Повесть вторая. Tendjou suna no aoi oshiro

— Боюсь, мокровато для пикника, — невозмутимо ответил перевертыш. — Да, кстати, Канамэ, за своевольный побег ты еще будешь наказана. Так что давай с этими экзаменаторами побыстрее разберемся и пойдем домой?

— Как прикажете, — равнодушно пожала плечами я.

Далее драка продолжилась в том же ключе, но с некоторыми изменениями: первой ударила фея — уклониться, на излете полоснув ее когтями по лицу и шее; второй вьюжная гончая — сбить размашистым ударом хвоста, отправив в ближайший сугроб на пару часов отдохнуть. Потом добить ворона — буквально разорвать его перьями, пригвоздив жалкие остатки к многострадальному дереву (кажется, это была осина), а напоследок поймать в воздухе на щит топор хранителя полукровки и зимнего генерала в придачу. И все не сходя с места. "Ну точно как в анимэ!" Красивым пируэтом уйти из-под щита и готовым заклинанием в виде ледяных осколков приложить зазевавшуюся полукровку. Всего десять секунд на заклинание и его исполнение, за которые крупная рысь подмяла под себя немаленького треххвостого фейри. Зато ни весеннюю, ни полуфею красавицами теперь никто точно не назовет.

"Вот тебе и прогулка перед завтраком, — огорченно думала я вслед ушедшим невидимыми тропами фейри, расстроено поедая приятно хрустящий снежок. — И вообще, что за нелепость здесь только что творилась? Неизвестно откуда взялись, оскорбили, на драку нарвались, проиграли и тихо смылись. И что вообще сие означает?"

— Канамэ, — уже просто устало и почти обреченно позвал меня перевертыш, — ты чего здесь вообще забыла?

— Прогуляться ходила, позавтракать опять же, — невозмутимо похрустывая снегом, ответила я и, подумав, добавила, — рыцарь Тристан.

— Надеюсь, ты уже достаточно подышала свежим воздухом? А то метель не на шутку разыгралась, а нам еще до дома добираться... — на ходу укорял меня хозяин. Вдруг он неловко споткнулся и лишь чудом удержался на ногах. На снег упали три красных капли, но тут же побледнели и были занесены колючим снегом.

— Хвостом чую, никуда мы сейчас не пойдем, — внешне спокойно прокомментировала я происходящее. Но внутри груди уже разгорался огонек тревоги, искусно подогреваемый печатью. Потерять хозяина, да еще так глупо — что может быть позорнее?! Напряженно следя за лицом перевертыша, я судорожно раздумывала. Впрочем, я достаточно быстро утешилась: перевертыши не простые люди, они многим фейри не чета по силе.

— Ну, рыцарь Тристан, теперь-то уж точно некуда спешить...

— Если ты думаешь, что мне не хватит сил дойти до дома, хотя бы до него пришлось ползти час или два, то сильно ошибаешься. Это время я уж как-нибудь потерплю!

— Какой час? — неподдельно удивилась я. — Ты что, не заметил?! Ох... Мы сейчас находимся в сотне километров от твоего дома!

— Как так?

— Mattaku (Черт возьми — яп.)... Ну разве можно быть таким беспечным?.. — обреченно хлопнула я себя по лбу. — Пойти за фейри, ничего не зная о том, как они перемещаются в пространстве... Baka! (Дурак! — яп.) Каждый шаг фейри — тысяча человеческих шагов. Должно быть, ты случайно ступил на мою тропу, потому и не потерялся.

— Хватит вести пустые разговоры, Кана, — шипя сквозь зубы от боли посоветовал перевертыш. — Нужно как-то возвращаться.

— Никуда мы не пойдем, — отрезала я. — Тебе понадобиться часа три, чтобы залечить эту рану. Так что подождем.

— В такую метель?!

— А я на что, рыцарь Тристан? Или ты уже забыл, что я снежная фейри? Сегодня последний день зимы, а значит я еще хоть немного, но властна над силами природы.

