Да, Кивнул я спокойно. Сражения за место вождя редко заканчивались смертью одного из оппонентов. В чем-то оно соответствовало философии Йорха и давало власть в обмен на неизбежные в бою травмы.

Пока я размышлял над тем, что меня ждет, последователи культа совместно с Шипами расчистили небольшой участок от камней и сухой лозы. И надо сказать, что, глядя на то, как эти силачи двигают огромные валуны, я невольно почувствовал неуверенность. Рагольд их всех побил, так что он как противник куда опаснее.

Повелитель, не следует усердствовать, продолжал гнуть свою линию Аластир.

Стоит, ответил я уверенно, хотя надо признаться, особой уверенности я не испытывал.

Тогда будьте осторожны, не убейте его ненароком, Вздохнул первожрец. А я-то думал, он за меня волнуется. И с чего такая уверенность в моей победе? Он что, не видит, как эти монстры камни таскают? Да я на полголовы выше любого из них, но мои руки выглядят так, будто меня голодом последние лет триста морят.

Глава 9

Палаты милосердия Йорха, как всегда, пахли кровью, потом и гноем. Невысокая худая девушка возилась с населяющими палаты людьми. По большей части это были больные и травмированные последователи. Большинство из них получили травмы либо в процессе ухода за священной лозой, либо в клетях боли.

Лакста закончила обмывать талой водой тело одного из переусердствовавших в клетях боли последователей. Священная лоза оставила особенно жуткие следы на его теле. Многочисленные порезы и царапины слились, казалось, в один большой. Глас Йорха и вестник милосердия исцелили самых тяжелых больных, но работы все равно было много.

Девушка терпеливо, как учил вестник милосердия, промывала и перевязывала раны. Руки девушки заученно порхали над изувеченной кожей, а тонкий голосок напевал одну из простейших молитв к Йорху. Священная лоза тихо пульсировала светом в такт ее молитве, однако исполнять волю неофита не спешила.

Лакста! Бежим скорее в заброшенные залы! Голос Тароха вывел девушку из своеобразного молитвенного транса. Подняв глаза на парня, Лакста отметила, что за прошедшую с момента инициации неделю парень разительно изменился. Он теперь носил лишь широкие штаны, похожие на тех, что носят все посвященные боли. А полное сил юношеское тело украшали четыре жутких на вид шрама. Лакста не помнила, чтобы он хоть раз обращался за помощью в палаты милосердия, да и раны, оставляющие такие шрамы, за неделю не заживают.

Что там? Тяжело вздохнула девушка. С тех пор как Тарох поддался на уговоры невесты боли, общаться с парнем становилось все сложнее. Другие темы, кроме священных страданий, казалось, вообще перестали его интересовать.

Там, там... Задохнулся Тарох от эмоций. Там Глас Йорха будет испытывать силу первого среди Шипов! Выпалил он, наконец совладав с голосом.

Глаза девушки вспыхнули сначала от восторга, а затем от страха. С момента завершения инициации Лакста не могла изгнать образ благородного великана из своей головы. Священный порез, унявший боль от ритуального шрама, подаренного лозой, чудо преображения все это меркло перед теплой зеленью его глаз.

Прикройся его заботливый голос звучал в ее ушах каждый вечер в те краткие мгновенья, что есть между сном и явью.

Бежим! Воскликнула она, и спустя пару секунд они уже мчались по коридорам храма. Вскоре ухоженные и хорошо освещенные светом лозы коридоры сменились на куда более грубо вырубленные в скале проходы. Пол перестал быть ровным; то и дело на нем попадались куски камня либо сухие ветви священной лозы. Светящийся зеленым мох, сопутствующий лозе Йорха, едва освещал путь, однако ни Тарох, ни Лакста ни разу не оступились.

Этот путь им был хорошо знаком; они много раз сбегали сюда от ужасов храма. Особенно часто это происходило после того, как Доррен привел их в храм и начал процедуру посвящения путям Йорха. Оставленные им шрамы нестерпимо болели, и маленький Тарох и Лакста сбегали из палат милосердия в заброшенные залы храма. Там, в царящей тишине, они могли вволю поплакать от боли и жалости к самим себе.

