Яд Лунной лилии

— Ну вот, — улыбнулась госпожа Магира, вставая с моих колен. — Теперь, если тебя поймают за тем, как ты пялишься на Лайту — всегда сможешь сказать, что пялился на меня.

— Но... как же... — я запинался, не в силах сообразить, что мне сейчас следует сказать. — А как же вы, госпожа?!

— А я — девушка вздорная, легкомысленная, — госпожа Магира крутнулась вокруг себя так, что ее юбка взлетела вверх, открывая моему нескромному взгляду почти все точеные ножки. — Да и не девушка уже довольно давно. Так что то, что из моей комнаты выходит симпатичный мальчик с припухшими губами — никого не удивит.

Пустоши. Джер Привратник.

Покачиваясь в седле, я вспоминал о том пути, который привел меня сюда. Месяцы в Замке Семи глаз многое дали мне. Длительные и упорные тренировки вернули мне подобающую форму, а Источник Ордена, пусть и не сравнимый с Источниками Домов, но все-таки помогал выдерживать темп, непосильный для прочих. К тому же, со мной работали не только тренера и учителя. Мастера Тела изваяли мне новое лицо, хоть и схожее с прежним, но все-таки такое, что никто бы не принял Джера Привратника за Герара Ненужного принца. Да и Мастера Духа поработали во всю мощь, задействовав знания и Силы, неведомые Домам... или, по крайней мере, неведомые мне и моим учителям, изменив мою ауру и отпечаток Силы. Теперь любой, умеющий Видеть, увидит во мне именно кровного родственника Герара, но никак не его самого. А те, кто знал Герара достаточно близко, кто мог бы уличить нас в обмане, увы, остались в Сайленте, погибнув либо в когтях чудовищ, либо в огне инквизитора.

Однажды нашу группу собрал к себе инструктор Ребенгрен. Он обычно преподавал нашей группе теорию Поиска... то есть, те особенности следственных действий, проводимых инквизиторами, которые обычно скрыты от публики хотя бы потому, что, став общеизвестными, они изрядно утратят свою эффективность. Многие из этих приемов дошли до нас из глубокой древности, и просто позабыты... В частности, магистр Ребенгрен показывал нам, как можно снять след, остающийся практически на любой гладкой поверхности, если к ней прикоснулись незащищенной рукой, и как по этому следу потом вычислить того, кто касался этой поверхности... Если об этом узнают — насколько сложнее будет находить всяческих колдунов, которые будут знать, что обряды нужно проводить в перчатках? Да и, зная о сути метода — можно научиться и подделывать эти "отпечатки": для более-менее умелого Матера Жизни это не представляет никакой трудности, что мне наглядно и продемонстрировали, изменив и мои руки. "Во избежание", как сказал тот же магистр Ребенгрен. Хотя вроде бы знания об этой процедуре и остались только у инквизиторов, но кто знает — что скрывают в своих закромах Великие Дома? Да и у малых могут найтись разные... сюрпризы.

Так вот, магистр Ребенгрен, собрав нашу группу, обратился к нам с речью:

— Итак, ученики, — начал он привычную речь. Кое-кто даже настроился уже поспать, полагая, что ничего интересного не услышит, — вы уже приобрели некоторые... небесполезные навыки и знания. Также вы показали, что имеете некоторые качества, подобающие будущим инквизиторам... — а те, которые не показали, либо показали "свойства характера, инквизитору не подобающие" — отправились вслед за Варретом, и было их не так уж мало. Так что пришлось нашу группу объединять с параллельной. — И теперь вам предстоит опробовать ваши знания, навыки и качества на практике.

Несмотря на то, что говорил магистр привычным, усыпляюще-монотонным голосом, при последнем слове все спящие встрепенулись и приготовились слушать очень внимательно: инструктора, ведущие занятия, всячески пугали нас практикой, рассказывая, что вернется нас никак не больше половины. И что кому-то обязательно достанется практически самоубийственное задание по патрулированию Пустошей, прилегающих к Замку Повелителя Ничего... вплоть до самых Полей Темной крови, где были разбиты войска Императора и эмиссары Пожирающего Надежду.

