— Может быть, когда-то и узнаем. — Норманн шумно вздохнул.
— Что ж, уважаемый профессор... — Горов шагнул в сторону. — Обмен мнениями у нас вышел, весьма, интересный. Мне пора. Пойду дальше копаться в песках люпий. Может ещё что-то удастся выкопать. Желаю успехов! — Он кивнул головой.
— Благодарю, господин профессор. — Норманн тоже кивнул головой в ответ. — Успехов и вам!
Повернувшись, Горов направился по галерее к выходу.
3
До Фабры — так гитты назвали планету с обогатительной фабрикой, эскорт из крейсеров и грузовых лейтеров добрался без приключений, затратив на путь лишь чуть более шести гиттских лет. Это оказалось несколько больше времени пути первой экспедиции, но капитан перового крейсера Витор не рискнул забираться в глубь пылевого облака и провёл экспедицию по его краю, что и увеличило путь на год. Хотя Лет и был против такой излишней осторожности, но он не знал координат планеты и потому, вёл свой крейсер вслед за ведущим, негодуя молча. Витор нашёл ещё одну мотивацию такого пути — он опасался, что в глубине пылевого облака может прятаться рогатый корабль, который может внезапно атаковать экспедицию. Но всё обошлось.
Войдя в систему Фабры, крейсера и лейтеры расцепились и к планете подошли раздельно.
Звезде, вокруг которой крутилась Фабра гитты названия не придумали, а по их звёздному каталогу оно было не запоминаемо и потому за планетной системой закрепилось название по красной планете — система Фабры.
Над обогатительной фабрикой бушевала песчаная буря. Крутанувшись несколько раз по низкой орбите, Лет перевёл крейсер на синхронную орбиту над обогатительной фабрикой и связался с капитаном Витором. Хотя формально Лет считался начальником экспедиции, но ещё на Гитте они договорились, что каждый капитан будет действовать самостоятельно, не вмешиваясь в дела друг друга. К тому же Витор был старше и опытнее, исходил больше светолет в пространстве и потому Лет с уважением относился к его опыту.
— Долго будем вертеться? — Недовольным голосом заговорил Лет. — Бывшие здесь техники говорят, что песчаные бури на планете могут продолжаться до полугода. Экипаж на пределе. Того и смотри, сами прыгать начнут с орбиты. Нужно садиться.
— В такой мгле разбить корабль, плёвое дело. — Аргументировал свою осторожность Витор. — Тогда, мы, вообще, останемся ни с чем. Я против спешки. — Он покрутил головой.
— Как знаешь. — Усмешка тронула губы Лета. — Я буду сажать свой эскорт.
— Я не могу тебе запретить. — Витор натянуто усмехнулся. — У меня ситуация под контролем. — Голограмма с его изображением погасла.
Посидев в немом ожидании несколько мгновений, Лет повернул голову к штурману.
— Рассчитай время посадки, от момента входа в атмосферу со скорости десять, до нуля, с линейным снижением с двадцати тысяч метров. Минут на двадцать. Нет! — Он резко мотнул головой. — На десять минут. Результаты в систему управления крейсера и на грузовик. — Произнёс он чётким, твёрдым голосом.
— Да, капитан!
Штурман склонился к пульту управления и его пальцы забегали по сенсорам одного из терминалов. Вскоре он выпрямился и повернул голову к Лету.
— Расчеты выполнены и загружены, господин капитан. — Заговорил он. — Программа готова к выполнению.
— Спасибо, Гаррад!
Лет ткнул пальцем в одну из клавиш пульта управления — из вспыхнувшей голограммы на него смотрело лицо капитана ведомого им грузовика, Соттола.
— Мне надоело ждать неизвестно чего. — Твёрдым голосом заговорил Лет. — Будем садиться. Витор не торопится, но это его решение. Прими программу посадки. — Он мотнул головой в сторону голограммы, давая понять штурману, чтобы тот оправил программу на грузовик. — Я иду первым. Держишься левее на триста и выше на сто. Старт с двадцати тысяч метров. Опоры выпусти, как только войдёшь в атмосферу. Думаю, друг друга не потеряем. Удачи!