Заброшенные залы встретили их рассеянным зеленоватым светом, больше характерным для святилищ храма. Внушительных размеров пещера, забитая камнями с частично обрушившихся сводов, выглядела совсем не так, как они привыкли. Лакста вздохнула, увидев, что последователи храма расчистили внушительных размеров круг. Все они сейчас сидели на камнях вокруг него. Их взгляды были направлены в центр круга, где стояли двое.

Лакста восторженно вздохнула, увидев своего кумира. Глас Йорха в свойственной ему величественной, полной достоинства манере стоял в центре круга. Из одежды на нем была лишь простая темно-зеленая жреческая роба, однако сейчас она была расстегнута и перемотана вокруг талии, так чтобы не сковывать движения. Худое тело повелителя культа ярко контрастировало с налитой свирепой мощью тушей его оппонента. Как и Глас Йорха, Рагольд был раздет по пояс, если не считать странного плаща. С расстояния Лакста не могла разглядеть подробностей.

Смотри! Йорх преобразил Рагольда для служения! Восторженно прошептал Тарох, разглядывая измененное тело бывшего вождя. Однако метаморфозы, превратившие покалеченного старика в могучего воина, девушку почти не интересовали.

Пусть милосердие Йорха не оставит вас! Прокричал первожрец со своего импровизированного постамента. Он, вестник милосердия и невеста боли, стояли на вершине плоского куска камня.

Слова жреца послужили сигналом к началу схватки. Лакста тихонько вскрикнула, когда бывший вождь с ревом бросился вперед. Казалось, эта гора мышц просто снесет худосочного повелителя культа, однако сшибки так и не произошло. Глас Йорха неуловимым движением ушел в сторону. Краткий миг и вот он уже стоит позади противника, ушедшего по инерции вслед за ударом.

Ну вот и все, вздохнул Тарох, однако повелитель культа не спешил воспользоваться созданной возможностью.

Развернувшись, Рагольд улыбнулся и начал осторожно кружить вокруг противника. Глас Йорха же не шевелился, лишь изредка делая осторожный шажок в ту или иную сторону, чтобы держать бывшего вождя в поле зрения.

Повелитель, будьте осторожны, тихонько прошептала Лакста.

Тем временем Рагольд вновь бросился в атаку. Шип Йорха буквально взорвался серией ударов.

Давай, давай! в глазах Тароха читался дикий восторг и какая-то затаенная тревога.

Кейра равнодушно наблюдала за тем, как Глас Йорха уворачивается и отражает удары Рагольда. Движения Гласа были словно замедленные; глаза невесты боли с легкостью поспевали за его движениями.

Он еще не восстановился, Вздохнул Аластир, опираясь на посох. Тем временем Рагольд остановил свою непрерывную цепь ударов и вновь принялся искать слабое место в обороне оппонента. Он не мог взять в толк: чемпион Йорха дрался странно. Весь опыт вождя твердил, что перед ним новичок, ни разу не забиравший жизнь. Разум же шептал, что перед ним такой же истукан, как Майкл Андерсон, и сопротивление бесполезно. С тех пор как Рагольд присоединился к культу Йорха, приглядывавший за ним жрец немало рассказал ему о том, с чем он столкнулся. Воспоминания об унижении, пережитом в схватке с чемпионом Наральда, заставили бывшего вождя броситься в безрассудную атаку.

Надеюсь, Владыка будет милосерден, Вздохнул Дорен, глядя на то, как Рагольд обрушивает на противника новый град ударов. Треск стоял такой, как будто сражается десяток человек, а не двое. Сыновья вождя то и дело восторженно кричали, когда Рагольд нанес особенно сильный удар и наконец смог пробить оборону противника.

