Фанф на Вн

— Передачу подтверждаю, — вмешался сухой голос интеллект-драйва Пиночета.

— Предложение зафиксировано, — властно отметила Коченова, не сдвинувшись за время разговора ни на миллиметр.

— Конец связи. — Ылша позволил себе 'отпустить' напряженные мышцы и вернуть бесстрастному лицу эмоции.

— Капитан Коченова запрашивает сеанс связи, — меланхолично отреагировал Авель.

— Соединяйте.

— Лейтенант, какого черта?! — на полном контрасте с тем, какой была еще пару секунд назад, Коченова с покрасневшим от гнева лицом отстегивала пуговицы высокого ворота форменного мундира, обнажая обычную ремонтную спецовку безо всяких знаков различия.

На фоне скатывали флаги в тубусы, с натугой волочили тяжеленую металлическую трибуну куда-то в угол, с интересом и беспокойством поглядывая в сторону экрана.

— Мой тактик видит нерациональным использование техники другого государства, — невозмутимо пожал плечами Мечев. — Хотим переоснаститься во все имперское. Унификация, ремонтопригодность и дружелюбие интерфейса, сами понимаете.

— Ни черта не понимаю! — Заявила капитан, отдавая — а скорее бросая мундир — в подставленные руки. — Считаю безосновательной глупостью брезговать оборудованием предпоследнего поколения, только исходя из его происхождения. Никто не даст вам аналоги лучше! Третье-четвёртое поколение — это все, на что можно рассчитывать на Афине! И даже на него вам не хватит денег — даже если реализуете все до болта из списка, я сомневаюсь что восстановите проданное и на четверть. А некомплектный 'Кракен'...

— ...существенно повлияет на боеспособность соединения, — терпеливо продолжил за нее Ылша. — Я признаю обоснованность ваших тревог, капитан, поэтому параллельно с моими уверениями о том, что я не планирую продажу 'Кракена', не планирую закрытие, продажу или роспуск отряда, а так же не планирую вхождение в отряд на паях нового участника, который мог бы оплатить унификацию, хотел бы минимизировать ваши риски документально.

— Что вы предлагаете, лейтенант? — Напряженно уставилась на него Коченова.

— Первое: вы можете забрать долг 'Рожденных', сняв текущую финансовую угрозу. 'Пиночету' в ходе ремонта безусловно пригодятся почти неизношенные узлы и оборудование.

— Турецкие, — скривилась она.

— Цитирую: 'никто не даст вам аналоги лучше'. Я считаю, что их приобретение будет благом для Эридана, поэтому счел важным оформить предложение официально.

— Нам не нужен союзник-инвалид на паях!

— Второе, которое напрямую исходит из ваших слов. Предлагаем пересмотреть процент паев в соединении и распределение доходов, исходя из тактико-технического состояния кораблей каждого отряда на момент завершения ремонта Пиночета. Это минимизирует все объективные риски.

— Лейтенант, что ты опять задумал? — После минутной напряженной паузы-обдумывания, произнесла Коченова.

— Пока вы будете доковаться, отряд выполнит небольшой технический контракт, — кристально честно ответил Мечев. — В процессе его выполнения рассчитываем приобрести недостающее оборудование со значительной скидкой. В том числе в счет оплаты.

— Втюхают вам хлам девятого поколения, намучаетесь.

— Мы постараемся выбирать очень внимательно, — заверил ее Ылша. — В конечном итоге, ошибка будет только нашей.

— Учти, лейтенант, не надо слишком верить в собственное везение. — Безо всякого одобрения смотрела на него капитан Коченова. — Я принимаю твои условия. И если ты через три месяца заявишься обратно на кашляющем ураном рыдване, на больше, чем пять процентов, не рассчитывай.

— Включим граничное условие распределение доходов в соглашение? — Озаботился Мечев.

