Эльфийская жесть

Повязка на глазах сползла от резкого рывка автобуса, вздрогнувшего на очередной неровной кочке.

— "Куда нас везут?"

Наручники на руках и кандалы на ногах, достаточный повод для беспокойства. Хотя именно от тревоги они и были застрахованы, поневоле научишься жить с собственным страхом, просыпаясь каждую ночь наедине с гнетущими мыслями, и не ослабевающим ужасом перед неясным темным будущим.

— "Смертнику стоит ли бояться?"

Игорь не вздыхал и не просил прощения, это было бы слабостью. Он полностью сознавал свои прегрешения и был готов нести ответственность. Это было меньшее что он мог сделать для своей совести.

— "Даже если сняли мораторий на смертную казнь... все равно, надоело жить взаймы, бороться со страхом. Надоело, уж лучше смерть..."

Запахи бились в нос, но не вызывали прежнего неприятия, пот и грязь, много пота и грязи. Автобус был полон заключенных-смертников. Они ехали уже более пяти часов. Кто знает куда приведет их эта дальняя дорога.

Игорь был спокоен, смирившись с судьбой или что ее там заменяет. Он был не прав, и заслужил все что скрыто в неизвестном будущем. Игорь был мало пьющим человеком. Но в тот вечер он выпил, много выпил. Его бросила любимая девушка, он был слаб, сейчас он понимал что это была очередная его слабость. Пить не стоило. Ну или не нужно было садиться за руль своего автомобиля. Не справиться с управлением и убить три десятка человек, врезаться в остановку, при абсолютно пустой улице и отсутствии пробок, это нужно было умудриться.

Вспомнить только какой вой подняла пресса. Обещали дать двадцать лет, но из-за ужесточения законодательства впаяли пожизненный. Слишком уж резонансное происшествие вышло. Да и среди погибших оказалась дочка видного генерала от МЧС.

— "Убьют...ну и пусть, давно пора", — восемь лет в одиночке еще никому не шли на пользу.

Может и хорошо, что определили его в одиночную камеру. В тюрьме он бы не выжил, слишком добрым человеком был Игорь. При росте в два метра и богатырском телосложении он в жизни никого не задел и пальцем. Все конфликты решались быстро, хватало грозного взгляда брошенного с вершин великанского роста. Так и плыл по жизни, прибиваясь то к одному, то к другому берегу. Даже в армии не вкусил особых трудностей, сослуживцы одногодки и деды только бросили оценивающий взгляд на мощные плечи и покатую грудь, и мудро сбавили назад. Считай не служба получилась, а курорт, гонять может и гоняли, но без псевдоистерии и паники.

Зарабатывал как все, чем мог и где мог, но в конце остановился на услугах по перевозкам. Сначала сам тягал грузы, переносил с ребятами пианино и рояли, габаритные грузы и мебель, потом скопил денег на газель и открыл свою небольшую фирмочку по перевозкам. На жизнь хватало. А потом событие перечеркнувшее и так не яркую жизнь, планов он и так никогда не строил, не ждал от жизни особых подарков, последнее свойственно скорее юности, а Игорь себя юным не ощущал.

Среди сидящих вокруг маньяков, серийных убийц и насильников он был пятном из иного мира, белой вороной. Жертва обстоятельств, как с усмешкой цедил сквозь зубы скукоженный от жизни следователь. Так и есть, Игорь был перекати-полем, его носило по жизни, но он всегда был обособлен от окружающей его жизни. Раньше его держала семья, мать и отец, теперь... после приговора... он помнил бледное лицо матери и свои слова — "извини... мать... я действительно виноват". Чувство внутренней справедливости или совесть, он сразу признал свою вину, не стал искать оправданий, не стал пытаться... и его осудили, и были правы. Те люди тоже были ни в чем не виноваты, и умерли. Жаль, всех жаль, но теперь хотя бы их родные спят спокойно. А родители Игоря недолго продержались, единственный сын и такой крах, сначала ушла мать, через пару лет не стало и отца. И он по-настоящему остался один.

— "Прекрасно", — он не думал, что им доставило б удовольствие, то что происходило с их сыном в эти мгновения.

— Тормози Петрович, — приказ неизвестного конвойного офицера еле пробился сквозь гул отечественного мотора.

Они остановились перед массивными воротами. Игорь старался не вертеть шеей, дабы не привлечь ненужного внимания к собственной персоне. Ворота были высокими, не меньше трех-четырех метров, щедро оббитые листами качественной стали. Стены непонятного учреждения были еще выше, для правильной оценки ему не хватало пространства обзора, отовсюду били многочисленные мощные прожектора. Вокруг стало резко светло и неестественно спокойно.

— Приехали, — на фоне резкой тишины, и сбавившего обороты двигателя голос начальника конвоя прозвучал громко, — встаем и двигаем, и без приключений. Шаг в сторону — стреляем.

Публика была немногословна, смертники, террористы, насильники, убийцы и маньяки, разного рода психопаты, эти люди не любили пустословия, впрочем, как и сам Игорь. Сейчас он ничем не выделялся из этой пестрой толпы.

Автобус окружили десятки людей в масках, спецмашину начали осторожно освобождать от ее пассажиров. Одного за другим, страхуя друг друга и с опаской. Эти люди знали кого им привезли в этом автобусе. Когда настала его очередь, конвойный не сильно ударил под дых и быстро поправил его повязку, лишая возможности наблюдать за окружающим миром.

— Жить надоело смертник?

Шепот конвойного был не злоблив, Игоря медленно вывели из душного транспорта. Снаружи было свежо и прохладно, ветерок приятно овевал лицо и волосы, ласково водя своими пальцами по бритому затылку.

— Еще один.

— Кто?

— Массовое убийство по неосторожности с отягчающими.

— Странно, думаю, он не подходит под профиль проекта, — голос принимающего был донельзя раздраженным.

— Ну не везти ж мне его теперь в одну морду обратно? Да и пожизненное. Ему уже без разницы.

— Ладно. Регистрирую как серийного. Давай следующего.

Дальнейшая дорога запомнилась Игорю слабо, сначала они шли направо, потом прямо, шли долго и длинной медленной колонной, их связали между собой попарно, поэтому этот переход с колодками на ногах был не самым легким, заключенные часто падали и мешали друг другу, что было неудивительно, повязки с их глаз так никто и не снял.

Потом дорога резко ушла вниз, воздух стал затхлым и спертым, дорога часто виляла из стороны в сторону, но вектор не менялся, они все шли и шли вниз, куда-то под землю, глубоко под землю.

— "Урановые рудники?"

Интересно сколько они продержатся, прежде чем с них слезет кожа и волосы, срок может быть разным, но день жизни у них еще был.

— Пришли. Всем стоять. Снимаю повязки.

Когда сняли его повязку, он все еще ничего не видел, здесь было слишком темно, чтобы можно было что-то рассмотреть. Их привели в какой-то огромный овальный зал, в котором толпилось большое количество народу.

— "Не меньше тысячи человек..."

На всех людях без исключения были тюремные робы. Чуть вдали стояли несколько человек одетые в странные маскхалаты. Судя по всему это были представители каких-то спецслужб. Такие лица и уверенность Игорь часто видел на улицах Москвы, подобное поведение было стандартом оперативников из ФСБ и похожих структур.

— Все стоим и ждем последнюю группу. Потом я объясню вам, для чего вас здесь собрали, — мрачно заявил седоволосый мужчина в охотничьей куртке с погонами генерала.

— "Ох, нехорошо", — предположение о руднике и так было не самым пессимистичным, но после слов вояки его охватила грусть, и уверенность — после объяснений будет хуже, куда хуже чем он предполагает. Другое дело если бы их никто ни о чем не предупреждал. Но в России бояться нужно деликатности и вежливости. Если предупреждают — втяни голову в плечи, обязательно будут бить, а то и еще хуже. Хотя, что может быть хуже?

Вскоре послышались звуки очередной приближающейся колонны. В этой группе было две сотни смертников. Скорее всего, их привезли на нескольких автобусах. Средний возраст заключенных был от 20 до 50 лет, никого младше и старше. Все смертники были мужчинами, почти четверть составляли террористы из южных регионов страны.

— Внимание. Не буду объяснять два раза. Вам позволили послужить своей стране, страна дает вам возможность искупить свои грехи. Считайте себя штрафным батальоном 21 века. Каждый, кто будет слушаться приказов, получит возможность начать жизнь с чистого листа. Это я вам обещаю от чистого сердца, — генерал улыбался так, как будто сморозил жутко смешную шутку.

— "Врет и не краснеет, гаденыш", — он удивился своим необычно резким эмоциям, давно уже его не посещали сильные чувства. Какая разница врет он или нет, никто не сможет наказать его сильнее собственной совести.

Среди заключенных засуетились десятки людей в белых халатах, они больше всего походили на заштампованный образ сумасшедших ученых. Доктора осторожно касались заторможенных заключенных, светили им в глаза фонарями, измеряли пульс и давление. Игорь вспомнил, как им всем вкололи какое-то успокоительное перед поездкой, видимо действие этого медикаментозного средства еще не завершилось.

— "Они правы, не будь эти люди так спокойны, здесь уже было бы несколько трупов".

— Приготовиться.

— Старт. Активация мембраны. Первая группа пошла, — над головой раздался голос невидимого оператора.

— Вашу руку, — перед ним остановилась девушка-доктор, — нужно измерить ваши давление и пульс.

Игорь послушно протянул руку вперед, пытаясь заглянуть в блокнот с записями, но девушка будто читала его мысли, тут же пряча научный артефакт в карман халата.

— Давление и пульс в норме.

Она прошла дальше, проверяя очередного пациента, но Игорь думал сейчас совсем о других вещах. В его ладони спряталась маленькая канцелярская скрепка.

— "Интересно, она все заметила и решила сделать вид... или мне так повезло?"

Он осторожно разогнул скрепку и начал копаться в содержимом наручников. Голос оператора активно гремел над головой, провожая в таинственное никуда очередные группы людей. Игорь уже заметил, что людей в зале становилось все меньше и меньше. Здесь становилось просторно. Только сейчас он заметил в дальнем конце зала что-то похожее на дверную арку. Этот проем был скрыт пеленой абсолютной тьмы. Именно в нее ныряли одна за другой группы людей в 40-50 человек.

— "Чертовщина какая-то..."

— Осталось четыре группы. Активность мембраны падает. Статус — 95%.

— Группа номер 15 пошла...

Игорь вздрогнул когда его колонна зашагала к таинственному проходу. Его взгляд робко заметался по фигурам стоящих вдоль залы охранников. Автоматы в руках этих людей тут же привели его в сознание.

— "Они не будут гнать транспорт назад ради одного человека, просто расстреляют и все дела..."

Прежде чем нырнуть в черное ничто Игорь успел набрать в легкие воздух, будто в последний раз в жизни и сделал последний шаг вперед. Уже проваливаясь во тьму он ощутил как высвободились от наручников его руки.

Шаг во тьму обернулся странным серым туманом, вокруг было пусто, не было ни людей, ни колонны заключенных. Лишь странная дымка витала в пространстве, проникая везде и всюду.

— "Что это было?"

— Ау!!! есть здесь кто?

Он шел и не видел своих рук и ног, лишь ощущая части собственного тела. Этот крик был ошибкой. В легкие тут же проник противный и густой туман. Воздух здесь был не правильным, он будто жил своей жизнью. Резкий спазм заставил вдохнуть еще раз, и его грудь опять наполнила густая белоснежная масса.

— Тсс...

— Человеккк...

— Был человввеккк...

Голоса, бесплотные звуки неживых голосов ударили в него вынуждая упасть на поверхность. И эта твердь мгновенно обернулась странной массой, засасывая тело в трясину от которой нельзя было спастись. Игорь ощущал как в нос и горло хлынула густая творожистая масса, эта масса нашла много путей для проникновения. Она ползла через мочеполовое отверстие, захватила всю систему выделения, приникла к пуповине, облепила слуховой проход и глазницы. Он не сопротивлялся, Игорь просто устал... и прекратил бороться, из уст человека разнёсся последний полувсхлип-полувздох и его окончательно утянуло вглубь непонятной топи.

— Ааааааа...

Игорь пришел в себя резко, как от электрошока. Тело вдохнуло и закашляло, судорожно трясясь от колотящей его дрожи.

— А черт, — он лежал на твердом полу, туман никуда не делся, но и не был таким густым как раньше. Неужели ему все привиделось. Галлюцинации, этот туман и топь, все это было так реально. Подумать только, интересно какую дрянь им там вкололи, неспроста их так проверяли доктора.

Он откинул в сторону длинную прядь и заторможено замер.

— "Таак, что это было", — Игорь медленно прикоснулся пальцами к своим волосам, терпеливо перебирая черные пряди. Во-первых, в тюрьме их всегда стригли коротко, почти на лысо, во-вторых, Игорь был от рождения блондин. Он потянул за волосы, и тут же отпустил прядь, недовольные корни волос мгновенно сообщили о своих ощущениях легкой болью.

Точно галлюцинации, сначала туман с болотом, потом волосы и странная перекраска. Впрочем, он был наверное слишком оптимистичен. Рассеянный взгляд после изучения длинной пряди, что скорее всего была гораздо ниже плеч, опустился на пальцы рук...

— "Если это глюки, то очень достоверные", — он не отличался богатой фантазией, чего уж тут кривить Игорь в той жизни был человек не сильно большого ума, да он был добрым, но эта доброта компенсировалась неуклюжим высоким ростом, богатырским телосложением и неудачной нескладной внешностью. Его лицо не отталкивало, но был так сказать не самым миловидным. Вместо хитрости — простота, вместо книг — водочка. Из увлечений разве что боулинг и бильярд.

А теперь длинные тонкие пальцы с явным маникюром. Что тут сказать — здорово.

— "Зато живой!"

И то хлеб, действительно. Пальцы были длинные с острыми ногтями в сантиметр длиной, тот самый маникюр. Длинные и изящные, бледные пальцы переходящие в узкую тонкую ладонь и хрупкое запястье.

— "Конкретные у меня глюки, даже гордость берет", — Игорь провел пальцами по предплечью, тот же результат, мощные мышцы будто корова слизала, нет мышцы были, но не такие как раньше, теперь это были упругие худенькие мускулы вокруг хрупкой тоненькой кости. Плечи оказались узкими, а шея тонкой, он обхватил ее ладонями рук, ощущая как под пальцами трепещет странная, но родная плоть, пальцы ощущали мягкие удары пульса, эхом отдающегося в ладонях.

Руки сами собой потянулись к лицу. Большой нос куда-то исчез, превратившись в маленький аккуратный чуть вздернутый носик. Но самый большой шок он пережил не найдя щетины. Вчера их брили, но борода и усы у него росли с повышающим коэффициентом, поэтому бриться обычно приходилось дважды в день.

