Твое... величество-3!

— И что? Как поднимется, так и осядет?

— Осядет, — согласилась Мария. — За несколько лет. А эти несколько лет на земле будет холоднее... мы обогреваемся и от подземного огня, но он далеко. На Шагрене близко, ну там, вы сами слышали. Два урожая в год. А еще нас обогревает солнышко. Если тучи поднимутся высоко, они будут закрывать от нас солнечные лучи, часть не дойдет до земли, будет холодное лето, заморозки, погибнет урожай, то есть голод и болезни. Оно нам надо? Конечно, потом пыль осядет на землю... за два-три года. И если Шагрен погибнет... если будет взрыв вулкана, то возможны и волнения на море. Это течения, рыба, может, что-то еще... адмирал понятнее расскажет.*

*— автор старается объяснить 'для средних веков' и примерно 2/3 выбрасывает и упрощает. Если кому интересно — извержения вулканов Тоба, Кракатау, а из самых последних — Тамбора (1815 г.). Можно посмотреть и что было, и как, и последствия, очень интересно. Прим. авт.

Адмирал рассказал. Примерно в шести крепко сбитых фразах.

Правда, потом извинился.

— Простите, ваше величество.

— Ничего, адмирал, я вашей морской терминологии все равно не понимаю, — отмахнулась Мария.

Старая шутка разрядила атмосферу, лица стали чуть менее напряженными.

— Я правильно понимаю, помогать нам все равно придется? — подвел итог исс Шент. — Только так, чтобы самим не пострадать уже сейчас?

— Как-то так, — согласилась Мария, прикрывая живот ладонью. Ребенок привычно пнул маму изнутри, а чего она тут переживает по посторонним поводам? Вот еще, глупости!

После услышанного мужчины откровенно задумались.

— Ваше величество, на Шагрен — не пущу! — рубанул воздух рукой Рикардо. — Там вы точно погибнете, и нигде не сказано, что помочь удастся.

— Я и не рвусь. Это если уж вообще другого выхода не будет... и продумать, как с острова кого спасать? Ну, хоть кого! Люди же! Жалко!

— Они никого бы не пожалели, еще б и порадовались, что круглоглазые помирают, — буркнул Феликс. — Насмотрелся я в Картене!

— Это не повод уподобляться всякой сволочи. Можно подумать, наши лучше бывают? Вон, парнишка рассказал про Фарданию, да ты и сам ту нечисть видел, сам и убивал. Понравилось? — строго поглядела Мария.

Феликс опустил плечи. И самостоятельно пришел к выводу, который знали в СССР все люди.

— Сволочи есть в каждом народе. Но нельзя судить и карать за это весь народ... надо думать, как помочь.

— Боюсь, только обеспечить им драконов, — развела руками Мария. — Иного я представить не могу, мы просто не справимся.

— Сложно все это, — вздохнул исс Шент.

— Но реально. Допустим, драконами были только императоры... или наоборот, все императоры были драконами. Вот, они и делали самое необходимое. Чистили вулкан от пробок, содействовали стоку лавы, может, еще что-то делали. Точнее я не скажу. Кстати, а почему не осталось двуипостасных на Шагрене? Туда же Данакт не добрался?

— Зато его идеи отлично добрались, — Феликс, как житель Картена, многое знал и о Шагрене. Как-никак заклятые враги, а врага знать надо. — когда все это началось, кое-кто из Шагрена пошел на помощь своим братьям. Дело в том, что драконы рождались в императорской семье, а наследование там... сложное. Есть законные жены — шесть штук, есть наложницы, есть дети от наложниц, опять же, кто-то сильнее, кто-то слабее.... То баланс поддерживался остальными двуипостасными, а тут вяли, да и сцепились, решил один там под шумок на трон пролезть, вроде даже, как с Данактом договорился...

Мария только зубами скрипнула.

— Как же всякие поганые идеи хорошо размножаются! Как бактерии в септике!

Про септик мужчины не поняли, а объяснять Мария и не собиралась. Встала, прошлась по комнате.

— Может, мне даже и придется поехать на Шагрен. Или кому-то ехать и договариваться с императором.

