— Мгм.
Оба знаем, что для Тазуны и рынка внешний вид Хатаке Какаши должен оставаться неизменным. К тому же, обеденное время наступило, впрочем, моему опозданию никто не удивится, так будет даже лучше. Кстати, изменения, уже успевшие произойти в центральном дереве в лучшую сторону, отразились и на мне, породив глубокое чувство вины.
Облака проносились в небе, спеша поучаствовать в штормовой взбучке. Тревожное переголосье птиц, настороженные белки. Жизнь еще бьет ключом, но видна тенденция к замиранию. Непогода придет в ночь. На какие признаки обращать внимание знал Какаши — теперь и я.
Стою босиком на редкой траве, прислушиваюсь к себе, жду. Постепенно заиндевелость проходит, муторное состояние светлеет. Я вдруг задумался о том, что же чувствует Хакатке Какаши будучи занпакто? Будучи в своем теле в роли наблюдателя? Сэмпай-кохай, старший-младший — партнеры... Хм, что-то меня на философию потянуло сравнением себя с яблоней, которой привили ветку груши. В целом мы напоминаем сиамских близнецов. Как-то видел таких в Мире Людей, но в нашем случае над общим телом доминирует личность Хачи... Как-то все переплетено и запутано, на трезвую голову сложновато... И больно.
— Готов, — лаконично оповестил меня Какаши.
Очередной призыв прошел без эксцессов, по накатанной дорожке. Момент обувания вновь прошел мимо, просто раз и все, уже в сандалиях с открытым носком и плотные бинты с подсумками на положенных местах. И, конечно, танто в руках, местом стыка в ладонь, помнящей хват и движения для быстрого сброса ножен. Совершенно простые шершавые ножны цвета хаки, черные полоски кожи рукояти, никаких художественных излишеств, сугубая практичность. У лезвия длинной сорок сантиметров, максимальной для танто, являющимся, по сути, кинжалом, два разных типа заточки. Реликвия клана Хатаке была сделана в стиле мороха-дзукури, то есть, имела ребро жесткости при одинаковой заточке. У моих же танто это скорее ребрышко, от которого идут разводы, свидетельствующие о качестве слоеного метала и его превосходной выковке, если можно так выразиться относительно моего двойного духовного меча.
— Мн, правый ниже и чуть вперед, левый чуть дальше назад, — сдержанно подал мысль занпакто тоном уставшего, но упрямого учителя. Свой клановый артефакт он раньше носил за спиной, однако обучался ношению в разных местах. — Мм, Хачи, с жилетом на спине.
Мда. По мне, что на поясе, что на спине... Хотя за спиной отвлекать не будут. И крепления там для ношения углом — V.
Обоим разговаривать не хотелось, вернее, цензурно, а крыть друг дружку матом... Пена выкипит и сойдет, останется осадок обид. Выяснению отношений не место и не время. Все-таки часть Того-Пустого угнетала родовое дерево-гигант, а вместе с ним меня и занпакто, сумевшего как-то выявить и вытащить заразу, вернуть недостающие куски собственной памяти. Если они и получены... нами, то лично я не знал, что и где конкретно искать, в отличие от моего занпакто. И обновленный я, так сказать, испытывал сомнения в необходимости избавления от внутреннего пустого, такого, чтоб выдрать с корнем, дезинтегрировать. Потому что слишком поздно — он уже стал частью...
Забег по лесу на скорости обычного человека принес несколько царапин — и то прогресс. Массивное пузо и неповоротливость казались надежно укрытыми прошлым.
— Вы опаздываете, Какаши-сан, — сходу упрекнула меня Цунами, когда я зашел в столовую, предварительно задержавшись на полминуты в гостиной, чтобы убрать теневые вещи и помыть руки в уборной.
Хм? Обычно Сакура каждый раз возникает по этому поводу, но сейчас юная куноичи сидела подавленной мышкой и не жужжала. Мой взгляд сразу заметил внесенные в прическу поправки, добавившие, насколько я могу судить, эстетичной красоты. Наруто, сидевший по правую руку от Сакуры и поближе к главенствующему за столом Тазуне, вообще сидел в какой-то прострации, невидяще уставившись на стол с вазочками фруктов и бутербродов. Саске как обычно хмурился, рядом с ним и напротив главы семейства было мое место, судя по столовым приборам. Напротив Наруто разместилась Цунами, как раз оттуда ближе всего было до кухоньки. Рядом с ней по правую руку ерзал голодный Инари. Расселись, видимо, едва завидев меня. Кстати, краской совершенно не пахло. Видимо, архитектор чем-то воспользовался, к тому же, ветер с воды дул.
