Завлаб

С самого утра хорошо знакомая двуколка нарисовалась на дороге. Пассажиры также были легко узнаваемы: отец Эрнесто и юный Раймондо. Уже потом мужчины-попаданцы отметили важное обстоятельство: ночью прошел небольшой дождь. Но сначала этому не придали значения. Впрочем, оно пошло на пользу: дорога не пылила. Именно поэтому гостей не заметили издалека.

Мальчишка хорошо знал свое дело: он без спешки отвел экипаж за западную стену, чуть подумал и не стал распрягать кобылку. Однако свое вознаграждение (морковку) лошадка получила. Засим этот достойный участник совещания прошел вслед за святым отцом в дом.

Разговор продлился едва ли пятнадцать минут (бывший разведчик по привычке бросил взгляд на наручные часы), когда его прервал мерзкий сигнал сигнализации.

— К нам кто-то едет, — спокойно ответил завлаб на чуть встревоженные взгляды парагвайцев. А Корольков подошел к тому окну, из которого вид на дорогу был наилучшим. Чуть нахмурившись, он показал восемь пальцев. Потом кисти его рук передернули воображаемый затвор. Подобный жест был понят лишь русскими: до такой конструкции местное огнестрельное оружие еще не дошло.

— Отряд из восьми человек, — последовала фраза от Федорова. — Вооружены.

Местные отреагировали по-разному. Раймондо бросился к выходу. Намерения мальца стали мгновенно понятны всем взрослым: в двуколке лежало его ружье. Священник, у которого оружия не было (духовный сан это запрещал), явно узнал кого-то из незваных гостей, хотя расстояние до группы было немалое.

— Это отряд Умника Хорхе. Он — во втором ряду, в ярко-синем жилете. Узнаю его коня: очень приметный.

Мысленно завлаб восхитился как остротой зрения святого отца, так и его познаниями в персоналиях местного уголовного мира. А тот продолжал:

— Когда-то он у меня исповедовался. Да, точно. А справа от него — Пако-силач. Очень опасен с мачете.

После некоторого колебания священник добавил:

— Попробую с ними договориться.

— У нас есть свои средства убеждения, отец Эрнесто, — холодно ответил Федоров. — Раймондо, вижу, ты заряжаешь ружье? Молодец, но пока прячься в укрытии и стреляй лишь тогда, когда я прикажу. Отче, не высовывайтесь. Мы не хотим, чтобы вы схватили случайную пулю.

Далее последовало уже по-русски:

— В ружье! Стрелять только по команде... или при явной опасности.

— Длинноствол есть лишь у троих. Возможны пистолеты в седельных кобурах. Револьверов не вижу. Холодняк у всех. Тамариванна, в голову не цельтесь, бейте по корпусу. В первую очередь выбивайте тех, кто сзади. Нам не нужно, чтобы хоть кто-то сбежал. По возможности делайте снимки на сотовый. На позиции, быстро!

Тренировки дали результат. Федоров не поленился скатать из ватманского листа рупор — на случай, если переговоры все же состоятся. Подхватив его и оружие, он трусцой побежал на то место, которое было назначено заранее. Конечно, это не был полноценный окоп — так, складка местности, но защищенная аж четырьмя мешками с землей. Винтовка с магазином и еще три запасных рядом. Пистолет с запасным магазином. У зама оружия было столько же. У Тамары Ивановны, правда, имелось лишь два запасных магазина.

Товарищей он не видел, но знал, что Тамара устроилась у открытого окна. У нее был приказ: стрелять лишь после того, как все ружья противника дадут по выстрелу. Резоны понимали все: дульнозарядное оружие перезарядить быстро не получится: на это секунд тридцать может уйти. Для тренированного стрелка, скажем, двадцать.