Магистр вынес мешок и предложил каждому из нас вытащить себе бирку, которая и будет означать номер задания. Мои соученики подходили и вытаскивали бирки... Вот только на конвертах, которые им отдавал магистр — никаких номеров не было! А значит, все это представление с вытягиванием бирок — именно представление и не более того.

Когда я же я, вытащив бирку и получив конверт, потихоньку подошел к магистру и рассказал ему о своих наблюдениях, он улыбнулся, что-то отметив в своем журнале.

— Ты прав, Джер, — кивнул он мне, закончив с этим, без сомнений важным делом. — Но некоторым такой вот случайный выбор почему-то представляется более справедливым, чем выбор наставников, наблюдавших за вами все время вашей предварительной подготовки, оценившим ваши силы и возможности и подобравшим каждому задание по силам... но и такое, которое позволит проверить: подходите ли вы для того, чтобы стать инквизиторами, защитниками нашего хрупкого мира от зла извне. Поверь мне, — по-доброму улыбнулся мне магистр, — умения мелко шинковать мечом мясо с костями, лихо избивать чучело или даже собрата-ученика, и даже спалить небольшой город, для этого совершенно недостаточно.

При последних словах магистра я вздрогнул. Исчезающая в пламени протокола Санктуум Экстерминатус Сайлента была мне слишком памятна, чтобы не вызвать реакции. Но не настолько, чтобы я не заметил, как магистр делает очередную пометку в своем журнале. Знать бы еще: что именно он отмечает, и как это повлияет на наши судьбы?

Получив задания на практику, мы разбежались по мастерам-наставникам. Оказалось, что каждый получил свое, индивидуальное задание, и с каждым поедет свой мастер. Собственно, в полученных конвертах кроме имени мастера — ничего и не было. Так что я отправился в казармы, поскольку магистр Бастиан, обучавший нас обращению с мечом и выживанию в условиях дикой природы, обитал обычно именно там.

— Итак, малек, — усмехнулся Бастиан, когда я доложил, что направлен к нему для прохождения первой практики. — Как ты, быть может, уже догадался, тебе досталось самое собачье задание из всей вашей группы: мы едем в Пустоши.

Я молча кивнул. Все-таки, навыки, привитые мне в Доме Горец, и знания, переданные его учителями, позволяли мне надеяться выжить там, где другие ребята из наших просто погибли бы. Выжил же я в Сайленте?

— Думаю, ты уже догадался, почему это задание досталось именно тебе? — поднял бровь магистр Бастиан.

Я снова кивнул.

— Особо не расслабляйся, — усмехнулся магистр. — Поездка будет нелегкой даже для серебряного мага. Хотя бы потому, что мы будем не просто кататься по Пустоши с обычным патрулем, знающим, что там к чему, что можно делать, а чего — категорически нельзя, с кем можно схватиться, а от кого нужно бежать сломя голову, а будем сопровождать охотничью экспедицию очередных юнцов, которым шило в седле сидеть на заднице ровно не дает.

Я слышал о таких вылазках в Пустоши. Не все они оканчивались благополучно. Некоторые "охотничьи отряды" бесследно исчезали. Но это только щекотало нервы и стимулировало остальных.

— Мы должны будем охранять и защищать "охотников"? — уточнил я поставленную задачу.

— Пусть они так считают, — покачал головой магистр. — Главная наша задача — проследить, чтобы они не вытащили с Пустошей чего-нибудь... опасного.

— А если все-таки найдут? — заинтересовался я.

— Вежливо попросим положить, где взяли, — усмехнулся магистр. — Ну, а если не снизойдут... Пустоши — опасны. Еще один отряд не вернется оттуда. Жаль, конечно...

Пустоши. Изуми-тян

Гончая оглядела окружающее с высоты седла. Ездить верхом ей было несколько... непривычно. Даже когда ее призывали в человеческом облике, давать ей лошадь прошлые Призывающие считали бессмысленным. Все равно "на своих двоих" Гончая двигалась быстрее, чем верхом. А уж когда предстоял длительный переход, то "быстрее" превращалось в "существенно быстрее".

