Новая Русь

— Не поверишь, Серега. У меня это первый такой вариант в жизни, — признался он другу. — Так здорово!

— Ага, у меня с Катей тоже такое случилось. И тоже впервые.

— Какая Катя? — удивился Виктор.

— Да моя, здешняя. Зовут ее по-местному трехэтажно как-то на 'К'. Я окрестил Катей. Ты свою тоже окрести, если имя трехэтажное.

— Ее Миел зовут. Вроде не трехэтажное.

— Назови Милой, мой тебе совет. А то Миел как-то... — неопределенно пожестикулировал Сергей, и Виктор решил, что друг прав, нужно окрестить ему свою подругу Милой.

— Как я догадываюсь, твоей было не до готовки завтрака. Моя уже, наверное, накрыла скатерть. Айда ко мне. А тут твоя Мила должна прибрать еще. Так что, пошли.

Виктор послушно поднялся и пошел за ним.

У Сергея действительно была уже накрыта, только не скатерть, а циновка. По какой-то, только женщинам известным причинам, как раз на двоих. Значит, с расчетом на Виктора, так как в этом мире, как уже выяснил, женщинам не подобало сидеть с мужчинами за трапезой.

Они молча и долго ели. Сергей задумчиво, а Виктор — в давно забытой расслабухе.

Завершив завтрак ломтями фруктов, Сергей сказал:

— Значится так. Мастера уже готовят по твоим рисункам посуду. А скоро занесут к тебе пару мешков пшеницы, как ты просил, и немного муки. Что еще тебе надобно?

Виктор мотнул головой:

— Пока ничего.

— Тогда можешь приступить хоть сегодня, — заверил Сергей. Потом пояснил еще кое-что:

— Наша легенда следующая: мы пришли сюда из той страны, где владычит Дух войны. Мы его служители и молимся только на него. После той бойни, теперь они в это верят без всяких сомнений. Мастера нам готовят все необходимое для наших ритуальных служений. Может быть, что их дальние потомки будут молиться на самогонные аппараты, — ухмыльнулся Сергей и продолжил: — Пшеница эта — для жертвоприношения нам нужна. Теперь они готовы ее таскать по твоему первому требованию. Хоть сами с голоду будут пухнуть, последнее отдадут. Так что гони самогон сколько желаешь. Эх, упьемся, — весело потер Сергей ладони. — Да, еще, — вспомнил он. — Вонь они готовы принять за воскурение. Уже предупредил местное правительство. Еще предупредил, что никто не имеет права близко подходить к твоему алтарю без особого нашего разрешения. Ну, конечно, исключение только для твоей крали.

— Выходит, что мы не только великие воины, но еще служители высших сил? — съязвил Виктор.

— Выходит, что так, — серьезно подтвердил Сергей.

Когда Виктор вернулся к себе, для разведки состояния чистоты шкур, там все было уже идеально восстановлено до первозданного состояния, а Миел на дворе готовила похлебку.

В помещении появились два больших пузатых кожаных мешочка. Видимо с пшеницей. И маленький кошель, весь обсыпанный мукой.

Виктор решил немедленно начать добывание дрожжей. Для этого он порылся в горке из посуды, подобрал нужного размера горшочек, засыпал в него до половины муки. Затем подошел к очагу, где хлопотала его красавица, подогрел до теплого состояния немного воды. Этой водой он залил муку с верхом, и поставил смесь в уголочек помещения, накрыв куском полотняной тряпки. Теперь у него было четверо суток до окончательного процесса. Теперь должен был каждый день в эту смесь по чуток добавлять теплой водички. Как раз за это время кузнецы и горшечники завершат детали самогонного агрегата. А там гони, пока не надоест.

Хотя планируемая шпионская акция требовала не больше литра, друзья решили, что не будет лишним, если сделают самогона и для собственного потребления.

Виктор выбрался наружу. Увидел Сергея, что-то обсуждающего с Семеном. Теперь он тоже решил так звать Симе.