Пока мы разговаривали, я бодро раскопала сугроб у корней большого дерева и затолкала туда хозяина, не обращая внимания на его возмущение. Обычные люди уже давно замерзли бы на ветру, а в снегу просто заснули бы, но мой хозяин не совсем человек — это раз. А я зимняя фейри — это два. Уложив его в снег, я тоже забралась в сугроб и обвила удлинившимся хвостом побледневшего от боли и потери крови перевертыша.

— Так, а теперь надо остановить кровь... — бормотала я, пытаясь расстегнуть непонятные застежки человеческой одежды.

— Черт возьми, Канамэ, давай я лучше сам, — скривился раненый. И правда, у него получилось гораздо быстрее одержать победу над застежками. Не тратя время на возмущенное шипение хозяина, я приложила кончик хвоста к ране, используя его вместо бинтов и ваты.

— Т-ты что делаешь?!

— Тебе было бы легче, если бы я тебя вылизывать начала? — нарочито удивилась я. — Я почему-то думала, что люди считают подобное неприличным, в отличие от зверей. Но если ты особыми предрассудками не страдаешь, то я вполне могу вылизать тебе рану... — сделав вид, что собираюсь так и поступить, я наклонилась к ране — длинной, не очень глубокой царапине — и в нос ударил запах крови. Острый, резкий, словно приправленный корицей и лимоном...

— Не пытайся вогнать меня в краску, Кана, — нахмурился Тристан, мигом вернув меня на землю. — Разве все эти манипуляции нужны? Я вполне могу сам остановить кровь.

— Так почему же не остановил? — с трудом удержав порыв облизнуться, спросила я. — Эх, рыцарь Тристан, разве ты не знаешь, что на когтях и зубах фейри (любого, заметь!) есть яд, который может нейтрализовать только другой фейри? Нет? Ну, значит, сейчас узнал.

— Черт возьми, и с чего они на тебя набросились? — завозился он, пытаясь поудобнее устроиться в снегу и в кольце моего хвоста. — Все равно ведь на орехи получили...

— Не будь столь наивен, — хмыкнула я, сосредоточенно вытирая хвостом на глазах останавливающуюся кровь. — Эти ребята просто меня проверяли. Дерись они даже в половину своей силы — вернулась бы я сейчас в Хель, да и ты со мной за компанию. Наверное, Князь постарался.

— Ты умеешь утешить... — мрачно прошипел перевертыш.

— Origato (Спасибо — яп.), — невозмутимо поблагодарила я. — Так, а теперь — спать!

— Смеешься? Трехлетний ребенок знает, что в снегу спать нельзя — замерзнешь насмерть!

— Ну так ты вроде постарше и должен все-таки заметить, что стал хозяином зимней фейри. Ты вообще хоть понимаешь, что если я позволю тебе погибнуть, особенно в столь глупой ситуации, то меня ждет позор и скорее всего смерть? Я получила прямой приказ Князя — служить людям. Тебе.

— При чем здесь Князь?

— Князь — это наш бог и наш создатель. Его приказы не обсуждаются, а выполняются. Я просто не могла бы ослушаться, даже если бы захотела, — красноречиво указала я на левый глаз. — Так что спи и не волнуйся. Через пару-тройку часов вернешься домой, целым, невредимым и даже без насморка.

— Мне остается только поверить твоей настойчивости, Канамэ, — устало хмыкнул перевертыш, с удовольствием зевая во весь рот. — Но мне все равно холодно. Как я могу уснуть при таком морозе? Зима на дворе!

— Неженка, — мрачно покосилась я на него и распустила черно-синие крылья. Не обратив внимания на ошеломленное выражение его лица, я укрыла нас перьями словно плащом и свернулась клубком у него под боком. Пригревшись, уже через несколько минут он спал, забавно морща во сне нос от боли и изредка падающих на лицо снежинок. Вьюга постепенно стихала, и вместе с ней уходило в небытие мое время. Прислушиваясь к песне ветра, я вспоминала, что сейчас прощается с родным домом на целых шесть месяцев богиня Скади. Завтра она ступит на землю фейри, чтобы до следующей зимы жить женою Князя... Что-то напоминала мне эта история, какую-то старую легенду, но это было не важно. Мне было странно осознавать, что это именно я способствовала изменению миропорядка. Ведь не вмешайся я тогда, все было бы совсем по-другому...

