Маски: иллюзия превращений - 1

— А ты тоже уже знаешь?

— Да, Надя меня сегодня на процедуру регистрации пригласила. Заодно и радостью поделилась.

Решив, что момент самый подходящий, со вздохом сообщила:

— А у меня не получится прийти. На новую работу устроилась, буду работать в космосе. Вот, в субботу улетаю.

Денис, с которым мы пешком направились к цели нашей прогулки, растерянно замолчал.

— А на Землю?

— Только если в отпуск, но до этого минимум год, — честно сообщила я, испытывая, кажется, то же разочарование, что и он.

Судьба лишила нас возможности узнать друг друга лучше.

— И что за работа такая для историка в космосе? — спросил и сам неожиданно замер. — Неужели...

Денис потрясенным взглядом впился в мое лицо, ища там ответ. Я кивнула:

— Угу. Просто чудо какое-то, но меня взяли в Межгалактическую службу перемены времен.

— Невероятно, — парень шокировано выдохнул, — полжизни бы отдал за такую возможность!

— Возможно, я не буду справляться, и меня уволят, — поспешила я остудить его восторг. — Тогда сразу вернусь!

— Нет, Регина, — он снова остановился и, развернувшись ко мне лицом, схватил за руки. — Это же уникальный шанс что-то сделать, изменить весь этот ужас, произошедший с нашей планетой. Ведь тебе же небезразлично, я же видел у тебя...

Реагируя на мою испуганную дрожь (кричать об укропе посреди улицы — это самоубийство), он резко оборвал себя на полуслове.

— Извини, но ты ведь понимаешь главное? Это реальная возможность. Тебе необходимо освоиться там, разобраться в том, как верлианцы это делают. Ты обязана спасти свою расу! — голос Дениса вибрировал от сдерживаемого возбуждения, а мне было откровенно страшно.

Сейчас неминуемо накличем беду.

— Тише, — умоляюще попросила я. — Сейчас Служба работает над проблемой марсиан. Это же общеизвестно. Если им помочь удастся, то и о землянах подумают. Необходимо же просчитать миллионы вариантов, спрогнозировать кучу вероятностей. Кто знает, возможно, такая работа уже ведется.

— Не смеши меня! Это никому не надо. Они живут там на своей Верлинее... за стенами этой проклятой тюрьмы, и смеются над нами. Только мы сами, своими руками сможем изменить свой мир, обрести свободу и свою планету! — по ходу высказывания его голос набирал силу, пылая эмоциями, заставляя меня в страхе озираться.

Если нас услышат...

— Тише, тише, Денис! Прошу тебя, умоляю, — шептала я, сжимая в ответ его ладони и ощущая, как холодные струйки пота сбегают по спине.

— Видишь? Мы даже говорить об этом права не имеем! И это жизнь? — он последовал моему призыву и тоже ответил шепотом, но в глазах при этом плескалась невыразимая горечь. — Знаешь, как невыносимо понимать все это и не иметь возможности что-то изменить? Но на что способен одиночка? А вот в твоем случае — способен! Не отмахивайся, прошу, просто подумай об этом на досуге.

И, резко отвернувшись, он пошел вперед, увлекая меня за собой.

— Пойми, — зашептала я в ужасе от одной мысли, что от меня можно ожидать подобного, — со временем наша проблема обязательно будет решена. Может быть, не наше поколение, но наши дети, внуки, они получат новый живой мир. Говорю же, вот с марсианами все разрешится, и примутся за нас.

— Ты просто говоришь языком внушаемой пропаганды, — бросив на меня быстрый угрюмый взгляд, отрывисто сообщил парень. — Скольким поколениям, заключенным в этот мертвый мир пластика, говорят об этом? Обещают, что вот-вот, еще потерпите. И мы терпим, при этом забывая о том, что жизнь вообще другая, настоящая.

— Но ведь там, снаружи, опасно, там бактерия, — мой почти беззвучный ответ.

— Ты в это веришь? — он опять резко остановился. — Ты, историк, и веришь этому? Чушь это все! Нет и не было никогда этой бактерии. А вот верлианцы были, и вопрос о том, почему нас загнали в эти закрытые казематы и вынуждают экономить каждую каплю воды, именно к ним!