— "Хорошо хоть одежда осталась прежняя", — он сидел сдвинув ноги по-турецки, приступая к изучению нижней части тела. Завернув штанину и высвободив ступни из ставших внезапно большими и неудобными ботинок, Игорь мрачно взирал на свои ноги.

— "Это еще семечки, если я прав и мои предположения верны, то самое плохое еще впереди", — ступни были маленькие как у ребенка и такие же изящные, вот уж никогда не думал в таком ключе о ногах. Ногти на ногах были аккуратно подстрижены и подкрашены, но не это было главным — на ногах не было волос. Не то чтобы он был таким волосатым, но на груди имелся приличный объем растительности, да и на ногах вообще-то тоже. А тут гладкая кожа, тонкие статные ноги... длинные ноги...

— "А чего уж тянуть-то", — Игорь медленно просунул руки в штаны, пытаясь найти нечто важное, и не мог его найти, точнее он все же кое-что нашел, но не то что привык находить у себя при походах в туалет.

— Хуже и быть не могло. Это действительно смерть...

Там тоже не было волос, все было девственно чисто и вообще...

— "Девственно, мда..."

Даже думать об этом не хочу. Игорь, а Игорь ли? А есть альтернатива? Да, Игорь! Провел рукой по животу, не находя кубиков пресса, даже в заключении он всегда находил возможность для физкультуры, пресса не было, зато был плоский упругий живот, скорее даже нежный животик.

Уже сознавая что обнаружит дальше, он провел рукой по коже живота забирая к верху, ощущая грудью тепло своих пальцев, а затем и ладони. Все было как он и подозревал.

— У меня женское тело... это писец.

Он сидел все так же среди тумана и разговаривал, сам с собой и вслух. На фоне всех странностей, что были замечены Игорем за это время это была такая мелочь.

— Был мужчина стал женщиной. Был блондин стал брюнет, хм или брюнетка. Был волосатый, сейчас уже без волос. Очень необычно. Как будто поменяли полюса, а в этой мысли что-то есть...

Еще и эта мембрана, он заметил что в нее не вошел ни один ученый или вояка, только смертники. Это что-то значит. Неужели это ад?

Допустим, что мысль по полярностям правильная. Может стоит продолжить сравнения? Был высоким — наверное сейчас уже не так высок, скорее всего так и есть. Сильное тело, теперь слабое. Наверняка при смене дуальности меняется множество полярностей. Раньше такого количества мыслей он за собой не замечал. А это значит, что кое-кто кто был не шибко умным, стал чуть умнее.

Последнее открытие ожидало Игоря под конец рассуждений, когда он в очередной раз поправил падающую прядь, заводя ее за ухо... острое к верху ухо.

— О да... еще и эльфийка, — если о чем-то Игорь и имел представление, то это были эльфы, ибо бывшая подруга из-за которой в общем-то он и попал в эту историю, была поклонницей косплея, отыгрывая в жизни образ эльфийки.

— Можно сказать жизнь удалась. Если это ад, то где же черти?

Д`райвен наблюдал за маревом межмирового перехода, не замечая приближения Старейшего.

— Все ли идет как следует Акир?

— Приветствую вас Старейший, — Д`райвен низко склонился в почтительном поклоне, в эти дни ритуалы и традиции в Огненной земле значили столь же много, как и тысячи лет назад.

— Переход начался, — он вновь обратил свой взор к зеву перехода, от этого дня зависело очень многое.

— Надеюсь мы не совершаем непоправимой ошибки, — глухо произнес старый эльф, рассматривая как по черной глади перехода пошла нервная рябь.

— Они отдают нам проклятых убийц и преступников. Худших из худших, — Акир не мог скрыть своего удовлетворения в голосе, пройдет совсем немного времени и мир заплатит... заплатит за все что посмел причинить Огненному роду.

— Сегодня у нас будут женщины. Послушные, и покорные. В том мире действительно нет магии?

— Антимир не имеет магии Старейший.

— Значит, они все будут магинями, — утвердительно кивнул старый князь, довольно взирая на древнюю портальную арку, ветхое сооружение стояло у края старого вулкана. Вулкана, что был символом мощи стихии Огненных эльфов.

— И они могут иметь детей, этот мир еще не скоро отпечатается на этих существах и их потомстве. У нас будет шанс поквитаться с предателями. Шанс уничтожить снежных, ночных и светлых.

— Хорошо, — согласился Старейший, промолчав в очередной раз в нужном месте, Д`райвен опять не упомянул проклятых лесных и солнечных, не говоря уже о морских эльфах. Ну и пусть, сейчас их интересы совпадают, и это главное. Позже они доберутся до всех, и до гномов с вампирами, и до оборотней с драконами. Но больше всего достанется людишкам. Проклятый император еще заплатит самую горькую цену, он еще будет плакать кровавыми слезами. Будет плакать, как когда-то плакали Кровавые эльфы.

В той битве Огненные имели все шансы на победу, они почти сломили своих заклятых врагов, но столь подлого удара не ожидали. Отряд эльфов-предателей, и швали набранной из отбросов всех рас — ударил в самое сердце Мерна. Ударил по женщинам и детям, когда отряды Д`вайна прибыли в столицу было уже поздно, некого было спасать. Это был крах. Род Огненных был обречен на вымирание. Их заперли в долинах Огненной земли, не давая возможности выйти за пределы своих территории. Смерть и угасание народа стали лишь вопросом времени.

— Ты подготовил плату?

— Да. Три тысячи доз яда. При переходе произойдет замещение, и они получат что хотят.

— Здоровье и молодость — это достойная цена для риска.

— Мы будем заряжать амулеты изо всех сил, так что следующая сделка состоится через пять-шесть лет, — с существами того мира было выгодно иметь дело. Д`райвен усмехнулся, вспоминая как отреагировали на его слова контактеры, ментальный канал был слаб, но они поняли друг друга. Они просили самых злых, самых плохих, а получат лучшее, что можно представить в самых смелых мечтах.

— Мрия восходит, — сухо заметил Старейший. Проклятье Аскона — красное солнце снова поднималось в небо, неся с собой смерть и страдание. Но в этот раз им будет, чем ответить Мрие-убийце. Теперь у них снова имелись женщины. Род Огненных эльфов отныне снова в игре.

Игорь сидел в прострации, это место вне времени и пространства подходило ему как нельзя лучше. Он не стремился уйти в пустоту небытия. Не стремился понять, почему и зачем все это изменилось так в одно мгновение. Его внутренняя суть предполагала, что раз эти изменения произошли, то было это все неспроста. Поэтому и выяснять конкретные детали не было никакого интереса и желания. Не ищи неприятностей, и не найдешь последствий. Это правило еще никогда его не подводило. Пусть лучше смерть в тумане, чем что-то неизвестное. Он заслужил, и не забыл своих ошибок. Он не сбежит от совести. Туман, так пусть будет туман.

Редкий туман постепенно вновь сгущался вокруг, набирая силу и густоту, но странно обтекал его новое тело, не стремясь вступать в какой-либо контакт. Живой туман. Подобное игнорирование начало выводить его из себя. Он сосредоточился на клочке тумана поблизости, представляя как вдыхает, втягивает его внутрь себя. Удивительно, но у него получилось. Клочки тумана в радиусе двух-трех метров притягивались к телу, и и тут же растворялись в коже рук, на ладонях, проникали под одежду. Втягивались во время вдоха в легкие. Но прежнего эффекта не было, чем бы это ни было раньше, это уже не могло быть наказанием. Создавалось ощущение, будто ему даже было приятно от совершения этого процесса.

Вскоре тумана стало настолько мало, что Игорю пришлось встать и начать настоящую охоту за этими небольшими редкими облаками. В этой охоте не было никакого смысла, он просто слонялся по бесконечной каменной пустыне, следуя за дрейфующими облаками из непонятного белого марева. Это продолжалось долго, сонное сознание не вело учет потоку времени, двигая тело вперед словно сомнамбулу.

— "Стоп", — он стоял в конце живой очереди, судя по внешнему виду и колодкам с наручниками это были его старые знакомые — заключенные. Смертники неузнаваемо преобразились, сейчас они ничем не походили на прежних людей. Бледные лица, худые женские фигуры. Отсутствующие взгляды. Никто не обратил взгляды на то, что Игорь стоит без наручников, кандалы он снял при первой возможности. Тело ощущало сильное притяжение, его будто тянуло магнитом туда где пропадали одна за другой сонные эльфийки.

— "И чего меня так тянет?"

Впереди возвышалась огромная черная арка, такая же как и в подземном зале. Глупо идти на поводу у инстинктов. Он через силу отошел в сторону, продираясь сквозь воздух как против течения. Глаз отметил вдалеке странность. Это была еще одна арка, серая арка. И у нее не было никакой очереди.

— "Всегда нужно поступать так, как от тебя не ждут, не так ли?"

Игорь, уже не человек, и еще не эльф, уже не мужчина, и еще не женщина, существо с невнятными страхами и сомнениями вошел в серую пелену перехода. И мир дрогнул.

— Ты ощутил это Д`райвен?

— Да, — в голосе командира стражи Мрака отразился животный страх.

— Мстящая вернулась. Теперь плакать будут все. Не только эльфы, — Старейший горестно сгорбился, как не вовремя все совпало. Теперь не имело значения, имеется ли у Огненных возможность продлить свой род или... она убьет всех.

Пелена перехода выплевывала все новых и новых эльфиек, но никто из жителей Огненной долины не был в эти мгновения искренне рад этому факту. Та, что прокляла тысячелетия назад светило Аскона — вновь посетила их мир. Что будет на этот раз? Проверять правдивость легенды желающих не было.

— Старейший, я объявляю тревогу!

Д`райвен порывисто бросил взгляд на восходящую Мрию. Еще не поздно созвать все отряды в город.

— Что? Ты решил вступить с ней в бой?!?

Старейший А`вир чуть не подавился своим языком. Вставать на пути у Дайконы — это сумасшествие.

— О нет, ничего подобного. Мы закроем ворота и будем ждать. Ждать пока она сама не уйдет с нашей земли. Сражаться с Дайконой, это последнее что я хочу совершить в своей жизни...

Сейчас командир стражи даже не помышлял о нападении, и ни один эльф не обвинил бы его в трусости.

— Это... умное решение, — А`вир облегченно выдохнул воздух. "Они" были не так опасны, как думало большинство бездарных. Но для того чтобы связать Д`айкон силой, нужны приготовления. Голой силой их не взять. Нужно выждать время, чем больше они узнают о "ней", тем выше шанс избавиться от этого проклятья окончательно.

— "Пожалуй, из Акира еще выйдет толк".

— Ааа...

Тело болело так, словное его пропустили сквозь конвейерную бетономешалку длиной с километр, не меньше. Каждая косточка и мышца стонала от болезненных спазмов, напоминая о своем существовании. О некоторых мышцах он раньше даже и не подозревал.

— "Болит, значит живой, где бы я ни был", — генерация мыслей тоже признак жизни, Игорь с кряхтением и стонами перевернулся на спину, лежать лицом в каменную землю не столь приятное занятие, кто бы чего об этом не думал, особенно в его нынешнем нежном образе.

Над головой раскинулось бесконечное темное небо, это была не ночь, скорее время перед рассветом, о чем сообщали лучи живых бьющих от горизонта багровых проблесков. Куда бы его ни выкинуло, здесь будет лучше, чем дома, там его ждали лишь смерть в одиночной камере, это если повезет, либо сухой треск автоматной очереди в лицо. Наверное, именно поэтому он не сомневался в собственном выборе, путей назад он не искал, даже не думая о шансах на возращение. Этот мир теперь станет его домом.

Пребывание в местах не столь отдаленных настраивает на определенный склад ума и определенный порядок мыслей, мало кто из тех, кто бывал там — смог избежать этих очевидных последствий. Отпечаток зоны остается на всю жизнь, его не вытравишь так же просто как пятно на одежде. Эта настороженность и ожидание постоянного подвоха от всего и каждого, к подобному невозможно привыкнуть, но и избавиться также нереально, мрачное ожидание неприятностей и готовность к худшему — вот что это было.

— "Нужно отлежаться", — Игорь вытянулся на камнях, ощущая затылком, спиной, пятой точкой и ногами как по телу разливается приятная свежесть прохлады еще ночного воздуха. Горного воздуха, эти дуновения были знакомыми, привнося в его сознание воспоминания из той, уже прошлой жизни. Каменные неровности впивались в тело, и постепенно вместо боли в тело стали проникать новые телесные ощущения, это были чувства неудобства и дискомфорта. Период акклиматизации подходил к концу, с дальнейшими действиями еще можно было не спешить, но бороться с любопытством было уже невозможно.

Игорь сел, подтянув под себя свои длинные ноги. Освещение было скудным, но отблески звезд позволили сложить первое впечатление. Он был в горах, его выкинуло на скалистый карниз, на небольшую площадку пять на десять метров, от которой куда-то вниз отходила узкая горная тропа. За спиной возвышалась высокой стеной каменная скала, в очертаниях которой угадывался идеальный круг каменной арки. С этой стороны арка выглядела скромно, никакой темной пелены, лишь каменный обод овала, покрытый странными орнаментами и ровное каменное полотно.

— "Видимо так она выглядит в обычном состоянии", — там, на земле... он вспомнил команды невидимого оператора об активации мембраны. Как активировать и пользоваться аркой он не имел ни малейшего понятия, поэтому тут же отбросил мысли об использовании неизвестного артефакта в сторону. Это было все равно, что сунуть руку в трансформатор, все могло обойтись без последствий, а могло и оторвать руку.

Существо иного мира медленно встало на ноги, осторожно изучая возможности своего тела и нового мира. Сила тяжести если изменилась то не существенно, других изменений он таки и не определил, да и особо не стремился их выявить. Достаточно было осознания правды, и примирения с ней. Новый мир, новый дом. Это было прекрасно... неповторимо прекрасно.

Лучший способ отвлечения сознания от генерации беспокойных мыслей — это физическая разминка. Игорь начал с приседаний, потом перешел на упражнения по растяжке мышц ног, и был приятно удивлен гибкостью своего нового-старого тела, оно гнулось во все стороны невообразимо легко, словно мягкое пластилиновое перышко. Тело в предрассветной ночи вытворяло акробатические трюки, садилось на продольный, а потом и поперечный шпагат, вставало на мостик, завязывалось акробатическими узлами, которым позавидовали бы земные гимнастки. Уровень гибкости был феноменален и потрясал воображение.

— Прелестно, — он не знал радоваться ему или печалиться, с одной стороны гибкий скелет залог крепкого здоровья, всем известно, что любая болезнь идет от позвоночника, с другой стороны... это новое свойство тела — очередное доказательство ее нечеловеческой природы.

— Я не человек... для эльфа такие выкрутасы в порядке вещей... я думаю, — сравнивать было не с чем, поэтому Игорь загнал мысли об эльфах в подсознание, подобная гибкость могла быть типичной, а могла и не быть, возможно, это какое-то уникальное свойственное только ему физическое состояние.

