Рукопись,найденная в бремсберге

Мы продолжали осмотр. Больше всего меня поразил вид кабинета и лаборатории Мага.

Портрет Принцессы.

В кабинете Мага не было никаких таких вещей, которыми так любят пугать нас создатели фантастических фильмов-ужастиков — не было ни чучела крокодила, подвешенного к потолку, ни бутылей с ужасными монстрами, бьющимися о несокрушимое (изнутри) стекло, ни черепов, лязгающих своими зубами. Когда я вошел в кабинет, первое, что бросилось мне в глаза, был портрет молодой, изящной женщины. Но, к моему изумлению, и даже ужасу, женщина на портрете, едва взглянув на меня, тихо вскрикнула и повернулась ко мне спиною.

Тут вперед вышел Робби. Он отвесил портрету в высшей степени почтительный и изящный поклон и сказал:

— Извините, принцесса, Этот молодой человек — наследник Белого Мага. Маг сразился со злым порождением Черного колдуна, несмотря на то, что это чудовище охраняла целая армия существ, подвластных колдуну. В отчаянной битве все порождения Черного колдуна были уничтожены, ужасная угроза нашему Королевству была устранена. Но сам Маг получил множество ранений. Зная будущее, Маг в последнем усилии вышел в соседнее пространство и нашел этого могучего богатыря. Богатырь оказал Магу последние почести, достойно похоронил, предав его Огненному погребению, с помощью Живого Огня, который сам же богатырь и вызвал. Маг назначил его своим наследником. Королева утвердила последнюю волю Мага, и теперь Иван, ибо так зовут богатыря, является его полноправно признанным наследником. Так что смените гнев на милость и взгляните на него.

Женщина на портрете повернулась и с плачем взглянула на меня.

— Маг погиб? А я, думала, что он за что-то на меня сердится, потому, что я его давно не видела!

И она залилась неудержимым плачем.

Конечно, мне ещё не приходилось утешать нарисованных принцесс, да и живых принцесс я видел только по телевизору.

— Ваше величество, — обратился я к портрету, — своими рыданиями вы разбиваете наши сердца, — Я указал на себя и Роби, — Маг погиб как герой, избавив свою страну от ужаснейших несчастий. Можно ли желать более славной смерти? Его имя и деяния останутся в памяти благодарных потомков и, конечно, кто-нибудь сочинит героическую оду или сагу в его честь, слова которой будут воспламенять сердца молодых и звать их на подвиги во имя своей Родины!

Девушка на портрете обернулась, в её руке оказался платок, и она вытерла свои слезы.

— Маг создал меня. Он увидел во сне принцессу из далекой страны и, проснувшись, сотворил этот портрет. Он потратил много времени и сил, чтобы найти Ту, чей образ так вонзился ему в сердце! Но всё было напрасно. А теперь позвольте мне уйти к себе.

С этими словами поверхность картины стала одноцветно-серой.

Несколько лет назад мне посчастливилось попасть в Ленинграде на выставку картин из собрания Тиссена-Борнемиссы. Из выставленных там прославленных живописных полотен больше всего мне понравились "Портрет рыбака" кисти Франса Хальса и "Портрет женщины в красном", (Не путать с фильмом с участием Нормы Бейкер), не помню, чьей кисти.

Во внезапно открывшемся окне в Вечность сидит вполоборота к зрителю молодая женщина. Невозможно поверить в то, что её давно уже нет, что это просто картина. Живая, "блистательна, полувоздушна", в богато расшитом бархатном платье, она задумчиво смотрит на нас и сквозь зрителя. Что она видит? Какие тайны нашего сердца открыты ей? С любовью выписана каждая черта её лица, глаз, рук. Угол стола, тоже накрытый бархатной скатертью, с массой золотой посуды как бы выдвигается из тесных рамок картины и, кажется можно ощутить руками нежность бархата, тяжесть золотых кистей бахромы, вдохнуть немного того, давно ушедшего аромата эпохи. И вот передо мною оживший портрет. Я обратился к Роби, и он рассказал мне, что Белый Маг облетел на Драконе практически всю Землю, был при всех дворах всех властителей, но, увы, оригинала портрета, он так и не нашел. Великий Магистр Белый маг видимо искал не в том пространстве и не в том времени, когда жила эта удивительная женщина.

