Сильные эмоции. (Тот, кого я буду защищать)

* * *

Эль тупо сверлил взглядом стену напротив, механически вертя в руках кружку с уже остывшим кофе и пытаясь уложить в голове все то, что Тенгри ему рассказал. Шло это дело очень медленно. Полученная информация никак не желала усваиваться, словно бы само его сознание решительно сопротивлялось этому. От тщательного изучения рисунка обоев на стене уже начинала болеть голова. Хотя, может быть, (и даже скорее всего) болела она не от этого, а от мыслей, скачущих в голове, как бешеные белки.

После того, как они выбрались из постели (что, надо сказать, произошло весьма и весьма не быстро), Тенгри, даже не дав ему как следует привести себя в порядок и одеться (не считать же приличной одеждой одни легкие штаны??? и не то, что бы он стеснялся щеголять в таком виде перед шэрхэ, но все же...) потащил его в свой кабинет. Где заново, более тщательно и подробно, нагрузил юношу всеми теми важными сведениями об обряде, о Связи, о найденной книге и многом-многом прочим, которые тот сейчас и пытался с таким трудом переварить. И дело было отнюдь не в сложности рассказанного... Конечно же нет! Просто слишком уж многое нужно было переосмыслить. Этот обряд... эта Связь... переживаемые из-за нее чувства... Да и мысль о том, что он в скором времени станет папой, тоже не помогала рассуждать здраво.

Всего лишь Связь? Все это притяжение, вся эта сводящая с ума необходимость быть рядом — это только стремление друг к другу двух соединенных половинок? Да. Эль и раньше прекрасно понимал, что с ним твориться что-то не то, чересчур уж сила чувств, испытываемых им, не вязалась с его характером. Слишком сильно, слишком больно... Но что бы это все было навязано извне? О таком он даже не задумывался. А извне ли? Все ли эти чувства были привилегией обряда?

С одной стороны Эль был даже рад, что те тоску и боль, точившие его все это время, можно было объяснить так легко, ведь иначе его вполне можно было объявлять сумасшедшим с навязчивой идеей в виде одного золотоглазого нелюдя. Но с другой стороны, какой-то червячок сомнения (на взгляд Эля больше напоминавший разожравшегося удава) не давал ему почувствовать облегчение. Тем более уверенность шэрхэ в том, что Связать двух абсолютно безразличных друг к другу людей (или правильнее было бы сказать существ) просто невозможно...

Да и сам Эль... Ведь еще до той ночи, до того, как они столь упоенно занимались сексом, юноша уже частенько ловил себя на мысли, что тонет в золотых глазах своего мучителя, испытывая при этом странное, незнакомое ему до этого томление по всему телу. Тогда он врал себе, что это все только из-за страха. А сейчас? Сейчас уже обманывать себя подобным оправданием не получалось. Страсть, желание прикоснуться и взять, похоть, притяжение — это можно было назвать как угодно, но только не страхом. И это ``откровение'`, в котором он признался себе лишь недавно, наполняло его еще большей неуверенностью и паникой... Эль не знал, как ему поступить.

* * *

Тенгри внимательно смотрел на мальчика, буквально всем своим существом чувствуя весь тот хаос, творящийся в его душе и отлично понимая его состояние. Он прекрасно помнил, какой шквал эмоций ощутил, наконец-то узнав, что с ним происходит. Шок, потрясение, неуверенность... и перебивающая все это надежда на то, что он все же сможет быть рядом со своим маленьким человеком.

Для себя он давно уже все решил... Если бы только малыш согласился, он бы никогда, ни за что, никуда не отпустил бы его, защитил бы от всего, не променял бы даже на всю силу Мира те ощущения, что будил в нем Эль. Они словно бы раскрасили яркими красками его серое существование. Оказывается, чувствовать — это так прекрасно!

Его маленький человек... От одного только его присутствия по телу шэрхэ прокатывалась волна тепла. И, не смотря на все те безумства, которые они творили этим утром в постели, Тенгри сжигала жажда прикоснуться к нему, почувствовать тепло его кожи, горячее дыхание, взглянуть в омут зеленых глаз и...

Тенгри мотнул головой, чтобы избавиться от этого наваждения — слишком уж яркими были фантазии. И тут же в его душу закрался липкий, словно густая патока, страх. Тенгри, лишь недавно бывший одним из тех самых невозмутимых шэрхэ, боялся почти до дрожжи. Боялся того, что его маленький человек все же решит разорвать Связь и уйти... Шэрхэ совершенно не хотел лишаться своего малыша и того, что тот привнес в его жизнь. Всего, что чувствовал и испытывал, всего, что только-только распробовал. Не хотел... Но его желание или нежелание в этот момент не имело никакого значения, все зависело от решения его маленького человека. И сейчас, смотря на то, как Эль сосредоточенно хмурит брови и прикусывает своими белыми зубками нижнюю губу, Тенгри уже почти не надеялся на благополучный для себя исход.