— Вот, лучше второе. А о чем с ними договариваться? — уточнил Феликс.

Мария удивленно подняла брови.

— Бросить их без помощи мы не можем. Я не знаю, почему так получилось, но вы сами видите, я могу возвращать людям вторую ипостась. Надеюсь, потом это и без меня прекрасно обходиться будет, но сейчас у нас нет другого выхода. И бросать Шагрен нельзя. В чем виноваты женщины? Дети?

— Вывезти всех оттуда будет нереально, — согласился Рикардо, который уже подумал об этом. Так-то... плевать ему на тот Шагрен. Но... если ее величество говорит правду, и извержение вулкана затронет всех? А ведь может. Легко и непринужденно. Как-то так об этом говорила королева, что верилось. Не врет.

И... благословение Многоликого просто так не дается. Значит — правда. Чистая.

Что теперь делать?

Помогать. Но так, чтобы не навредить себе. Про шагренского императора Рикардо тоже кое-что знал. И скрывать не собирался.

— Там сейчас на троне Мушаши.

— И? — Марии это ни о чем не говорило. Мушаши, чепушаши... да хоть Рави и Шаши! Ей какая разница — КТО?! Договариваться все равно придется.

Феликс качнул головой.

— Он... он молод и достаточно глуп, не при шагренцах будь сказано.

— И в чем это выражается? — напряглась Мария.

— Ему надо поставить на своем. То есть к нему ехать нельзя, договориться будет ОЧЕНЬ сложно. Первое — иностранцев просто не допустят к императору. Второе — когда допустят, то отношение будет сверху вниз, мы же для них дикари с круглыми глазами. Третье — нас обязательно будут пытаться продавить. А вас и вдвойне. Женщина там существо подчиненное.

Мария скрипнула зубами.

— Можно подумать, тут ко мне все вот так и прислушиваются. Ладно-ладно, это я Иоанна вспомнила. И отца. И все остальное. Ладно, мальчики, смысл я поняла. Тогда не будем пробивать стену головой. Завтра предлагаю встретиться с шагренцем, и все обговорить. Я согласна помочь им, но на своих условиях. И надо будет, наверное, отправить его домой на корабле, и посла с ним?

Мужчины дружно выдохнули.

Мария брови подняла.

— Что? Вы ожидали другого?

Мужчины переглянулись.

— Ваше величество, — вкрадчиво произнес исс Шент. — Мы понимаем, что вы этого не одобрите. Но женщины действительно более податливы на эмоции. А там люди...

Мария помрачнела.

— И там люди. И тут люди. Не поможем там — нарвемся тут. А нарвемся там — тут помогать некому будет. Думаешь, я этого не понимаю? Теос, я не готова рисковать и собой, и ребенком, и бежать куда-то, сломя голову. Но что в моих силах — я сделаю.

Мужчины выдохнули.

Как хорошо, когда женщина — тоже человек. И умный! А не истерично качающий права, и требующий сделать невозможное и вот прямо вчера. И побыстрее!

— Ваше величество, завтра же с утра представить вам шагренца? — вкрадчиво поинтересовался Феликс.

— Да.

Мужчины откланялись и вышли.

Мария заглянула в соседнюю комнату. Анна сидела тихо, слушала.

— Все слышала, мышенька моя?

— Да, мама.

— И что думаешь?

— Что ты права. Сейчас важнее всего мой братик, а потом Шагрен. Но и им помочь надо. Ты такая умная... я так смогу научиться?

— Конечно, — кивнула Мария. — Дай время, умнее меня будешь.

— Я буду учиться, — пообещала Анна. — Правда!

Мария кивнула.

И подумала, что надо бы еще чуточку попрогрессорствовать. И ограбить дедушку Ленина.

Даешь слова королевы Эрланда?

'Учиться, учиться и еще раз учиться!'. А кто учиться не будет — того розгами! Чтобы нижние полушария стимулировать, если до верхних не доходит!

* * *

Чего не ждал Рэн Тори, так это ее величества.

С утра их с Бертраном заставили чисто вымыться, облили какой-то едкой гадостью, от которой погибли вши и блохи... кто от этих тварей убережется, путешествуя по дорогам?