Дорен тяжело вздохнул: в отличие от простых культистов, глаза опытного целителя уже давно заметили, что каждое столкновение рук противников не проходило бесследно. И счет был не на стороне варвара. Вот и сейчас на ребрах Гласа Йорха осталась кровь, но едва ли она принадлежала ему.

От пропущенного удара Глас Йорха отшатнулся в сторону. Это был первый удар, который он не успел отклонить.

Рагольд вскинул руку, нанесшую удар, и взревел. Мощь, полученная после перерождения, по-прежнему наполняла его тело, только вот боль в предплечьях стремительно нарастала, а пальцы, сжатые в кулак, не удавалось разжать. Озадаченно посмотрев на свою руку, Рагольд разом растерял весь азарт. В душе разлился страх и ощущение беспомощности. Могучий кулак превратился в мешанину из костей и разбитой в кашу плоти.

Я по-прежнему слаб, Прошептал бывший вождь, однако гордость не позволила ему отступить. Столкнувшись взглядом с повелителем храма, Рагольд упрямо сжал зубы.

Подняв взгляд на противника, бывший вождь уставился в его светящиеся зеленым глаза. В начале боя они были тусклы, в них блестела неуверенность, но сейчас... Сейчас они пылали грязно-зеленым огнем; в них плавилось нечто древнее, нечто, от чего волосы на загривке поднимаются дыбом. Эти глаза обещали боль, целое море боли.

Злость и обида, зависть к могуществу чемпионов слились в разуме бывшего вождя воедино. Разум уступил место первобытной ярости, а в следующий миг шипастая лоза, все это время изображавшая накидку, рванулась в сторону Гласа Йорха.

Кейра подалась вперед; ее глаза влажно заблестели, когда священная лоза, укрывавшая плечи варвара, атаковала Гласа Йорха. На каменный пол наконец пролилась кровь.

Рагольд ревел, увидев, как тело противника содрогнулось от боли. Однако в следующий миг он заметил, что лоза вместо того, чтобы спеленать врага, смогла лишь обвиться вокруг его рук. Ее острые шипы смогли ранить кожу владыки культа, перехватившего ее в полете, но и только. Пара густых капель упала на сухой камень арены. Тягучая жидкость больше напоминала смолу, чем кровь.

Повелитель, помните про милосердие, Прошептал Дорен и начал тихо напевать одну из молитв Йорху, взывая к его милосердной ипостаси.

Тем временем Глас Йорха сделал неуловимый шаг назад и крутанулся на месте, зажав лозу Рагольда в кулаках. Туша варвара отправилась в полет в сопровождении треска разрываемой плоти. Человеческая плоть дала слабину, и выдранная с мясом лоза осталась в руках повелителя, а Рагольд, продолжая движение, налетел на встречный удар. Ребра затрещали; часть из них с хрустом сломалась, и туша варвара отлетела назад, распластавшись на земле.

Воздух с трудом протискивался в расплющенные легкие, однако Рагольд был все еще жив, только вот бой продолжать больше не мог. Теперь он был в полной власти победителя. На глаза вождя навернулись слезы бессильной ярости. В памяти всплыл издевательский смех чемпиона Наральда. Спина нещадно болела; глубокие рытвины, оставшиеся после того, как из нее выдрали лозу, обильно кровоточили.

На заброшенные залы опустилась тишина. Глас Йорха отбросил в сторону вырванную лозу и не торопясь двинулся в сторону варвара. Его глаза пылали грязно-зеленым огнем; теперь это было видно не только Рагольду. Свечение было настолько мощным, что его видели все.

Лакста, затаив дыхание, наблюдала за концом поединка. Тарох завороженно смотрел на разбитого вождя; как и у невесты боли, его глаза влажно блестели.

Святые муки, прошептал юноша, глядя на то, как владыка культа склонился над поверженным варваром. Однако вместо того, чтобы показать ему всю полноту боли, он протянул руку помощи.

Как вы можете быть такими бездушными?! Возмущенно произнесла Лакста, однако на лице ее играла улыбка, а сердце учащенно билось от радости.