С растяжкой разобрались, теперь нужно было понять пределы физической выносливости и силы.

— "Не стоит увлекаться, находясь неизвестно где, без еды и припасов, возможно впереди долгая дорога в никуда, тратить силы впустую — ошибка", — для начала он начал отжиматься, конечно, не на кулаках как привык, понимая, что костяшки нового тела мало готовы к подобного рода испытаниям, отжимался по-женски на ладонях.

— ...двадцать девять — тридцать, — в руках не было и подозрения на усталость или тремор, никаких видимых последствий, только лёгкая усталость, что ощущается где-то на грани сознания, он мог бы отжаться еще пару раз по столько же. Это было хорошо, не сравнить с прошлым результатом по общей мощи и потенциалу, но для данного тела и весовой категории совсем не плохо.

Напоследок встал на мостик, и перейдя на руки быстро прошелся на руках по площадке из края в край, вестибулярный аппарат работал как часы, никакого головокружения или неудобства. Жаль, не было турника для восприятия полной картины, но судя по первым впечатлениям новое измененное тело, было достойной заменой тому, что было ранее.

Он снова сел в центре портальной площадки, рассматривая каменное кольцо арки портала, да — это был портал, ворота в другой знакомый мир, а может даже и миры. Границы известного мировосприятия невообразимо расширились, сейчас он был готов к чему угодно.

— "Как Алиса в стране чудес", — человек такая конструкция, что способен приспособиться к чему угодно и где угодно, эта мысль внушала надежду, — "хорошо покрутился, даже волосы не мешали".

Кстати о волосах, Игорь прикоснулся к длинной копне волос, даже странно, что волосы не сыпались на лицо и не забивались в рот, пальцы рук нащупали на затылке свернутую кольцами косу. Волосы были переплетены длинной кожаной веревкой, закрепляясь в крепкую шишку чем-то вроде заколки. Игорь вытянул заколку, и коса тут же выпрямилась, распускаясь вдоль спины, длинным черным удавом.

Заколка была необычной, со странными узорами и рунами вдоль поверхности. А еще и старинная... на дилетантский взгляд Игоря она выглядела старой, скорее даже древней. Такой вещи самое место в музее. С другой стороны ходить и ощущать, как ритмично бьет по спине тяжелая коса, это дано не каждому, к подобному желательно привыкать постепенно, поэтому эта вещь пригодится.

— А ведь тебя не было там, в тумане...

Игорь внимательно оглядел себя, насколько это было доступно без зеркала. За всеми этими упражнениями он упустил из внимания главное, после изменения его тюремная арестантская роба висела на нем как на узнике Бухенвальда, разница в размерах между прежним и новым телом была огромной, вспомнились ощущения от слетающих с ног при ходьбе ботинок. Сейчас этих ощущений не было.

— Ну, спасибо, кем бы ты ни был или чем бы ни было, — вместо противной робы на нем была обтягивающая приталенная куртка, с широким разрезом декольте. Для того чтобы разобраться в изменениях пришлось немного раздеться.

Может, так было задумано, и одежда должна сама меняться сообразно желаниям хозяина, правда тут соль в том, что о такой одежде Игорь даже и не смел думать. Или же действительно подарок неизвестного доброжелателя. Теперь на нем было черное нижнее белье, конечно женское белье, вполне аутентичные современные по всем земным меркам трусики и лифчик из странной мягкой и очень удобной ткани. Пришлось нагнуться, чтобы рассмотреть все что ниже, грудь двумя холмами перекрывала весь обзор.

— "Размер третий-четвертый", — со стороны он всегда мог дать точную оценку такого рода женским пропорциям, но сейчас находясь в теле и ощущая все от первого лица, да и без зеркала, это было сложной задачей. Грудь была большая, высокая и полная. Хорошая в общем-то была грудь, на зависть любой земной красавице, но эти мысли его пока не грели, сознание холодно подчеркнуло последнее слово, пока.

Ткань нижнего белья была удобная, нигде не натирая, во время упражнений он даже не ощутил одежды на своем теле, чего уж там говорить он не ощущал даже и самого тела. Настолько все было естественно, казалось закрой глаза и можно решить, будто он все еще в своем старом теле, в мужском теле. Далее шел еще один лифчик, который он назвал внешним, он также был черного цвета с темными полосами.

— Хм. Это видимо про запас, — впервые обратил внимание на свой голос, голос явно был женским, и принадлежал молодой женщине. Но определить какие либо особенности не мог. Старая особенность, любой человек странно воспринимает свой голос, он просто кажется своим, но дать определения самому человеку тяжело. Пожалуй, услышь сейчас Игорь свой голос в записи, он бы не смог его узнать. Впрочем, это проблема многих людей, кроме разве что журналистов и дикторов.

Штаны радовали, черные штаны из странной блестящей кожи, облегающие все что можно и нельзя, на ногах они ощущались как вторая кожа. По бокам были завязки на кожаных шнурках, сквозь которые эротично проглядывала покрытая ровным приятным загаром кожа бедер. Ботинки превратились в сапожки по колено, надето все это было не на голую ногу, а на аналог портянок. Тряпочки-портянки были из приятно пахнущей странной ткани, как можно догадаться тоже черного цвета.

— "Готика какая-то..."

Ну и курточка, за такие куртки нужно убивать без вариантов. Рукава только до локтей, считай безрукавка, почки открытые, нижняя граница куртки на уровне ребер, живот и пупок открыты, и это при том, что проклятые кожаные штаны почти на бедрах, того и гляди упадут. Хотя в последнем случае это поклеп, на пути падения штанин стояла развитая пятая точка. Полушария задних окружностей по степени развитости, относясь к столь любимой многими мужчинами бразильской экзотике, примостились на широких бедрах как последняя преграда.

Пояса или ремня не было. Сумок не было. Никакого завалящего ножа. Тело в одежде, и неуверенный в своем будущем Игорь в этом самом теле. Точнее говоря, будущее сейчас проглядывалось вполне определенное, но подобные мысли не доставляли удовольствия. На земле за такие мысли или предположения могли и убить, а здесь придется как-то жить.

— Кого-то или чего-то ждем? Нет? Тогда валим отсюда...

Край странного багрового солнца показался над горизонтом, и Игорь физически ощутил, как в землю ударила волна печного жара.

— "Черт, что-то мне говорит, что будет адски жарко", — нужно отбросить все мысли в сторону, и найти воду. Иначе он превратится в кусок жженой плоти уже до вечера.

— Гарр, — смертоносная тень вновь пошла в атаку. Пернатый хищник, родственник орла, монстр-переросток, с размахом крыла в десяток метров, опускался вниз выискивая своим острым зрением упрямую жертву. Фигура девушки успела куда-то скрыться, используя для спасения эти драгоценные секунды.

Вот померещилось слабое шевеление среди камней и птица, издав радостный клекот, метнула вниз очередной веер острых как кинжал перьев. Черные перья пробивали камень как масло, но жертва не дала о себе знать криком боли, придется делать еще один круг. Орлан медленно взмывал к небу, набирая хищную скорость, атаки не могли длиться вечно, запас сбрасываемых перьев не был бесконечным. Пройдет несколько дней, прежде чем удастся отрастить новые. Какая упрямая добыча. Это какой-то необычный эльф, другие ушастые, как правило, застывали на месте, стоило им только ощутить на себе действие гипнотического взгляда орлана.

Крылатый охотник опускался в ущелье, упорно высматривая свою пищу, внезапно из-да дальнего камня выметнулась быстрая фигурка, эльф бежал по камням, нервно озираясь по сторонам, бежал вприпрыжку также легко как горный козел. Так же отчаянно и обреченно, это был тот самый момент перед сбросом перьев. Перья уже летели вниз, когда добыча внезапно развернулась и испуганно подняла взгляд в несущее смерть небо. Тогда-то все и изменилось...

Это была не магия, по крайней мере, это была не та магия, с которой привыкли сталкиваться орланы. От фигуры во все стороны пошла волна мощной невидимой силы. Сначала в сторону отнесло перья, потом окружающие скалы и камни покрылись трещинами, как будто что-то невидимое кромсало и резало их вдоль и поперек. Эльф испуганно вздрогнул, и начал озираться, изумленно всматриваясь в то, что происходило сейчас вокруг, в этот момент и стоило завершить все отступлением. Но орланы не умеют бояться и делать быстрые выводы. Птица шла в новую атаку, когда вдруг ощутила, как ее разрезает на части что-то непонятное и страшное...

— "Это не эльф... это Д`айкона... какая ошибка", — озарение пришло слишком поздно.

Каменное плато было настоящим кладбищем, Игорь настороженно бросил взгляд в небо. Птиц заметно не было. Подумать только, какая махина, скальную породу пробивала как лазером, ему удалось собрать десяток перьев про запас. В отсутствие оружия эти почти стальные перья были единственным оружием, и оружием эффективным.

— "Интересно, скольких оно съело до меня..."

Он до сих пор ощущал эхо отдающейся в теле силы, после всего нового что удалось познать в новом мире, этот факт уже не вызывал удивления. Эта сила родилась как всепоглощающая волна где-то в пупке, мгновенно прыгнула в глаза, и дико высвободилась во все стороны. Это спонтанное высвобождение вызвало больше страха, чем радости. Огромные камни перебило в щебень. Скалы рушились, засыпая все ущелье, кто бы ни шел позже этой дорогой, ему будет нелегко перебраться через эти завалы.

— Зато живой...

Долина, в которую вывело ущелье, была полна человеческих и нечеловеческих скелетов и просто груды костей. Чего здесь только не было. Разорванные доспехи и пыльная кольчуга валялись горками мертвого металла. Ржавчины видно не было, но ничто и не говорило о том, что здесь раньше проходили дожди. Воздух в долине был накален до 50 градусов в тени, хорошо еще что ее новая одежда так хорошо адаптирована к погоде, в ней почти не жарко. Разве что волосы взмокли, но это и не удивительно при такой погоде и при такой их длине.

— "Нужно постричься, отрезать эти патлы к чертям собачьим".

Новый мир был жарким и, судя по всему, здесь были проблемы с наличием воды, прошло всего несколько часов от рассвета, а уже как в раскаленной печи. Под мышками еще не было мокро, но он уже ощущал терпкий запах пота, пот был не таким резким, как прежний мужской, но даже женский пот — все еще является выделением потовых желез, и никуда от этого факта не скрыться.

— Опасно здесь, нужно подобрать оружие, — и не только оружие, нести перья в руках было неудобно, хоть они и были почти невесомыми. Нужно было найти сумку или нечто что ее сможет заменить.

Оружия было много, самого разного, на любой вкус и цвет. Но Игорь резко сузил возможность выбора отбросив в сторону большие мечи и ятаганы, большие топоры так же пришлось отбраковать, он конечно мог поднять эти огромные дурынды, но это требовало нехилой сноровки. Главным же поводом были неудобные рукояти. Пальцы и ладонь оказались слишком изящными для этих толстых рукоятей, рассчитанных на минимум ладонь медведя.

— "Похоже, я сильно сдал в росте, если большинство железок мне не по руке", — наверное, мой рост сейчас под 160-169 сантиметров. Точно сказать сложно, нужно будет сравнить как встречу живых людей, по костям этого не сделаешь, не уверен, что это все людские скелеты, да и целых костей почти не осталось.

Тем не менее, оружие нашлось, и в достаточном количестве, чтобы образовать небольшую горку. Во-первых, удалось найти широкий пояс, что теперь почти скрыл собой обнаженный пупок, кожа, из которой был сделан этот предмет гардероба, была неизвестного происхождения, но точно не гнилая. Но пояс он брал не из-за дизайна, а ради двух ножен с ножами крепившихся к нему. Кинжалы были с удобной рукоятью, причем каждая рукоять была причудливо украшена иероглифами. Одна рукоять была сделана из чего-то вроде слоновьей кости, вторая из черного дерева, что при прикосновении немного светилось.

— "Или мне кажется?", — эти ножи как будто были созданы по хрупкой женской руке.

В комплекте к поясу шли два ремешка, что крепились на бедра и на пояс, в них тоже были ножи, но эти уже ничем не отличались друг от друга, рукоять из дерева цвета орехового дерева, отличная сталь и балансировка.

— "Всегда любил ножи..."

Да, это была давняя тайная страсть. Еще мальчишкой любил кидать ножи. До уровня цирковых аттракционов эту страсть он не развил, но в мишень для дартса с десяти метров попадал.

— "С ножами, как будто уверенность в будущем появилась", — это странное родившееся внутри чувство было ощущением защищенности и спокойствия.

Далее нашел еще два небольших засапожных ножа, в кожаной обмотке на рукоятях. Тот, кто был владельцем этого арсенала, знал толк в оружии. Каждый нож был подобран с любовью.

— И сумка...

Кожаная сумка из той же кожи, что и пояс, крепилась за спиной как рюкзак. Сумка была легкая, Игорь пару раз потряс ее над землей, вытряхивая последнюю пыль, неизвестно как долго она лежала в этой долине, не хотелось бы познакомиться с местными тарантулами и скорпионами. Но живности внутри не оказалось. На землю одиноко вывалилась фляга из кожи и маленькая резная статуэтка из черной кости.

— "Фляга это хорошо, нужная вещь", — он быстро закинул костяную поделку и флягу внутрь котомки, предварительно проверив содержимое фляжки, внутри было пусто, чем бы ни было содержимое в прошлом, от пробки и горлышка пустого сосуда несло приятным сладким запахом.

— "Потом нужно будет помыть, вдруг там бы яд".

Следующей полезной находкой был маленький дамский арбалет, или же он был детский, настолько миниатюрно он выглядел. Проверка работоспособности удивила, болт ударил в дальний камень, пробивая его насквозь.

— "Запас нужно экономить, опасный тут мир", — к арбалету был приложен мешочек с болтами. Игорь торопливо пересчитал заряды полезного приобретения, болтов было семьдесят штук, точнее уже шестьдесят девять. Болты были сделаны из синего металла, скорее всего литьем, так как внешне абсолютно ничем не отличались друг от друга.

Арбалет имел кожаную подложку, к которой крепился длинный ремень, Игорь быстро разобрался в креплении устройства, его можно было носить за спиной, регулируя перевязь на груди, потянув за перевязь арбалет можно было быстро взять в руки. Степень удобства, конечно, была не такой как у автомата Калашникова, да и само оружие не стреляло очередями, но ощущения были приятными, как будто получил в учебке свое первое табельное оружие.

Заканчивался арсенал двумя хрупкими клинками и полукопьем. Оба меча были с односторонней заточкой и длинными рукоятями. Длина лезвия одного не превышала и пятидесяти сантиметров, длина другого была на двадцать сантиметров больше. Больше ничем по внешнему виду они друг от друга не отличались. Ножны и рукояти были насыщенного темно бордового цвета, как будто оружие напилось крови. Никаких рун или украшений, тот, кто сотворил это оружие не заморачивался внешней красотой.

