Нф-100: Звездная карусель

— Звездолеты не продаются. Их стоимость — военная тайна. Они строятся на деньги общества, на налоги, и сдаются в безвозмездную аренду. Чтобы пыги грабили всех вокруг и могли хорошо жить.

— Все в мире относительно, — глубокомысленно изрек Боря. — Придется торговать методом проб и ошибок. Если бы еще наш глубокомысленный компьютер сообщил, сколько нам придется выложить за его ремонт! Кстати, я не понимаю, почему дают звездолет бесплатно, а ремонтировать его мы должны за свои деньги?

— После спросим, — сказал Костя. — В любом случае, в чужой монастырь со свои уставом не лезут. А на разбойничью базу — тем более. Начинай торговаться. Хозяева уже ждут.

Друм и два других пыга в серо-золотистых хламидах — скорее всего, его помощники — с интересом и нетерпением поглядывали на рюкзак Бори.

Ложечкин подумал и выложил на стол бутылку "Спрайта". Одну целую, другую — наполненную на треть. Ту, что они не допили в звездолете. Немного подумал, отсоединил от спиннинга катушку и положил удилище и катушку рядом с бутылками. Потом достал из рюкзака прозрачную коробочку с приманками: воблерами, попперами, виброхвостами, блеснами и тоже опустил ее на стол.

На Борю было горько смотреть — расставаться со снастями ему было очень тяжело. К рыболовным принадлежностям Боря добавил хороший складной нож и полиэтиленовый пакет, на котором была изображена улыбающаяся девушка. В пакет Боря предполагал складывать пойманную рыбу.

Костя подумал и добавил к вещам Бори складной ножик — похуже, чем у Ложечкина — и командирские часы, свою гордость. Часы были водонепроницаемые, в них можно было плавать.

— Хватит пока, — сквозь зубы сказал Боря. — Остальное отдать всегда успеем.

Оставалось только догадываться, что осталась у Бори в рюкзаке и в карманах. Коммуникатор, понятное дело. И, наверное, неплохие часы. Но, может, было и что-то еще?

Пыги с интересом осмотрели зеленые бутылки со "Спрайтом".

— Пластик? — поинтересовался один, помощник Друма, которого он называл Ворб.

— Пластик, — кивнул Боря. — Внутри — "Спрайт". Не вино, но очень хороший напиток. Газированный, сладкий, безалкогольный.

— Можно попробовать? — осведомился Друм.

— Пробуй. Одна бутылка открыта, — кивнул Боря.

Друм отвинтил крышку, налил в рюмку размером не больше наперстка немного газировки, пригубил сам, дал попробовать помощнику.

— Дрянь, — заявил этот помощник Друма, отзывавшийся на прозвище Хумс. — Как можно променять транпикатор на такую гадость?

— А бутылки хорошие, — заметил Ворб. — Настоящие произведения искусства. Необычная форма, интересный пластик.

Друм переложил бутылки на вторую четверть стола, а на третью выложил пять золотых монет по десять гран.

— Ничего себе, — присвистнул Боря и уже потянулся за деньгами, когда вспомнил, что можно еще поторговаться. Он быстро спрятал руки за спину, но его движение не укрылось от Друма. Тот взял бутылки и вручил их Ложечкину. Боре не оставалось делать ничего другого, как взять деньги и отдать бутылки. Иначе товар был бы снят с продажи.

Довольные пыги ударили по рукам. Бутылки перешли на последнюю четверть стола.

— Монет двадцать прошляпил, — заявил Андрей. — Они бы больше дали.

Действительно, если бы Боря не поспешил обрадоваться, неизвестно, сколько еще монет добавили бы на третью четверть стола пыги.

— Не учи меня жить, Ботаник, — зло бросил раздосадованный Борис. — Не твои вещи продаем. Книжку-то свою спрятал?

— Там гербарий, — покраснел Ершов. — Им он даром не нужен, а нам по биологии задали... Да и зачем им сухие листики?

— Вот и не лезь ко мне.

Андрей обиженно отвернулся.

— Это что? — ткнул в спиннинг Хумс.