Взгляд Соттола стрельнул в сторону и вновь уставился в капитана Лета.
— Программа принята. Удачи, шеф! — С лёгкой улыбкой Соттола кивнул головой и его изображение исчезло.
Дождавшись, когда грузовик займёт озвученную позицию, Лет отклонил штурвал и крейсер скользнул вниз. Грузовик, будто привязанный, скользил следом, отчётливо наблюдаемый на экране вивв. Когда по экрану вивв заскользили красные сполохи, Лет снизил скорость входа, выпустил опоры и связался с Соттола.
— Всё под контролем, шеф. — Капитан грузовика широко улыбнулся.
— Не отключайся. — Лет махнул головой. — Если перестанем контролировать друг друга, попробуем чуть сблизиться. — Он ткнул пальцем в клавишу громкой корабельной связи. — Всем занять прочную позицию и пристегнуться. Посадка! — Произнёс он и тут же отключил громкую связь.
Хотя скорость снижения была невелика и загруженная программа чётко следовала заданным алгоритмам, ведя корабль на посадку, но всё же сполохи с экрана вивв не ушли и их даже стало больше. К тому же началась болтанка, будто крейсер входил в шторм. Лет обвёл взглядом членов экипажа, находящихся сейчас в зале управления: руки мёртвым хватом на подлокотниках, лица сосредоточены, взгляд устремлён в экран вивв. Он перевёл взгляд на голограмму с изображением капитана грузовика, его губы вытянулись в улыбке — хотя изображение в голограмме было значительно искажено и по ней бежали беспрерывные волны, но лицо капитана Соттола просматривалось вполне сносно, гримасы на котором менялись каждое мгновение, будто он читал какую-то очень занимательную историю. Подавив улыбку, Лет перевёл взгляд на экран: рыжих сполохов стало меньше, но теперь весь экран был покрыт белыми искорками, туча которых большим потоком впивалась в экран, будто норовя прорвать его полотно и хлынуть внутрь крейсера. Их поток увеличивался и экран на глазах белел. В зале управления заметно посветлело. Лет вновь перевёл взгляд на голограмму — изображение на ней едва-едва просматривалась и понять теперь, чьё это лицо, было совершенно невозможно.
— Капитан Лет вызывает капитана Соттола. — Заговорил Лет. — Капитан Соттола!
Никакого ответа не пришло. Состроив гримасу досады, Лет пробежал взглядом по терминалам пульта управления, но никой информации, указывающей высоту крейсера над планетой ни на одном из них не отображалось. Он чуть отклонил штурвал, намереваясь подвинуть крейсер ближе к грузовому лейтеру. Крейсер резко дёрнулся, но никакой информации о его перемещении, нигде не отобразилось и Лет вернул штурвал в прежнюю позицию. Он вновь перевёл взгляд на экран вивв — складывалось впечатление, что, пока он обозревал терминалы, кто-то воспользовался этим моментом и перекрасил его в белый цвет. Болтанка усилилась настолько, что Лету пришлось вызвать захваты, которые плотно прижали его к спинке кресла — сидеть стало некомфортно, но теперь, хотя бы, не нужно было думать о своей безопасности. Он крутанул головой, намереваясь приказать экипажу тоже пристегнуться, но штурман и системщик уже были пристёгнуты. Он остановил свой взгляд на штурмане.
— Долго нам ещё болтаться?
— Шесть минут, согласно программе, господин капитан. — Пришёл бесстрастный ответ штурмана.
— Хаара! — Лицо Лета исказилось гримасой досады. — С осторожничал. — Он откинулся в кресле и уставился в молочный экран пространственного сканера.