Полукопье было длиной в метр, из которого большая часть была зеленым древком, что при прикосновении приятно теплело под руками, наконечник копья был чуть изогнут, это было обоюдоострое лезвие длиной в треть копья. Не будь такого длинного древка, Игорь принял бы это оружие за изогнутый меч аналог чего-то вроде земного ятагана.

— Мда... жаль, — оружия здесь было много, но вот габариты, все доспехи были рассчитаны на мужчин, больших гигантских мужиков, правда эти кольчуги и латы требовали умелого ухода, почти все было изорвано и пробито перьями той самой птицы.

— "Хорошо она тут попировала...", — повезло мне, действительно повезло.

Игорь бросил взгляд на небо, за всеми эти копаниями в грудах костей и оружия он потерял счет времени. Становилось жарче, и как бы ни хотелось оставаться здесь дольше в надежде обнаружить еще что-то полезное, нужно было двигаться дальше, иначе без воды и еды его шансы на выживание в этом жарком каменном аду будут снижаться так же быстро как под атакой когтептицы.

Перед самым выходом из долины Игорь зацепился взглядом за странную картинку, у выхода лежало два скелета, мужской и женский, он сознавал это каким-то внутренним чутьем. Птица почти не тронула мертвецов, что было странно. Мужчина лежал, раскинув руки, будто защищая девушку своим телом. В руках девушки был небольшой легкий даже на взгляд щит, диаметром сантиметров тридцать. Доспехов и оружия на мертвецах не было. Только на шее мертвой девушки раскачивался невзрачный серый медальон, тускло поблескивающий отблесками багрового солнца.

Уходя из долины, Игорь ощущал, как в ложбинке у груди уютно разместился медальон. Это желание было сродни хватке сороки-воровки, он не смог преодолеть себя, руки сами сняли медальон с шеи скелета, губы сами шептали слова прощения, он не помнил, как одевал украшение на себя, но как только медальон коснулся груди, появилось ощущение правильности. Он все сделал правильно, мертвым все это материальное уже не нужно. Кто знает, что ждет его в этом мире, в крайнем случае, он продаст медальон, чтобы заработать на кусок хлеба.

— "Непонятный металл", — левая рука продетая в ремешок щита не ощущала его веса, металл находки был крепок, Игорь не пожалел болта чтобы проверить качество находки, на щите не осталось и царапины. Теперь ему было, что ответить когтептице, случись ему встреть ее собрата. Круглый щит не нагревался на солнце, защищая кожу рук от немилосердного жара вездесущих жарящих лучей. Теперь было ясно, почему кожа на его теле выглядит такой загорелой.

Выход из долины будто вернул второе дыхание, усталость и жажда отступили за границу сознания, маяча за порогом но, не теребя мозг своими настырными позывами. Тропа вела через перевал, этот переход сначала вверх, а потом вниз, по полуразрушенной каменной дороге, среди скалистых серпантинов занял весь световой день. К вечеру Игорь достиг подножия горы, удивленно отмечая, какой трудный отрезок, был пройден в эти часы. Дорога круто шла под уклон, и на горизонте стала видна зеленая линия далекой растительности.

— "Это лес?"

Хорошо бы, там, где есть лес, там есть и вода. Тело под одеждой было распарено несмотря на защитный эффект одежды. Непонятно как люди живут в такой жаре, впору ходить без одежды или в скафандре с встроенным кондиционером. Люди или другие существа должны были существовать, и доказательством тут был факт перехода почти тысячи соотечественников в образе эльфов, в том числе наличие огромного количества скелетов.

— "Этих эльфов кто-то встретил, не мог не встретить, в чем смысл посылать столько людей в никуда просто так?"

— "И как там будет с языком, внешность и физиологию нам поменяли, но язык это уже средство адаптации, ладно, сначала найдем воду, потом буду думать..."

Отодвинув мысли подальше, а особенно мысль о том, что делало такое количество существ в той долине, Игорь осторожно вступил в лес. Это был лес великанов, каждое дерево было высотой в две сотни метров. Незнакомое место таило в себе опасность, если в казалось бы, пустынном ущелье была смертоносная тварь метающая перья как стрелы, то чего ожидать от леса переполненного жизнью.

— "Один плюс, это не джунгли", — при такой жаркой погоде такое предположение не было лишено смысла, но слава Создателю этого мира, это был обычный лиственный лес, без вездесущих лиан и противного переклика макак. Лес из больших деревьев.

— "Лес, в котором могут водиться большие кролики..."

Дальнейшие шаги Игорь делал, настороженно сжимая ремень щита, опасливо приподняв свое полукопье.

Боевая тройка рейнджеров отдыхала от очередного дежурства, эта часть Пограничного Леса не была опасной, старое ущелье заканчивалось тупиком, через который не могли проникнуть Огненные эльфы, поэтому эта полоса Пограничного Леса использовалась как дополнительная база отдыха.

— Жара, — заметил Рилл, снежные всегда плохо переносили этот сухой ад, жар, длящийся в мире уже которое тысячелетие. Вспомнить бы каким мир был до проклятья, какими были дожди, и какова на самом деле природная мощь стихии Снежных, ему довелось видеть снег и лед в поединках магов, но одно дело магия, и совсем другое дело естественное проявление самой стихии.

— Да... жарко, — этот отдых был ничем не лучше ненавистной службы, неужели они до сих пор верят в то, что эти Огненные хоть на что-то еще способны?

— Может, сходим к пруду?

Вода в это время должна быть ненамного более прохладной, чем воздух, но на глубине она должна быть холодной. Т`дин смотрел как ползет по стволу дуба мелкая мошка и устало ответил:

— Вдвоем?

— Вис еще спит, ночной эльф... сам понимаешь, — Дин бросил взгляд на гамак под дальней веткой, судя по легкому покачиванию ветки, эльф видел в эти мгновения самую приятную часть сна.

— Тогда пошли.

Если идти лесным шагом, то расстояние до озера не выглядело таким большим, каким было в действительности. Этот заброшенный угол леса был его любимым местом. Здесь можно было расслабиться в прохладе и тишине, слушая безмолвные для других смертных песни древ. Дин резко ударился о спину Рилла.

— Ты чего?

— Тихо, — снежный замер, превратившись в статую, медленно вытягивая руку в сторону озера, Дин бросил взгляд в указанном направлении, и чуть не задохнулся.

— Мы это видим?

— А я как удивлен, — Рилл вскарабкался на ветку чуть выше, чтобы рассмотреть все отчетливее. Не самая плохая идея, сам лесной о таком даже не задумался, пораженный самим фактом вторжения.

В центре озера купалась девушка, это было понятно по довольному фырканью, и веселому визгу. Так эмоционально радоваться купаниям и нежности воды могли только женщины.

— Человечка?

— Не вижу. Проверять боюсь, магию может заметить. Давай лучше дальше посмотрим, — эльфы вообще сильно падки на слабый пол, стоит им только увидеть симпатичную девушку, они сразу теряют голову, не стали исключением Рилл с Дином.

Девушка была не высокая, и очень красивая. Равномерный загар, но не такой густой как у рабынь. Великолепная высокая полная грудь с симпатичными горошинами, плоский живот, остального они не видели.

— Глаза большие, карие, а волосы черные. Лицо... я почти уверен, что она эльфа, — глаза Рилла сияли азартом предвкушения. Дин покачал головой, некоторые эльфы никогда не меняются.

Обнаженная девушка с одним только медальоном на шее, неспешно вышла на берег, и Дин мысленно присвистнул. Какая фигура, эти полушария внизу переходящие в стройные длинные ноги, ровные ноги не то, что у этих по большей части кривоногих человечек. То, что это эльфа было несомненным, пропорции тела были такими, что это уже было фактом.

— "Молодая. Тридцать-пятьдесят весен, еще ребенок", — эльфы долго входили в зрелость, и еще дольше старели.

Незнакомка была совершенством, столь гармоничные пропорции тела, девушка повернулась и Дин замер, мало того она еще и красива.

— Я хочу ее, — пробормотал Рилл, не отрывая от девушки прилипшего к фигуре взгляда. Незнакомка занялась стиркой, погружая в воду свои немногочисленные предметы гардероба.

— "Ого, кожа василиска", — эта эльфа точно была не из простой семьи. Того что было на ней хватило бы на безбедную жизнь простого эльфа, либо как минимум нескольких человек, ибо запросы смертных были много проще.

Девушка стояла, нагнувшись над водой, полоща свои пожитки. Она стирала, даже не думая о том, что за ней могут следить, нагнувшись к воде, демонстрируя при этом хорошую гибкость. И все было бы прекрасно, если б она не стояла при этом спиной к эльфам, чуть разведя ноги в сторону, и выгнув таз назад, навстречу масленым взглядам невидимых зрителей.

— "Что творит... или что мы творим, она то про нас не знает", — да и как можно стирать — не нагибаясь, другое дело, что стирать вещи так... было сродни самой изысканной пытке.

Рилл утонул, полностью погрузившись взором в эти сладкие далекие полушария, широко расставленные ноги незнакомки, поставленные так, скорее для большего упора, дабы не поскользнуться на жирном слизистом иле, позволяли увидеть самое сокровенное. Никогда еще эта таинственная прекрасная складка плоти не имела над снежным эльфом такой власти. Девушка то нагибалась, то чуть приподнималась, от чего все это великолепие приходило в движение, позволяя наблюдателям вдоволь насладиться всеми такими соблазнительными изгибами.

— Не простая эльфа, одежда из кожи василиска, — заметил Дин, но Рилл его уже не слышал, сейчас он был в другом мире, там, где не было ничего кроме прекрасной незнакомки и ее восхитительной сладкой плоти.

В жизни случается много подлянок, поэтому стоило ли удивляться тому факту, что ветка под двумя эльфами с треском надломилась в самый неподходящий момент, свергая на грешную землю их мечтательные тушки. Громко надломилась. Дину еще повезло, ударившись о торчащий корень головой, он тут же потерял сознание, а вот Рилл успел встать на ноги.

Встать на ноги, чтобы встретиться глазами с взглядом таинственной девушки, и в этих прекрасных глазах не было ничего кроме черного потока всепоглощающих гнева и ярости.

— "Как некрасиво получилось..."

Пожалуй, умей незнакомка читать мысли, она бы помедлила, но она не умела читать мысли, поэтому ровно срезанная невидимым лезвием голова эльфа рухнула на землю, щедро поливая почву Пограничного Леса густым потоком янтарной крови. Против магии Д`айкон как известно нет защиты, эти невидимые лезвия проходят сквозь любые щиты, будто их нет и не было от природы. Лес судорожно перевел дыхание, в мир Аскона действительно пришел ужас, и у этого ужаса были злые карие глаза.

Это были эльфы. Игорь застыл над их бесчувственными телами, ощущая, как схлынула охватившая его сознание боевая ярость. Вот уж не ожидал от себя столь ярких эмоций. Один из эльфов все еще был жив. Нужно его обезвредить. Стараясь не обращать внимания на обезглавленное тело, он начал освобождать пленника от оружия и одежды, в ней могли прятаться скрытые предметы, давать шанс на побег он не собирался.

Раздев эльфа до исподнего, оттащил его тело подальше, чтобы пленник не видел того что случилось с его приятелем. Конечно, стоило убить и пленника, не известно обладает ли он магией, но убивать уже не хотелось. Даже мысль о том чтобы убить кого-то вызывала позывы к рвоте. В первый раз такое бывает, вспомнились рассказы сокамерников. Они часто общались друг с другом, благо дверей в камерах не было, одни только решетки, что позволяло заключенным общаться с соседями по блоку.

Эльф был тяжелый, пришлось тащить, волоча по земле. В мужчине было килограмм сто, здоровый амбал, почти на полторы головы выше Игоря в его нынешнем состоянии. Связав пленника и заткнув ему кляпом рот, вернулся к озеру.

— "Что дальше? Валить отсюда надо, место-то оживленное, так кто ж знал..."

— Зато хоть помылся, воды набрал, да и постираться тоже нужно было, — кто знает, кто носил эти шмотки до него, не хотелось бы подхватить какое-нибудь кожное заболевание.

— "И чего они там сидели? Извращенцы..."

Чего они там могли такого увидеть, Игорь еще раз оглянулся, без зеркала было тяжело, он заглянул в воду, но ждать пришлось еще с минуту, прежде чем поверхность воды успокоилась. На его взгляд его внешность не отличалась особым изыском. Складная девушка, с фигурой la guitarra.

— "Определенно над моей психикой поработали", — он никогда еще не воспринимал женское тело столь отстраненно и спокойно, как будто рассматривал полотно живописи. И это напрягало, кто знает, какие еще сюрпризы хранит его подсознание.

Лицо симпатичное, фактически золотое сечение, что так любят те, кто вечно измеряет пропорции. Прямой нос, тонкие брови как после коррекции бровей, пухлые губы.

— "Нужно стричься, тот тип меня запомнил", — Игорь встал у края воды, руки быстро распутали кожаный ремешок, запасливо откладывая его в сумку, такая вещь еще может пригодиться.

Нож с белой рукоятью срезал косу легко, даже не заметив преграды. Игорь отложил косу в сумку, потом нужно будет сжечь. Еще несколько взмахов по сторонам и с затылка. Клочки волос аккуратно собраны до волосинки и сложены в угол сумки. Волос насыщенного вороного цвета, живой волос, резать такой жалко, но нужно. Пряди над ушами оставил, чтобы не светить эльфийскими особенностями внешности. Получилось красиво. Отойдя от берега, пару раз опустился в глубину, тщательно перебирая волосы пальцами. Теперь можно и одеваться.

Одежда села на фигуру как новая. Игорь проверил, как вынимаются из ножен клинки, и неспешно направился к обезглавленному эльфу. Сегодня нужно будет уйти максимально далеко, однако для дороги требуется много нужных вещей, есть надежда, что у эльфа они найдутся.

Картина лежащего в луже крови тела заставила брезгливо сморщиться. Игорь осторожно присел рядом с телом. Чуть вдали лежал небольшой изогнутый эльфийский лук с колчаном полным стрел, нужно будет забрать с собой. Арбалетные болты нужно экономить, да и научиться стрелять из лука тоже не помешает.

Ничего похожего на огниво, трут и кресало, или котелок не обнаружилось, эльф был либо жадный, либо ленивый. Одежда эльфа не впечатлила, разве что понравился плащ с капюшоном, эти завязки у горла просто прелесть. В нем не будет видно фигуру, так что можно представиться парнем. Вот только ходить в нем в такую жару — это подвиг. Но мы сможем, все должно получиться, как там, в присказке — гвозди бы делать из этих людей.

