у них принято забирать треть груза. Эту долю еще называют "треть Охотника". И, наконец, пятая странность, самая загадочная и необъяснимая. Согласно показаниям лусаганов, транспорты были остановлены стоп-миной на расстоянии восьми тысяч минд от Лигурии. Между моментом их захвата вольными и обнаружением Охотниками прошло пять земных суток. Но на то, чтобы покрыть расстояние в восемь тысяч минд, имея на начало пути нулевую частоту, транспортам требуется почти девятнадцать суток! Теоретически можно допустить возможность использования неких космических буксиров, способных передвигать другие корабли, но до сих пор их никто не смог построить. Слишком это сложная задача. Проще предположить, что корабли были помещены внутрь других кораблей, но тогда эти корабли-носители должны были иметь гигантский размер сквозного трюма. Никто в Галактике не слышал о постройке подобных типов кораблей — они просто никому не нужны.
Робик уже не играет в "четверку", а с интересом смотрит в сергер-сферу — новость заинтересовала и его. Правда, причины для интереса у нас разные — у него ведь не было видения, как у меня.
Диктор продолжает:
— Охотникам удалось выяснить, что вольные принадлежали к вепрату дожвелигнийца Техогна. Сведений о нем мало, только известно, что он базируется в пределах Нейтральной Зоны. Можно не сомневаться, что в самое ближайшее время вепратом Техогна вплотную займутся криссиане. Служба внешнего надзора Крисса уже отреагировала на это происшествие. Угерин, директор Службы, лично связался с руководством Лигурии и попросил допустить его следователей на корабли. Ответа от лигурийцев еще не было, хотя, скорее всего, последует отказ. Они, как всем известно, очень неохотно идут навстречу криссианам в любых вопросах.
— Ага, размечтался Угерин, — злорадно заявляю я вслух. — Да Охотники костьми лягут, только бы его Службе насолить! Не дождется он разрешения. Придется самому за Техогном в Нейтральной Зоне гоняться, чтобы что-нибудь прояснить.
И тут я понимаю, что не удастся криссианам что-то выяснить. Если мое видение было реальным, то можно не сомневаться — вольных на базе больше нет и спрашивать будет не у кого. Да и вообще осталось ли от базы что-нибудь — это тоже вопрос.
— Ну и последнее. Охотники сообщили о загадочных находках на борту зайотов. В рубках управления они обнаружили три овальные пластины черного цвета, со стилизованным изображением Галактики.
В сергер-сфере появляется изображение пластины с изображением двухрукавной галактики. Рукава ее, расходясь в разные стороны от центра, истончаются, а потом резко отгибаются — один вверх, а другой вниз. Изогнувшись дугой, оба рукава устремляются назад и заканчиваются острыми концами. Разумеется, это изображение имеет мало общего с нашей Галактикой, так как всем известно, что у Млечного Пути четыре рукава, а не два. Но когда-то давно на Лигурии бытовало мнение о том, что рукавов всего два, поэтому там Млечный Путь было принято изображать именно так. Только концы, разумеется, не изгибались так причудливо и хищно.
Все эти соображения проносятся в моей голове, пока диктор вслух размышляет об инородности указанных пластин, изображающих непонятно какую галактику. Больше всего меня веселит упоминание Старших. Забавно, когда знаешь больше, чем другие. Но неприятно, когда не понимаешь, каким образом стал обладателем этого знания. Если это чудо, то почему именно я? Внезапно окружающая действительность меняется и...