Только бы не сорваться в барраж. Замелькали у Лета тревожные мысли. Крейсер надёжный, если только опоры деформируются. А если бочка получит дырку, штопать нечем. Может зря я затеял этот бардак? Но сколько можно болтаться в пустую? Два раза сходил за песком и жизнь прошла. Нужна мне такая жизнь? Нисколько. Лет покатал голову по спинке кресла. Я не хочу всю свою жизнь песок возить, для этого никакого ума не нужно. Я хочу бороздить пространство, искать другие цивилизации. И в конце-концов, выполнить завещание отца. Вот у него была жизнь, иззавидуешься. Сплошные приключения. Опасные? Да! Но какие яркие, незабываемые, на грани жизни и смерти. Что он и нашёл. Лет глубоко вздохнул. Нет, не зря он прожил свою жизнь. Жаль, конечно, цивилизацию толлонов. Но они сами, в большей степени, виноваты. Смотреть нужно, кому, что даёте. Отец же дал мне пространственные координаты пути колониальной экспедиции толлонов. Острая мысль больно кольнула его мозг. А если попытаться вначале найти их? У них, наверняка, есть технологии строительства вессперов, которыми они могут поделиться с гиттами. Собственно, весь корабль нам не нужен, лишь конвертор и пространственный сканер. Да и хорошее оружие не помешало бы, защита. Лет широко улыбнулся. А это и есть боевой весспер. А когда у меня будет настоящая боевая эскадра отличных вессперов, тогда и месть станет реальной.
Вдруг, Лет осознал, что в зале управления стало заметно темнее. Он механически дёрнулся вперёд, но захваты неприятно надавили на грудь, заставив лицо исказиться гримасой досады. Его рука метнулась к клавише отключения захватов, но крейсер резко бросило в сторону и его рука, тут же вернулась на подлокотник.
Лет покрутил головой, хотя экран был заметно темнее, чем прежде, меньше скользило белых змеек молний, но никакой информации он по-прежнему не отображал. Болтанка стала заметно ощутимее. Даже без приборов чувствовалось, что крейсер по долгу скользит в сторону, а возвращается ли на прежний курс, можно было лишь гадать. Лет повернул голову в сторону штурмана.
— Долго ещё? — Поинтересовался он.
— Меньше полуминуты, господин капитан.
Лет напрягся, плотно сжал зубы и начал считать.
Счёт оборвался не достигнув и двадцати. От резкого толчка и впившихся в грудь захватов, у Лета перехватило дыхание. Крейсер клюнул носом, выпрямился и замер. Посидев несколько мгновений неподвижно, приходя в себя, Лет убрал захваты и крутанул головой по сторонам — и штурман и системщик смотрели в его сторону.
— Включите все внешние огни. Может что-то будет видно. — Он ткнул пальцем в клавишу корабельного оповещения. — Всем на выход. — Произнёс он и оттолкнув от себя штурвал, повернулся вместе с креслом, поднялся и...
Резкий толчок бросил Лета вниз, пол стал дыбом, из глаз брызнул сноп искр и наступила темнота...
Голова Лета дёрнулась и он открыл глаза, взгляд тут же упёрся в большое круглое лицо с широко отрытым ртом, из которого торчали огромные белые зубы. Зубы разжались и резко подались к нему. Лет попытался отстраниться, но голова упиралась во что-то твёрдое и увернуться не удалось. Зубы приближались.
Это конец. Всплыла у Лета досадная мысль и его глаза закрылись...
— Наконец-то! — Раздался над ним знакомый голос. — Дышит!
Лет открыл глаза — страшных зубов над ним уже не было. Рядом с ним, на коленях, сидел штурман, вытирая тыльной стороной ладони свой лоб. Лет пошевелился. Чьи-то сильные руки тут же упёрлись ему в спину и помогли сесть. Лицо горело, будто к нему поднесли факел, в голове стоял сплошной гул, будто заскочившее туда эхо от удара в барабан ищет теперь путь наружу и никак не может его найти.
— Ну, шеф. — Глубоко вздохнув, штурман покрутил головой.
— Что произошло? — Произнёс Лет и сам не узнал своего голоса: он был хриплым, скрежетащим и к тому же его губы едва шевельнулись, причинив лицу жгучую боль.
