Эльфийская жесть

— Сдурела? Слезь с меня, — Мэй испуганно слезала с его тела, какая же она была тяжелая, — "чуть легче меня по весу, почти моя весовая категория, чуть не раздавила, зараза".

— "Надеюсь, ваша смерть будет быстрой и безболезненной".

Опять эта шипящая мысль, дракон или кто бы он там ни был, он мог бы быть не таким громким. Голова звенела как колокол. Но потом с осознанием смысла сказанного — пришло другое чувство, это была плохо сдерживаемая сознанием смесь гнева, ярости и обиды, ядовитый коктейль чувств бурлил и стремительно поднимался от пупка к голове.

— "Какое знакомое ощущение", — как он мог забыть о своем даре магии, если в прошлый раз ему удалось воспользоваться магией, пусть даже на интуитивном уровне, что мешает повторить эту попытку вновь, — "ничто не мешает, пусть я умру, но мне не будет стыдно за свои поступки, я использовал все свои шансы..."

Дикари уже шевелились, и эти шевеления набирали свою активность, после атаки дракона враги потеряли едва ли пять-шесть особей. Драконы это не авиация, и то, что он видел, было лучшим доказательством этого утверждения.

— Они еще не мертвы, рано радуешься, — Мэй смотрела на него восхищенно расширив свои и без того огромные глаза, — "о черт, капюшон упал..."

Странно, но такое внимание к своей персоне было необъяснимо приятно, как будто его волосы вновь оказались под ласковыми руками матери в призрачно давнем и далеком раннем детстве.

— "Теперь нет смысла скрываться", — он смотрел в ее глаза, и ощущал, как будто между ними тает невидимая преграда, внизу живота вновь скрутило все от восхитительных волшебных спазмов, а по ногам прошлась незнакомая волна слабости и легкого ватного онемения.

Новая психика вновь одаряла его своими изощренными подарками, какой нормальный человек будет испытывать подобное возбуждение в момент смертельной опасности. Игорь осознал, как пульсирующий источник приближается к голове. Это мощное чувство уже было где-то у солнечного сплетения, в этот раз оно поднималось не так быстро как тогда в ущелье или в лесу, оно двигалось не торопливо.

— "Как перед извержением вулкана", — сила прорастала изнутри с такой неумолимой уверенностью, что часть этой решимости поневоле передалась и порядком расшатанному последними событиями сознанию.

— Куда смотришь? За спину смотри...

Незлобливо бросил он шатающейся от слабости девушке и их глаза вновь встретились.

— "О черт... как же она красива", — эти синие глаза на фоне бронзового загара, и вздымающаяся в возбуждении высокая полная грудь, обнаженная грудь... каким слепцом он был раньше, это ли не повод для драки, теперь понятно, почему в караване поднялся такой скандал. Он будто прозрел, с его глаз упала мутная пелена, по телу гуляла странная волна ощущений, а в районе пупка летали те самые бабочки. Нужно отвести взгляд в сторону иначе он потеряет голову окончательно.

— Быстрой и безболезненной говоришь, — Игорь поднял в небо взгляд и счастливо улыбнулся, пространство над головой было пустым, его глаза искали дракона, но видимо было уже слишком поздно, эти слова нельзя воспринимать как эпитафию, это подсказка. И он зашагал к встающим и хромающим после огненной атаки дракона местным психопатам.

Он шел, и с каждым шагом его сила была все ближе к моменту своего высвобождения.

— "Как же я вас ненавижу", — он смотрел на этих существ и видел в них, все то плохое, что пришлось поневоле испытать в своей жизни, вся злоба, вся несправедливость, все обиды. Казалось, все его воспоминания перебраны кем-то с мягкой, но настойчивой деликатностью, и теперь вся эта смесь горела и переливалась в груди кипящей лавой дикой силы.

— Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять...

Последние слова он произносил почти шепотом, ощущая, как начинают гореть от притока горячей крови сухие губы.

— "Не я разбудил это..."

