Кукловод. Князь.

— Да понимаю я все. Умом. Ну как такое могло случиться?

— Однозначного мнения нет, ты же знаешь.

— Знаю. Но постигнуть всего этого никак не могу.

Перед отправкой сюда, с ним предварительно поработал психолог, и Шейранов прошел кое-какую подготовку, чтобы не свихнуться. Но по настоящему столкнуться с масштабами катастрофы он смог только сейчас. Нет, ему показывали и более страшные кадры, причем в виртуале. Но все это было как бы ненастоящим. А тут. Когда он пересекал Пятигорск, то видел множество человеческих костей и черепов просто валявшихся на дороге или на обочине. И это уже по настоящему.

И все же, он сумел отнестись к этому с относительной холодностью. Но теперь ему предстояло оказаться в родном городе. И переживания накатили с новой силой. Перегудов наверняка заметил резкое изменение в его телеметрии, от того и забеспокоился.

Ручей нашелся именно там, где и должен был быть. Ничего не изменилось, разве только заросло травой и камышом. А так, все те же бетонные кольца, успевшие покрыться мхом, та же труба, разве только покрытая толстым слоем ржавчины. Вообще, удивительно, как она еще не рассыпалась в труху. Но вот она, и из нее бьет прозрачная струя холодной родниковой воды. Может сказалось то самое советское качество, которое не перестают поминать даже в его слое. Впрочем, трудно с этим спорить. При советах качество было получше, чем после развала СССР. Не всегда и не во всем, но все же.

Опорожнил свою фляжку, и набрав по новой, опрокинул ее в себя одним махом. Потом умылся, подставил голову под ледяную струю. Вроде помогло. Взбодрился. Мысли более или менее упорядочились. Дрожь пропала. В смысле, его конечно трясет, но это из-за мокрой головы и прилипшей к телу рубашки. Сейчас май, и на солнце жарко. Но в тени, все же прохладно, и ветерок гуляет. А он сейчас под раскидистой ивой, под которой прохладно даже в самую знойную жару. Есть такая приятная особенность у этого дерева...

Снова в седле, и снова разбитая, можно сказать древняя дорога, ложится под колеса. После своеобразного купания стало значительно легче, Во всяком случае, получилось отвлечься, от тягостных мыслей. А чтобы не свернуть к ним обратно, Шейранов осматривал окрестности, подмечая нечто схожее со знакомой ему картиной.

В общем и целом, местность конечно не изменилась. Разве только поля потеряли свои строгие очертания, придаваемые им лесополосами. Лишившись человеческого ухода, те повели себя по разному. Одни участки погибли, и там в лучшем случае торчали сухие стволы, подобно гнилым зубам. Другие наоборот разрослись в рощи.

Хм. А вот и дикие коровы. Бог весть, как их еще назвать. Хотя, корова это вроде как самка, а самец бык. Но услужливая память Бекеша подсказала, что местные по этому поводу не заморачиваются и называют их именно дикими коровами или быками. Кстати, естественный отбор в действии. Слабые животные вымерли, уступая дорогу более сильным. Живой вес коровы в среднем достигает тонны, быков полутора. И это при том, что буренки в крестьянских хозяйствах остались при прежних размерах и весе.

Когда он достиг станицы, до заката оставалось часа три, не больше. Угу. Будь здесь нормальные дороги, это расстояние можно было преодолеть куда как быстрее. Но местные реалии вносили свои коррективы. А вообще, хорошо еще что так, ведь могло быть куда как хуже.

Разумеется основной целью был оставленный Бекешем тайник. Деньги и нормальное оружие ему сейчас совсем не помешают. Хм. Как впрочем и нормальный транспорт. Нужно было вкусить прелести сегодняшнего путешествия, чтобы осознать, что велосипед в условиях бездорожья, все же не то средство передвижения которое хотелось бы иметь под рукой. Вот лошадь, совсем другое дело. И кстати, вот этот железный агрегат по стоимости вполне сопоставим с достаточно приличной лошадкой в полной упряжи. Такие вот перекосы.