Короткое мародерство обогатило мешочком с монетами, попалась пара золотых монет. Несколько амулетов, после недолгих размышлений выкинул в сторону, кто знает, как они действуют, может и отследить смогут. И краги, хорошие такие перчатки для лучника. Не хочется светить своими изящными тонкими ладонями, слишком уж женственно.

— "Может у второго пошукать?"

Вещи второго лежали неподалеку, ничего нового, разве что кусок пожелтевшего от времени пергамента с неясными изображениями.

— Это карта такая, или у меня крыша едет, не подтираются же они ей...

По карте можно было представить местность поблизости. Пограничный Лес, дальше Дикие Земли. Перед лесом — территория Огненных эльфов, если не ошибаюсь, это то место, куда попали прочие товарищи земляне. Так, мне туда не надо. Сборище землян, не самое веселое соседство для новой жизни.

— Значит Дикие Земли...

Звучит привлекательно, понять бы еще с какой стороны они Дикие.

Но главная хорошая новость заключается в другом. Закорючки на пергаменте понятны, а значит, письменность мы понимаем. Это, несомненно плюс, глядишь и языками владею. Игорь в последний раз бросил взгляд на тихую гладь озера.

— "Какое хорошее место, как в сказке", — надеюсь когда-нибудь сюда вернуться.

Фигура в плаще мягко ступила в Лес, и утонула в зеленой лесной чаще. Кто бы ни следовал следом, ему придется выполнить непростую задачу, нет ничего сложнее в мире, чем встать на след эльфа. Особенно если этот эльф не хочет чтобы его нашли. Лес шумел, переговариваясь с родичами шелестом миллионов листьев. Что-то теперь должно измениться, и эти изменения уже бежали по тропам просыпающегося леса легким экономным шагом. Что-то будет впереди, будем надеяться, что будущее несет нам не просто изменения, главное чтобы оно несло нам надежду.

Люди у дороги столпились вокруг последней телеги, оживленно жестикулируя и громко обсуждая какую-то известную лишь им проблему. Караваном это не назвать. Восемь телег, да два десятка путников. По окрестностям разнёсся звонкий звук пощечины. Из последнего фургона испуганно вылезла тоненькая заплаканная девушка, на первый взгляд лет шестнадцати-семнадцати. Вылезла на свет полуденного солнца полностью обнаженной, как есть голой, и судя по загару на теле, этой одежды она не знала от рождения.

— "Черт, куда я попал, жуткое место..."

Уже который день Игорь шел вдоль тракта, не пытаясь уйти дальше вглубь густой дубравы. Как только обнаружил эту дорогу, пришел к простому выводу, что куда-то она, да и приведет. Как минимум выведет к людям. Идти прямо по дороге Игорь не решился, памятуя о людской сущности и ее вечных проявлениях, поэтому и двигался вдоль тракта, скрытый густой листвой и извилистыми переплетениями веток. Надеялся встретить людей, поглядеть со стороны, составить первое впечатление. И уже потом принять окончательное решение.

То, что сейчас творилось у дороги, было уродливым зрелищем. Юную девушку окружило несколько мужчин, после чего у тракта разыгралось древнее как мир действие, которое, как правило, совершают почти все мужчины с такими безрассудно голыми женщинами. Над дорогой разносились полувсхлипы и болезненные стоны, и никто не стремился прийти этой девушке на помощь. Наоборот, от первых телег спешили новые желающие, торопливо распуская на ходу завязки своих штанин.

— "Ба, как же здесь все запущено", — уже несколько дней он тренировался в стрельбе из лука, и достиг на этом поприще великолепных результатов. Видимо это сказывались эльфийские гены или что там намешано в организме и подсознании этого тела, — "сейчас будет больно..."

Первая стрела воткнулась в затылок насильника, жертва пронзительно заорала, испуганно взирая на длинный зазубренный наконечник торчащей изо рта мужчины эльфийской стрелы.

— "Во, только теперь я понял, зачем стреле оперение, чтоб не улетела", — стрелы летели одна за другой, и поначалу расстреливаемые даже не понимали, откуда их убивают. Да, это были не воины. Так бестолково использовать драгоценные мгновения, это нужно еще постараться. Вопрос был только в том, что закончится быстрее, напряженно ищущие места спасения, поддавшиеся ужасу смерти люди или его стрелы, люди почему-то закончились быстрее.

— "Выходить или не выходить?"

Мародерка это святое, да и языка разговорить тоже не помешает, спасенная должна быть как минимум благодарна. Это подразумевалось, хотя насколько благодарными могут быть женщины, Игорь знал еще по прошлой жизни. Умение сделать человека крайним, и виновным это целое искусство, это дар от бога, врученный женщинам по факту рождения.

— "Но на меня этот фокус теперь действовать не должен", — надо будет освоить эти незатейливые приемчики на досуге, могут пригодиться, чего уж там краснеть. Жить захочешь, еще не так раскорячишься.

Стрелы у эльфов были качественные, эту мысль Игорь отметил уже не в первый раз. Обходя трупы и пополняя наполовину опустевший колчан окровавленными боеприпасами, он удивленно рассматривал распростертые тела. Удивительно, ни одного промаха. Ни одной лишней стрелы, одна стрела — одно мертвое тело. Результативность поражала, ему повезло с теми эльфами у озера. Чуть помедли он с атакой, и был бы незамедлительно мертв.

— "Значит, эльфов надо мочить первыми", — зарубка на памяти должна была остаться надолго, такие сведения добываются кровью, и ему повезло, что сейчас они достались ему чужой кровушкой.

Последняя стрела. Девушка под мертвым телом уже не кричала, испуганно хлопая ресницами в попытках рассмотреть Игоря под надвинутым до упора капюшоном. Нелегкая задача, плащ и капюшон полностью скрадывали фигуру Игоря, единственное, что можно было понять по его походке и движениям, было сведениями о росте и плавности движений.

— Не бойся, убивать тебя не буду, — сухо произнес Игорь, играя голосом, голос должен был измениться, сейчас он должен был слышаться как молодой паренек лет шестнадцати, у молодых мужчин голоса часто бывали довольно похожими на женские. Главным здесь было не перемудрить.

Потянув за плечо, перевернул мертвое тело в сторону, освобождая девушку от неприятно пахнущего груза. Стрела отправилась в колчан. Да, не получается у него контакт с существами этого мира. Пернатого в ущелье убил, одного эльфа в лесу обезглавил, теперь вот еще висяки, можно считать, что зачет на результативность стрельбы сдан на оценку — отлично. Экзамен пройден автоматом.

— "В таком караване определенно есть чем поживиться", — лезть самому в телеги не хотелось, нужно было держать дорогу в поле зрения, кто его знает, кого еще по ней принесет. Нельзя терять бдительность.

— Что везем?

Главное забрать съестные припасы, лесные орешки и разные дикие фрукты превратили рацион в аналог модной диеты. Такая пища наверняка помогала поддерживать фигуру, но вот о ней родимой Игорь думал в последнюю очередь, его предпочтения были традиционными — мясо, вот что он любил, и поедал в любых количествах, в любое время дня и ночи.

— Не знаю я, — жалобно заплакала девушка, растирая по телу кровавые разводы. Тело было красивое и стройное, а невысокая тоненькая фигурка выглядела столь аппетитно, что Игорь ощутил, как в нем непроизвольно растет тот самый интерес, это было похоже на возбуждение. В его новом теле родилось какое-то странное тянуще сладкое и чуть сжимающее ощущение, оно появилось как приятный теплый пульсирующий источник внизу живота. Незнакомый ранее спазм, очень возбуждающий по ощущениям спазм.

— Огниво есть?

Стыдно признаться, но за все эти дни Игорь так и не смог разжечь костер, исправно стирая сотни палочек о трухлявые сучки, он часами повторял всем известные способы розжига. Разжечь костер оказалось не просто, искусство доступное лишь подлинным дикарям и журналистам популярных телевизионных программ. Признав за собой неутешительный диагноз и попеняв на кривые руки, Игорь обреченно махнул рукой на столь ценный навык.

— Ага, — девушка резко перестала реветь, видимо уже понимая, что убивать ее прямо здесь не будут.

— Неси... беги давай, только быстро шевелись. И котелок неси для варки пищи, самый лучший выбери, но чтобы небольшой был, не тяжелый. На два человека чтоб хватило..., — Игорь остановился на полуслове, неужели он уже принял решение. Эта девушка не эльф, в лесу такая будет обузой. Ладно, все мысли потом. Сейчас нельзя терять время.

Девушка начала бегать вдоль маленького каравана торопливо копаясь в поклаже. Скоро перед Игорем лежал чисто надраенный милый котелок, а также красивая деревянная тарелка с ложкой. Подумав немного, он согласился с выбором мудрой девушки, тарелка с ложкой хоть и занимали место, но были необходимым грузом. Средства розжига, те самые кресало и трут уже были аккуратно запакованы в походную сумку. Теперь можно было поесть горячего мяса, с дичью проблем не возникнет, скорее нужно бояться другого, утраты всех стрел. За последние пару дней он уже потерял безвозвратно десяток стрел. Они выдерживали не более трех-четырех попаданий. Он был уверен, что людские поделки нельзя будет использовать так же часто.

— Деньги, — Игорь зыркнул на девушку, и она тут же сорвалась с места. Игорь почти не обратил внимания на тот факт, как только что подтвердилась еще одна его гипотеза по поводу языка общения, эти люди понимали его речь, и это могло бы наполнить его радостью, случись это событие в другом месте и в другое время.

— "А ведь я хотел выйти и просто поговорить с ними..."

И приспичило этому мудаку залезать на девушку именно в этот момент. Стоя там, среди деревьев Игорь, выхватил лук без лишних раздумий, стоило только на миг представить себя на месте этой девушки. В последние дни подобные мысли так и норовили поселиться в сознании. Так что, спасая ее, он на самом деле спасал не девушку, это была инстинктивная реакция — он спасал себя. Вот такие сложные изгибы психики, бурлили сейчас в душе человека из иного мира.

— Вот, — девушка робко протянула несколько кошелей полных денег. Игорь удобно расселся прямо на земле, чуть в стороне от кровавых лужиц и безвольных холодных тел, радуясь тому, что сейчас не середина дня и трупы еще не скоро завоняют.

Денег было много, не меньше сотни монет золотом, и еще три мешочка с серебряными марками, и несчитанная кучка меди. По мере подсчета этого богатства настроение улучшалось, и окружающий мир уже не виделся в столь мрачных тонах.

— "Не замечал раньше за собой такой любви к крохоборству", — он поднял глаза на обнаженное тело молодой девушки и вдруг обиженно осознал, что оценивает ее как возможного соперника, мысли проносившиеся в сознании несли яркое послевкусие критичности и небольшой доли странной ревности, — "ой ё, похоже, что моя крыша уже едет..."

— Как тебя зовут?

Девушка испуганно округлила большие глазки, и захлёбываясь страхом пролепетала:

— Мэйка, я рабыня уважаемый лэр, — назвавшись рабыней, девушка тут же распростерлась на земле в каком-то необычном поклоне. Хочет кланяться, пусть делает что хочет, как говорится в чужой монастырь...

— А почему так, — надо же уже уважаемый, Игорь почти скривился, он всегда ненавидел тех, кто пытался к кому-либо подлизаться, справедливо рассматривая их в качестве мошенников, пытающихся втереться в доверие. Ни один нормальный человек не может получать удовольствие от процесса самоунижения. А от ненормальных нужно держаться подальше, так безопаснее для психического здоровья и кошелька. Особенно если кошелек дорог как память о будущем сытном ужине, и теплой постели.

— Моя мать рабыня, поэтому я рабыня. Такова моя судьба. Да поможет мне свет прекрасной Мрии, — девушка выпрямилась, подобрав под себя длинные ноги, всем своим видом выражая свою робость и полную покорность.

— "Великолепно. Нет, а чего я хотел. Рабство, чего еще ожидать от этих дикарей. Варвары. Но это многое объясняет", — странно только, чего это они так оживленно столпились вокруг этой девушки. Голая баба конечно должна вызывать закономерный мужской интерес, но не в таком ведь ажиотажном масштабе.

Новый мир приобрел первые очертания, и эти краски Игорю не нравились, общество в котором процветает рабство — не лучшее место для жизни человека из другого мира.

— А чего это они так на тебя набросились? Как голодные прямо...

Мэй ссутулилась, от чего ее загорелая грудь соблазнительно колыхнулась и горестно вздохнула, если сейчас она играла, то в ней пропала великая актриса трагического жанра.

— Мой хозяин вез меня тайно. Не хотел делиться с другими. Когда хозяин обоза узнал, он рассвирепел. Кудро был почти на грани. Я его не виню господин...

— "Мазохистка? Ее насилуют, а она никого не винит... нет такого я еще не видел", — взгляд землянина помимо его воли потек по женской фигуре, девушка была божественно хороша, невысокая статная пропорциональная фигура, красивая полная грудь, талия без складок жира, все в этой туземке было красиво и гармонично. Светлые волосы, тонкое лицо, чуть пухлые губы, большие с симпатичной хитринкой глаза цвета неба. В другом мире ее внешность произвела бы фурор.

— Все равно нельзя насиловать женщин, — слова Игоря вызвали у рабыни нечто вроде непонятного эмоционального шока. Опять он сказал что-то странное?

— Вы правы лэр, но его оправдает любой судья. Когда грань подходит настолько близко — есть только один выход, — девушка соблазнительно смешалась и покраснела. Отодвигаясь всем телом чуть в сторону, — все мужчины становятся такими когда подходит грань. Я уже привыкла...

— "Она что? Меня боится? М-да, этого ей следует бояться в последнюю очередь, так как женилка еще не выросла, и вряд ли теперь когда-либо отрастет, печаль..."

Вопрос что делать с девушкой даже не стоял, нельзя брать на себя такую обузу. Оставлю как есть, тем более, коль она так мягко отзывается о насилии. Какая, однако, пластичная психика у рабынь. Интересно, что она там говорила про грань, если он не ослышался, то это звучало как грань с большой буквы. Странные в этом мире традиции, хотя если задуматься, то земные нравы ничем не лучше.

— Расскажи-ка поподробнее, что ты там сказала про грань, — Игорь еще раз осмотрелся, по лопаткам прошлась уже знакомая холодная дрожь, такое чувство, будто кто-то за ним наблюдает, мерзостное ощущение. Так, нужно завершать допрос и уходить в лес. Игорь не любил длинных разговоров, из-за чего в данный момент его собственные поступки выглядели сумбурно и хаотично. Будем надеяться, что пары вопросов хватит, все же, как женский народ любит дать свободу своему языку.

— Что рассказать, — недоуменно переспросила девушка.

— Да все рассказывай, я не спешу, — последнее было неправдой, пусть Игорь никуда и ни к кому не спешил, его внутренние инстинкты кричали о том, что как раз сию минуту пора уходить.