— Рыбу ловить. Отличная вещь. Не гнется, не ломается. Углепластик, передовые технологии.

Хумс с сомнением взял удилище, подержал его на весу, покачал, попробовал согнуть.

— Зачем оно тебе? — спросил Друм.

— Может, пригодится, — протянул Хумс. И выложил на третью часть стола монетку в двадцать гран серебра.

— Да ты совсем опух, парень, — сплюнул в сторону Боря. — Он и на родине стоит в десять раз больше. А мы тащили его через всю Галактику*, преодолевая тысячи опасностей!

Хумс добавил еще две монетки по двадцать гран серебра. Боря презрительно отвернулся. Тогда пыг вручил ему спиннинг, и Ложечкин поставил его рядом со столом, пробурчав под нос что-то неодобрительное.

— А это что? — ткнул Ворб в спиннинговую катушку узловатым коричневым пальцем.

— Это — катушка для спиннинга, — раздраженно ответил Боря. — Но если вам спиннинг не нужен, зачем катушка?

— Что внутри? Металл? — спросил пыг.

— Металл. Там — подшипники крутейшие. Вообще, катушка классная. Формула "пять плюс один". Пять шариковых подшипников, один роликовый. Покрыты нитритом титана. Сверхпрочное покрытие. Подшипников так много, чтобы леска ровно шла. Без сучка, без задоринки. И даже не дрожала. Ну да вы в этом не понимаете... В ваших речках, наверное, и рыбы нет?

— Подшипники — они крутятся? — уточнил Друм, проигнорировав вопрос насчет рыбы.

— Крутятся, — кивнул Боря.

— Можно посмотреть?

Ложечкин взял швейцарский складной нож, обрадовавшись случаю продемонстрировать его возможности, отвернул болты, удерживающие крышку, и показал пыгам густо смазанные маслом подшипники. Вдел леску, потянул. Подшипники закрутились.

— Вау! — воскликнул Ворб.

Точнее, он прошипел что-то нечленораздельное, но коммуникаторы ребят перевели его высказывание именно так.

— Тише! — осек его Друм. — Сколько ты хочешь за это, друг? — даже с некоторым подобострастием обратился он к Боре. — Чтобы мы не тратили время на торг?

— Десять радиевых монет, — невпопад отчеканил Боря. Он забыл, что металлы здесь меряют не на монеты, а на граны.

— Ты не увлекайся. Подумай, — посоветовал Друм.

— Что думать? Я сказал... Через всю Галактику спиннинг тащил. И удилище, и катушку.

— А тридцать гран урана тебя не устроят? — спросил Ворб.

Боря, которому впервые предложили настоящую цену, начал лихорадочно считать. Он переводил граны урана в граны золота, умножая тридцать на триста, и золото — в граммы, умножая получившееся число на 0, 34. Все эти операции приходилось проделывать в уме, чтобы пыги не подумали, будто он привык иметь дело с такой малоценной валютой, как золото. Папа всегда объяснял ему, что простого человека видно по тому, что он цену в долларах пересчитывает в рубли. "Крутые" и мыслили в долларах. Правда, в последнее время доллар падал, а рубль становился все более уважаемым платежным средством, но кто знает, какие порядки на Пыгии? Всегда надо предполагать самое худшее. Если пыги не очень культурны, то и нравы у них соответствующие. Стало быть, в роли "долларов" здесь выступают уран и радий, а "рублями" и "копейками" можно считать золото, серебро и железо.

Когда Боря досчитал, у него едва не отвисла челюсть. За катушку ему предлагали три килограмма чистого золота! Конечно, на Пыгии этот металл не в такой цене, как на Земле. Но тем не менее... Знать бы такое дело — привезти на Пыгию сотню-другую катушек — и купаться в деньгах. Хотя, когда товара много, он дешевеет. Ценность катушки в том и заключается, что она — единственная в своем роде в этом секторе Галактики.

Наученный горьким опытом Ложечкин все же постарался не подать вида, что цена его впечатлила.

— Хорошо, но мало, — ответил он.

— Сорок гран, — веско заявил Друм.