Он конечно говорил о том, что взял велосипед только в прокат. Но с другой стороны, ему ведь дали понять, чтобы он не смел обижать счастливого отца. Тот может уже и пожалел о своей щедрости, но заднюю не даст, однозначно. Мало того, попробуй Бекеш вернуть ему велосипед, так еще и обидится на всю жизнь. Лицо оно дорогого стоит. А несмотря ни на какие катаклизмы, Кавказ, остался Кавказом. Хм. И даже стал им в еще большей мере. Словом, лучше Бекешу распорядиться железным коньком по своему усмотрению, чем начинать городить ненужный огород.

Но кроме тайника у Бекеша была еще одна цель. Больница. И лучше бы ему повезло разжиться всем необходимым в районной, потому как до городской придется добираться по полям часа два, никак не меньше. Это если, до войны успели построить новый мост через Подкумок.

Можно конечно попробовать и через город. Так возможно получится куда быстрее. Но признаться ему было страшно. Улицы мертвого города откровенно пугали. Вон, проехался по самому краю Пятигорска, и слегка захватил Юцу, а натерпелся. Никакая нервная система этого не выдержит.

Пройти же мимо больницы он никак не мог. Дело в том, что по уже сложившейся привычке он решил обзавестись медицинским инструментом. Имея при себе небольшой набор он чувствовал себя куда увереннее. Опять же, это может быть хорошим подспорьем. Он пока понятия не имеет, чем будет заниматься, но иметь возможность использовать свои профессиональные навыки никогда не будет лишним.

Купить же хирургические инструменты... Товар достаточно специфичный и в свободной продаже его нет. Если в СССР это было нереально, потому что инструмент поставлялся централизованно через министерство здравоохранения. То здесь в продаже его не было, ввиду отсутствия широкого спроса. Конечно можно было раздобыть, но тогда уж цена будет запредельной. Ведь взять его можно было только в операционных старых больниц. То есть, в пустошах.

А куда в первую очередь свозили всех больных? Угу. Так что, если народ шарахался от городов, как черт от ладана, то больницы для них вообще были сродни самому настоящему аду. Словом, у него был только один вариант раздобыть хотя бы самый простенький набор — собрать его самостоятельно в больнице. Вот такие пироги с котятами.

Кстати, сделать это в местной больнице шансы куда выше, чем к примеру в том же Пятигорске. Ессентуки и Кисловодск всегда были на отшибе или в тупике, если хотите. Так что, шансы что сюда не добрались охотники довольно велики. Опять же, при незначительном спросе и желающих рисковать будет немного. А спрос куда как скромнее, чем был в том же СССР...

Вообще-то Шейранов предпочел бы, подойти к больнице пешком, со стороны поля. Благо она на окраине, и задний двор выходит как раз на пустырь. Так куда меньше шансов встретиться со стаей собак. И Бекеш был с ним в этом полностью солидарен. Вот только подобный путь отнял бы не меньше пары часов пешей прогулки по полям.

Пусть коровы, лошади, козы, олени и остальная травоядная живность и выстригла траву местами как газонокосилка, тем не менее ехать на велосипеде по полю не получится. Они же еще и топтались по земле, причем и в дождь и в слякоть. Словом, подобная поездка была бы сродни изощренной пытке. Да и не проехал бы он сколь-нибудь долго. И без того, мучается на этих дорогах, а там и вовсе вытряс бы из себя душу.

Пришлось ему ехать в больницу по улицам станицы. Причем все время вертя головой на триста шестьдесят градусов. Помнится по детству собачки любили облаивать велосипедиста. Вот так нагонит молча, а потом под самой ногой ка-ак зальется "ав-ав-ав-ав-ав". Душа в пятки соскакивает. Сегодняшние собачки то же догоняют молча, вот только тявкать и не подумают, а сразу за ногу. Да и по одиночке не бегают. Так что, если уронят на землю, тут уж даже пулемет не поможет.