Потрясенная его словами, замерла уже я. Как можно даже думать о подобном? Ведь я знаю о прошлом все, вплоть до малейшего факта, мельчайшего воспоминания очевидцев!

— Историю тоже пишут... — грустно прошептал он, понаблюдав за мной. — И тоже с какой-то целью.

Дальше, до самой улицы, мы шли молча. Моего великолепного настроения как не бывало. В голове прочно обосновался страх. Страх, что кто-то слышал, страх, что он прав. Но даже сейчас я была не в силах представить себя способной на какую-то намеренную акцию возмездия.

Сегодня впервые прогулка по Необычной улице не принесла привычного удовольствия. Почему-то, разглядывая эти непрофессиональные, местами неумелые рисунки, я думала о том, какими их увидела бы женщина из прошлого, женщина, которая носила платье и чулки. Сочла бы она эти самодельные карикатуры достойными внимания, ярким и самобытным уголком своего мира? Самым ярким и самобытным...

Денис тоже был молчалив и задумчив. Пройдясь до середины улицы, мы, не сговариваясь, развернулись и пошли к остановке аэромаршруток. Проводив меня до жилого блока, парень на прощание крепко обнял и извинился:

— Прости, что так сорвался. Это все от потрясения. Никогда не думал, что окажусь рядом с человеком, который сможет побывать в прошлом. Вот и не сдержался. Не думай о моих словах, забудь все, что я наговорил: это от зависти, наверное.

— Извини, я не думала, что моя будущая работа так тебя взбудоражит, — я так же обняла его.

— Не хочу терять тебя, ведь общаться дистанционно ты сможешь? — Денис неуверенно посмотрел в глаза.

— Думаю, да. Твой связующий сигнал я знаю — обещаю, что свяжусь!

На этом мы и расстались.

Отоспаться сегодняшней ночью опять не вышло. Нет, манящий взгляд меня после помощи Дениса не беспокоил, но множество тяжелых и противоречивых мыслей лежали на сердце неподъемным грузом, не давая расслабиться и погрузиться в дрему.

В итоге весь следующий день я посвятила бесцветным сборам (осторожно упаковав в вентилирующийся контейнер и свой укроп) и прощанию с друзьями и коллегами. Дома, сочинив огромное и подробное послание для мамы, рухнула спать: неделя вымотала неимоверно.

А уже завтра меня ожидала встреча с Кузьминым, с которым мне предстояло вместе лететь в Службу перемены времен.

* * *

Ведомственный космопорт. Предстоит процедура шлюзового санирования и поэтапного выхода из закрытой жилой земной системы. В результате я окажусь в специальной капсуле, которая доставит прямо на борт нужного звездолета. По маминым рассказам я прекрасно представляла весь процесс.

Кузьмин меня уже ждал. Быстро отправив мои вещи в транспортный поток, снова вернулся в зал ожидания.

— Еще кто-то подойдет? — удивленно поинтересовалась я.

— Изначально предполагалось, что с нами на станцию вернется и руководитель проекта, непосредственный создатель механизма перемещения в прошлое, но в последний момент он предупредил, что вынужден задержаться на Земле, — рассеянно, явно думая о другом, пояснил будущий начальник.

— Верлианец? — с внутренним трепетом уточнила я. Понятно, что на новой работе встречи с ними не избежать, но пока возможно хотелось бы быть от них подальше.

— Да. Он из высших. Наверное, у вас будет возможность мельком увидеть его на базе, но напрямую с сотрудниками других рас он не контактирует. Все взаимодействие с землянами — через меня.

Кричать о том, что меня это полностью устраивает, не стала, но мысленно облегченно выдохнула.

— Он и на Земле бывал несколько раз, но очень кратковременно. А в этот раз почему-то задержался. Сейчас объезжает все наши купола, как с цепи сорвался, честное слово. В любом случае это некритично. У него есть собственный верлианский корабль, так что он без проблем доберется до базы. Просто я думал, что, возможно, он еще передумает, но... — бросив взгляд на часовое табло, — времени ожидать больше нет, поэтому идемте на санирование.