— Что-то случилось плохое, пока я боролся с заразой в лесу? — Со вздохом спросил я, ни словом не соврав. Саске на мое объяснение в духе Какаши издал свой коронный фырк, а Сакура закатила глаза. Мда, по фразе выходило, будто до меня лес чем-то болел.
— Да, случилось, — сказала хозяйка обвиняющим тоном. По ходу движения автоматически снял панамку с ее обожаемого сынули.
— Ма-ам! — Тут же издал Инари протестующий возглас. — Я есть хочу, — буркнул он под ее строгим взглядом и отвернулся к столу, мельком глянув на деда. Мое снятие его панамы авторитетно поддержали.
— Сейчас, сынок, — ответила женщина любящим голосом, подхватив кастрюлю с ароматным раменом — дешевая похлебка.
Я со вздохом сел на предназначенное мне место, прямо ни на кого из своей команды не глядя, как и они, впрочем, на меня.
— Мм, Тазуна-сан?.. — Из полуприкрытых век поднимаю взгляд.
— Мм, Какаши-сан, — ответив мне почти таким же взглядом из-под очков, застрявших на горбинке широкого носа. — У нас бедная страна...
— Зачем вы пошли по лавкам, Какаши-сан? — Перехватила инициативу его дочь, начавшая расставлять порции. Аромат лапши с классическими рыбьими спиральками добрался до носа Наруто, мигом очнувшегося и едва удержавшегося от того, чтобы сразу наброситься на еду.
— М? Шиноби много кушают...
— Я бы все сама тихонько купила! А теперь хорошие люди окончательно разорены!.. — Смело заявила она. Редко какой ниндзя стерпел бы подобный тон в отношении себя.
— Эм, я...
— Из-за ваших рьё их чуть не поубивали насмерть!.. — Осуждающе проговорила женщина на повышенных тонах, вновь повесив ввоздехе недосказанность и испытующе глядя на меня. Увидев мой распахнувшийся глаз, Цунами сбавила обороты, уткнувшись в большую кастрюлю. Смелая. Отличная пара для Кайза.
— Мнаа, еще не лучше... — протянул солидарный занпакто. Участие в драках мне сейчас категорически противопоказано.
Периферийным зрением заметил огонек оживления в глазах Саске и еще больше ссутулившиеся плечи Сакуры. Наруто самозабвенно гипнотизировался рыбным наруто в тарелке, ноздри трепетали, жадно втягивая любимый аромат.
Повисла неловкая пауза, пока я соображал, как теперь быть, что ответить.
— Такие суммы живыми деньгами, сколько вы оставили на рынке, у нас никто давно не видел, Какаши-сан, — заговорил архитектор, качнув своими зеленовато-пепельными волосами. И это с учетом сбивания первоначальных цен.
— Эмм, понимаете... они мертвые...
— Что? — Басовито и испуганно спросила Цунами, выронив половник в кастрюлю. Благо плеск оставшейся добавки попал только на высокие стенки емкости.
— Деньги фальшивыми были. И уже исчезли, — быстро добавил я, пытаясь сохранить лицо. — После обеда пойду, эм, усмирять... — тяжело вздохнув перед необходимостью отложенного выбора, — А вы, Цунами-сан, потом настоящие рьё тихонько передадите адресатам, м? — Вопросом закончил я. Привычное занпактовское мычанье получилось легко, как бы само собой. — Вас устраивает такой вариант?
— Так у вас был пла-ан, Какаши-сэнсэй? — С улыбкой и потеплевшими глазами, спросил Тазуна. Я неопределенно кивнул. Да. Был. План. А только что озвученный родился ровно минуту назад. Эх-ма... Вот и повышения интеллекта скачком ян — всё в пустоту. Ха-ха.
— Ой, конечно устраивает! Я все устрою, Какаши-сэнсэй, — виновато потупилась Цунами, наконец-то усаживаясь на свое место. Женщина прекрасно знала слово "надо".