До больницы добрался быстро. Как говорится всего делов-то, пятнадцать минут страха, и вот оно трехэтажное здание с пустыми глазницами окон. А нет. Не совсем пустыми. Кое-где сохранились грязные стекла, через которые наверняка ничего не видно и свет они едва пропускают. Ему доводилось такие видеть на растворобетонном узле. Но там был цемент буквально въевшийся в стекло. А здесь?

Впрочем, а чего он хотел? Сорок лет прошло. Тут впору удивляться, как они вообще сохранились и на чем держатся. Дерево наверняка сгнило в труху. Тронь такое окошко и стекло вывалится. Хм. А еще оно может полететь вниз, от порыва ветра. На первом этаже целых стекол практически нет. Сохранились они в основном на третьем. И прилетевший с такой высоты привет, здоровья никак не добавит. Так что, он предпочел приблизиться к зданию, только со стороны парадного входа, где имелся бетонный козырек.

На стоянке перед больницей, и во дворе десятка четыре автомобилей. Хм. В общем и целом, для сорока лет под открытым небом, состояние очень даже ничего. Нет прогнившие дыры конечно же заметны, но признаться он ожидал куда более худшей картины. Хм. А машины-то почти все легковые. В СССР автомобиль являлся не столько средством передвижения, сколько показателем статуса. Просто потому что являлся дефицитом, как и очень многое в то время.

Судите сами. Спекулянты различными путями покупали машины в магазине или на заводе, после чего на авторынке продавали в полтора раза дороже! Автомобиль, уже перешедший в разряд БУ, да еще и покатавшийся под владельцем минимум месяц, стоил значительно дороже, чем новый! Страна дураков, йожики курносые!

Так что, наличие на стоянке такого запредельного по тем временам количества машин само по себе говорило о том, что тут творилось, и как народ тянулся в больницу за спасением. А вообще, конечно представить себе подобную картину просто страшно. Во дворе мусор, проросшая сквозь асфальт трава, и три березки, прямо посредине. В углу образованном П-образным зданием видна горка из нескольких черепов. Кости так же присутствуют, но и они все больше у стены или забора. Посреди двора вообще мусора практически нет. Если не считать мелких камешков от полуразложившегося асфальта. Их постепенно вымывает, но покрытие пока еще сопротивляется времени.

На ступенях скопилось достаточно пыли, чтобы они полностью заросли травой. Прошлогодняя, пожухла и полегла, а поверх нее уже появилась свежая зелень. На площадке пыль и песок не нанесло, поэтому она практически чистая. А вот по углам трава присутствует, как и стебли высокого, высохшего бурьяна.

От окон и двери остались только сгнившие коробки. Стекла осыпавшись осколками все еще лежат под ними, став мутными и уже утратившими свои острые кромки, отшлифованные пылью, гонимой ветрами на протяжении десятилетий. Одна из створок входной двери валяется здесь же, на площадке. Сгнила в труху, только и того, что еще каким-то чудом держит свою форму. Ну и все дерево, за какое не цепляется взгляд, покрыто густым слоем лишайника.

Похрустев стеклом под подошвами, прошел ко входу. Прислонил велосипед к косяку. Забросил рюкзак на спину. Ружье наизготовку. Уж больно много вокруг собачьего помета. С одной стороны, вроде бы и застарелый. Но с другой, не так чтобы совсем, потому как резкий запах все еще присутствует. Осмотрелся и вошел в холл.

Следом за ним, в открытый оконный проем влетела сойка. Вроде бы и обычная, но в то же время, было в ней что-то неправильное. Неживое. В общем-то, ощущения верные. Ведь это ни что иное как мобильная камера, замаскированная под птицу и практически один к одному имитирующая ее. Вот и вторая птичка, она снимает под другим ракурсом.