Решительно кивнув, направилась за Кузьминым. Мое пребывание на Земле завершалось, а впереди ждал космос и новая интересная работа!

Глава 9

Регина

Станция, на которой располагалась Межгалактическая служба перемены времен, находилась довольно далеко от Земли: две с небольшим недели перелета, даже при условии перемещения космолета пространственными гиперскачками. А вот до Верлинеи от станции было всего три дня полета! Это меня уже Кузьмин просветил. Но, надо надеяться, по этой же причине с водой там проблем нет.

Заранее обдумав этот вопрос, сразу решила, что предпочту время в пути проспать в капсуле искусственного анабиоза. И для цвета лица полезнее, и высплюсь наконец!

Пройдя санацию, мы с будущим руководителем оказались в транспортной капсуле, которая понесла нас к звездолету. Самым обидным для меня фактом стало абсолютное отсутствие каких-то иллюминаторов. Все было наглухо зашторено, а на мое откровенное недоумение Кузьмин сообщил:

— Прямое распоряжение правительства Земли. Запрещено рассматривать планету с расстояния до одного стандартного гиперпрыжка! Этому распоряжению уже много сотен лет. Даже прямые посадки на Землю приходится совершать на автоматике. Поэтому большинство космолетов, кроме верлианских транспортировщиков (на них запрет не распространяется), предпочитают оставаться на орбите. А пассажиры и грузы перемещаются транспортными капсулами. Но даже висящим над планетой космолетам запрещено использовать системы наружного наблюдения. Это очень строго контролируется пограничным и таможенным ведомствами Земли — на каждый прибывший корабль направляется инспектор.

Об этом я не знала. И данной информацией впечатлилась. Интересно, а что такого можно увидеть на поверхности Земли, что так тщательно скрывали? И почему от всех, кроме верлианцев? За этими размышлениями не заметила, как мы оказались на пассажирском звездолете, следующем в направлении нужного нам объекта. Сразу выразив желание быть погруженной на период полета в искусственный сон, проследовала вместе с остальными желающими за бортовым киборгом в нужный отсек, для подготовки к закупорке в капсулы. Время до прибытия на новое место работы пролетело для меня с пользой и совершенно незаметно.

* * *

Станция оказалась тоже верлианской. В принципе, это было логично: сама идея и механизм переноса в прошлое принадлежат верлианцам (узнать их суть хотелось очень-очень!), и, скорее всего, обслуживанием этого устройства или процесса (как все осуществлялось, я не знала) занимались также верлианцы, ну и расположение в непосредственной близости от их планеты тоже говорило о многом. Маловероятно, что я узнаю о чем-то касаемо деятельности службы раньше, чем подпишу контракт с условиями неразглашения, и мне вживят имплант.

На верлианское сооружение я попала впервые, и была потрясена буквально каждой мелочью. Внешне база напоминала что-то необъяснимое, какой-то хаотичный молекулярный скелет, причем подвижный! Множество разноцветных, странно пульсирующих и местами искрящихся сфер, удаленных друг от друга на разное расстояние и соединенных между собой узкими ножками-перешейками, образовывали трудно воспринимаемую пространственную структуру, которая словно плыла в космическом вакууме.

Если бы не Кузьмин, интенсивно продвигавший меня к цели, я бы так и стояла статуей, олицетворяющей изумление, в прозрачном, наполненном воздухом рукаве посадочной станции, разглядывая возвышающуюся громаду базы.

— Регина Аркадьевна! — недовольно басил мужчина, толкая меня в плечо. — Не задерживайтесь! Если останетесь тут работать, рассмотреть все успеете. А сегодня еще необходимо медкомиссию пройти. Если физически и психически признают годной, придете ко мне для заключения трудового контракта, а потом снова к медикам — на введение контролирующего импланта. А собственно рабочий инструктаж и знакомство с коллегами — завтра.

Так, на ходу изложив планы на будущее, он сдал меня под ответственность встречавшего нас сотрудника службы обеспечения и, наказав ему сопроводить меня по обычному маршруту новичков, спешно ушел.