— Хорошо. Когда пятьдесят веков тому назад свершилось великое злое колдовство, и Мрия окуталась кровавым мстящим туманом — на земли Аскона опустилось великое проклятье. Оно коснулось всех мужчин, пришло во все народы и расы. Люди, гномы, эльфы, драконы, оборотни, орки, тролли. Все вкусили горечь проклятья. Мрия наслала на земли мира великий жар и отвернула свой лик от мужчин, одаряя и благословляя лишь своих нежных дочерей. С тех пор благословение Мрии живет в женском чреве. Но каждую седмицу Мрия обновляет свое проклятье, и тот, кто не вкусит из лона прекрасного своего спасения — обернется Диким, — девушка сидела на коленях, чуть прикрыв глаза и раскачиваясь из стороны в сторону, и судя по всему, она читала какое-то сказание по памяти. А жестко тут у них, какое-то проклятие на мужиках, это мне еще повезло, так получается.

— Дикие, вот погибель проклятого мира. Кровь для них что вода, а мясо разумных пища. Речам не внемлющие, магии не боящиеся, зверьем подлым на деле обернувшиеся, неважно какой расы они были до обращения. Лишь смерть будет для них освобождением и наградой за принесенные страданья, — Мэй резко замерла, длинные ресницы дрогнули, и испуганные большие глаза широко распахнулись. Она замерла, видимо ожидая смерти, или чего-то более худшего.

— Не бойся, не Дикий я, — приободрил девушку Игорь, продолжая размышлять о словах рабыни, витиеватая речь, вызвала мозголомные завихрения в мозгу, но кое-что он все же понял.

— Я знаю лэр, Дикие не разговаривают, они как животные, только еще опаснее. Их очень тяжело убить, очень живучие твари, — в последних словах девушки промелькнула ядовитая злоба, отражая ее внутреннее отношение к Диким.

Планы придется поменять, как оставишь ее здесь в одиночку, когда по окрестностям бродят эти каннибалы дикари. Недаром ведь этот край прозван на карте Дикими землями.

— Проклятье обновляется раз в неделю, — поразительно, проклятье, обновляющееся в срок, почти как хороший лицензионный антивирус, стоит подстегнуть аборигенку, а то эдак можно проболтать до самого вечера, а он уже который день без горячей пищи, — каждые семь дней?

— Да лэр, — в голосе девушки отразился страх, незнакомец задавал слишком странные вопросы, ответы на которые знал каждый ребенок.

— Даже так, — хоть одна хорошая новость от своего нового женского статуса.

— Семь дней долгий срок, в какой день подступает эта грань. Конец каждого седьмого дня или в начале первого из семи?

Очень интересное проклятье, можно сказать изощренное. Возможно, все эти погодные явления и повышенная интенсивность солнца как-то взаимосвязаны с проклятьем, или же это всего лишь следствие погодных аномалий к которым местное население привязало свои мифы. Дикари-с.

— Грань нужно отодвинуть до истечения полуночи седьмого дня. Иначе мужчина обращается в Дикого и его убивают, — Мэй говорила очевидные для всех местных прописные истины, кто этот незнакомец, что не знает самого простого.

— Понятно...

— "Не пей воду Иванушка, козленочком станешь, удивительные тут проклятья, скорее масштабное нарушение защитного озонового слоя, с последующим всеобщим изменением климата. Вечное лето, отсутствие дождей, все говорит об большой озоновой дыре. Однако деревья в лесу росли и лучей солнца не боялись..."

Проклятье тоже могло быть чем угодно, или болезнь либо облучение радиацией вследствие ядерной войны. Магия, к примеру, не могла появиться просто так, тут явно виден сбой работы генетического аппарата.

— "Ага, а порталы с эльфами это массовая галлюцинация у которой я отрубил голову и в которую с успехом перевоплотился сам, видимо этот мир сложнее, чем я мог представить на первый взгляд".

— И как оно лечится — это проклятье, или мужики уже все повымерли?

Судя по названию окрестных земель, свихнувшихся на грани мужиков тут орда и маленькая кучка.

— А вы не знаете?!?!?

Если бы он сказал ей что является демоном воплоти, наверное этот факт не вызвал бы такого глубокого потрясения.

— Не помню я, ударился головой, вот память и потерял, — нелепая отговорка, но девушка расслабилась, смущенно двинув худенькими плечами.

— Лекарство от проклятья — лоно взрослой женщины. Все это знают, — удивленные глаза Мэй проехались по фигуре в плаще любопытным взглядом.

Оригинальное решение. Они что прививки с бактериями микрофлоры делают? Или это как спринцевание работает? При всей комичности ситуации с лекарством, стоило отметить лишь одно — тот, кто проклял этот мир, имел отличное чувство юмора.

— Неужели Дикость не лечится?

Что-то подсказывает, что местные светила науки должны по идее работать над решением этой проблемы. Интересный поворот. Черт, это он выходит, сейчас невиновного мужика прикончил, только за то, что тот хотел спасти себе жизнь, как-то так получается, а этот хозяин Мэйки настоящий жук — все скрыл, даже зная, по-видимому, о близком сумасшествии этого человека. И кто тут теперь свинья...

— Только в лоне прекрасном, что дарит жизнь, таится спасение, — ответила, смутившись и потупив взор молодая рабыня, — Дикость не лечится, о таком я не слышала даже в сказаниях. Люди Аскона обычно лечат Диких усекновением их головы. Другого лекарства не существует.

— Даа... дай догадаюсь, процесс отдаления грани... от него часто рождаются дети, верно?

Нехорошее подозрение крепло внутри со скоростью полета сверхзвукового Конкорда, из всего, что сказала девушка, слух сразу же зацепился на несколько слова вроде "в лоне прекрасном, что дарит жизнь".

— Вы правы господин, — Мэй смущенно поклонилась, не замечая, как легко качнулась вновь ее соблазнительная грудь, — насладившись цветком творения, мужчина оставляет в нас свое семя, из которого и произрастает новая жизнь.

— "Это... нет слов, полный амбец, хуже и быть не могло..."

Нет, первые догадки о ценности женского рода в этом мире можно было сделать еще по трупам в долине, мужик закрывший девушку телом — молодец, так и надо поступать правильным людям. Вспомнить то же остолбенение эльфов, тоже ведь неспроста такая реакция. Получается наличие женщины в этом мире — это вопрос жизни или смерти, и соответственно самый ходовой товар. Что же теперь делать, не хотелось бы теперь светить своей принадлежностью к столь нежному и любимому всеми слабому полу.

— Собирай себе все, что тебе необходимо, я отведу тебя в ближайший город. Кстати, как далеко от нас самый ближний город?

Девушка как будто облегченно выдохнула, расслабься — не буду я тебя насиловать и убивать, не буду...

— Город Верон. Но до него еще два дня пути.

Жить в одиночестве он и не планировал, так что выход в люди был предполагаемой необходимостью. Ломать голову придется над другими вещами, как легализоваться в этом мире, при таком формате отношений между полами. Нужно будет подобрать еще одежды, что-то бесформенное и широкоштанное как у земных рэпперов, хорошо скрывающее фигуру, ходить в плаще по лесу это одно дело, но не было никакой уверенности, что стражники города не обратят внимания на странного путника в капюшоне и плаще. Такой прикид может вызвать ненужные подозрения.

— Мне без разницы, мужик сказал что доведет — мужик сделает, — если бы Мэйка еще знала, как комично звучит это обещание из уст таинственного незнакомца. Но она не знала.

Это бесконечное путешествие к городу Верону, Игорь запомнил надолго, если не навсегда. Мало того что пришлось тащить с собой кучу сумок напоминая своим видом тяглового мула, так еще и приходилось поддерживать разговор с Мэй. Пусть этот обмен репликами включал в себя лишь согласное подтверждающее мычание Игоря, но сам факт необходимости проявления реакции на услышанное — напрягал.

— "Как же заставить ее замолчать", — он уже сам был не рад, что начал задавать эти вопросы. Пожалуй, чтобы заткнуть женщине рот, нужно занять делом хотя бы одно из ее главных отверстий. Ничего пошлого, всего лишь предложение легкого перекуса, и вот благословение для ушей, вокруг разливается тишина. Жаль только эта благодать ненадолго. Женщины, даже рабыни, никогда не устают работать языком, нет, это не то что вы подумали, но думаю, эта идея тоже не лишена полезного потенциала.

Когда он предложил оставить часть сумок поднялся такой ор, признаться, Игорь бы удивлен тем, как быстро они дошли до этой стадии отношений, будь здесь побольше тарелок, уже набили бы порядочную горку глиняных осколков.

— "Зачем нищей рабыне, что не носит одежды столько дорогих тканей и цветной посуды?"

Статус женщин в этом мире соответствовал ценности пусть дорогого, но товара. Рабынь начинали продавать с момента официального взросления, в пятнадцать лет. Большинство женщин от рождения, и до самой смерти ни носили никакой одежды. Рабыням одежда не была положена по статусу. Женщины из свободных семей носили нечто вроде бикини, два мелких элемента на теле, трусики и лифчик поднимали девушку от ничтожной позиции рабыни до положения свободной женщины. Вот только сохранить эту свободу было нелегко, такой роскоши можно было ожидать, принадлежа к богатому и сильному роду. Но даже в этих родах от дочери ожидали исполнения долга, что выражался в необходимости и предопределенности ее замужества. Все девушки были сосватаны еще с пеленок. Поэтому найти незамужнюю девушку старше шестнадцати лет в Асконе было практически невозможно.

— "Это все жадность виновата", — проклятье начинало действовать на мужчин с достижением шестнадцати лет. Женщины были нефтью и золотом этого мира, стоимость дорогих покупок, вилл и дворцов оценивалась в эквиваленте равном количеству женщин, по умолчанию это были здоровые и полные сил девушки, что называется в самом соку молодой жизни.

Женщин продавали на рынках, предлагали как сопутствующую услугу в тавернах и гостиницах, включая их цену в стоимость номера. Покупать женщин на ночь было не дешевым удовольствием, хозяева девушек наживались на этих рабынях всеми возможными способами. Четыре золотых в месяц, вот цена борьбы с гранью проклятья, дешевле было жениться, они и женились, разбирали всех — даже косых и хромых, что приводило к тотальному дефициту свободных от брака женщин старше шестнадцати лет. Всем кому не повезло, приходилось пользоваться услугами публичных домов, статус которых в этом мире был сродни элитным финансовым учреждениям. Если позволяли финансы, местные жители вкладывали свои наличные в покупку очередных рабынь, предполагая, что такое вложение средств — всегда оправдано.

С одеждой вообще было много заморочек, чем больше одежды было на женщине, тем выше было ее положение в обществе. За соблюдением этого правила ревностно следили разные организации. Здесь была своя экзотичная служба нравственности, что-то наподобие земной Инквизиции. Святые отцы были озабочены только одним, чтобы все жители Аскона соблюдали правила утвержденные орденом Мрии пять тысячелетий назад.

— "Варвары..."

Говорили, что дочь Императора носила столько одежды, что видно было только лицо, все ее тело вплоть до пальцев рук было скрыто под одеждой.

— "Еще повезло, что мне не нужно тратиться на защиту от проклятья..."

Можно было только сочувствовать участи прочих землян, попавших к эльфам как куры в ощип. Сбежать не получится, все эльфы этого мира виртуозно владели магией, врожденная предрасположенность к магии природы и отдельным ее стихиям делала их страшными противниками, да и чисто физически эти существа превосходили своих новых соплеменниц на несколько уровней. Особенно если принять во внимание слова Мэй о признанной искусности эльфов как мечников, стрелков и прирожденных следопытов. Убегать от таких талантов, архисложное занятие, но Игорь все же мысленно пожелал им удачи.

— "Теперь понятно, зачем нужно было столько эльфиек", — род Огненных эльфов оказался на грани вымирания, о чем, весело щебеча, сообщила неугомонная спутница.

Игорь лишь короткими репликами направлял разговор в нужную сторону, направлял и слушал. Сведений было много, чего только стоила информация о магии. В этом мире было много магов, большинство магов было мужского пола, девушки из свободных семей иногда изучали магию в домашних условиях, но в академии магии их, как правило, не принимали. То ли из-за того что мужчины не могли совладать со своими инстинктами, что успели образоваться в этом мире за пять тысяч лет. То ли потому что считали женщин косвенно виновными в последствиях, к которым привело великое проклятье, оказывается, эти слова были произнесены устами мага-женщины.

Взгляд Игоря опустился на игриво подпрыгивающие ягодицы рабыни. Было неправильным пускать девушку впереди себя, но он слишком устал, чтобы придираться к подобным мелочам.

— "Красивая", — юная девушка не знала иной жизни, дочь рабыни с детства не ведавшая приятной тяжести одежды. Все ее простые мечты и желания были прозрачны, ограничиваясь лишь на вкусном ужине и удобной постели. К своему долгу рабыни она относилась философски, рассматривая свое положение как необходимое зло.

— "Не знаю, что бесит меня больше, это смирение, или радость в голосе", — как можно быть такой веселой, будучи рабыней, — "мне никогда не понять этих женщин, откуда такая тяга к рабскому подчинению, не ошибусь, если скажу, что положение рабыни доставляет ей тайное удовольствие".

Жизнь рабынь была незатейлива, все их бытие состояло во всяческом угождении желаниям хозяина. Самых красивых рабынь отбирали на развод как каких-то животных, страшных и уродливых тупо убивали, понимая, что такая внешность не даст в будущем хорошего дохода, убивали еще в раннем детстве. Жестокий мир. Легко представить короткую жизнь невезучих девушек-инвалидов и состарившихся женщин старше сорока лет. Некоторым везло, благодаря благосклонности хозяев они успевали приобрести хоть какую-то профессию, становясь поварихами или служанками, но большинство тех, кто влачил жалкое существование, в бесчисленных домах терпимости, банально шло под нож палача.

На всех рабынях кроме тех, кого избирали для селекции, были магические татуировки, помогавшие в случае необходимости быстро отыскать беглянку, другой функцией было предотвращение нежелательной беременности и активация ускоренной регенерации. Последнее было необходимым условием выживания. Особенно для невезучих рабынь, попадавших в войсковые части, соотношение рабынь в армейских обозах было — сотня солдат на одну девушку. Большинство лэров экономили свои средства на войсках, не желая тратить лишнее золото на удовлетворение желаний рядовых вояк, эти желания воины должны были удовлетворять в походах и штурмах городов самостоятельно — не обременяя финансово своих хозяев, достаточно было того факта что им платили за их службу солидные по местным меркам деньги. От такой интенсивной личной жизни, несмотря на наличие метки регенерации, редко кто из армейских рабынь доживал хотя бы до тридцати лет.

— "Какое место займу в этом новом мире я", — быть рабыней или выходить замуж — всего два пути, но такие варианты Игорь даже не рассматривал. Недаром ведь он набрал столько оружия в Долине мертвых?