— Обязательно включим. — Коченова на мгновение замешкалась, как-то странно глянула на лейтенанта, затем куда-то вне кадра, явно советуясь с кем-то еще. — Десять процентов. Минимальное значение. И только исключительно из хорошего к тебе и Лике отношения. Твои узлы мы купим... Я постараюсь придержать их монтаж до твоего возвращения.

— Спасибо, капитан, я запомню вашу щедрость, — с уважением кивнул Ылша и отключился.

— Как-то так... Не по-людски, — осуждающе прокомментировал его широкую улыбку Авель.

— Что бы ты знала об этом, железяка, — заворчал Мечев. — Нашей задачей является создать предпосылки для единого отряда и мотивировать на добровольное слияние. В том числе экономически.

— Соединение эффективно в достаточной мере. — болезненно отреагировал Авель, припомнив собственное поражение.

Называть неэффективным тех, кто его победил, разумный интеллект-драйв считал в корне неверным.

— На первых порах. Пока не столкнемся с необходимостью принятия жестких решений. Вот тут то разлад обязательно случится. Никто не захочет идти в пекло ради союзников, вне зависимости от декларируемых хороших отношений. А это уже не соединение, а бардак. Два разных штаба, два фокуса интересов, желание переложить риск на чужие плечи... Так что, либо главными будем мы, либо ты и дальше будешь в перечне 'вторичных узлов' у Графа со степенью доверия 15%.

— Так это правда?! Что эта микросхема себе позволяет!! — возмутились динамики на стенах.

* * *

— У нас СИТУАЦИЯ, — делал большие глаза и загадочный вид наблюдатель от СБСН, подсовывая на стол распорядителю контрактов Биржи СН Афины планшет с выведенной информацией.

Как это бывает у хороших руководителей, граф Зимородов уже знал обстоятельства ее возникновения и вовсе не сочувствовал своему заместителю. Более того, пребывал он в изрядном раздражении.

— Константин Александрович, ситуация опять у ВАС. Контракт одобрен Исполнительным Советом системы, что вам еще нужно?!

— Н-ничего, — господин Жаков тряхнул одутловатым подбородком.

— Так не тратьте мое время!

— Н-но отряд отказывается закупать предложенный перечень оборудования, составленный нашим специалистами! И услуги по его подбору оплачивать отказывается! А ведь без этого списка, выполнение контракта интеллект-драйвами СН считается за рубежом исполнимого! А это — международный контракт! Наша с вами репутация!

— У отряда уже могут иметься достаточные силы и средства для его исполнения, — призывая все терпение, выдохнул Зимородов.

— Более того — они отказались от страховки! — Возопил Константин Александрович.

А вот это уже был удар гораздо серьезнее — по самому уязвимому месту, по кошельку СН и лично графа.

— Чем аргументируют?

— Высоким риском и отсутствием родственников для выплаты страховой премии. А так же отсутствием того, что могут повредить неквалифицированными действиями.

— Как безответственно с их стороны... Не иметь родственников... То есть, не заботиться о дальних родственниках, — пробормотал Зимородов.

— Истинно так, — услужливо заглянул ему в глаза господин Жаков.

— Соедините меня с хозяином отряда, — обеспокоенно произнес граф и встал из-за рабочего стола, чтобы приветствовать собеседника на ногах.

Судя по составленному психопрофилю и возрасту, молодому лейтенанту 'Рожденных' такое внимание должно было польстить.

— Господин Жаков. Ваша светлость, господин граф, — возникший на проекции профиль молодого человека поприветствовал присутствующих уважительным наклоном головы. — Хочу отметить искреннюю радость от созерцания вас в полном здравии.

— Взаимно, господин лейтенант, — добавил Зимородов в голос покровительственные нотки.

— Ваша светлость, признаюсь, вдвойне счастлив видеть вас вместе с господином Жаковым. Рискну предположить, что предметом беседы станет мой контракт? В таком случае, ваша помощь, граф, позволит решить некую неловкость, возникшую между 'Рожденными' и СБСН.

