Жнец

В долине лук — это самое грозное оружие. На кисть одета наручь, на руки кожаные перчатки — стрелы под рукой. Топорные ножи закреплены сверху рюкзака, так, что их легко достать и сорвать.

Сартай торопился, быстро шел вперед. Надо уничтожить этих зверолюдей до темноты, в этой долине она теперь страшила.

Через полчаса выбрался на холм: внизу, вдалеке показались руины большого замка, крепостная стена вокруг него почти разрушилась. По низу стены виднелась светлая полоса.

Прятаться не было смысла, на открытой местности неожиданно не нападут. Похоже, пока никто и не собирался этого делать.

Когда подошёл ближе, понял, что за полоса виднелась, когда стоял на холме. Человеческие и фортэсовские черепа и кости: примитивный забор из них окружал стены замка. Самый страшный забор для людей. За стенами мелькали чёрные тела сомбатов, которые то ли плясали, то ли дрались. В воздухе разносились визгливые звуки и рыканье. Было далековато, видно громкие визги были, раз доносились на такое расстояние.

Рюкзак сброшен — бойня будет здесь. Он положен так, чтобы легко достать закрепленные сбоку мечи и топорные ножи. Плечо почти не болело, давал о себе знать принятый порошок.

Сартай положил стрелу на тетиву. Натянув, долго целился, пока не высчитал, что один сомбат замер.

Стрела ушла, тетива задребезжала, колотя по наручи. Через две секунды лук снова готов стрелять. Из руин долетел истошный визг и громкое рычание, больше похожее на гортанные крики.

Семь рыкающих сомбатов, один за другим, в два прыжка легко перепрыгнули остаток стены и забор из костей. Разъярённые, они словно гончие собаки, понеслись в атаку.

Сартай всё стрелял, но только две стрелы нашли свои жертвы. Один сомбат завертелся на месте и упал. Второй закрутился и, рыкая, медленно захромал обратно. Но яд быстро отравил кровь: после трёх шагов хищник просел на лапах.

Слишком быстро приблизились хищники. Но зато последняя выпущенная стрела точно вошла в грудь самому крупному врагу. Топорные ножи, полетевшие без промедления вслед за стрелой, вспарывали лезвиями лишь воздух. Они не так быстры, как стрелы, бегущий сомбат увидел опасность и на ходу ушёл в сторону.

Четыре стремительно приближающихся полузверя оказались рядом. Сартай выхватив мечи, замер, приготовившись смещаться в сторону. На месте не выстоять, сразу собьют несущейся массой. Вырвавшийся вперед хищник прыгнул, Сартай легко, в два шага, ушёл в сторону, рубанул мечами пролетающее мимо тело. Остальные трое увидели это, не стали повторять ошибку сородича.

Рыкающие твари не спеша окружили человека, Сартай положил оба клинка на плечи, крепко сжимая рукояти. Из такого положения легче всего сильно ударить мечами в стороны. Положение оказалось незавидным, два врага еще ничего, но три — много.

У Сартая имелось самое грозное и лёгкое оружие, которое не надо носить за плечами — опыт, наработанный в ходе многолетних тренировок. Сомбаты этого не знали, они убили много людей, и всегда это получалось легко. Потеряв скорость, хищники лишились ударной силы. Они скалились, рычали, темная редкая шерсть стояла дыбом. Один хищник светло-пепельного цвета. Сартай стоял неподвижно и ждал, когда твари войдут в зону поражения.

Один, рыкнув, прыгнул. Другой в то же время резко приблизился, угрожая когтистой лапой. Лапа через миг повисла, разрубленная. Молниеносное движение в сторону, и прыгнувшего полу-зверя посекло четыре мгновенных удара.

Последний сомбат не стал атаковать. Увидев такую быструю расправу, повернулся и побежал в сторону руин.

— Куда убегаешь, ожерелье моё, — процедил сквозь зубы Сартай. Схватил лук и послал стрелу следом. Стрела быстрей, летящее жало догнало и впилось в спину.