Когда он подошел к ним, Семен улыбнулся ему, приложив указательный палец к повязке. В ответ Виктор тоже приложил палец к своей голове, затем обратился к Сергею:

— Скажи ему, что я хочу у него брать уроки языка.

— Ладно, — согласился Сергей, произнес несколько гортанных фраз, обращаясь к Семену. Тот с готовностью кивнул и жестом пригласил Виктора следовать за ним.

Они прошли в его жилище, где было то же самое, что везде в этих домах. Присели на шкуры. Семен сразу начал первый урок.

Он произносил слово — показывал на нужный предмет. Виктор аккуратно повторял, стараясь запомнить навсегда. Либо он произносил слово и изображал действие. Порой действие сопровождалось сразу двумя или тремя словами.

Через час интенсивного заучивания, Семен поднялся, приложил палец к повязке, сказал слова, как уже понял Виктор, обозначающие: 'на сегодня хватит'. Виктор и их повторил тоже, приложив палец к голове, вышел вон.

Он не сразу вернулся домой. Сначала зашел к мастерам, забрал у кузнеца изготовленный из тонкого железного листа вытяжной раструб с г-образной трубой на горловине.

Виктор не собирался жить в помещении, пропитанном ароматами сивухи.

Когда вернулся к себе, он пристроил вытяжку на стене, в противоположной продуваемой стороне дома. А конец трубы вытянул на метр во вне. Затем он нашел среди вещей Миел большую ткань, не спрашивая ее разрешения, завесил ею раструб, с краев и до пола. Теперь в его комнатке не должно было сильно пахнуть от варева.

Тем временем появилась сама Миел с циновкой и котелком, из которого вкусно пахло. Ничего не сказав по поводу без спроса использованного ее имущества, она молча расставила перед ним обеденную сервировку, состоящую кроме котелка еще из небольшой пиалы, железного черпака и ложки. Рядом поставила несколько плоских лепешек, какие-то коренья, после поспешно вышла.

Виктору, конечно, хотелось бы, чтоб она тоже посидела рядом, если даже не хочет с ним вместе кушать, но это пока было бы для нее стрессом, хотя не посмела бы отказать. Обычаи у них вбивались с рождения. Поэтому, он в одиночестве наложил себе похлебки c кусками мяса дичи, пообедал один.

Уплетнув больше половины варева из котелка, он, наконец, окончательно наелся.

Как по команде возникла Миел, быстро прибрала остатки вместе с циновкой.

Виктор поймал ее за руку и притянул к себе. Девушка моментально опустилась перед ним на колени, готовая на все по приказу своего повелителя.

Виктор непроизвольно сравнил теперешнюю свою женщину с той, что была 'там'. Отдал бы предпочтение Вале? Но оправдывался тоже, что это естественная натура мужчин. Поэтому он, долго не заморачиваясь вопросами высокой морали, полностью отдавал должное подфартившему стечению обстоятельств. Кроме всего, его совесть еще успокаивала огорчительная по своей сути мысль, что возможно, он никогда и не сможет вернуться назад, домой.

Вот такова истинная сущность высоких слов, которые мы произносим, не понимая толком их смысла.

Глава 9.

За следующие несколько дней произошли важные изменения.

Во-первых, мастера в точности исполнили задание Виктора. Теперь в его доме стояли в разобранном состоянии все причиндалы самогонного аппарата.

Во-вторых, ежедневные занятия с Семеном и интенсивная практика с Миел, а теперь окрещенной Милой, не только в любовных потехах, но и в разговорной речи, дала возможность Виктору достаточно уверенно общаться с местными.

В-третьих, сделав все необходимые предыдущие операции со смесью, он уже окончательно накрыл горшочек. Теперь ожидал к концу следующих семи дней готовые дрожжи. Ценность, которую этот мир еще не знавал.

Виктор был у Сергея. Они в очередной раз продумывали проект обустройства скального плато, когда у входа появился воин. Поприветствовав их приложенным к голове пальцем, он сообщил, что старшие ждут их в главном доме.