Потом переодели во все новое и чистое. А потом и за стол пригласили.

Столовая в поместье Стоунов была достаточно большой и уютной. Там все поместились, и Рэн аж задохнулся.

Он... чувствовал. А вот что именно — он и сам не знал. Просто воздух был так насыщен чем-то непонятным, что его можно было ножом резать.

Все верно, все присутствующие в комнате, все, кроме Анны, прячущейся за ширмой, были двуипостасными. И сейчас внимательно смотрели на Рэна. Оценивали его.

Энергия волной гуляла по комнате.

Мария тоже это ощущала, и думала, что войско из двуипостасных, это жуть страшная. Они же друг друга подзаряжают, как батарейки! Как два куска магнитного железняка... ладно, не сильна ее величество в физике! Но это чувствуется!

И Рэну тоже было не по себе, он ежился, молчал, сопел... Бертран таких сомнений не испытывал.

— Вы что — все двуипостасные?

Мария улыбнулась.

— Да.

— А вы...

— Эрра Мария, — спокойно представилась королева. — Вас я уже знаю, эрр Тори, верно?

— Я воин, на Шагрене это примерно, как эрр, — согласился Рэн.

— И исс Тук.

— Да, эрра Мария, — согласился Бертран. Он же не знал, кто перед ним, и почтения никакого пока не испытывал. Разве что побаивался.

Двуипостасные, все же...

Мария коснулась камня на своей груди. Прищурилась, задумалась.

Она-то могла видеть, КТО перед ней. И это было еще одним доказательством ее избранности.

Никто из двуипостасных этого больше сделать не мог. Тина была самой одаренной, и то, ее чутья хватало только сказать — зверь это, птица, рыба...

Мария же видела. И то, что она видела сейчас, заставляло ее серьезно задуматься.

— Рэн Тори, нам надо поговорить. Вы понимаете, что я не поеду с вами на Шагрен?

— Моя страна погибнет, — опустил плечи Рэн.

Спорить он и не пытался. К чему?

Силой захватить?

Да тут бы и отряд чернозубых ничего не сделал. Эти люди их бы на клубочки перемотали и носочки связали. Это чувствуется.

Они могут.

Мария встала из-за стола так, чтобы Рэн смог увидеть ее живот.

— Я — беременна. Я не смогу сейчас ехать на Шагрен, а вулканы — это дело такое. Если промедлить, можно потом и не успеть ничего сделать.

— Да, эрра.

— Я не могу сделать дракона из вашего императора. Но я могу дать дракона Шагрену.

Рэн сделал шаг вперед и упал на колени.

— Умоляю!!! Жизнь отдам, рабом стану...

Мария покачала головой, рассмеялась.

— Рэн Тори, дракон не может быть рабом. Дракон может быть только свободным.

Наверное, это был исторический случай, не зафиксированный в летописях.

Впервые, чернозубый, воин Шагрена и даже немножко дракон упал в обморок.

* * *

Бертран подхватил друга, кое-как подпер плечом. Гневно посмотрел на эрру.

— Ну, знаете... вы...

Мария усмехнулась.

— Прежде, чем начнешь ругаться со мной, лисенок, приведи в чувство своего друга. И услышь меня. Он и правда — дракон.

Бертран и рот открыл. И закрыть не получалось.

— Д-ра-кон?!

— На, держи, — исс Шент сунул под нос бедолаге нюхательные соли. — Эрра Мария просто так не скажет, если назвала тебя лисенком, значит, ты и правда лис. Из наших. А он дракон. Думаешь, эрра Мария такими вещами шутить будет?

Теперь поплохело и Бертрану.

— Я... лис?!

Нюхательные соли оказались редкостной гадостью, но мозги ему прочистили мгновенно.

— А... кха... пха...

— Успокаивайся. Все так и есть. Другой вопрос, хотите ли вы для себя эту судьбу — или откажетесь?

Мария прошлась по комнате, посмотрела на Рэна, который пришел в себя и сидел на полу, на Бертрана.