Сартай в изнеможении присел на траву. Отдохнулнемного, собрался с мыслями. Взгляд поднялся в небо, которому не было дела до того, что происходило здесь, внизу. Высокомерные облака медленно ползли по небу, словно белые сонные черепахи.

Сартай нашёл и подобрал топорные ножи. Валяющиеся недалеко сомбаты лежали неподвижно. Умерли быстро, как только кровь понесла яд по венам.

Сартай собрал вещи и не спеша пошел к руинам. Видно, Сартай не намазал наконечник одной стрелы ядом, потому что убегавший сомбат оказался живой, стоял на передних лапах. Зад беспомощно волочился по земле, когда передние лапы пытались поднять тело и двинуть вперед. Стрела торчала в боку и выходила из живота. Сартай пожалел его, разрубил голову. Сомбат мгновенно затих, челюсть отвисла, язык повис.

Кости и черепа, нагроможденные вокруг разваленной стены на высоту человеческого роста, возвышались из высокой травы. Сартай пошел вдоль этого жуткого забора, ища вход.

Мечи держал наготове. Стрела может и не остановить такого хищника, но когда в руках мечи, сомбаты не так уж и страшны. Проход нашелся напротив разбитых ворот. Вокруг полная тишина, даже птицы, казалось, перестали петь.

Сартай не был спокоен, все убитые враги — самцы. Должны быть еще самки, возможно, и детеныши. Он стал двигаться осторожно, руины замка высоки, может прилететь брошенный камень. Глаза внимательно выхватывали каждую деталь, каждая мелочь сейчас важна.

Внутри, как в большинстве замков. Только все разрушено, ферма, кухня. Руины амбара, вокруг него нагромождение камней. Нигде не видно ни малейшего признака движения. Вокруг чисто, остатки разрушенных строений убраны, перед замком расчищенная и утоптанная площадка, посреди неё зарыт столб с множеством вбитых крючьев.

Недалеко от столба воткнуто в землю длинное копье, а за ним лежит два мёртвых сомбата. Тоже самцы. Видимо, те, что нападали ночью.

Зеленые мухи облепили их, глаза и рот белы от отложенных яиц. Стояло монотонное жужжание от летающих насекомых. Под стеной замка валялся еще один дохлый полузверь, из бока которого торчала стрела.

Сартай остановился, не зная, какие развалины обследовать сначала.

Жужжание насекомых постепенно начало нарастать, затем появился вибрирующий гул, местами переходящий в свист. Сартай никогда не слышал ничего подобного. Странный гул доносился издалека, но быстро приближался.

Сартай пытался определить причину гула, но не мог понять, откуда идет такой всеобъемлющий звук. Перепонки в ушах задребезжали, грозный шум надвигался с востока, ширясь и отдавая вибрацией по коже.

Много ходило слухов, что грохочут вулканы и большая волна-цунами, сносящая все на побережье. Сартай слышал об этом только легенды.

Он опешил, в небе неслось громадное чудовище, ни на что не похожее. Формой оно напоминало ромб, только такой огромный, что казалось, закрыло полнеба. В длину не меньше двух тысяч шагов. И на вид не было живым. Чудовище стремительно приближалось, стали видны выемки по бокам. Чёрного цвета, матовая громадина неслась в воздухе прямо над ним, в двадцати метрах от земли.

Взгляд не отрывался от летающего ромба, поглощавшего лучи словно тьма. Забылись сомбаты, забылось всё. Это не был сказочный дракон, они на рисунках другие.

Громадина так быстро пронеслась над головой, что стрела показалась бы черепахой. Гул, казалось, трусил землю. А следом шла ударная волна...

Удар пришел ниоткуда, вертя мёртвых сомбатов, словно ветер листву. Пыль становилась непроглядной стеной вдалеке, где недавно пронеслось чудовище.

Сартая снесло и начало кувыркать как тряпичную куклу.

Все исчезло, сознание обожгло болью, затем все вытеснила темнота.

* * *

Рычание, ворчание — звуки доносящиеся непонятно откуда и зачем. Болят руки, их вроде как нет, но есть боль, ноющая, как будто руки вытягивают, чтобы сделать длиннее.