Что ж, мальчик волен выбирать, и если он даже решит разорвать обряд, Тенгри не будет этому препятствовать. Он его отпустит. Снова.

Только бы отдалить этот момент, только бы побыть с ним подольше...

* * *

— Я не тороплю тебя с ответом. Прошу, хорошенько подумай, прежде чем что-то окончательно решить.

Голос шэрхэ заставил Эля, который все еще витал в своих мыслях, вздрогнуть от неожиданности. Оторвав наконец-то взгляд от стены, он пристально посмотрел на сидящего чуть в стороне Тенгри, желая убедиться, что все те боль и отчаяние, прозвучавшие в словах золотоглазого, ему только почудились. Но внешний вид шэрхэ отнюдь не опровергал этого впечатления. Его горящий взгляд сверлил юношу так, словно пытался вобрать его всего, без остатка.

— А если я все уже решил? — губы сами прошептали этот вопрос, и Эль только после того, как произнес это, понял, что действительно готов ответить.

— Решил?

В этом слове было столько плохо скрытой безысходности и боли...

— Да.

— И что же?

— Прежде я хочу, чтобы ты ответил на один вопрос...

— И на какой же?

— Кто я для тебя?

Ответ последовал, не медля ни секунды:

— Ты мой керши.

Это было сказано, словно что-то само собой разумеющееся. Вот только такой ответ Эля ни капли не устраивал. Сверкнув яростным взглядом в сторону шэрхэ, он тихо и зло прошипел:

— То есть бесплатный аккумулятор, которым ты будешь пользоваться когда вздумается?...

На этот гневный выпад Тенгри только удивленно вскинул брови и твердым, полным уверенности и затаенной боли голосом произнес:

— Нет! Ты тот, кого я буду защищать. Всегда, до последней капли крови. Тот, кто станет для меня всем Миром. Тот, ради кого я буду жить. И даже если ты решишь уйти... Я никогда тебя не забуду и никому не позволю тебя обидеть. Если будет нужно, я сам, своими руками, создам такое будущее, где ТЫ будешь в безопасности, уничтожу любого, кто будет тебе угрожать.

Чтобы скрыть вспыхнувшие, после этих слов, словно порох, чувства, Эль прикрыл глаза. Что ж, этот ответ разрешил последние сомнения и все расставил по местам. Сопротивляться самому себе больше не было смысла. Сейчас, рядом с Тенгри, ему было действительно хорошо. И пусть, вполне возможно, это всего лишь действие Связи, но, вспоминая свою прошлую жизнь, еще до ``знакомства'` с шэрхэ, Эль мог себе честно признаться — для него сегодняшнего она была скучной, тусклой, просто никакой, обычной. И снова вернуться в нее после всего произошедшего было бы все равно невозможно. Тем более, там его ничего не держит, разве что кроме Ирэн, но она (Эль на это очень надеялся) поймет, а все остальное пусть летит во Тьму.

Открыв глаза и решительно поднявшись, Эль, медленно обойдя большой письменный стол, разделявший их, приблизился к креслу в котором сидел Тенгри и, подойдя в плотную, легким движение скользнул на колени к шэрхэ, прижавшись к нему всем телом и уткнувшись лицом куда-то в шею, негромко прошептал:

— Я остаюсь.

— Что?

По голосу Тенгри можно было понять, что он не верит своим ушам, и одновременно в нем звучала такая ничем не прикрытая надежда, что Эль оставалось лишь, тихо фыркнув, повторить:

— Я остаюсь.

— Надеюсь, ты хорошо подумал?

— Да.

— Ты не передумаешь?...

Приподняв голову, Эль внимательно посмотрел в глаза Тенгри.

— Я не понял, ты меня отговариваешь?

— Нет, нет конечно... — почти в панике замотал головой шэрхэ, и, успокоенный этими словами, Эль, поерзав и устраиваясь поудобнее, обвил Тенгри всеми своими конечностями и положил голову ему на плечо.

— Вот и я надеюсь что ты рад. Только, пожалуйста...

— Что? Ай... — ойкнул шэрхэ, так как Эль довольно чувствительно прикусил мочку его уха, впрочем, тут же зализывая обиженное местечко.

— Не исчезай больше так...

Аккуратно, чуть отстранив от себя мальчика, он взял в ладони его лицо и, медленно приблизив к своему, прямо в губы, дразня их горячим дыханием, прошептал:

— Никогда.

* * *

Им предстояло еще много препятствий и долгий опасный путь к счастью, но самый главный шаг, который изменил их самих и который в скором будущем изменит весь Мир был уже свершен...

КОНЕЦ