Изуми вернула взгляд на Призывающего. Все-таки он сильно отличался от тех, кто призывали Гончую раньше. Те, что были прежде, либо говорили, как есть, называя Гончую — Гончей, либо давали свое имя, используя его как поводок и ошейник. Чужое имя давило и заставляло подчиняться... Но, как правило, рано или поздно — разрывалось, переставая выдерживать истинную сущность Гончей, разрушая и узы подчинения. Гончая тихонько облизнулась, вспоминая тех Призывающих, кто закончили свои дни в ее пасти.

Новый Призывающий был не такой. Нет, он, как многие до него, сумел-таки одолеть Гончую в бою, нанеся ей рану и продемонстрировав даже не столько силу, сколько волю и готовность сражаться. Но потом... Начать с того, что первый Призыв так и остался единственным. В отличие от прочих Призывающих, испытывавших в присутствии Гончей страх и отвращение и стремившихся как можно быстрее вернуть ее за Грань, чтобы снова призвать, когда уже совсем припрет, этот, вызвав Гончую, так и держал ее при себе, стараясь заботиться о ней... так, как считал правильным. Не то, чтобы Гончей так уж нравилось спать в такой неуютно-мягкой постели, трястись в седле и есть горячую пищу, вместо того, чтобы наслаждаться звездной ночью прямо на земле, бежать, чувствуя всем телом набегающий ветер и пружинящую под лапами землю, и есть схваченную добычу прямо на ходу... Но вот сам факт, что о ней пытались заботиться — был невыразимо приятен. Не говоря уже о том, что Призывающий, убедившись, что она действительно не помнит своего прошлого, озаботился провести сложный и затратный ритуал, позволивший Изумо-тян вернуть свое прежнее имя. Правда, и сам Призывающий, и помогающий ему Инквизитор сильно удивились, увидев, как в рассыпанном на пентаграмме Прахе перемен невидимая рука вывела двойное имя. Но, почему-то Гончей показалось важным, чтобы ее называли именно так: Изуми-тян...

Призывающий сказал, что сегодня они встретятся с теми, кого будут сопровождать в Пустоши. Признаться, Гончей было непонятно: зачем там кого-то сопровождать? Если Повелитель захочет — то и ребенок сможет гулять по пустошам совершенно безопасно и невозбранно, а если не захочет — то не только одинокая Гончая, но и настоящая Дикая охота ничего не смогут поделать.

Гончая выдвинулась в голову отряда, как привыкла с прежними Призывающими. Обычно ее отправляли вперед, как умеющую почуять опасность и отразить или выдержать первый, самый опасный, удар. Так что она совершенно не понимала желания нового Призывающего, чтобы она ехала рядом с ним. Как она сможет защитить его, если окажется слишком близко? Уж она-то хорошо знала, как быстро могут двигаться твари...

Впереди пахнуло чем-то очень знакомым... Изуми-тян с трудом подавила в себе желание облизнуться. Хорошо было бы, если бы Призывающий поссорился с теми, кто там, впереди, и позволил Гончей их съесть. Пахли они ну очень вкусно: жадность, зависть, похоть... В общем, все то, что представлялось Гончей очень вкусным и питательным.

Инквизитор отчетливо ощущался где-то позади отряда. Признаться, между собой Инквизиторов Гончая почти не различала. Но вот от "обычных людей" они отличались слишком сильно. И, что вызывало у Гончей интерес, от нового Призывающего пахло чем-то очень похожим. А вот слуги и воины, собравшиеся вокруг Инквизитора и Призывающего — были обычными людьми, пусть и мелькали иногда в их душах злые, жгучие огоньки магического таланта, пусть и гораздо более слабые, чем жгуче-пряный привкус, доносившийся от тех, что впереди.