— Я действительно могу вызвать ваших зверей из небытия, — тихо сказала она. — Бертран Тук, тебе будет легче. Лис... да, ты хитрый, умный, опасный. Ты был в капкане, я вижу именно так, и ты вырвался. И дальше будешь обходить любые ловушки. Я знаю много сказок про хитрых лис, Бертран, и тебе будет легко. А вот твоему другу...

— Я... дракон?

Сейчас и Рэна можно было легко назвать круглоглазым. Глаза у него были большие, удивленные и круглые-круглые. От таких-то новостей.

Мария улыбнулась, подошла и по-матерински погладила его по голове.

Воин, чернозубый... да мальчишка это! Ему двадцать-то есть, хотя бы? Мария Ивановна в своем старом мире таких и стажерами-то не брала, дети же! Им бы перебеситься да перегулять, повзрослеть и только потом, лет в двадцать пять — тридцать...

Как есть — мальчишка.

А Рэн, неожиданно даже сам для себя, потянулся щекой за этой ласковой рукой. Так, наверное, могла бы касаться его мама... желая погладить, защитить, успокоить...

— Бедный мальчик, — тихо сказала Мария.

Грань она не переходила, иначе бы Рэн мог разозлиться. Но что-то было такое в ее голосе, что заставило прислушаться.

— Ты действительно дракон, Рэн Тори. Я не лгала, и я могу позвать твоего зверя. Но надо ли это тебе? Подумай? Как тебя встретят на Шагрене?

Рэн, который уже открыл рот, чтобы сказать: надо! И очень надо, вдруг со стуком захлопнул его. И серьезно задумался.

А правда — как?

Он не император, и даром ему тот трон не сдался! Он не родственник императорской семьи, ему все это просто неинтересно! Счастливее всего он был, когда жил у деда. Если уж по правде сказать!

А правда, что с ним сделают?

— Убьют, — тихо подсказал Бертран. — Тебя просто прикажут казнить. Или кинут в вулкан. Или еще что придумают, чтобы перетянуть твой дар на себя.

— Этого они сделать не смогут, — качнула головой Мария.

— Да неужели?

— Это реально сделать с каким-то животным... не драконом. Другим. Дракон всю жизнь будет гореть изнутри, — Мария откуда-то знала, что говорит чистую правду. — Дракон — это не просто зверь, это огненная стихия. Я не знаю, что с тобой случилось, Рэн Тори, но точно знаю, что ты не сможешь успокоиться. Никогда. А если кто-то попробует перетянуть на себя твой дар... да, я знаю о попытках, которые делали в Фардании. Я столкнулась с этим... и мы убили нескольких существ.

— Расскажете? — ляпнул Бертран.

— Обещаю. Время у нас еще будет, наверное. Или эрр Феликс расскажет, эрра Тина, Мелисса...

Мелисса кивнула головой.

— Они были омерзительные. Чуждые и гадкие.

Точнее и не скажешь. Извращение естества, вот как это называется.

— Дар дракона слишком велик. Для любого человека. Его просто... разорвет, наверное. Вы умрете оба.

Рэн медленно кивнул.

— Я... я могу подумать? Еще немного?

— Конечно, — Мария понимала, что принять такое решение и не легко, и не просто. — и ты, Бертран, тоже можешь подумать. Я никого не зову, и никого не принуждаю. Выбор всегда остается за вами.

Кивки сидящих за столом подтвердили Бертрану то, что он уже и сам знал.

Действительно — не принуждает. И скорее всего...

— А что я буду должен за своего зверя?

— Ничего, — даже удивилась Мария. — Как можно брать оплату за дар Многоликого? Это же не я делаю, а ОН.

— Тогда... я могу вас попросить? Я хотел бы стать двуипостасным, — твердо решил Бертран. И не просто так, а из практических соображений. Он много чего уже знал о двуипостасных. Сила, скорость, здоровье, долголетие — плюсов много. Есть и минусы, но их намного меньше.

Да, ему бы хотелось. Он согласен.

— Хочешь? — улыбка Марии была чуточку грустной. — Иди сюда, лисенок. Иди поближе...

Рука протянулась, взъерошила волосы Бертрана...