А еще Федоров знал, что бывший сержант затаился в кустах близ дома. Только у него винтовка была автоматической

Атака началась не так, как предполагали неопытные в кавалерийских делах русские. Примерно за сто метров от дома всадники дружно спешились и двинулись в неторопливое наступление, прячась за конями. Кто бы ни выбирал тактику, он явно предполагал возможность ружейного огня. И все же ошибки были: командир не учел возможности нарезного оружия; кроме того, он слишком рано отдал команду "Мачете наголо!" или ее аналог. Именно готовые к бою клинки отряда Умника Хорхе дали основания его противникам открывать огонь без колебаний.

Стоит сказать: отец Эрнесто ожидал, что сначала будут переговоры. Бывший сержант, напротив того, полагал, что с таким численным преимуществом глава бандитов не станет утруждать свой язык. Сам же завлаб не стал мучиться с прогнозами. Вместо этого он тщательно выцелил пространство с движущимися ногами (человеческими и лошадиными), рассудив, что в такой ситуации промахнуться просто немыслимо.

Но прав оказался именно священник.

— Отдайте золото и серебро — дадим уйти!

Федоров хотел было предложить в ответ свинцовые пилюли от жадности, но вспомнил, что в это время и даже в двадцатом веке таблетки были не в ходу в Южной Америке — там предпочитали порошки. Поэтому ответ прозвучал чуть иначе:

— Золота и серебра у нас нет. Зато много свинца.

Слова возымели действие. Бандиты начали перестроение в довольно редкую шеренгу, явно опасаясь, что ружья у их противников заряжены картечью.

Видимо, Корольков только того и ждал. Один из бандитов чуть вылез из-за укрытия. Прозвучал резкий, как щелчок хлыста, выстрел. Голова раззявы взорвалась кровавым фонтаном, вылетевшим из затылка. Почти сразу же ударил второй выстрел. Как и рассчитывал стрелок, одному из бандитов попало в ногу. Неудачник полетел на землю, пытаясь зажать руками рану. Получалось явно плохо. Уже после боя оказалось, что пуля разорвала бедренную артерию. Оказать помощь было некому, а потому ранение оказалось смертельным.

Главарь выкрикнул приказ, разобрать который Федоров не мог. Весь отряд попытался взбросить в себя в седла. Сразу же хлопнуло два выстрела из дульнозарядных ружей. И тут автоматическая винтовка сказала веское слово. Впрочем, ее самозарядные товарки не остались в стороне.

Никто из русских потом так и не смог бы сказать, сколько времени прошло от момента открытия огня из всех стволов до его прекращения. Священник сохранил некоторую долю хладнокровия, поэтому про себя он подвел итоги примерно как "прошло не более двенадцати ударов сердца". Впрочем, вслух он ничего не этот счет не сказал.

Наименее пострадавшим оказался Умник Хорхе. В него не стреляли лишь потому, что он предусмотрительно не лез в первый ряд. Вряд ли сказался боевой опыт — скорее сработала развитая интуиция. Как бы то ни было, вывод был сделан верный: хотя защитников у дома не более, чем три (так доложила разведка), но стреляли они с такой частотой, как будто у каждого в распоряжении с полдесятка ружей. Что, в свою очередь, выглядело невероятным: ведь если стрелок пользовался заранее заряженными ружьями, то его позицию должны были окутать клубы порохового дыма — а их-то и не было. Вполне возможно, именно опыт полевого командира подсказал: все, что непонятно, может быть опасным. Как бы то ни было, уже через пару секунд после начала боя отличный конь уносил главаря по дороге. Отдать справедливость: будучи превосходным наездником, он начал вольтижировать, и в других условиях это могло бы спасти ему жизнь, но в коня попало сразу две пули. Но и тогда Умник сохранил шансы, ухитрившись вылететь из седла и не разбиться. Он даже смог с почти незаметным усилием вскочить на ноги. Но на своих двоих убежать от пули не удалось. Левый плечевой сустав оказался раздробленным. Хорхе сел на землю и попытался одной правой оказать самому себе первую помощь. Вышло неубедительно.

Корольков встал во весь рост, явно намереваясь подойти к поверженным бандитам.