— Я Кирилл, — отвлек меня от наблюдения за удаляющейся фигурой руководителя ожидающий сотрудник. — Вы готовы отправиться к медикам или нужно время привести себя в порядок?

— Не отказалась бы. Еще никак не отойду от полета, и тут все вокруг такое... непривычное, — с благодарностью согласилась я.

— Спали? — догадался парень. Я кивнула, тогда он, махнув мне рукой, повел по коридору в том же направлении, в котором ранее удалился Кузьмин. — Идемте, есть специальное помещение, там можно умыться и немного перекусить.

— Умыться? — непроизвольно выхватила я из его фразы неизвестный глагол.

— Да, — он снисходительно взглянул на меня, — освежить лицо водой. Тут ее в достатке.

Да, привыкать предстоит ко многому! На негнущихся ногах вслед за своим провожатым дошла до какого-то помещения.

— Вот, это комната отдыха для прибывших землян. Пользуйтесь всем, чем захотите. Я снаружи подожду, если будет нужна помощь — позовите, — распахнув дверь, он предложил мне войти.

— Сколько у меня есть времени? — надо собраться, сейчас слишком ответственная ситуация.

— Минут сорок есть точно! — доброжелательно кивнул Кирилл.

Войдя внутрь, испытала облегчение — в помещении больше никого не было. Заметив автомат с напитками, привычно выудила из кармана купюру, намереваясь купить напиток. Все оказалось бесплатным. Что ж, неплохо. Утолив жажду, присела на небольшой диванчик и, прикрыв глаза, откинула голову на спинку. В таком режиме провела минут пятнадцать. Мысль о возможности умыться пугала неимоверно, а так — расслабившись и собравшись с духом — настроюсь на необходимый режим. Надо успокоиться, сбросить остаточную сонливость и настроиться на деловой лад. Мысленно решившись, встала и вышла из комнаты отдыха, обрадовав ожидавшего Кирилла:

— Я готова, ведите на медкомиссию.

В итоге настрой сделал свое дело. Все обследования я благополучно прошла и так же в сопровождении Кирилла явилась в кабинет уже почти начальника. Кузьмин прямо на рабочей поверхности передо мной распахнул текст контракта и велел читать. Что я и сделала. Согласно данному документу жизнь моя отныне будет подчинена крайне жесткому регламенту. Никакого самоволия, лишь следование распоряжениям руководства и разработанным инструкциям. Они что, на все случаи жизни имеются? Поступать в критических ситуациях сообразно своим намерениям, руководствоваться собственными выводами — запрещено! Всегда и во всем строго по инструкции — рефреном сквозило в каждой строчке. Однако... С момента трудоустройства в Межгалактическую службу перемены времен я обязана согласовывать с руководителем любые планы на время, проведенное вне базы организации. Также я уведомлялась о строжайшем контроле за собственными действиями и даже словами вне стен базы, которое служба будет осуществлять. Очуметь! И как они это смогут сделать? Не удержавшись, тут же адресовала вопрос сидевшему напротив меня Кузьмину:

— А как вы сможете контроль за мной осуществлять, к примеру, когда я в отпуск на Землю улечу, и буду находиться вне систем слежения базы?

— Я уже упоминал имплант. Именно он, вживленный в организм сотрудника, одновременно является гарантом безопасности (через эту привязку мы сможем своего сотрудника даже из прошлого выдернуть в случае реальной опасности) и способом осуществить контроль. Вряд ли смогу полностью пояснить вам устройство чипа. Это тоже верлианская разработка — в его основе особый раствор в гелеобразном состоянии. Верлианцы обладают способностью использовать любую жидкость как аналог нашей информационной матрицы, они утверждают, что вода все помнит, сохраняет в себе отпечаток всего, что происходит рядом. Это лучшая летопись времен. И опять же верлианцы способны эту информацию считывать, причем в он-лайн режиме и даже удаленно. Сам я, конечно, проверить это не в состоянии. Но за годы работы, общаясь с этой расой, уяснил для себя бесспорный факт — они существуют именно в водном информационном пространстве, постоянно реагируя на информативные потоки в водной структуре любого мира так же, как мы реагируем на любой звуковой сигнал и сообщаемся посредством слов или письменности.