Сартай с трудом открыл глаза, сознание — как в тумане. Недалеко от него сидел на земле мужчина лет тридцати пяти. В одних штанах, щуплое тело. Грязный, с обезумевшим взглядом, он постоянно озирался по сторонам, словно испуганный зверек. Короткая черная бородка, длинные грязные волосы.

Пелена, затуманившая сознание, отступала. Оглядевшись, Сартай увидел, что свисает на столбе, привязанный к висящему крюку за руки. Кулаки посинели: кисти перетянуты слишком туго. Когда выпрямил ноги, нагрузка с рук почти пропала, но всё равно тело слегка тянуло руки. Попытка пошевелить пальцами ничего не дала, как будто их и не было. Левая нога отдавала ноющей болью в колене.

Из разрушенной стены замка не спеша вышла самка сомбатов на четырех конечностях. Подошла вплотную к Сартаю, тело легко поднялось на сильные, но коротковатые задние лапы. Только сейчас Сартай понял, почему они неуклюжи на них. Ноги не человечьи — выгинались в обратную сторону, как у животных.

Самка оказалась крупнее самцов. Пепельный окрас шкуры, крепкая мускулатура. Голова вздымалась почти до кистей привязанных рук. По груди, до живота расположились три пары выпирающих сосков. Выступающие вперед челюсти обнажили зубы, крупные верхние клыки чуть выпирали вперед. Большие круглые глаза смотрели со злостью и превосходством.

— Тыыы киитооо? — протяжно, скрежещущим голосом спросила самка.

Сартай смотрел в эти глаза, иногда заслоняющиеся ненадолго тонкими веками. Почти круглые чёрные зрачки плавно суживались в вертикаль. Желтоватые белки усеяны крапчатыми темно-серыми пятнами. Широкий, почти не выступающий нос, занявший треть морды. Широкая пасть, за обвислыми губами которой мелькали крупные клыки.

— Человек, — тихо ответил он после паузы.

Самка медленно положила лапу на грудь Сартая, когти на коротких пальчиках без усилий зашли под кожу. Лапа начала съезжать вниз, когти разрезали кожу. Сартай пытался отстраниться, но ничего не получилось. Крючковатые когти только впились глубже, тварь смотрела, не мигая.

— Смооодриии, — она втянула когти.

Быстро, упав на четыре лапы, тварь оказалась возле сидящего и трясущегося мужчины. Громкий рык, почти рёв сопровождал ее мягкие движения. Удар когтистой лапы сорвал щеку, вместе с куском бороды. Бедняга дико заорал, суча ногами и пытаясь встать. Руки инстинктивно выставились вперед. Озверевшая самка впилась зубами в кисть и начала ее трепать. Лёгкий человек болтался, пытаясь высвободиться, ноги упирались в пыльную землю. Затем тварь расцепила зубы. Высвободившийся бедняга вскочил и попытался бежать. Самка прыгнула, свалив жертву ударом тяжёлых передних лап. Затем с рычанием вцепилась в плечо. Зубы смыкались и размыкались, превращая плечо в дырявый сыр. Затем самка перестала терзать, и, нависнув над жертвой, рычала. Бедняга плакал, что-то бормотал.

Сартай начал искать, что можно использовать из оружия. Правда, путей к спасению не предвиделось, руки не работали. Ремня с метательными ножами не было, единственное оружие — небольшой нож, спрятанный в основном ремне.

В это время из-за угла развалистой походкой на задних лапах показалась еще одна самка, в неуклюжей лапе держа меч. Пальцы с когтями короткие, но очень сильные. Шкура хищницы отливала чернотой. Сартай сразу узнал свое оружие, этот меч нельзя спутать с другим. Узкий и длинный, загнутый.

Появившаяся самка приблизилась к терзаемому мужчине, и, держа меч двумя лапами, резко опустила его вниз, рубанув жертву по бедру, затем воткнула острие в кровоточащую рану между ребер. Человек уже не шевелился — от боли провалился в небытие. Обе самки рычали над неподвижным телом, одна на четырех лапах, другая на двух.

Сартая разрывали чувства: злоба, ощущение беспомощности, чувство безысходности.