Удивленно переглянувшись, они поспешили на зов в Белый Дом, как в шутку называл его Сергей, хотя он был ярко зеленым, как все дома в поселении.

Вся правительственная пятерка уже сидела на своих местах, оставив одно место пустым для главнокомандующего.

Виктору места среди них, естественно, не было. Но ему предоставили почетные шкуры напротив.

Когда они уселись, самый старый из них скрипучим голосом заявил, что он давеча увидел во сне Дух Марак.

При этом имени старики закатили глазки. Пришлось и друзьям закатить.

— Она желает, — продолжал он скрипеть, — чтобы руры завоевали для нее северные племена.

'Ах ты, старый пердун, — возмутился про себя Виктор. — Сон ему приснился. Просто кровавой дармовщины захотелось, раз подвернулись под руку сразу два героя'. Но вслух, конечно, ничего не произнес.

В глазах Сергея он прочел ту же догадку.

А тем временем старикашка еще некоторое время заливал со скрипом сказку про белого бычка, пока не выдохся совсем.

Наступило напряженное молчание.

Остальные явно ожидали воинственного гика главнокомандующего и клятвенного обещания с его стороны, в скором времени принести к артритным ногам этого пердуна все, что там награбит, предварительно перерезав горло хозяевам.

Но главнокомандующий не спешил их радовать. Он сидел с кислым выражением лица и скучал.

Наконец, местное правительство потеряло терпение. Один из них со склонностями к паркенссоновой трясучке ткнул в сторону Сергея корявым пальцем:

— Ты собираешься подчиниться повелению Марак?

— Конечно! — живо откликнулся главнокомандующий. — Я подчинюсь. Но вы знаете, что мы служим не менее великому Духу войны по имени Адольф Гитлер.

При этом упоминании Гитлера, Виктор подскочил и еле сдержался от хохота. Только прыснул, зажимая рот.

— Да, прав второй служитель Адольфа Гитлера, герой, равного которому не видали еще руры. При имени Духа войны всем следует зажимать рукой рот, — и грозно глянул на старых перешников.

Те удивленно округлили глаза и развели тощие руки, но под пристальным взглядом нависшего над ними гиганта, служителя всемогущего нового для них Духа, не посмели противиться, дружно прижали ладонями рты.

Виктор этого уже не смог вынести. Он с хохотом свалился со шкур.

— Верно делает наш несравненный герой, — уже открыто смеясь, продолжал спектакль Сергей. — Именно этого требует Адольф Гитлер от своих настоящих героев. Нужно безудержно смеяться, когда произносится вслух столь могущественное имя Духа войны.

Потом повернулся к старейшинам и рявкнул:

— Вы тоже смейтесь!

Старцам явно захотелось расплакаться, а не смеяться. Но парализованные страхом перед столь теперь нужным им Духом, они, все же, начали натужно лыбиться.

Виктор от такого представления уже катался по земляному полу, схватившись за живот, и издавал истошный хохот.

Уже не сдерживая себя, так как это уже стало обрядно закрепленным, Сергей прислонился к стене и конвульсивно дергался от смеха. Потом, утирая обильно выступавшие слезы, он приказал старикам громче смеяться. Когда они громче завыли, больше похоже на тоску, чем на радостный смех, Виктор уже не выдержал. Сотрясаясь смехом, выскочил из их Белого Дома и побежал к себе.

Там он еще долго не мог успокоиться. Так и прыскал, вспоминая рожи стариков, пока не вернулся Сергей в веселом настроении.

— Вот гады, — первое, что он сказал, садясь на шкуры.

— Еще какие. Ты совершенно прав. Нужно отсюда уматывать как можно скорее.

— Нам еще предстоит некоторое время пожить в этом дурдоме. Подготовиться надо так, чтоб потом не жалеть о недоделанном. Обратно нас сюда могут уже не пустить. Если и пустят, возможно, что во сне придет их мараканская блядина и предложит зарезать нас. Так что, готовимся основательно. Кстати, когда начнешь гонять?