То, что поднималось из глубин сознания — было неописуемо, это был сплав всех ужасов сознания человека иного мира, все страхи, вся боль и все страдания. Это не может освободиться без последствий, но как раз в этот момент Игорь предчувствуя эту мощь, и не думал о том, что будет с ним позже, не думал об изменениях, что должны были неминуемо отразиться на его сознании. Он шел вперед, он жил этим восторгом, ощущением приближения собственного могущества. Он горел, сверкая изнутри всеми красками души, и эти краски обращались в потоки силы и овеществленной стихии.

— Рад знакомству, — он остановился, ощутив, как сила приблизилась к его глазам вплотную, сладкий момент победы, — а теперь...

— Умрите!!!

Если раньше он не видел, как действует его сила, то теперь он прозрел. Его тело окружал покров разноцветного пузыря, и этот пузырь беззвучно лопнул. Прозрачные ленты устремились вперед сотнями потоков, завихряясь при этом вокруг своей оси, будто выпущенная из дула пистолета пуля.

— "Да будет смерть", — внутренний голос безудержно смеялся, и ему было трудно удержаться от того чтобы не присоединиться к этой искренней радости. Ленты разрывали тела Диких в клочья, и не известно было можно ли регенерировать от столь малых величин. Каждый раз ленты взрывали эти осколки тел на все более мелкие фрагменты, пока вся поверхность сухой земли не оказалась покрыта кровавой росой. Не осталось ничего, ни тел, ни доспехов, только тонкий покров крови на камнях, и жухлых листьях.

— И это все...

Усталый голос Игоря слышался равнодушно и невыразительно, радость в душе утратила свою яркую окраску, теперь это было всего лишь удовлетворение, сродни телесному экстазу. Эти ощущения меркли на фоне того что он ощущал когда убивал этих существ, он почти осознал как разрывал их тела на части, вплоть до молекул и атомов.

— Выжил...

Он еще раз провел взглядом по мертвенно пустому небу, дракон ошибся, жаль, что он не увидел этого своими глазами. Игорь представил, что почувствовала бы рептилия, когда его ленты начали бы резать и разрывать ее на части...

— "О чем ты думаешь Игорь", — это наваждение, что взяло в плен его сознание.

Мир вокруг изменился, что-то в нем было иным, не таким, каким было несколько минут назад. Он внимательно изучал степь и редкий перелесок, и не смог понять, что было не так. В этом мире царила могильная тишина, и спокойствие.

— "Покой", — да, такого покоя ощущать еще не приходилось. Игорь замер, погрузившись в себя и удивленно замер на долгие беззвучные минуты.

Источник, та сила, что поднималась откуда-то из пупка, она не вернулась на свое старое место, точнее вернулась, но... источник разделился. Три огонька сверкали в теле негасимыми бриллиантами. Большая часть силы спала в пупке, что было уже привычно, но два новых огонька пульсировали и вращались, втягивая в себя свободно текущие в окрестностях потоки силы.

— "О черт", — его зрение внезапно мигнуло и он стал видеть мир как в потоках ярких масляных красок, эти два источника, как и тот, что был внизу состояли из странной субстанции... это были жестко спрессованные в идеальные овалы кусочки белесого тумана, — "так вот куда вы тогда делись..."

Источники крутились и набирались сил, он ощущал, как с каждым мгновением становится сильнее, усталость вымывалась, растворяясь в теле как сахар в горячем чае.

— "Все что не убивает нас... делает нас сильнее".

Мэй лежала без сознания, Игорь нагнулся, чтобы проверить ее пульс, сердце девушки билось сильно и уверенно. Вспомнилось, что сам он пару минут назад выглядел не самым лучшим образом.

— "Надеюсь, никто и никогда не узнает правды", — он почти подошел к той опасной черте, когда стоит только перестать бороться и уже нельзя остановиться, останется лишь постоянный бесконечный бег от всего мира и своего стыда.