'Неужели это все? Как глупо, я ничего не смогу изменить! Все планы и мечты — все закончится здесь, прекратится жизнь. Я ведь еще почти ничего не сделал, — мысли метались в смятении. — Мало того, ещё и помру тяжкой смертью!'

Темная самка смотрела пристально на Сартая, широкий язык медленно слизывал кровь с меча. Это было ошибкой твари. Адской смеси осталось достаточно на лезвии, чтобы она почувствовала нестерпимое жжение и заметалась. Вывалив язык из широко раскрытой пасти, она упала на четыре лапы, сдавленный рык вырывался с трудом. Лапы начали дрожать, по ним пробежала короткая судорога. Тёмная шерсть заиграла короткими волнами. Самка пыталась бежать, но лапы перестали слушаться, делали короткие рывки, еле удерживая тело, тяжесть которого победила. Она упала на спину, даже не согнув ноги, подняла вокруг себя пыль.

Пепельная смотрела на неё с удивлением и непониманием. Несколько секунд она стояла в растерянности, затем направилась не спеша к Сартаю, большие глаза источали лютую ненависть.

Сартай решил встретить смерть мужественно, но сознание бунтовало, паника начинала охватывать, ведь не предвиделось ни малейшего шанса на спасение.

Самка не спешила, медленно приближалась, глаза смотрели в глаза.

— Асара! — раздался неожиданно громовой голос.

Самка вздрогнула, повернула голову. В стороне, возле стены стоял рослый и массивный мужчина с боевым топором в руках. Округлое, широкое лезвие заканчивалось вертикальным и горизонтальным шипами на яблоке. Удобная фигурная ручка плотно стиснута массивными кулаками. Весом мужчина килограмм под сто тридцать, крепкие мышцы не имели жира. Одна рука в предплечье, как у Сартая — две. Обнажённый мощный торс, поношенные тёмные штаны из грубой крепкой ткани. Длинные светлые волосы свисали почти до плеч.

Самка зарычала, медленно надвигаясь на великана. На беззащитного Сартая она уже не обращала никакого внимания.

— Иди сюда, тварь, долго я этого ждал, — процедил сквозь зубы громила, крепко сжимая топор. Ноги его немного согнулись в коленях, ожидая атаки. Массивная челюсть еще больше выпятилась вперёд.

Самка в два прыжка очутилась рядом с ним, резко остановилась и ударила передними лапами. Длинноволосый с яростью размахивал топором, но тварь ловко уходила от ударов, топор казался тяжёл и неповоротлив. Затем самка решила, что настал подходящий момент, и резко прыгнула, ударила лапами. Но человек пошёл вперёд, и самка нарвалась грудью на летящее лезвие, которое со стуком встретило грудные кости. Животный рёв и крик великана смешались, когти вошли в голое плечо и грудь. Топор с силой вошел шипом под челюсть полу-зверя, решив исход схватки. Самка медленно осела набок, тихо и беспомощно шевеля лапами.

Громила с криком опустил топор шипом вниз на голову осевшей туши, раздался хруст, и наступила тишина.

Тварь лежала неподвижно, возле головы расплывалась тёмная красная лужа. Мужчина подошел к Сартаю, взглянул в лицо. Светлые волосы и серые глаза выдавали в нём северянина.

— Висишь? Больно? Радуйся, если больно, значит еще живой. Хе, хе. — По плечу и груди громилы пролегли тёмные дорожки крови.

— Мне что-то не до шуток, — выдавил из себя Сартай. — Может, развяжешь?

— Развяжу, развяжу. А ты кто? Как ты их легко так перебил? — спросил громила, доставая из-за спины нож.

— Работа такая, учился долго, — произнес Сартай, внимательно наблюдая за собеседником.

— Работают мотыгой, или рыбу там ловят, а работы соргов рубить — не бывает такой, — громила говорил, обрезая веревку, при этом сам кривился от боли. — Что-то ты темнишь. Как звать-то?

— Сартаем кличут, а ты кто?

— А я Корн, из северных земель. Ты отходи, а я пойду, кое-что доделать надо, — громила развернулся и быстро исчез за стеной.