Но, с другой стороны, что бы ни сподвигло меня на вмешательство, какие бы мысли в моей голове ни бродили, результат налицо, и я погрешу против истины, если скажу, что недовольна им. Я стала фейри — воплощением зимней сказки. Что в этом плохого?..

— Эй, Канамэ... — прошептал перевертыш, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. Он же вроде спал?! — Спой мне... Ты раньше хорошо пела...

— Когда была человеком, что ли? Не знаю, я не помню этого, — пожала плечами я, забыв, что в положении лежа это выглядит глупо.

— Onegai, Kaname (Прошу, Канамэ — яп.), — дохнул на меня холодным паром Тристан. — Не могу уснуть... от боли... хорошая штука, этот яд...

— Ну, раз ты вежливо просишь, — хмыкнула я.

— Hai iro somatteiku sora iro aoi de

koko wa izuko kato

yami iro hirogatteku sora iro fusaide

michi o tazune you

kagami no naka utsushidasareta jibun ni obiete

minufurishiteta hibi ni

SAYONARA shita ano hi no kimi o shinjiteiru kara

kotoba ni dekinai kedo

douka kanaimasu youni

futatsu no tamashii o yobu koe ga kikoeteru mune no okusoko de

sashi dashita te wo tsukande ikou ima wa

tachidomaru hima wa nai

MONOKURO na sekai no naka (Asriel, "Metamorphose")

(Смотрю на небо, вижу пепел лишь.

Или оно стало таким?..

Куда же вдруг попал я?

Давай с тобой измерим тот кусок

Неба, что скрыт и что далек...

Окрашен в черный цвет он.

Боялся я отраженья, что появлялось

Передо мною когда-то.

В такие дни старался не смотреть...

Если смог ты с прошлым этим проститься,

В тебя поверю я...

Сейчас в слова мне не облечь все.

И с надеждой: желание сбудется,

Наши души наслаждаются,

И слышу крики их в сердце своем.

Сожми крепче ты руку скорей мою,

Попусту тратить время нельзя.

В двухцветный мир попали мы.

Вьюга постепенно стихала, а ветер старался ненавязчиво подпевать в такт. Снежинки, уже непохожие на осколки, мягко и легко падали с неба, серо-голубого и далекого, ложились лохматым одеялом поверх жестких перьев и мягкого хвоста. Черно-белый мир — белый снег и черные стволы покрытых снежной глазурью деревьев — застыл, словно отраженный в гигантском зеркале, и лишь падающий снег напоминал, что время не остановилось.

— Спи, мой хозяин...

Глава третья. World without logos

(Мир без названий — англ.)

— Ну и где вы пропадали, Иван-царевич и Серый Волк? — тоном инквизитора-любителя поприветствовала нас колдунья, когда спустя три с половиной часа, пропустив четырехчасовой чай, мы добрались до хозяйского дома. Мокрые от растаявшего снега, испачканные в грязи и крови, в кое-где разорванной одежде — в общем, хоть картину пиши. "Жертвы ограбления".

— Знакомились с местными фейри, — сыронизировал перевертыш, устало растягиваясь на пушистом пестром ковре. — Они нам, так сказать, передали пламенный привет от Князя фейри.

— Судя по вашему потрепанному виду, привет был очень пламенный, — хмыкнула колдунья, со скрытой тревогой присматриваясь к племяннику. — И твой отец меня лично прибьет, если с тобой что-нибудь нехорошее случится.

— А то он уже не узнал от тебя, что со мной приключилось? — хмыкнул Тристан и, рывком поднявшись, позвал меня: — Пойдем, Канамэ. Мне еще тебя собирать сегодня. Завтра с утра мы направимся в столицу.

— Резвый какой... — остановила его колдунья. — И как ты ее повезешь?

— Она же фейри! — удивился хозяин. — На весь мир не найдется и полусотни тех, кто мог бы ее увидеть. Как ее еще вести?