— "Нужно стать воином, научиться бою на мечах, да и рукопашный бой подтянуть тоже необходимо", — потом можно будет подумать об обучении магии, уничтожение когтептицы и эльфа говорили о наличии магического дара. Этот дар нужно развивать, такие подарки не даются просто так, — "не забыть бы еще о верховой езде, стыдно вспоминать, но видел лошадей только в кино и в зоопарке". Он не обманывал себя, ему никогда не сравниться с местными мужчинами-воинами, со слов Мэй можно было сделать вывод, что эти мечники настоящие монстры, от которых легче убежать, чем попытаться убить.

Именно воины и маги занимали здесь сравнительно высокое социальное положение, он знал, к чему следует стремиться, войти в круг богатых и могущественных родов можно было только через выгодный брак, что конечно было невозможно по вполне ясной физиологической причине. Взять девушку замуж он не мог, выйти замуж тем более. Поэтому мыслей о повышении своего статуса до уровня благородного-лэра, Игорь и не допускал.

— "Верон слишком маленький город для меня, буду привлекать ненужное внимание, нужно двигаться к крупным городам, лучше всего подойдет Арнгольд", — второй по численности город Киранской Империи, с населением больше миллиона жителей, он был славен своими многочисленными школами фехтования и рукопашного боя.

— "Мэйка, что мне делать с этой девушкой?"

Как отреагирует стража Верона на известие об уничтоженном караване. Посадят в тюрьму? Эх, это нежелательно, стоит кому-то лишь заняться прикладным обыском этого тела, и его женская природа будет мгновенно раскрыта. В свете последних сведений о тамошнем традиционном укладе, наказание за убийство невиновных путников только одно — продажа в рабство.

— "В следующий раз буду сидеть тихо, даже если будут насиловать самого архангела Гавриила..."

— Мэйка, ты не хочешь стать свободной?

Речь девушки оборвалась, Игорь облегченно перевел дыхание, он уже давно не слушал этот бессмысленный щебет рабыни. Все важное в плане информации он уже выжал, остальное было всего лишь набором пустых сплетен о том — кто, сколько раз и с кем спит, если это был круг интересов местных рабынь, то ему было искренне их жаль.

— Не хочу, эта свобода будет до первого воина. Свободная девушка, если за ней не стоит сильный род или клан — очень быстро превращается в рабыню, — впервые в голосе девушки промелькнуло нечто похожее на горечь сожаления, — сильный воин не спросит моего согласия, будь я даже сотню раз свободна. Случалось, воины нападали на охрану свободных девушек и уводили их как личных рабынь. Не каждый род сможет противостоять воинскому братству, некоторые ордена включают в себя до десяти тысяч клинков.

— "Знакомые реалии, это неистребимо, там, где есть люди, всегда будет место сочному беспределу..."

— Не простая жизнь у свободных, это как же они ходят по улицам...

— А они и не выходят на улицы, — удивленно бросая на него немые взгляды, сообщила Мэйка, — никто не будет рисковать понапрасну. Для воина нет большей чести, чем украсть свободную девушку, перебив перед этим ее стражу. В этом есть своя особая слава. Такими поступками гордятся. Об этом слагают песни и сказания. Вот в краже рабыни нет никакой чести, но воины нас и не крадут, они нас покупают.

— "Умные гады", — торговцы это почти уровень местных транснациональных корпораций, у каждого сильного торгового дома своя личная армия, и все эти дома связаны между собой узами династических браков, попробуй с такими повоевать, раздавят и не заметят. А вояки то засранцы, на словах честь и сила, а в реальности убогое ссыкло.

— Если им нужно что-то купить, то торговцы приходят в родовой квартал сами. В родовых кварталах много своих воинов, есть даже свои Мастера клинков. Взять такой квартал не по зубам обычному братству воинов. Они и не нападают, сильные роды имеют много союзников, такие нападения всегда завершаются большой кровью. Последний раз нападали в Эльриоде, пытались выкрасть младшую дочь главы клана. Погибло больше трех тысяч людей, орков и эльфов, — девушка бросила вопросительный взгляд на Игоря, то ли этот плащ ввел ее в заблуждение, то ли показанная отменная стрельба, но она приняла его за эльфа.

— Дикие!!!

Мэйка могла бы и не кричать так громко, Игорь уже натягивал тетиву своего лука до упора. Очередное безумное рандеву с Дикими отморозками, уже в третий раз за последние два дня.

С`редит проносился над лесом купаясь в потоках теплого воздуха, почти задевая своим костистым головным гребнем влажную границу нежных облачных масс, небо было полностью свободным и это осознание несло в себе дополнительный оттенок нежного удовольствия. Как хорошо плыть по небу раскинув крылья, не боясь столкнуться с кем-либо из вездесущих и гордых соплеменников. Подобная воля пьянила сильнее любых веселых напитков.

— "Н`имрод был не прав, эти земли просто созданы для охоты", — только здесь можно было убивать без разбору, не задумываясь о последствиях и возможных неприятных результатах. Чистое уничтожение, всего лишь нести смерть всему, что посмеет встретиться на пути одинокого дракона.

Единственной преградой для разнузданного веселья была высота могучих древесных крон, Приграничный Лес уходил в земли Диких на добрую сотню лиг, что позволяло презренной добыче вести эффективную борьбу за свое выживание.

— "Они могут быть опасны", — безумие подкрадывалось к сознанию разумных, словно всепоглощающая волна беспамятства, убивая все осознанное и прекрасное, но оставляя в целости все смертоносное. Способность к убийству — стрельбе, фехтованию и рукопашному бою. Нет, эти твари не росли над собой и не прогрессировали, но даже это сохранение навыков на одном когда-то освоенном уровне, делало их смертельно опасными противниками.

— "А ведь многие из них в прошлой жизни были неплохими стрелками и магами", — никогда не знаешь, кого повезет встретить в Диких землях. И почему этих безумцев как магнитом тянет именно сюда? Задумывался ли кто-либо над этой мыслью раньше?

Вечная пелена безумия перед глазами и желание убивать все живое, вот что всегда отличало Диких. Они не убивали друг друга, сбиваясь в стаи, бесстрашное отродье бездны мрака, не боящееся нападать на города и селения, убивая все живое, похищая женщин. Безмозглые твари, даже будучи мертвыми для всего мира, их все еще тянуло до женской плоти. И за эти жуткие привычки их ненавидели лютой злобой все разумные Аскона. Женщина в этом мире занимала совершенно особое, возможно центральное место, ради нее бились насмерть, ею восторгались, но то, что делали с плотью женщин дикари...

С`редит опустился ниже, следя за своей далекой плывущей по листве тенью. Это была окраина, еще пять лиг и станут видны стены Верона, пограничный город, в котором хватало авантюристов всех рас и мастей. Смельчаки и просто желающие вкусить крови Диких. Глупцы, что не понимают их истинной силы. Безумие делало этих существ сильнее, даже простой человек становился столь же быстрым, что и вампиры, столь же сильным, что и драконы. Единственным слабым местом измененных было полное отсутствие ума, но это качество с лихвой заменялось сноровкой и фантастической реакцией на любой раздражитель. А как они чувствовали магию, такой чувствительностью не обладали даже амулеты Древних.

— "А еще они ощущают женщин", — атаки Диких на города были столь частыми, что приграничные города и деревни жили в постоянной готовности к внезапной осаде. Но самым несправедливым преимуществом безумных была их потрясающая воображение живучесть. Эти существа могли отрастить любую конечность, лишь бы имелась годная к употреблению пища. Даже отсечение головы не всегда спасало от последующего быстрого восстановления. Те, кто обратился в безумие, будучи магом, могли быть уничтоженными лишь, будучи сожжёнными дотла.

— "В последней битве мы потеряли два гнезда", — безумие коснулось всех рас, и в этом заключалось великое бедствие этого мира. Драконы были древними и мудрыми существами, их размножение и брачные игры всегда были табу для прочих народов Аскона. Необходимость спаривания не реже раза в семидневье вынудило многие гнезда вмешаться в само естество драконьей природы. Многие успели измениться и выжить, смогли подстроиться к реалиям нового мира. Также как и вампиры с эльфами, и прочие разумные расы. Легче всего пришлось людям. Но не все драконы смогли и захотели измениться, даже чтобы сохранить разум.

— "Эта битва никогда не закончится..."

Тысячи драконов обезумели, в те годы, что забылись под грузом прошедших тысячелетий, эти машины смерти пронеслись над всеми континентами Аскона, пролетели над ними сея лютую смерть и всеобщее огненное разрушение. Обычный дракон — это жестокий враг, измененные собратья стали еще сильнее. Война с Дикими драконами длилась три тысячи лет. Им так и не удалось истребить Диких окончательно, их лежки у Скалистых гор до сих пор были запретным местом для полетов, и посещения экспедиций любых разумных.

— "Они все еще сильны", — никто не знал, почему Дикие драконы столь внезапно остановились, резко прекратив всякие атаки, большинство разумных настолько устало от бесконечной войны и масштабных потерь, что просто намеренно не заостряло на этом факте своего внимания. Но разведчики не забывали о затаившемся зле. Они летали у порога земель Огненных эльфов и ждали. Придет время, когда старый враг вернется, и битва закипит с новой силой.

Когда-то Дикие были во всех землях, очищение территории шло постепенно, год за годом, столетие за столетием, охотники сбивались в отряды, отряды разрастались до братств и орденов. Некоторые ордена и братства стали Великими, получив признание у всех рас Аскона. У всех этих организаций была одна единственная цель — уничтожение Диких. Представители всех рас были вынуждены объединить свои усилия для борьбы с общим врагом. Тем паче, что сами Дикие себя на расы и народы не делили, в стаях безумцев можно было встретить темного эльфа некроманта, магов всех школ и стихий, воинов всех рас, кроме Диких драконов, что по неизвестной причине покинули ряды своих собратьев по несчастью.

Стоило признать, Дикие были сокрушительной силой. Даже сейчас, когда по сути, они контролировали лишь Дикие Земли, они способны были нанести неприемлемый урон многим пограничным отрядам.

— "Все дело в том, что их количество растет", — после очищения большей части мира, начался бурный расцвет многочисленных городов-государств, как правило, именно города было оборонять легче всего. Поэтому именно города стали тем фундаментом, вокруг которого начали создаваться бесчисленные княжества и королевства. Так, великий город Даброн — стал столицей Киранской Империи. Не отставали от наследников прославленного Кирана Знаменосца и другие полководцы, и предводители времен всеобщей войны с Дикими.

Мир изменился, численность населения непрерывно росла, даже у эльфов. В лучшие времена до безумия, в мире никогда не было столько эльфов. Лесные и снежные эльфы уже не уступали в числе гномам и оборотням. Государства росли и крепли, раздвигая свои границы все шире и увереннее. И однажды эти границы неминуемо соприкоснулись, и мир вновь вкусил эту плоть войны, когда одни разумные вновь подняли свой меч против других разумных. Прославленные ордена и братства оказались по разные стороны прочерченных королями границ, и первое время не принимали в этих кровавых сварах никакого участия. Дикие еще были слишком сильны, поэтому Лига Охотников сосредотачивала все свои силы на очищении долин Форменгаута и Лотрана. После очередной победы, родились всем известные Фримэнгод и Лотр.

Эти успехи стали последними для многочисленных братств и орденов, завоевание богатых золотом и месторождениями металлов долин, смогло совершить невозможное, они сделали то, что не смогли совершить Дикие — они убили Братство. Охотники сняли свои доспехи и преобразились в глав Великих Торговых Домов. Кое-кто смог завоевать корону герцога, графа или даже князя. Кто-то стал императором, чего-чего, а после победы над Дикими империй и императоров было как гусей, никто не считал, сколько их было, королей и императоров не успевали хоронить в безымянные могилы.

Мир опять и не единожды умылся кровью. Пока эти огромные массы вооруженных людей не выплеснули все свои силы и амбиции. Драконы не принимали участия в этом переделе, так же как и многие эльфийские народы. Но в этом побоище приняли участие другие разумные, самыми деятельными были Огненные и Кровавые эльфы, причем последние были уничтожены до последнего эльфа. Не меньший вклад во всеобщие — раздрай и смуту, внесли неразумные оборотни и помешанные на крови вампиры. Лишь гномы скромно остались в стороне, не забывая миролюбиво продавать свое оружие всем желающим.

А Дикие земли жили своей жизнью, ни у одного из государств мира не было таких сил, чтобы очистить эту клоаку нечисти в одиночку. А об объединении сил не могло быть и речи. Поэтому, как и прежде в этих землях не было законов. Лишь готовые к безумию добровольцы и рыщущие в поисках сокровищ охотники скапливались в приграничной полосе, чтобы послужить удобрением этой земле после очередного неожиданного нападения Диких.

Среди Диких встречалось множество древних существ, чье могущество способно было сокрушить любого противника, но шанс на встречу подобного существа у границ земель был исчезающе мал. Эти твари обитали в центре этих заброшенных земель. Встречу с древним обращенным магом не переживут и доморощенные архимаги Аскона. Слишком многие знания были безвозвратно утеряны за эти тысячелетия. Многое из того, что походя и не задумываясь, рефлекторно творят эти безумные монстры, давно стало элементом волшебных мифов и сказаний.

— "Наверное, поэтому Дикие Земли навсегда останутся Дикими..."

Даже драконы не залетали в средоточие тех земель. Ведь вначале безумие подкрадывалось ко всем существам. В первые месяцы многие не знали, как с ним нужно бороться, лекарство было найдено интуитивно. Первыми погибли одинокие люди, остались лишь те, кто имел семью и был женат. Семейные наследовали землю. Сейчас это звучит как закон и заповедь — "лишь семейные наследуют жизнь и землю".

Где-то внизу наверняка двигались глупые добровольцы. Маги из академий платили сумасшедшие деньги за любые артефакты времен Древних. У древних магов и воинов чаще всего было собственное элитарное вооружение, которым они пользовались сейчас инстинктивно и бездумно. Великолепно сохранившиеся артефакты, они заряжались от тела носителя, таких сейчас уже не делали, и не смогли бы сделать при всем желании. Мало кто из ныне живущих мог разобраться в принципах работы устройств и амулетов созданных руками таинственных Д`айкон. Эти трофеи стоили баснословных денег. Поэтому и не оскудевал поток потенциальных смертников в эти гиблые земли.

— "Они никогда их не победят", — среди Диких за эти пять тысяч лет выжили самые лучшие, самые опасные и по-настоящему Великие. Измененные не старели и не умирали своей смертью, эти существа давно стали эталонами живучести мира Аскона. Драконы часто гадали, сколькие из этих монстров в прошлой жизни носили гордые титулы Великих магов и Архимагов, одно было точным, каждый второй Дикий воин из тех, что перевалили за третью сотню лет, имел навыки Мастера боя или мастера Клинков.