— Никакой неловкости нет! — Не удержался от движения руками Жаков и тут же одернул сам себя, выпрямившись со всем официозом. — Есть исключительно желание способствовать успешному исполнению миссии! Для того и работаем, да-с.

— Господин лейтенант, на правах старшего по возрасту, я бы рекомендовал прислушаться к совету господина Жакова, — с расположением обратился граф. — Опыт, накопленный поколениями, будет нерационально игнорировать. Поверьте, тут собрались ваши искренние благожелатели и друзья.

— Приятно слышать, — отреагировал доброй улыбкой Мечев. — Однако же хочу отметить, что дело не во вздорном нежелании слушать советы старших. В планах отряда — применение неочевидной тактики выполнения миссии. В этой связи, для нас выглядит избыточным предлагаемое аналитиками биржи, — развел руками Ылша.

— Так, если вы поведаете нам вашу тактику, то мы могли бы его обсчитать и составить эксклюзивное предложение...

— При всем желании, не могу сообщить, — чуть виновато произнес лейтенант. — Считайте это суеверием. Со своей стороны, могу отметить, что до нас традиционными методами контракт пытались исполнить четыре раза. И каждый раз попытки завершались трагически. Потому считаю оправданным предпринять иную тактику действия.

— Разумно, — со скрываемым зубным скрежетом, ответил Жаков.

— Мы будем искренне желать вам успеха, лейтенант. Однако хочу так же отметить, что мы, мужчины, рискуя в пустоте, должны помнить о тех, кто ждет нас на поверхности. — Граф мысленным усилием открыл инфоконверт с пометкой срочно и с тщательно скрываемым облегчением процитировал. — А ведь у вас жена в положении, ожидается прибавление, с чем я спешу вас искренне поздравить. Потому, при всем оптимизме, вами излучаемом, я бы настоятельно рекомендовал оформить страховку отряда. — Надавил голосом граф, уже раскусив, что собеседник достаточно умен и вполне поймет грубоватый намек.

— Вы правы, ваше сиятельство, — развел руками Ылша. — Эту мудрость будет недальновидно игнорировать.

Граф довольно выдохнул.

— Но хватит ли нам на это средств? Вот что меня беспокоит.

— Сорока тысяч, выделенных нанимателем на контракт, будет более чем достаточно, чтобы все ваши родственники, а так же их внуки, смогли прожить безбедную жизнь, храня светлую память о тех, кто жизнями оплатил благоденствие рода. Ведь ради счастья близких мы и живем. — Высокопарно, хоть и сам себе не веря, произнес Зимородов.

— Дело в том, что отряд собирается совершить крупную покупку из арсеналов СН Афины. — Доверительно произнес Мечев. — И есть опасения, что тех трехсот тысяч рублей, которые отряд желал бы в нее инвестировать, если вычесть страховку, будет, увы, недостаточно. Но данная неопределенность по-прежнему неразрешима, так как мы все еще не знаем цен.

— К-каких трехсот тысяч? — замандражировав, господин Жаков утер пот со лба.

— Мы желали бы использовать собственные средства, — широко улыбнулся лейтенант. — Однако никак не можем их потратить. Не смотря на декларируемое желание помочь отряду в исполнении миссии, господин Жаков отказал нам в доступе в спецсекцию гражданской обороны.

— У вас же инженерный контракт! — отреагировал тот.

— В котором нам не нужны предлагаемые вами средства. Но нужно кое-что еще из другого перечня. У нас иная тактика, господа.

— Пожалуй, мы не станем препятствовать начинанию перспективного отряда? — Строго посмотрел граф на подчиненного.

Какая, к лешему, страховка! Триста тысяч в неликвидной секции!

— Н-но... Там нетипичные наименования поверхностного и глубинного базирования...

— Именно так, — подтвердил лейтенант. — Укрепленная крепость и комплект сил и средств для ее монтажа.