Должен признаться, меня глубоко огорчило исчезновение девушки, но Робби сказал, что Маг, силой своего Высокого искусства создал в картине целый мир для воплощения своей Мечты и через некоторое время девушка появится снова. А пока осмотрите кабинет.

Кабинет Мага.

Это был настоящий кабинет ученого. Ничего лишнего, только стол, чрезвычайно удобное кресло, несколько полок для наиболее необходимых книг. На полу, выложенная драгоценными камнями и сверкающими металлами была нарисована пентаграмма.

Когда я, по приглашению Робби, уселся в кресло, по сторонам пентаграммы, в центре которой стояли кресло и стол, сами собою зажглись разноцветные огни, к потолку стал подниматься благовонный дым. Я почувствовал разлившуюся вокруг меня несокрушимую мощь. На столе появился свиток из неизвестного мне материала, кстати сказать, я описываю мои приключения именно на материале из этого свитка. Рядом появилось перо из крыла, наверно обитателя рая, таким красивым, изящным и необычным оно было. Когда вы в этом кресле, никакое порождение злой магии, никакое чуждое влияние над вами не властно, — пояснил Робби.

— В этом пере никогда не кончаются чернила, оно не стачивается, а материал для письма никогда не кончается, — заявил Робби.

Я попробовал что-то написать, и вспомнил, что когда-то, давным-давно, да и не в этой жизни, в моду вошли шариковые ручки с пишущими стержнями. Тогда мы делали державки для стержней из самых разнообразных предметов. Особенным успехом пользовались ручки, изготовленные из гусиных перьев. Мы, наверно воображали себя Пушкиными или Лермонтовыми, хотя писали обычные школьные сочинения, да еще с массой ошибок.

— Ты, — говорила мне учительница, — строишь свои бесконечные предложения так, что я и сама не знаю, где надо ставить запятую. И в дневнике появлялась очередная оценка — 2/ 5. Она поясняла, что за грамотность — 2, а за сочинение — 5. Поэтому на государственном экзамене в седьмом классе я писал предложения в виде: Он пришел. И старался укротить свою страсть втиснуть все сочинение в одном предложении. Так вот, тогда же, весною, бродя по склону Бештау, я нашел перо орла. Широкое, коричневое с полосами то более темными, то более светлыми, с нежным пушком внизу, около ствола, оно было чрезвычайно красиво, а главное — во всей школе ни у кого такого пера не было. Я сделал из него шариковую ручку и гордо принимал завистливые взгляды товарищей. Но, чтобы писать этой ручкой, надо было приноровиться. При письме рука делает быстрые движения, а широкое перо ощутимо тормозило руку. Перо Мага действовало так же. Но приноровиться мне удалось быстро и я начал описывать свои удивительные приключения, которые описываю и сейчас. Но я отвлекся от осмотра кабинета. На особом столе находился прозрачный шар, диаметром около полуметра. Как человек, прочитавший массу фантастических произведений, я сразу опознал в этом шаре Магический, Волшебный Шар, палантир, или Волшебное око. Было очень странно осознавать, что в чем-то авторы произведений о Магах были правы.

Совершенно безукоризненный по форме, огромный Шар, выточенный из цельного кристалла, Шар был великолепен. Обстановка кабинета отражалась в нем и я подошел к Шару.