— Нет, — решительно сказал Боря. — Я настаиваю на достойной цене.

Друм взял спиннинг и положил его на вторую четверть стола. На третью он выложил четыре монеты по десять гран урана и одну в пять.

— Последняя цена.

— Мало.

Друм выложил еще монетку в пять гран урана. Теперь, когда Боря выяснил, что гран урана — это примерно сто граммов золота, считать стало легче. Сейчас ему предложили еще полкило золота.

— Нет, — скрипнул зубами казначей "Стрелы".

Ворб торжественно взял со стола катушку и вручил ее Борису. Тот вновь отдал ее пыгам и сгреб с третьей четверти стола монеты.

— На золото их можно будет поменять? — спросил он.

— В любом банке, — довольным голосом ответил Друм. — Без проблем.

— Не спеши. Сколько за ремонт придется отдать, неизвестно, — заметил Костя. — Зачем мы будем килограммы золота с собой таскать? В уране и радии деньги хранить гораздо проще. Сунул монету за щеку — и не беспокоишься.

— Она ведь излучает! — возмутился Борис. — Да и хватали ее все, кому не лень. Скажешь тоже — разную гадость в рот совать.

— Насчет излучения можешь не беспокоиться — от него контейнер полностью защищает, — объяснил Стрел. — Что в кармане, что во рту — безопасно. И лучше монетка за щекой, чем в чужих руках — пусть она и не очень чистая. Так на Пыгии говорят. Здесь охотников до чужого добра хватает.

Пыги между тем положили катушку на свою часть стола и вновь ударили по рукам. По их довольным физиономиям было видно, что они только что совершили очень выгодную сделку.

— В "Монополию" играть, — вновь раздался из дистанционного модуля ехидный голос Стрела. — Опять минимум вдвое продешевил! А за мой ремонт платить?

— И ты туда же! — едва не закричал Борис. — Молчи лучше! Я и так волнуюсь!

— Попросишь — и тогда ничего не скажу, — обиделся компьютер.

— А зачем вам катушка без спиннинга? — поинтересовался Боря у пыгов.

— Крутится. Успокаивает. Ручная работа. Единственный экземпляр, — объяснил Ворб. — Продадим одному любителю редкостей грана за три радия.

— Успокаивает! — едва не завизжал Ложечкин. — Дурите нас!

— Ты сам согласился, — невозмутимо заявил Друм. — Сделки, заключенные за овальным столом, не оспариваются. Будем торговать дальше?

— Будем! — прокричал Боря.

— Может быть, купите что-то у нас? Развлечетесь? — спросил Хумс.

— Предлагайте, — кивнул Костя. — Наш Кашалот уже не в себе. Не мешает ему что-то купить — продавать он устал.

***

Боря отошел в сторону, а пыги убрали с четвертой четверти стола купленные у ребят бутылки и катушку от спиннинга.

— Теперь наша четверть становится первой, — объяснили они. Наверное, поняли, что столкнулись с новичками, и радовались случаю их надуть. — Что нравится — кладите на соседнюю, что была третьей, а на вторую деньги, что хотите предложить за товар. Или товар взамен. Та четверть, что была у вас первой, теперь становится последней. Но ничего не изменяется. На ней как лежали ваши вещи, так и лежат. Видите, как мудро устроен овальный стол!

— Да уж, — буркнул Боря.

Пыги выложили на свою часть стола несколько мелких вещичек и одну крупную — а именно, саблю с синевато-серебряным отливом. Среди мелких вещей внимание ребят привлек фонарик, который светил нерассеиваемым желтым пучком шириной в пятирублевую монету почти на любое расстояние. Еще там были бусы из сверкающих камней, подозрительно напоминающих бриллианты. Но, поскольку в бриллиантах не разбирался даже Ложечкин, ребята не стали интересоваться камнями. Может быть, бусы вообще из стекла, или, в лучшем случае, из хрусталя!

В черной бархатной коробочке лежали серьги с небольшими, размером с горошину, зелеными камнями. Интересно было то, что камни постоянно светились теплым зеленым светом, время от времени бросая на стенки коробочки ворох зеленых искр. Свет был таким приятным, что от него нельзя было оторвать взгляд.