— Оригинальный подход, — пробормотал граф себе под нос, прикидывая — выдержит ли комплекс, созданный для защиты штабного генералитета от орбитальной бомбардировки и наземного штурма такую вещь, как импульс близкого разряда пустотной мины. По всему выходило, что вполне может. Только что это лейтенанту даст? Впрочем, не важно — куда более приятно, что это даст самому Зимородову — а именно пять процентов от цены.

— Ваша светлость, еще мы заинтересованы в участке земли на Афине для пробного монтажа крепости и обкатки. В дальнейшем участок земли планируем использовать в качестве места отдыха персонала на поверхности. Сады плодовых деревьев, ручьи и озера приветствуются. Бюджет — до ста тысяч рублей. Не порекомендуете, с высоты вашего опыта, приемлемые варианты?

Вопрос вместе с суммой, адресованный крупнейшему землевладельцу Афины, смотрелся откровенной взяткой. Более того — был ею, о чем понимали все присутствующие.

— Коды доступа направлены вам по спецпротоколу, мой друг, — кивнул граф. — Вечером с вами свяжется мой поверенный и решит второе ваше затруднение.

— Искренне вам благодарен, — последовал новый поклон.

— Конец связи.

— А страховка? — Как-то вяло напомнил Жаков.

— Константин Александрович, не беспокойтесь, эти люди не собираются умирать, — в великолепном настроении отмахнулся Зимородов.

* * *

В прозрачной дымке раскуриваемых благовоний, плывших под протяжный восточный напев, мысли Илькера, второго сына уважаемого атабека из семьи Ад-Дин, были подобны шагам мудреца, рассмотревшего истину на горизонте. Рано или поздно выбранная дорога приведет его к цели, будут ли те шаги коротки или длинны, медлительны или подобны бегу. Новый вдох из позолоченного мундштука добавили Илькеру уверенности и гордости за величие собственных мыслей. Хотя частью холодного ума, не загаженного дурманом стараниями нейроимпланта, Илькер понимал, что на этой заштатной планетке ему может не хватить жизни, чтобы дошагать хотя бы до тех ступеней, с которых он был сброшен в ходе одной из многочисленных дворцовых интриг. Возможно, наказали даже не его персонально, а всю семью — через него, отправив верного сына благородного рода наместником на заштатную планету Чиле.

Другой бы обрадовался высоким постом, но для Илькера назначение в такую дыру смотрелось изгнанием, ссылкой, низвержением от благословенной длани Ататюрка. Власть не радовала, дурман все чаще навевал тяжелые мысли, а прекрасные танцовщицы, кружившиеся в конце зала, не вызывали вожделения. Чужая планета, не принадлежавшая ни ветви Ад-Дин, ни иным союзным ветвям, ощущалась, как вражья засада, а не новый дом. Подходы ко дворцу защищали верные люди, но что от этого толку? Всего шаг за границы имения — и та мера власти, что была определена ему в документах, обернется бессмысленными чернилами на бумаге. Чужая семья, владевшая планетой, не станет терпеть воли Ад-Динов, не даст поставить в казначейство своих людей, не позволит перекроить финансовые ресурсы и не станет делиться прибылью, дабы собрать достаточно денег для подарка одному из секторальных визирей. А без подарка никто не вспомнит о несправедливо забытом Илькере... Он, разумеется, может потребовать подчинения — ведь воля Ататюрка свята во всех трех измерениях Османской Империи. Но вместе с покорностью получит и яд в кубок... Или клинок меж ребер от прекрасной наложницы. Или окажется столь неловок, что свернет сам себе шею, спускаясь по лестнице... Жизнь — непредсказуемая штука.

Родная семья не может помочь — Илькер ныне как зараженный, но вместо болезни — немилость. Он и сам не станет просить у отца и братьев, зная, что те непременно помогут и безо всяких уговоров, когда придет время. Но придет ли оно вообще? Или до конца дней своих он будет наместником своего дворца?