— Какой огромный кристалл горного хрусталя послужил основой для этого Шара, — сказал я. Но Робби гордо выпрямился и сказал, что шар из горного хрусталя более подходит для какой-нибудь деревенской ведьмы, а этот Шар выточен из единого кристалла алмаза и является третьим по величине Шаром в Королевстве. Первый по величине Шар является Коронной драгоценностью и Государственным Палантиром, второй Шар принадлежит Королеве. Я подошел к Шару и попытался вызвать в нем какую-нибудь картину, но сколько я не старался, у меня ничего не выходило. Я выкрикивал все слова, которые по воле их авторов должны были оживить Шар, но у меня ничего не получалось. Тогда я обратился к Робби. Робби сказал, что, поскольку я не Маг, то управлять Шаром, мне не дано. Сам же Робби построен Белым Магом так, чтобы выполнять все желания своего хозяина и поэтому он обладает некоторым запасом магических способностей. С тех пор Робби "оживлял" Шар и передавал управление мне, а я уже рассматривал в Шаре все, что мне угодно. Конечно, существовали и определенные ограничения, например, способностей Робби не хватало, чтобы заглянуть в кабинет другого Мага, да я этого и не хотел. Может быть, Толкин был провидцем и описал скорбное перерождение Сарумана под действием взгляда Саурона практически с натуры. Кроме того, существовали и ограничения этического порядка, которые мне нарушать не хотелось.

Мы прошли в лабораторию Мага. Вот где было чему поучиться создателям фильмов про Магов, волшебников и других таких же персонажей.

Конечно, всяких глупостей, рассчитанных на любопытствующих простаков, там не было.

В углу, сложенная из темных, закопченных кирпичей, негромко гудела печь, непременный атрибут алхимиков. Странный, голубой огонь лизал кирпичи. Робби сказал, что в руках умелого Мага в этой печи можно расплавить почти все на свете, но этим огнем могут управлять только очень опытные Маги. Вдоль всех стен были устроены полки и стеллажи, на которых располагались многочисленные склянки с порошками, куски металлов и горных пород, в аккуратных коробках находились различные травы. Широкий и длинный стол сверху был накрыт каким-то листом металла. Снежно-белый, с голубым отливом он представлял собой великолепное зрелище. На столе стояли различные аппараты, назначение которых мне было неизвестно. Взгляд только выхватывал стеклянные колбы, переходники, холодильники, в которых журчала вода. Только для тщательного осмотра этой лаборатории требовалось немало дней, но я понял, что нашел место, где смогу заняться своими опытами для изготовления необходимых мне предметов.

Взглянув на пол, я обнаружил, что вся поверхность пола лаборатории представляет собой огромную пентаграмму, вплетенную в прихотливо извивающиеся линии. Начав следить за этой линией глазами, я так увлекся, что только довольно грубый толчок Робби вывел меня из транса.

— Хозяин, нельзя долго смотреть на эти линии, потому, что они могут увести вас в неизвестные края, откуда уже нет возврата. Маг несколько раз пускал по этим линиям магические шары, в надежде установить с ними связь, но ни разу не добился успеха.

После осмотра кабинета и мастерской Робби подвел меня к столу.

И это все мне?

— Хозяин, Вам надо ознакомиться с принадлежащими вам ценностями, недвижимостью и землями, — торжественно произнес он.

До поздней ночи мы разбирались с Робби в манорах, майоратах, синьориях, землях, принадлежавших ранее магу, а теперь перешедших ко мне. Робби дал полный отчет о количестве драгоценных камней и металлов, находящихся во владениях Мага, обо всех запасах, сделанных на случай осады и многое, многое другое. Он подвел меня к огромной стеклянной пластине, около которой на полу лежала стеклянная же пластина. Почтительным тоном он попросил меня снять обувь, стать на эту пластину и прижать руки к вертикально стоящей пластине. Мне это напомнило рассказы товарищей, которые участвовали в ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС и в эксплуатации третьего энергоблока. Там тоже надо было проверяться на предмет отсутствия радиоактивного заражения, прикоснувшись руками к изображению ладоней на стекле. При обнаружении радиоактивного заражения изображения ладоней, или части тела освещаются красным светом и необходимо снова идти в душ, смывая зловещие пятна. Только тут речь шла о идентификации моей личности. Роби потом пояснил, что в будущем будет достаточно просто прикоснуться к пластине и только в сомнительных случаях придется пройти полную проверку. Когда моя идентификация закончилась, в недрах стены раздался сдержанный гул и стала открываться спрятанная до того дверь.