Если это окраина леса, то город Верон уже не так далеко от этих мест. Смерть никогда еще не была так близко. Мэй, он гнал от себя эти мысли, но что теперь делать с этой девушкой?

— Она. Мне. Нужна!

Игорь впервые принял по-настоящему мужское решение. И почувствовал что за это решение он готов бороться не щадя жизней любых своих будущих врагов. Он будет убивать, и убивать без раздумий, он убьет любого кто встанет у него на пути. И в подтверждение его мыслей, в нем торжествующе запульсировали его источники силы.

— "Мэй останется со мной и будь что будет. Прорвемся..."

Источники продолжали пульсировать в такт мыслям, и будь здесь в эти минуты какой-либо маг, он без труда увидел бы эти волны силы, расходившиеся в стороны и вновь сходившиеся вокруг тела странной эльфийки. Три центра силы, переносица, солнечное сплетение и пупок. Узнай о симптомах опытный маг, он посоветовал бы бежать отсюда без оглядки. Однако последние по-настоящему опытные маги сгинули в этом мире тысячелетия назад.

— "Какая она тяжелая", — сила послушно хлынула в позвоночник, руки и ноги, и Игорь с легкостью поднял тело рабыни, — "и не забыть сумки, иначе потом она будет играть моим мозгом в футбол".

Глаза девушки шагавшей по тракту с весьма экзотичным грузом на плече, горели странным черным огнем. И если бы дракон мог заранее знать, к чему приведет его вмешательство у окраины Пограничного леса, то мир возможно и не стал бы существенно лучше, но это был бы просто обычный опасный мир, как его и привыкли воспринимать его жители.

— Мэй...

Хлопки по щекам, становились все энергичнее, сладкое забытье отступало, отпуская ее из своих цепких нежных объятий.

— Все в порядке Мэй??

Она открыла свои глаза, плохо осознавая, где находится и что вокруг происходит, все воспоминания перемешались, смазывая грань между реальностью и иллюзиями, подобно сну наяву.

— Как ты, — над ней склонилось лицо незнакомца, искренне встревоженное странно напряженное лицо.

— "Какие красивые глаза", — Мэй сама не понимала почему, но в мужчинах ее всегда привлекали именно глаза. Их цвет, живой блеск, их энергия и напор, эта невидимая щедрая и покоряющая сила. Глаза напротив были так притягательно прекрасны...

— Встать сможешь, — он подхватил ее под руку, поднимая и ставя на такие предательски слабые ноги, — мы уже в городе, ты уже была здесь раньше?

Мир вокруг Мэй качался и подпрыгивал, в ушах все еще стучали мелкие молоточки, сигнализируя о возвращающихся симптомах знакомой мигрени. Это был Верон, хоть она и не знала этот город так хорошо, как могло показаться, рабыням редко разрешают гулять по городу в одиночку, ее знакомство с городом было поверхностным и недолгим. Куда лучше она знала столицу, в которой счастливо прошло все ее детство.

— Мы жили здесь с хозяином пять дней, — девушка с удовольствием оперлась на сильную и уверенную руку незнакомца. Они были где-то у внутренних кварталов города, едва ли в паре сотен метров от городской стены, — "неужели он нес меня все это время на руках?"

Мимо них пробежало несколько солдат, пробежало, придерживаясь руками за то и дело спадающие пояса с мечами и ножнами, они бежали, затягивая свои пояса, при этом, не забывая громко матерясь посылать своего неизвестного командира глубоко в пропасть Горана.

— Что случилось, — он так и не надел вновь свой капюшон, сейчас его застывший взгляд задумчиво провожал быстро удаляющиеся мундиры городской стражи.

— Нам удалось уйти от Диких, но они пришли вслед за нами, — ей не послышалось, или это в его голосе прозвенела сталь, — погибло несколько стражников у ворот. Но рабыням не стоит думать о таких вещах. Пусть об этом болит голова хозяина...