Милосердие, Вздохнула Кейра разочарованно, глядя с импровизированного постамента на арену. Поймав предупредительный взгляд первожреца, невеста боли вновь изобразила приличествующее ей выражение лица.

Тебе это незнакомо, Прошептал Дорен, бросив взгляд на невесту боли. Жрец впервые за долгое время улыбался. Внезапно его взгляд зацепился за того, кого сейчас в зале быть было не должно. Коротко кивнув первожрецу, вестник милосердия спустился с постамента.

Тем временем на арене Глас Йорха помог Рагольду подняться на ноги. Могучий варвар шатался, но все же сохранял равновесие. Неестественная худоба и жилистость повелителя культа сильно контрастировала с могучим варваром. Вскинув руку варвара вверх, владыка произнес:

Ты славно сражался и воистину достоин быть Шипом Йорха! Наполненный силой голос владыки разнесся по пещере.

Владыка явил милосердие Йорха! Прокричал первожрец, едва повелитель культа закончил говорить. Зал взорвался криками ликования и славословием Йорху.

Надеюсь, ты доказал себе, что достоин быть защитником храма? Поинтересовался владыка культа тихо, и его голос странным образом перекрыл вопли толпы. Спина Рагольда обильно кровоточила, но с каждой секундой все меньше крови стекало вниз; изодранная кожа плеч нещадно болела, но где-то глубоко внутри мышц зарождался странный зуд.

Рагольд молчал; да и при всем желании ответить он не мог. Пережитое им вновь позорное поражение в купе с горящими огнем легкими не давали ему открыть рот.

Отныне Рагольд, ты будешь главным защитником храма, Продолжил свою речь Владыка, на этот раз уже достаточно громогласно, чтобы его услышали все. Бывший вождь не был склонен к рефлексии; вот и сейчас обуревающие его чувства он при всем желании не смог бы выразить. Этот сплав из разбитой гордости, желания жить и надежды вообще тяжело описать словами. И все же, если отбросить все остальное, то надежда впервые посетила его с того момента, как на его глазах Майк убил его жен и превратил его конечности в изломанные куски плоти.

Я смог его ранить, у него идет кровь проскочила в голове варвара мысль, а следом пламя надежды разгорелось в полную мощь. Если можно ранить Гласа Йорха, значит, и чемпион Наральда вполне уязвим, и если навалиться на него вместе с сыновьями, то можно рассчитывать на победу. Внезапно жизнь обрела смысл.

Обучай и веди в бой шипы Йорха! Вновь обратился к бывшему вождю повелитель. Теперь ты вновь вождь, тихо добавил он, а затем вновь обратился к толпе: Пусть ни один враг более не ступит на камень храма, не столкнувшись с твоей яростью и не познав боль!

Слушаюсь, повелитель! Бывший вождь склонил колено. Его сыновья, преображенные могуществом Йорха, ликующе заревели.

Аластир со смешанными чувствами смотрел на бывшего вождя. С одной стороны, теперь он должен был влиться в группу жрецов культа и, возможно, привнести свежую кровь в культ. А с другой стороны, едва ли бывший вождь понимал, какую ответственность и власть ему только что предложили. Впрочем, Аластиру уже приходилось обучать жрецов, но еще ни разу они не были воинами.

Кейра, займись своими обязанностями. Повелитель должен восстановить свои силы как можно скорее. Пусть посвященные боли удвоят продолжительность своих бдений, Распорядился первожрец.

Но они едва пришли в себя после последнего чуда! Возмутилась было невеста боли, но, столкнувшись с Аластиром взглядом, резко замолчала и, склонив голову, отправилась исполнять поручение.

Новое творение Йорха удивительно прочно, Произнес Дорен тихо. Он внимательно осмотрел бывшего вождя насколько это позволяло расстояние. От внимательного взгляда вестника милосердия не укрылось то, что раны вождя почти не кровоточат, а также зеленая поросль на его плечах.