— Я могу становиться человеком, — откопав в воздухе гребень, я принялась старательно расчесывать хвост, попутно отмывая его от грязи и крови. Хотя кровь хозяина на редкость вкусная... — Но пока на маленький срок. Сейчас сутки — мой предел, и то после я столько же проваляюсь с полубессознательном состоянии, неспособная даже встать, не то что колдовать. Хотя, если по четыре-пять часов в день, то меня на пару недель точно хватит. А еще я могу просто становиться видимой. Это гораздо легче и удобнее, особенно в бою. Да и без хвоста мне неуютно.

— И ты молчала?

— А ты и не спрашивал, рыцарь Тристан...

— И почему мне досталась столь молчаливая фейри? — вопросил потолок перевертыш.

— Поверь мне, племянничек, если бы тебе достался болтливый цветочный эльф или брауни (Мелкие фейри из Летнего двора, отличающиеся шаловливым характером.), ты бы еще больше мучился, — вставила свое веское слово колдунья.

— Это, конечно, ценная информация, но сейчас она меня мало волнует. Пошли, Кана, мне тебя еще собрать надо. В свете только что мне открывшегося, я уже знаю, в каком качестве представлю при дворе. Это существенно упростит мне задачу...

— Какую задачу-то?

— Вот приедем в столицу, я получу полный текст задания, а не три предложения вольного пересказа, — косой взгляд в сторону тетушки, — там и расскажу все обстоятельно... Кстати, я совсем забыл про твое наказание за неурочный выход из дома! — внезапно спохватился перевертыш.

— Ну и? — помрачнела я, предчувствуя неприятность.

— В наказание я приказываю тебе в течение месяца постоянно носить платья, — обрадовал меня хозяин. — Причем разные, в зависимости от ситуации и места, где ты будешь проводить время!

— Kso...

— Не ругайся, моя фейри, я уверен, что тебе понравиться!

Силком затянув меня в свою комнату, хозяин начал пытку. Для начала он вызвал служанок и приказал им принести всю женскую одежду в доме моего размера. Вывалив изрядный ворох тряпок на ковер, прислуга стала по одному выуживать наряды, давая мне (а точнее, хозяину) как следует их рассмотреть. Платья почему-то были преимущественно одного цвета — черные. Исключения составляли три горничных платья и нечто в рюшках ядовито-зеленого оттенка.

— У вас кто-то умер? — хмуро спросила я, наблюдая этот "показ мод". С неизбежным я уже смирилась, но настроение все же было испорчено. Ну не люблю я одежду человеческую!.. Хотя да, одним хвостом не прикроешься...

— С чего ты взяла? — удивился Тристан.

— А чего в этом доме царит пугающая однотонность в одежде?

— А, это просто: у тети Хэл черный цвет — любимый, — махнул он рукой.

— И что? — не поняла я. — Это значит, что весь ее гардероб — траур на все случаи жизни?

— Э, Канамэ, давай на эту тему ты с Хэл поговоришь? К тому же, это все равно ее одежда... Мне главное — подобрать тебе наряды хотя бы на первое время, а потом и портного вызовем. В общем, сейчас примеришь парочку... десятков платьев, выберем самые лучшие и удобные фасоны, а уж с цветом проблему решить легче легкого: попросишь тетю Хэл, она тебе весь этот ворох щелчком пальцев в нужные цвета покрасит да еще рисунок добавит как подарок фирмы.

Примерка длилась дай боги несколько часов. И больше всего меня раздражал не сам факт подобного издевательства над моей хвостатой фигурой (хвост, кстати, стал большой помехой), а возмутительное поведение хозяина. Глядя на меня и посмеиваясь над моими мучениями, он с видимым наслаждением отправился в ванну. Пробыв там с час, вернулся и, растянувшись на кровати, принялся комментировать действия служанок. Последние краснели, хихикали, сбивались, кололи пальцы булавками, одновременно устроив мне незапланированный сеанс иглоукалывания (кстати, а это что за страшный зверь такой?), строили ему глазки... В общем, повеселился перевертыш знатно!