— Не знаю. — Состроив гримасу недоумения, штурман мотнул головой. — Или мы во что-то врезались, или что-то в нас. Мы думали, что вам... — Он махнул рукой. — Уже хотел делать искусственное дыхание. Угораздило же вас, шеф, встать с кресла в неподходящее время. Навряд ли кто-то сейчас вас узнает. — Его губы вытянулись в усмешке.
Вот откуда эти страшные зубы. Всплыла у Лета грустная догадка.
— Что с крейсером?
— Никаких тревожных сообщений система не выдала, значит целостность корпуса не нарушена.
— Помогите! — Лет поднял руки.
В тот же миг, кто-то взяв его под руки, резко потянул вверх и он оказался на ногах. Поддержка исчезла. Лета шатнуло и тут же, чьи-то руки вновь оказались на его теле.
— Я сам! — Лет повёл плечами — руки исчезли.
Постояв несколько мгновений, убеждаясь, что его больше не шатает, Лет аккуратно покрутил головой, вроде бы никаких последствий это не возымело, он остался на ногах.
— Оставайтесь здесь. — Прохрипел он и медленно повернувшись, шагнул к выходу из зала управления.
* * *
Лет неторопливо шёл по винтовой лестнице, ведущей из уровня управления, на первый уровень, где располагался ангар...
Модуль управления крейсера был трёхуровневый. На первом уровне располагался лишь ангар и нижний стыковочный узел; на втором — зал управления, каюты и вспомогательные залы; на третьем — складские помещения и верхний стыковочный узел. Крейсер имел двадцать опор восьмиметровой высоты, что, для почти двухсот метровой длины корпуса было не столь уж много. Модуль управления занимал лишь восьмую часть корабля, его носовую часть, а его большую часть занимал силовой модуль, заканчивающийся одним огромным овальным раструбом главного движения и двумя круглыми рулевыми, по бокам от главного. Крейсер имел три трапа: один из модуля управления и два из силового модуля. Уровни объединялись, как двумя винтовыми лестницами, вьющимися вокруг цилиндрических колон носовых опор корабля, так и лифтом, имеющим свой люк для выхода наружу. Хотя ангар был достаточно вместительный, но сейчас он был забит оборудованием техников, а на оставшейся площади смог разместиться лишь один трёхместный левет, который мог выйти наружу через овальный люк в полу ангара, на котором он, собственно и стоял. Силовая установка крейсера состояла из конвертора, высвобождающего из ратана сверхмассивные фа-готы, разгоняемые впоследствии линейным ускорителем и выбрасываемые наружу через сопло кроссфлектора и двух нуклеиновых энергостанций: одна вырабатывала энергию для генераторов магнитных полей линейного ускорителя; вторая питала все системы корабля. Во время боевых действий, когда скорость крейсера была невелика и энергии для линейного ускорителя требовалось не много, энергия нуклеиновых энергостанций, большей частью, шла в орудийные излучатели: две лазерные пушки и два бластера. Пушки крепились на подвижных консолях, выползающих из силового модуля вверх и вниз. Крейсер имел на вооружении ещё четыре небольших лазера на турелях, служащих, в основном, для уничтожения небольших астероидов. Для перемещения в атмосферах планет, крейсер имел две пары выдвижных крыльев и хвостовой стабилизатор, которые в пространстве полностью убирались в корпус. Для уменьшения трения о пространство, корпус крейсера был отполирован до зеркального блеска и потому понять его истинный цвет было невозможно...
В голове Лета было какое-то непонятное покалывание, острое, но не больное, будто какие-то странные иглы тыкались своим острым кончиком в мозг, но не раня его, а протыкая лишь тонкую защитную плёнку, будто создавая контакт с внешним миром, который тут же подключал его к мозгу и чем больше было таких контактов, тем отчётливее чувствовался внешний мир, ассоциирующийся с какими-то непонятными потоками энергии, идущими отовсюду, будто напитывая собою мозг, а через него и всё тело.
Вместе с чувством энергополей, появилась и какая-то новая информация, которой Лет никогда и не знал, будто образы чьей-то чужой жизни.