Уже позже, прогоняя мысленно собственные действия, завлаб так и не смог понять, что заставило его выкрикнуть:

— У него пистолет!

То ли замзав услышал, то ли сам додумался — как бы то ни было, бывший разведчик сместился так, что Хорхе стало еще более неудобно стрелять. Но он попытался это сделать, повернувшись на бок. Впрочем, реакция сержанта оказалась получше. Пуля из самодельной якобы "арисаки" поставила точку в карьере Умника. А пистолет оказался очень похожим на одноствольный "дерринджер"18. .

Оглянувшись, Федоров увидел пороховой дым, выходящий из окна, догадался, что Раймондо все же выстрелил, но про себя решил, что вряд ли мальчишка попал в цель с расстояния в сотню метров без малого.

К удивлению всех попаданцев, вперед решительно двинулся отец Эрнесто.

— Мне нужно исповедать этих людей, — твердо заявил он.

— Разумеется, святой отец, — согласился завлаб. — Еще хорошо бы поставить в известность власти. Мы окажем первую помощь раненым, конечно, но квалифицированный врач был бы полезен.

Священник был быстр в решениях:

— Врач — это далеко, ему ехать три часа, самое меньшее, но могу попросить алькальда19. взять с собой старую Сову. Я сам за ними поеду.

Имя удивило Федорова, но на поверку оно оказалось прозвищем. Имелась в виду сеньора (не такая уж старая), обладавшая некоторыми умениями в части лечения ран и болезней.

Пока местные отсутствовали (мальчишку спровадили вместе со святым отцом), в Тамару Ивановну влили сто грамм разведенного спирта. Средство подейстовало: отходняк прошел. Завлаб также воспользовался служебным положением. Корольков почему-то отказался.

Начальство с сопровождением в виду двух нижних чинов прибыло по парагвайским меркам довольно скоро — буквально через полтора часа. У господина алькальда усы оказались еще более внушительными, чем у давешнего полицейского с базара, и уж точно впечатляли куда больше, чем таковые у младших по рангу полицейских. Зав мельком отметил, что все эти господа были весьма учтивы со святым отцом. Та самая сеньора Сова оказалась внешне несколько сходна с этой птицей — формой носа и, кажется, мудростью. Сеньор Вова подумал, что, судя по реакции одного из полицейских, у того были некие личные счеты к этой банде. Полиция предусмотрительно запаслась транспортом: приехала на четырех телегах.

Все до одного попаданцы молча удивились чуть нарочитому безразличию всех официальных лиц к самому факту появления на территория Парагвая объекта немалых размеров, а равно граждан неясного происхождения. Ну словно такие тут падали и раньше через два дня на третий.

— Так, народ, выкладывайте мнения. Вопрос таков: что показалось странным в поведении местных? И чего дальше от них ожидать? Тамара Ивановна?

Старший инженер казалась чуть неадекватной. Наверное, алкоголь был тому виной. Но отвечала она довольно уверенно:

— Я подумала, что эта, которая вроде врач, свое дело хорошо знает. Явный опыт, причем с огнестрельными ранениями — точно. И с ней надо поддерживать добрые отношения. С лекарствами у нас не ах, как хорошо.

— Поддерживаю. Владим Федосеич, что скажешь?

— Мне показалось, что поп этот в куда большем авторитете, чем я раньше думал. На него этак... ну, с почтением смотрели. Он не епископ, по одежде точно могу сказать, но и не рядовой. По моему опыту: звание у него на уровне капитана. Он явно о нас уже порассказал начальнику полиции. А тот, по всему видать, его послушался. Хотел бы я узнать, что именно о нас доложили. Еще: мальчишка, очень похоже, не впервые ввязался в боестолкновение. Похоже, веселая у местных тут жизнь. И оружие они таскают с собой, имея на то причины.