— Эм, — опередил я Тазуну, вознамерившегося-таки наконец-то начать трапезу. Архитектор приподнял бровь на мой предупреждающий вид, ставший виноватым. Речь я с занпакто наспех продумал почти у самого дома Тазуны, и еле-еле выговорил заготовку всего с одной запинкой: — Во-первых, хочу попросить никого не покидать дом до моего возвращения с рынка, а вы Тазуна-сан, задержитесь здесь до утра — к рабочим на мост я сам загляну. Во-вторых... — я сделал паузу, но так и не набрался решимости, съехав на другую тему. — Берите пример, дети. Цунами-сан меня справедливо начала при всех отчитывать, мм, но я не облился горючими слезами и не провалился в пол от стыда, а нормальным образом уладил "недоразумение", к обоюдному удовлетворению. И никто не размахивал половником, не клал в рамен жаб или кнопки на стул. В третьих, Саске, Сакура, Наруто, вы нуждались во встряске, — заявил я. Было время, когда бы я извинился после такого, однако авторитет командира — непререкаем, тем более взрослого перед детьми. Совершил ошибку — учти и не повторяй. Загладить вину продуктивными тренировками или мудрыми советами. — Надеюсь, не будет следующего раза, когда мне придется экстренно применять еще более радикальные меры, — все же смягчился я.
— Значит, я могу все это... снять, Какаши-сэнсэй?! — Тут же встрепенулась Сакура, распахнув свои волшебные зеленые глаза... Эх, золотые шпильки... Золото в волосах ей бы очень пошло. И побольше жизненного опыта, а то ума — палата, да ветер в ней свищет.
— Мдаа — протянул Какаши. — Напомню, мм, Харуно Мебуки не в моем вкусе...
— Не волнуйся, не собираюсь я ни ей, ни ее дочери на скорое тринадцатилетие дарить золото, а вот парням намекну про дешевую позолоченную бижутерию.
— Ммм, о том, что ты можешь, мы поговорим после моего возвращения с рынка, Сакура, не за столом же... — со вздохом ответил я, переведя просительный взгляд на Тазуну. После выявления заразы мимика получалась почти как в прежние времена. Сакура вновь превратно меня поняла и смешно покраснела, мельком глянув на деликатно улыбающуюся хозяйку дома и пацанов, увидевших признак слабости — отказ от недавних слов. — Хотя, м, не только куноичи полезно уметь метать столовые приборы, — дополнил я, мысленно посмеиваясь над реакциями молодежи, осознавшей, что они вообразили нечто "не то".
— Итадакимас! — Верно понял мою просьбу архитектор, традиционно начав сильно задержавшуюся трапезу. Уж Тазуна точно повидал, как скандалистка жена бьет посуду, метя в мужа.
— Итадакимас, — повторили все, сидящие за столом, приступив к обеду.
Наруто с шумом втянул лапшу в себя, сразу набив полный рот любимого рамена, отчего с надутыми щеками стал похож на запасливого хомячка. Его мгновенно ожившие любопытные глаза зорко следили за тем, как я поступлю, хотя он и делал вид, что его внимание целиком поглощено тарелкой. Это хорошо, что детское настроение скачет быстро, как и женское, впрочем — Цунами прятала лукавую улыбку. Хм, кажется, в доме точно был свет и где-то прятался холодильник, раз крынки со скоропортящимися сметаной и молоком не пошли на обед и раз под зеленью бутербродов скрывался сыр и сливочное масло. Холодильник признак достатка, скорее прошлого, а может все банальнее и проще — построенный по технологии холодный погреб.
Раньше с командой я никогда не ел, чем распалял интерес к сокрытому под маской... И вот для них случился очередной облом, повлекший совершенно бескультурное выпадение лапши изо рта Наруто. Я с удовольствием откусил бутерброд, свободно и беспрепятственно прошедший сквозь маску, никаких пятен на ней не осталось и отверстий не открывалось. Хорошо, что в нее фуиндзюцу встроено, гендзюцу я бы сейчас не осилил, тем более так, чтобы Учиха Саске ничего не засек — его додзюцу к этому обязывает. При Тазуне я маску не сниму, он личность известная и падок на сакэ. А с Цунами я еще пообщаюсь, чтобы потом сплетни не возникли.
— Ммм, первый раз вижу, эм, чтобы из Наруто рамен вываливался. Ты уже сыт, отрок? Или не уважаешь труд хозяйки? — Проговорил я, руша очередной шаблон — молчуна. Общение способствует установлению и налаживанию межличностных отношений.