— Ровно через две недели. Неделя на дрожжи, неделя на брагу. А я хотел тебя тоже спросить: на чем там вы остановились?

— Остановились? Остановил. Сказал, что нам нужно долго молиться Гитлеру, чтобы он дал совет, как набить халявиной их карманы. Теперь с нетерпением ждут твоих молитв, о, несравненный герой.

Сам жду, — буркнул Виктор. — Разузнаем о порошке, дальше пойдет по маслу.

— Ну, не совсем. Нам необходимо еще тут изготовить надежные приспособления, чтобы самим и своих людей поднять на вершину скалы, а потом еще спустить с той стороны.

— Так, канаты же будем иметь. Мы поднимаемся, вбиваем на вершину лебедку, и канатами поднимаем все и вся. Также опускаем до плато.

— Вот этот подъемник, кстати, должен быть надежным. Еще нужны нам качественные инструменты. А тут только сырое железо. Не выдадим же им метод изготовления стали. Это тоже наше ноу-хау.

— Так не пойдет. Не получится и рыбку съесть..., ну ты понял.

— А что ты предлагаешь? Дать им знания, чтобы потом против нас же кто-нибудь обернул?

— Нужно попробовать иначе, — задумчиво сказал Виктор. — Дать знания только тем, которых точно заберем.

Сергей призадумался. Потом возразил.

— Может проболтаться. Они же все вместе работают. Засекут новое, как пить дать.

— Не засекут. Мы создадим свою ритуальную кузню имени Адольфа Гитлера. Ну, ты и придумал имечко Духу!

— Да? — опять ушел в думки Сергей. Потом его глаза просветлели и он воскликнул:

— Нормальная идея. Я — за. Тогда делаем так, — азартно потирая ладони, продолжал он. — Заканчиваешь с водярой и переселяешься ко мне. А тут мы устраиваем кузнечный алтарь. Окей?

— А как же личная жизнь, — приуныл Виктор, но медвежий хлопок по плечу напрочь выбил его сексуальную озабоченность.

— Не унывай. Для начала составим график. По четным — ты, по нечетным — я. Устраивает?

Виктору не оставили выбора. Придется любить только по четным дням.

На том друзья и порешили.

Теперь оставался другой серьезный вопрос: отбор претендентов.

Однозначно в список попадали Семен и Феной. Последний был тот юноша, который занимался изразцами. А Сергей давно уже его заочно окрестил Федором.

— Их я уговорю, как пить дать. Они меня обожают. А вот с кузнецами — не знаю. Просто так предложишь — сучнут. Потом иди, оправдывайся. Еще следить начнут.

— Нужно вот что сделать, — предложил Виктор. — Пусть сами ищут лучшего из молодых кузнецов для работы на алтаре. А тут мы его обработаем как надо.

Сергей уже собрался снова хлопнуть его по плечу, но это уже был бы перебор. Поэтому Виктор боковым движением уклонился от сокрушительного удара друга. Недаром же в юности посещал секцию самбо.

— Молодчина, — только и сказал Сергей, когда его рука пролетела мимо цели. То ли об уклоне, то ли об идее.

Нужно было немедленно устраивать этот самый конкурс кузнецов. Поэтому, они, не теряя времени, пошли в мастерскую.

Там, как всегда, стояла нестерпимая духота от запаха горячего металла и пота.

Сергей привлек внимание главного кузнеца и рукой подозвал его ближе к выходу, где еще можно было дышать. Тот нехотя отложил направляющий молоток на наковальню, приблизился к герою недавней бойни.

Сергей без предисловий сразу перешел к легенде.

— Во сне, — начал он, даже интонацией подражая тому старикашке, — ко мне явился Дух войны, Адольф Гитлер, и сказал: иди к кузнецам и выбери с помощью главного кузнеца, лучшего молодого и сильного рура мне на услужение. Пусть он будет в одиночестве с двумя помощниками и в тайне ковать для меня так, как я ему велю. Пусть он станет постоянным моим служителем-кузнецом.