Лена смотрела на серьги так, что было ясно — она отдала бы за них целую груду золота. Тем более, больше ни у кого на Земле таких не было!

— Почему они светятся? — подозрительно спросил Андрей. — На батарейках?

— Нет, конечно, — хмыкнул Хумс. — Мы здесь дешевыми игрушками не торгуем. Будут светить по меньшей мере десять тысяч лет. Потом начнут гаснут, и полностью погаснут еще через двадцать тысяч лет.

— На наш век хватит, — бодро констатировал Паша. — И внукам останется, и правнукам.

— Радиоактивный материал? — с опаской спросил Ершов. Свет ведь не может браться ниоткуда! Нужны источники энергии.

— В принципе — да, — кивнул Друм. — Внутри камней — маленькая крупица радия. Но жесткое излучение наружу не выходит. Благодаря специальному материалу все частицы с высокой энергией преобразуются в свет с определенной длиной волны. А именно, в зеленый. Отличная вещь!

— Купите их мне, — попросила Лена. — Такие славные...

— Дай денег, Борис, — попросил Костя.

— Как бы не так, — насупился Боря. — Нам еще звездолет чинить. Что вы, дикари, побрякушки покупать? Тем более, это не драгоценные камни, а бижутерия какая-то.

— Я думал, мы вместе, — попытался урезонить товарища Костя. — Никто ведь не собирается выкладывать за серьги состояние. Сколько они стоят? — спросил капитан "Стрелы" у Друма.

— Ты знаешь правила, — усмехнулся Друм. — Клади на свою четверть стола деньги или вещи, а мы подумаем, отдавать серьги или нет.

Костя выложил на стол складной нож. Друм, улыбаясь, смотрел на него.

Часы было жаль, но, подумав, Матвеев добавил и их. Брать вещи Бори он, конечно, не стал, хотя пыги, как он заметил, бросали жадные взгляды на коробку с блеснами и воблерами.

— Добавь монету в десять гран урана, и они твои, — кивнул Хумс.

— Дай монету, — попросил Борю Андрей.

— Килограмм золота?! — возмущенно закричал Ложечкин. — Ты что, совсем спятил, Матвеев? Кто-то еще возникал, когда я продавал вещи за бесценок!

В это время вновь активизировался дистанционный модуль связи со Стрелом.

— Такие серьги можно купить в любом приличном магазине, — сообщил компьютер. — Это не штучный товар, и продавать его на торговом столе — жульничество. Стоят они довольно дорого — те самые десять гран урана. Потому что в них и правда содержится радий. А сейчас они хотят задаром выманить у вас нож и часы.

— Компьютеру запрещено участвовать в торгах. Ты можешь только давать информацию о ценах, — кисло заявил Друм.

— А на овальном столе запрещено продавать вещи, которые можно купить в обычном магазине на Пыгии, — парировал Стрел. — И вообще, кто на этой планете не нарушает правила, Друм?

— Мы не будем покупать эти серьги, — заявил Боря. — Я говорю это, как казначей.

— Не знаю, насколько это вас обрадует, но за мой ремонт запросили два грана радия и сто гранов урана, — добавил Стрел. — Иначе говоря, два с половиной грана радия. Или пятьсот гранов урана. Много, но что поделать? Вы ведь хотите путешествовать на отлично оборудованном звездолете?

— Два с половиной грана радия? — едва не заплакал Борис. — Пятьдесят килограммов золота? Где же мы возьмем такие деньги? Лучше уж наш звездолет был бы оборудован похуже.

— Нет! Хороший звездолет — это ваша безопасность. Так что деньги придется добыть, — наставительно пробрюзжал Стрел. — Вещей у вас еще много.

— Все, не трогайте меня! — завопил Боря, с трудом удержавшись от того, чтобы затопать ногами. — Я буду торговать!

— Может, лучше пусть попробует кто-то еще? — спросил Костя.

— Не мешайте мне! — страдальчески закричал Ложечкин. — Если я не могу, кто сможет? Ленка, что ли, которой серьги нужны?