Отрок клацнул зубами и густо покраснел.
— Пф...
— Наруто-бака, — зашептала Сакура, заехав локтем в бок оранжевого костюма, — а ну извинись!..
— Извините, Цунами-сан, — промямлил малец, громко сглотнув толком не пережеванную пищу, — оно само как-то... случайно вышло... — он хотел еще что-то добавить, но тут заговорило самое юное лицо из сидящих за столом:
— Драться не умеете, нормально кушать не умеете — вы все умрете, — важно заявил Инари, аккуратно прожевав и проглотив вкусное наруто, соблазнительно плававшее в рамене.
— Инари!.. — Воскликнула его мать. — Бери пример с дедушки, он следует мудрости: когда я ем, я глух и нем, — наставительно пожурила сына Цунами, при этом с лукавой укоризной стрельнув в меня очаровательными глазками, красиво подведенными и с распушенными ресницами. Здорово! Похоже, уже начался процесс сближения и откровений между Сакурой и Цунами.
— Мнаа, как бы женская солидарность, мм, не аукнулась... — протянул Какаши. Я живо ощутил, как он поежился, что-то эдакое вспомнив из своего богатого опыта — как же, красавец-молодец джонин и до сих пор холост! Мдаа...
Малец коротко кивнул и с тем же видом продолжил чинно трапезничать. Я тяжко и виновато вздохнул, ссутулившись и признав вину. Упомянутый дедушка весь разулыбался. Саске принял гордый и независимый вид, примазавшись к чужой славе и полностью игнорируя слова мальца. Кто он, а кто Инари? Пф! Наруто сделал страшные глаза, получил еще один удар локтем в бок и активно и зло заработал челюстями, аж за ушами затрещало. Сакура натянуто улыбнулась и поспешила откусить свой бутерброд, уткнувшись взглядом в тарелку. Эх, дети... Как быстро у вас меняется настроение.
Как ни странно, Инари первым поел, сразу встал из-за стола и тут же спросил, повернувшись ко мне с мстительным огоньком в глазах, видимо, за снятую панаму, которую уже взял в руки и начал теребить.
— Какаши-сан, а что вы в лесу голым делали? — Задал он свой каверзный вопрос. За столом наступила всеобъемлющая тишина, только плеск волн за окном раздавался да неумолкающие крики беспокойных чаек, ну и шорох о воздух длинной лапшишины, затормозившейся на пути в голодный рот Наруто, который не ведал о чувстве меры.
Вот ж... разведчик мелкий!
— Разбирался с впитавшейся в меня ядовитой белой пакостью, — моргнув, честно ответил я, боковым зрением пристально следя за правой половиной стола, чтобы удостовериться в том, что именно видела команда и клиент после боя с Забузой, когда Какаши свалился от истощения и пережил слияние со мной. — Разве я не сказал об этом по приходу, маленький шпион?
Аргумент приняли, значит, действительно костяная масса меня обволакивала на какое-то время и потом впиталась. Моя команда въехала сразу, и Цунами уже в курсе дела от своего отца, а Инари грозит выволочка за подглядывания, наверное. Никакого второго смысла в моей фразе никто не углядел, кроме Какаши, испорченного эротической литературой — чего ему теперь сдерживаться-то?
Глава 6.
Мне было противно, и кошки выли на душе, но все же... мир шиноби полон жестокости и несправедливости. Как сказал мне занпакто, не можешь предотвратить или остановить — возглавь. У шинигами нет морально-нравственных проблем и терзаний, Пустые это монстры, тупые и алчные до силы, обретение мощи через пожирание душ и себе подобных суть и смысл их жизни, иначе деградация, иначе самого сожрут до последней духовной частицы, иначе не утолить пустоту. Для шинигами Пустые — это неизбежные враги, одновременно похожие и противоположные по природе подобно сторонам одной медали (согласно одной из распространенных в Обществе Душ доктрин). Мы с ними от природы такие, и как бы не хотелось их всех истребить — следовало соблюдать баланс душ между мирами, чем, собственно, и занимаются шинигами. Шиноби же — это люди и сражаются они с людьми ради своих собственных низменных целей. Для мнимого успокоения совести переложил сомнительный выбор со своих плеч на мальчишеские.