Мы вошли в сокровищницу Мага. Одно дело читать на листе пергамента сухие строчки — алмазов необработанных, столько то карат и совсем другое дело — погрузить руки в прохладные глубины сундука, полного этих самых карат. Один за другим камни привлекали моё внимание или своими четкими гранями, или величиной. Необработанный алмаз совершенно не походит на бриллиант. Это просто кусок стекла, но, правда, с четкими гранями в виде октаэдра, как будто кто-то слепил вместе две четырехгранные пирамидки.

Дальше вдоль стены стояли сундуки с рубинами и сапфирами, с неизвестными на Старой Земле самоцветами, более похожими на осколок яркой радуги, которая к тому же переливается в теле минерала. Я не буду описывать все богатство Мага, здесь были сокровища, собранные в течении веков предшественниками мага и надо было постараться не разбазарить его. К счастью для меня, я не стал рыдать от счастья, кататься по земле, совершать другие безумства, ради свалившегося на меня баснословного богатства. Потребности у меня были довольно скромные, я жил на всем готовом, да и во всей прошлой жизни у нас не было ничего такого, чтобы эти самые потребности развились и душили нас.

Закрыв сокровищницу, мы отправились осматривать подземную часть замка. Как сказал Роби, под замком был настоящий небольшой город со своими улицами и площадями. Подземелья располагались на нескольких уровнях, и обойти их за один раз было нереально.

Я укрепил сердце, ожидая, что сейчас ко мне станут бросаться несчастные узники, все со следами страшных пыток, оборванные и будут уверять в своей невиновности.

Ничего этого не было. Белый маг не гноил людей в своих подземельях, не развлекался пытками. Это были просто помещения, приспособленные под хранения всяческих запасов. По ярко освещенным переходам не бродили призраки, потрясая полупрозрачными цепями, оглушительно вопя, не было там и апокалиптических зверей, или демонов из ада. Это были просто хозяйственные помещения. К чему пытать злодея, когда его можно было поставить на Ковер Правды и злодей сразу и сам во всем покается.

Когда мы, с помощью магического лифта, который связывал все этажи дворца, вернулись в кабинет, Робби преподнес ещё один сюрприз, показав мне множество потайных ходов, которыми эти несокрушимые стены были просто изрыты.

Кроме того, Медный Человек рассказал мне, что, если кто произнесет тайный пароль, то он, Робби должен будет поставить завесу Высшей Защиты. Эту завесу не в силах пробить даже Архимаг, ни одно порождение ада не сможет за нее проникнуть. Но и те, которые находятся под её защитой, покинуть дворец до снятия защиты не смогут. За все прошедшие века защиту включали только раз — при её создании, для проверки.

На другой день, после знакомства с дворцом, после обучения в магической машине, я попросил Робби, познакомить меня с остальными слугами в замке.

Мы прошли в "служебную половину".

Там мы встретили всех слуг, которые выстроились в ряд и Робби стал во главе этого строя. Я боялся, что все слуги будут "медными истуканами" но они оказались вполне живыми (некоторые даже очень) живыми людьми. Впереди стоял повар. Он небольшого роста, тучный, из тех, про которых говорят, что его легче перепрыгнуть, чем обойти, у него были густые черные усы и нос крючком. Я поблагодарил его за вкусный обед, обошел всех слуг, и выразил надежду, что они будут служить мне так же усердно, как и Белому Магу.