— Насчет лекарств, Тамара Ивановна, с вами согласен, но, увы, большей частью они нам недоступны. А наши запасы не вечны, тут вы правы. Надо будет обшарить содержимое дисков по части диагностики и методов лечения. Это я возьму на себя. Но тут больших надежд не возлагайте. Как понимаю, Тамара Ивановна, ваши внуки не были намерены обучаться медицине? Я так и думал. Тогда вы правы, к этой госпоже Сове надо искать подходы. Что до твоих мыслей, Володя, то если насчет звания отца Эрнесто — тебе виднее, судить не возьмусь. Но думаю, что у него есть выходы на большой уровень. И те, которые наверху, могут нами заинтересоваться, если уже это не сделали.

— Ты хочешь сказать, что появится некий посланник?

— Не уверен. На первых порах, как мне кажется, этим посланником будет сам святой отец. Я приглядывался и прислушивался: он кое-что понимает в естественных науках. Кстати, это еще больше укрепляет меня во мнении, что он или сам иезуит, или тесно с ними связан. Они как раз наукой и техникой интересовались. Теперь о планах. Вам, Тамара Ивановна, прежде всего отдохнуть. И не возражайте! Ты, дружище, обревизуй состояние дел по вооружению и боеприпасам. А если чего не хватает, то докладывай немедленно. Авось чего придумаем. Второе, что от тебя потребуется: наша старая задумка относительно бронзового литья. Это будущий винт корабля — или моторной лодки — а также колесо водяной турбины для будущей электростанции. Вагранку купить готовую придется или же, что скорее, сделать самим. На мне: обследовать состояние дел по медицинской части. Повторяю: чудес не жду и вам не советую. Также на мне: переговоры по части топлива. Оно понадобится очень скоро, и не столько для генератора, сколько для металлургии. Ну и разговор с ювелиром. Я так думаю, что через пару дней у нас будет что продать.

Но уже на следующий день в доме попаданцев нарисовались отец Эрнесто и мужская часть семейства Суньига. С ее главой тут же договорились о поездке на базар. Дон Вова похвалил юного Раймондо вслух и даже по-испански — за храбрость. Парнишка надулся от гордости. А с Педро Суньигой тут же начались переговоры относительно поставок провизии. Их опять же вел Корольков. При очень скромном владении языком у него как-то дело шло на лад.

Священник пустился в пространные объяснения. Оказалось, что за банду Умника Хорхе (живых или мертвых) назначена награда, каковую честЗавлабный священнослужитель тут же и передал из рук в руки — все сто песо.

Завлаб принялся за нелегкий дипломатический труд. Прежде всего он восхвалил честность полицейского чина. При этом он подозревал, что на честность эту сильно появлиял сам отец Эрнесто.

— Такие высокие моральные качества заслуживают вознаграждения. Я вас прошу, отец Эрнесто, передать вот эти двенадцать песо многоуважаемому алькальду... как его? Пабло? Да, уважаемому дону Пабло. За ту помощь, которую он нам оказал.

Разумеется, священник не приминул восхвалить щедрость и справедливость дона Серхио. Но за этим последовало:

— Само собой разумеется, со стороны полиции к вам нет и не может быть никаких претензий. Но вы должны понимать, дон Серхио, что о вас и об этом происшествии я обязан доложить уже своему начальству, — при этом святой отец не потрудился уточнить, о церковном или светском начальстве идет речь, — и, как полагаю, у него могут возникнуть вопросы.

Любезный завлаб расплылся в широчайшей улыбке.

— Ну разумеется, отец Эрнесто, мы готовы ответить на все вопросы в рамках наших скромных знаний.

Ответ содержал в себе некий намек. Он давал понять, что пришельцы ожидают вопросов в части науки и техники, а не, скажем, религии.

Судя по реакции собеседника, он кое-что понял.

— Мне думается, дон Серхио, что я мог бы быть вам полезен: советом или связями. Но для этого хотелось бы знать подробнее ваши планы.

Федоров на всякий случай перевел, хотя был почти уверен, что общий смысл его товарищи уловили.