Вообще он уже давно привык к подобным камерам, как и к множеству миниатюрных, которыми всякий раз обрастает место, где он задерживается на сколь-нибудь долгое время. А еще, он взял себе за правило, всякий раз проговаривать свои планы вслух, чтобы Перегудов или дежурный оператор был в курсе его намерений. Он ведь снимается в реалити-шоу, а не просто выживает по способности в новом для себя мире.

В холле картина резко изменилась. Можно сказать кардинально. Целых костяков нет. Либо зверье растаскивало, либо ветер постарался. Но зато самих костей оказалось на удивление много. А еще, койки. Все помещение ими буквально завалено. И коли уж их устанавливали даже здесь...

Остается только удивляться самоотверженности медперсонала больницы, которые до конца исполнили свой долг. Как могли, насколько могли, но они сделали все на что были способны. Отчего такие выводы? Так ведь койки тут не сами появились. Вон коридоры уходят вправо и влево. И там тоже койки вдоль стен стоят. Наверняка и поликлиника заставлена и в отделениях шагу негде ступить.

Сергей Федорович невольно осенил себя крестом, отдавая дань уважения своим коллегам. И ведь понимали, что неспособны противостоять эпидемии. Обеспеченность медикаментами в те времена была откровенно никудышной. Так, основной набор. А вот на случай эпидемий... Без вариантов. Если бы в каком-то регионе, то пожар потушили бы. Но когда полыхнуло везде, да еще и в условиях потери централизованного руководства... Однако врачи до конца остались на своем посту.

Прошел к лестничной клетке и поднялся на второй этаж. В принципе ему выше, но подниматься дальше не проверив, что остается за спиной, как-то неправильно. Конечно все здание ему не обследовать. Но хотя бы окинуть поверхностным взором. И послушать. Звуки здесь раздаются далеко и гулко, так что можно расслышать любое неосторожное движение. Хм. Как впрочем и его шаги.

На втором этаже та же картина. Кругом койки, разгром и... Кости, кости, кости. Стало настолько неуютно, словно он как какой вандал ворвался в гробницу и потревожил покой мертвых. Едва промелькнула эта мысль, как по спине пробежал холодок, и его буквально передернуло. А ведь повидал на своем веку немало. Н-да. Только вот такую картину видит впервые.

Третий этаж. Последний. Дальше пара лестничных маршей выводит на крышу, и они забраны в решетку из арматуры. Надо же, белая краска до сих пор сохранилась. В смысле она конечно стала грязно-желтой, но все одно, былой цвет угадывается без труда. На наваренных ушках из толстой проволоки висит открытый навесной замок.

Сам не зная зачем, снял его, и повесив на поперечную арматуру, потянул решетчатую дверь. Та подалась с трудом и зубодробильным скрежетом. Но все же подалась. Из петель посыпалась ржавая пыль. Пару раз открыл и закрыл. Двигаться стала легче, хотя при этом и скрипит немилосердно.

Дверь в хирургическое отделение открыта, и висит на петлях. Даже вроде как и не окончательно сгнила. Скорее всего благодаря тому, что непосредственно на нее влага не попадала. Внутри все то же. Койки, кости, беспорядок, словно его тут кто-то специально наводил. Возможно все те же падальщики. Попасть сюда без проблем. Все нараспашку. Хотя... По идее все зверье оставшееся в городе должно было заразиться. И им уж точно не было бы никакого дела до тел умерших.

Прошел к операционной. Он тут бывал в свою бытность. Ну не именно тут, а в здании двойнике, в своем слое. Словом, где и что знал доподлинно. Шел стараясь не наступить на кости, которых тут было предостаточно.

Под ногами что-то блеснуло. Освещение откровенно плохое. Сумрак, это определение подойдет как нельзя лучше. Присел, уложив ружье на колени, и протянул руку к привлекшему его внимание предмету. Сережка с довольно крупным, и все еще прозрачным камнем. Алмаз? Вот уж вряд ли. Он даже навскидку не смог бы сказать, сколько стоил бы алмаз такой величины. Не сегодня разумеется, а в восемьдесят пятом. Так что, скорее всего это какой-нибудь полудрагоценный камень.