Признаться, Гончая с удовольствием съела бы и кого-нибудь из тех, кто собрался вокруг ее Призывающего, пусть они и были неприятно-пресноватыми... Но Призывающий запретил, и приходилось сдерживаться...

— Эй, — донеслось о тех, что впереди, — глянь, каких девок нынче инквизиторы возят для развлечения! Парнишка, не поделишься? А мы тебе заплатим!

— А не маловата ли? — откликнулся второй. — На лицо, вроде, ничего, а вот сисек почти нет, да и задница щупловата...

— Не, — махнул рукой третий, — пойдет. В самый раз будет...

От Призывающего повеяло чем-то таким, что Гончая рванулась вперед. Сжать горло. Впиться. Рвануть клыками вопящую от боли душу. И смаковать сливочно-сладкий соус страха с острыми, перечно-горькими зернышками Дара, благо последних было много...

— Стоять! Сидеть! Не с места! — крик подбегающего Инквизитора остановил уже было сорвавшуюся в атаку Гончую.

Изуми-тян оглянулась на Призывающего. "Ну же, Хозяин, разреши!" — говорил ее взгляд. При получении противоречивых приказов Повелитель Ничего разрешал своим Гончим исполнять тот из них, который им больше нравился. И сейчас Изуми-тян ну очень хотела получить разрешение на атаку. Но Призывающий покачал головой.

— Учитель, — обратился он к Инквизитору, — Вы уверены в том, что нужно мешать тем, кто твердо решил покончить с собой?

В голосе Призывающего слышалось сомнение, да и смысл слов был довольно неоднозначным. Но, увы, разрешением это не являлось, и приходилось исполнять команду Инквизитора... а он — запретил. И Гончая обмякла в седле, не забыв обиженно зыркнуть на Призывающего. Иногда это помогало. Правда, не всегда.

Жертвы, между тем, попытались было продолжить "развлечение", но тут один из них обратил-таки внимание на приближающегося Инквизитора.

— Смок! — произнес он прозвище надвигающегося высокого и широкоплечего мужчины в серой рясе.

— Вот ... — отозвался его попутчик. — Гхыр теперь развлечемся...

Пустоши. Джер Привратник.

Мои кулаки сжимались. Схема Копья праха соблазнительно вспыхивала перед глазами, посверкивая знаками и нитями Силы, приглашая воплотить ее в реальность... Сволочи. Ведь, кем бы Изуми-тян не была и сколько бы лет не проболталась на границе между реальностью и Хаосом-за-Гранью, но здесь и сейчас она выглядит как девочка лет десяти... Ну, больше двенадцати — не дашь никак. А они... "Развлечься", видите ли, захотели...

— Спокойнее, Джер, — инструктор Бастиан положил мне руку на плечо. — Спокойнее. По статистике, примерно одна из десяти подобных "охотничьих партий" не возвращается из Пустошей... и примерна одна из четырех — возвращается в неполном составе, потеряв в Пустошах несколько участников. Но вот перебить всю группу самому, да еще и даже не входя в Пустоши, считается... — тут он ненадолго замолчал, подбирая точную формулировку, — дурным тоном.

"Охотнички" фыркнули в мою сторону. Они явно сомневались в моей способности перебить их всех вместе. Зря это они. Все-таки, хотя ныне дом Горец и в упадке, но за время пребывания у вершины мы накопили множество... небезопасных секретов. Кое к каким из них я имел доступ, хоть и являлся в глазах остальных членов правящей семьи "ненужным принцем". И в их способности справиться хотя бы с одной Гончей я испытывал на мой взгляд вполне обоснованные сомнения. Не то, чтобы я собирался бросить Изуми-тян в бой, а сам — отсидеться за ее спиной... Но знание, что в случае чего... В общем, оно сильно успокаивало и помогало верить в собственные силы. Да и в словах инструктора Бастиана меня больше заинтересовало утверждение о том, что "возвращаются не все"... Возможно, удастся устроить, чтобы эта группа вошла в число тех, которые "одна из десяти"? Скажем, найдут что-нибудь запретное? Совершенно случайно!