Он чему-то усмехнулся и посмотрел ей прямо в глаза:

— Я твой новый хозяин Мэй. Моя голова и будет болеть за все, что случится сегодня... завтра или в другой день твоей жизни. Не забивай свое время размышлениями о пустых мелочах.

— Да, господин, — Мэй ощутила, как ее сердце сжалось от сладкого предчувствия, она уже любила эти глаза и руки, когда же получится познать и все остальное, — как мне вас называть хозяин?

— Килл... вин, — казалось, что незнакомец всерьез и надолго смутился, — киллвин, нет... кэлвин, да — зови меня Кэлвин, лучше всего коротко Кэл.

Кэл подхватил рассыпавшиеся вокруг сумки, в том, как он двигался, был особый шарм грациозности и плавности, так могли двигаться люди без костей, каждый шаг как поток воды, что обрел материальное воплощение.

— Где вы останавливались в прошлый раз?

— Здесь недалеко, за углом, — он все еще продолжал держать ее под руку, и в ее ушах все еще отдавались эти слова "твой новый хозяин". Жизнь рабыни должна приучать девушек к любой неожиданности, но в эти мгновения ей как никогда хотелось закрыть свое тело какой-нибудь одеждой, ибо реакцию на ее тайные желания и мысли, скоро можно будет узреть невооруженным взглядом.

— И Мэй, о кольце, что ты взяла, ты ведь взяла его с тела своего хозяина, — вопрос прозвучал как шелест обнажаемого клинка, — я хотел бы его получить. Конечно, нам нужно будет еще привязать тебя через татуировку, но боюсь, что без этого кольца мы будем привлекать излишнее внимание...

Он был прав, без кольца их остановит первый же стражник, именно кольцо было подтверждением права владеть и распоряжаться телом рабыни. Мэй отцепила от руки толстый широкий браслет, и быстро вынула из его внутренней полости тонкую цепочку с маленьким кольцом. Эти кольца отливали для девушек в возрасте пятнадцати лет, они носили их на безымянном пальце, снимая лишь, когда их передавали в руки их хозяев. Некоторые хозяева носили их на своих мизинцах, но палец Мэй был слишком тонким в ее пятнадцать лет, поэтому Марон носил его продетым в нашейную цепочку.

— Одень его на безымянный палец правой руки, — она протянула маленькое кольцо своему новому хозяину, конечно, это была всего лишь шутка, никто не смог бы надеть это кольцо кроме девушки, слишком грубыми от мозолей, толстыми и большими были пальцы мужчин, в сравнении с тонкими и гибкими пальцами женщин.

— Конечно, — Кэл принял кольце с видимым удовольствием, парень снял свои перчатки лучника и Мэй едва не задохнулась от изумления. Какие же нежные и холеные руки у него были, такие мягкие и красивые, с длинными изящными пальчиками, как у тех самых элитных девушек, что нежат достоинство королей и императоров.

Кольцо пришлось впору, казалось, что оно не имеет ничего против своего нового места жительства. Кэл прокрутил кольцо на пальце и с улыбкой заметил:

— Сидит как влитое, теперь не потеряю, — молодой человек вновь натянул свою перчатку, и под этой перчаткой уже не было видно самого кольца.

— Это рядом хозяин, — Мэй нашла в себе силы, чтобы вырваться из его рук, дабы перевести свое дыхание, эти цепкие твердые пальцы на ее теле, они обжигали, заставляя ее тело таять пока еще не видимыми столь явно соками.

Быстро перебирая ватными ногами, она шла впереди, четко ощущая как заинтересованно ползет, опускаясь по ее спине этот жаркий взгляд. Она была еще слишком юна, чтобы привыкнуть к этим плотоядным взглядам, эти мужчины... казалось, они готовы были съесть ее всю без остатка. Ее мать, как и она сама была из элитного Дома. Девушки с подобной магической меткой ценились дорого, ей никогда не говорили, сколько она стоила тогда, когда ее продали в первый раз, но тот торг шел долгие шесть часов.