И это безумное мастерство было нечета тем мастерам, которых в эти дни как пирожки пекли многочисленные громко рекламируемые школы фехтования. Сотни лет назад жизнь была куда как насыщеннее и опаснее, и экзамен приходилось сдавать не менее сильным Диким. Нынешние доморощенные мастера мечей были безумцам на один зуб. Это была плата мясом и кровью, плата позволявшая держать озверелую Дикость в пределах этих земель. Не будь у этих существ такой обильной пищи, они давно бы вторглись в Срединные земли. И хаос прежних времен не замедлил бы вернуться, ведь многие города за эти столетия отвыкли жить в атмосфере каждодневной готовности к смерти.

Сознание мгновенно среагировало на далекие всполохи, подобная задумчивость была опасна, но так уж устроены драконы, что не могут не отдаться ходу мыслей, нежась в потоках теплого ветра.

— "Сильная отдача", — верный признак схватки с Дикими, силовые потоки сходились в круговорот, отмечая кроваво-черными вспышками черточку далекого тракта, — "кто-то шел от Пограничного Леса..."

Мощный рывок крыльев и магия воздуха, и С`редит Архон взмыл над полем боя, в схватке с магами нужно было уметь держать дистанцию, мощность силовых потоков на расстоянии падает, и удары магов становятся не такими опасными.

— "Лишь бы только это не был древний маг".

Группа Диких была на удивление большой, почти полсотни существ, среди которых угадывались силуэты орков, эльфов и вампиров, Архон заложил плавный полукруг, пробуждая свой драконий взгляд, что позволял замечать даже самую незаметную на первый взгляд мелочь.

— "Два человека..."

Странно, разумные никогда не путешествовали в этих землях таким малым числом. Дикие никогда не скрывались, приближение Диких не спутать с чем-то другим, они всегда идут напролом, не заботясь о маскировке или тишине. По какой-то причине безумцы почти не вторгались вглубь эльфийских лесов, но здесь в равнинах Диких Земель они были по-настоящему опасны. Заметить этих тварей можно было, но только тогда, когда становилось слишком поздно.

— "И среди них несколько магов", — второй охотник, одетый в плащ лесного эльфа, демонстрировал меткую стрельбу, каждый выстрел пробивал черепа бегущих вприпрыжку тварей, но эти попадания никак не влияли на их быстрый размашистый торопливый бег.

— "Проклятье, они их убьют..."

Дракон напрягся, активируя ментальный центр, и послал короткую мысль-приказ — "бегите оттуда в лес". Фигура в плаще резко закрутила головой пытаясь найти адресата мысленного сообщения.

— "Эти люди такие глупые", — Архон опустился на предельно безопасную высоту и выпустил поток огненного пламени, понимая, что силы и мощи его дыхания не хватит.

Реакция Диких была мгновенной, поток огня еще не успел достигнуть земли и бегущих по ней существ, а в небо уже ударили огненные плети.

— "О небо, среди них Огненный маг-эльф..."

Мало кого из эльфов ненавидели в мире так последовательно как народ Огненных эльфов. В большинстве стран мира за голову Огненного эльфа платили полновесным золотом.

— "Нужно улетать", — при всем наличии желания оказать помощь этим путникам, силы были чересчур неравными. Жизнь двух существ, одна из которых была человечкой рабыней, не была равноценной жизни одного дракона. И это была суровая правда Аскона, — "надеюсь, ваша смерть будет быстрой и безболезненной". Дракон улетал, намеренно отключая свой чуткий слух, не желая слышать отчаянные крики о помощи и сопутствующие им неминуемые звуки чужой трапезы. Улетал и остался в неведенье...

В тот день его желание исполнилось, но обрело свою силу иным невероятным способом. Быстрая и безболезненная смерть, когда он умрет и попадет в тот самый загробный мир Дикие обязательно отблагодарят его за эту ценную и правильную идею. Когда встретят...

Сумки рухнули на землю бесполезным грузом, а она все еще продолжала кричать.

— "Смерть..."

Мэй подняла глаза полные ужаса на своего спутника. Он так и не назвал своего имени. Таинственное существо, то ли человек то ли эльф, уже натягивало свой эльфийский лук, сосредоточенно накладывая на тетиву первую стрелу. Этот лук, колчан и стрелы, ставшие когда-то причиной недоумения и неверных предположений, уже не повергали ее в смущение, эльфы не едят мяса, предпочитая растительную пищу, этот "эльф" любил мясо.

— "Эльф ли?"

Так стрелять умели только эльфы, это было как-то связано с магией крови, говорят, что эльфы даже не учатся стрельбе, это умение заключено в их крови от рождения. Это качество было привито роду эльфов древними магами во времена канувших в лету кровопролитных войн. Эти плащ, лук, колчан и стрелы были эльфийскими, Мэй слишком хорошо знала эльфов. Будучи от природы самой красивой девушкой в Доме, ее часто предлагали привередливым эльфам.

— Встань за спиной, — отрывистый приказ незнакомца, заставил ее подчиниться, голос молодого парня от напряжения или страха так исказился, что прозвучал с легкими истерическими нотками, в эти мгновения он даже был похож на голос юной девушки.

Ее спаситель был так молод, голос у мужчин заканчивал ломаться к шестнадцати годам. За эти два дня пути он не сделал и попытки сблизиться. Мэй была красива и обворожительна, она знала свою цену, ее тело стоило 150 золотых. Это были очень большие деньги. Было немного обидно, что ее красоту игнорировали столь откровенно и нагло. Единственным предположением была исключительная молодость этого человека... и человека ли, спаситель не спешил открываться, что было необычно для хвастливых и недалеких мужчин, они всегда любили распушить хвост перед соблазнительной девушкой.

— "И как ему не жарко?"

Ни разу за эти дни он не открыл своего лица, не снимая своего капюшона и плаща ни днем, ни ночью. За всем этим поведением скрывалась какая-то трагическая тайна, а Мэй как никто другой любила раскрывать тайны.

— Вот, возьми копье и щит, — ее защитник быстро толкнул к ней ногой свое сваленное в кучу оружие, сейчас руки парня были заняты луком и стрелами.

Девушка подхватила в руки удивительно легкий щит, первый раз в жизни ей доверили взять в руки настоящее оружие, даже эльфы, показывая свои луки, старались не выпускать его из своих рук. Настороженность по отношению к рабыням была естественной, по всему Аскону то и дело расходились леденящие кровь слухи об очередном жестоко убитом мужчине, рабская жизнь и беспросветное будущее часто толкали девушек на подобные убийства. Попытки побега редко заканчивались успехом, пойманных проводили вдоль улиц городов и прилюдно обезглавливали в назидание прочим безмолвным рабыням.

— "Какое легкое копье", — Мэй стояла за спиной мужчины и появись такое желание, могла бы легко проткнуть его в незащищенную спину, судя по силуэту, он не носил кольчуги или скрытых лат, слишком легкими были его поступь и шаг. Девушка подумала, и со вздохом перевела обреченный взгляд на громко приближающихся Диких.

Этот рык предупредил их задолго до того как стали видны первые нападавшие, но это не облегчало их участи. Их было слишком много, десятки Диких в переливающихся металлом доспехах. Твари бежали, подпрыгивая гигантскими шагами, будто кузнечики, нетерпеливо вздевая в воздух свое жаждущее крови оружие.

— Смотри за спину, — паренек бросил быстрый приказ и пустил свою первую стрелу в бегущих одичалых. Мэй бросила недоуменный взгляд за спину, не понимая причин для беспокойства. Они всегда нападали в лоб, не прибегая к каким-либо уловкам и хитростям.

Над головой пропела стрела, она испуганно вскрикнула и опасливо закрылась щитом, жалея лишь об одном, этот щит был слишком мал, чтобы закрыть собой все тело.

— "Точно эльф..."

Спаситель стоял боком, не уставая пускать свои стрелы в приближающуюся толпу, двойной колчан за спиной стрелка стремительно пустел, о результатах стрельбы можно было судить по громкому недовольному хищному реву дикарей.

— Вот что Мэй... беги-ка лучше в лес, — напряженный голос незнакомца в этот раз действительно был похож на женский.

— Меня догонят...

Мэй ощущала, как в груди быстро-быстро бьется испуганное сердце. Бежать в лес не было смысла, разве что... только для того, чтобы умереть от рук дикарей окончательно уставшей. Жаль только, что усталость не гарантирует безболезненной смерти.

— Их слишком много, — стрелок резко вскинул голову в капюшоне к небу, странно двигая ею из стороны в сторону, — ты слышала это?

— Что?

— Не знаю...

Над головой девушки разнесся трубный рев незнакомого, но судя по мощи рева опасного существа. Мэй вскинула голову, старательно исследуя взглядом бескрайнее синее небо. Что-то летело к ним от багрового светила, что-то быстрое и большое, лучи солнца отражались от чешуи, не давая возможности рассмотреть это существо в деталях.

— "Создатель..."

С небес ударил поток огненной стихии, и Мэй наконец-то поняла, кого не повезло встретить им в шаге от недалекой смерти.

— Ложись, — девушка сбила своего спасителя на землю, ощущая, как по сухой земле расходятся волны испепеляющего пламени.

— Это Дракон...

Она смотрела, как сверкающая на солнце рептилия резко взмыла еще выше в небо, торопливо покидая поле боя, и не могла от шока вымолвить и слова.

— Сдурела? Слезь с меня!

Она с изумлением ощутила под собой тело незнакомца, странно мягкое и приятное наощупь, и тут же смущенно откатилась в сторону.

— Они еще не мертвы, рано радуешься, — она впервые увидела его лицо, капюшон оказался сбит на спину, и Мэй смогла наконец-то увидеть его глаза.

— "Такой красивый..."

Незнакомец точно не был эльфом, все знают, как эльфы носятся со своими драгоценными волосами. Прическа этого человека была короткой, сравнительно короткой, локоны закрывали уши, мокрыми потными сосульками спадая на тонкую шею.

— "Молоденький какой..."

Черные как смоль, блестящие волосы, красивый приятный глазу легкий загар на лице, большие карие глаза, ровный прямой нос, чуть пухлые юношески чувственные губы, тонкое лицо...

— "Создатель, он так хорош собой", — в другой момент она сравнила бы его с девушкой, настолько нежная внешность предстала ее пылающему взору.

— Куда смотришь? За спину смотри...

Их глаза встретились, и в ее тело будто ударила невидимая пьянящая чувственная волна, Мэй со стыдом ощутила, как стремительно твердеют горошины на ее груди. Еще никогда девушка не испытывала такого возбуждения, от одного лишь контакта глаз.

— Быстрой и безболезненной говоришь, — парень зло усмехнулся, и бросив ироничный взгляд вслед улетевшему дракону, радостно шагнул навстречу встающим на ноги окровавленным дикарям.

— "Что он делает", — девушка смотрела, как сближаются ее спутник и масса, несущая в себе жестокую смерть, смотрела и не могла отвести взгляд в сторону. Человек шел быстро, и бесстрашно, громко считая вслух.

— "Он сошел с ума?"

— Три, четыре, пять, шесть, семь, восемь...

— Рад знакомству, а теперь — УМРИТЕ.

После этих слов весь мир разлетелся на тысячи осколков, и Мэй смущенно потеряла сознание.

Они почти вышли из леса, уже видны были сухие поля, сквозь которые уходило вдаль полотно дорожного тракта. Эти каннибалы были неудобными зверюшками, Игорь вспомнил две прошлые встречи, эти существа явно не были индивидуалистами, собираясь в кучки, числом не менее трех штук.

— "Жаль..."

Эти деревья у окраины леса были слишком молодыми и тонкими, даже заберись они на одно такое, это не помешает дикарям обстрелять их из луков или атаковать магией, в такой большой толпе, несомненно, мог находиться хотя бы один съехавший с катушек маг.

— "Бегите оттуда в лес!!!"

Голова загудела как от близкого удара колокола. Игорь удивленно оглянулся.

— "Показалось что ли..."

— Встань за спиной, — девушка сейчас больше мешалась, чем помогала, в прошлые два раза им повезло, он определил приближение Диких заранее. Успел поднять Мэй на дерево, а сам с комфортом устроился на нижней ветке соседнего дуба. Дикие оказались легкой добычей, он расстрелял их как в тире. Эти существа были живучими, даже с десятком стрел в тушке они продолжали трепыхаться, все закончилось только с отсечением голов, подумать только до чего он дошел в этом мире всего за какую-то неполную неделю.

— Вот, возьми копье и щит...

Игорь попытался пересчитать бегущих противников, назвать их тварями на манер девушки он не мог, Дикие ничем внешне не отличались от людей, орков или эльфов. У большинства бегущих дикарей были вполне приемлемые по качеству доспехи и вооружение. Он вновь ощутил слабый толчок силы, кое-кто из диких творил магию, и самое плохое заключалось в том, что он не видел результатов действия этой магии.

— "Это не что-то атакующее, иначе я бы уже почувствовал это на своей шкуре", — Мэй говорила, что среди одичалых встречаются маги, они были еще более живучими, чем обычные дикари. Тяжело представить себе подобный уровень живучести, он вспомнил, как сжимались мертвые пальцы на тех отрубленных руках.

— "Видать Мэй была права, заставив меня сжечь их по частям, но если то были обычные дикари, то как мне убить магов?"

— Смотри за спину!

Не хотелось бы получить сюрприз от этих полоумных, кто знает, на что они способны. Энциклопедий по Диким, насколько можно судить, по словам рабыни, здесь не пишут. И видимо зря...

Первый выстрел был изумительно точным, пробив переносицу прямо в месте расположения пресловутого "третьего глаза", снайперский выстрел, его почти охватило заслуженное чувство гордости, если бы только это существо не продолжало бежать вперед с все той же настойчивостью.

— "Карамба, он даже не запнулся..."

Следующие выстрелы шли впритирку, каждый второй дикарь падал на землю, не забывая скрести руками и ногами непослушную твердь.

— "Жуткое на самом деле зрелище", — попади он в этот мир месяц назад, пришлось бы срочно менять подштанники. Подобное бесстрашие и равнодушие к смерти вызывали страх и желание броситься в лес в поисках спасения. Игорь бросил все силы на подавление дрожи в руках, надеясь, что спутница не заметила, как затряслись его пальцы. По груди распространилась волна противного липкого холода и пота, сознание само собой начало рисовать картинку грядущей жуткой смерти.

— Вот что Мэй... беги-ка лучше в лес, — несмотря на меткую стрельбу, он знал, что они уже обречены, нападавшие потеряли едва ли четверть состава, а в его колчане осталось меньше десятка стрел. Среди нападавших нашелся свой лучник, стрелы с цветным оперением начали проноситься в опасной близости от головы. Скорее всего, это был человек, эльфы не умели промахиваться, они мазали лишь в одном случае, если их враг был слишком быстр.

— "Есть еще арбалет", — но стрелять из него так же быстро у него не получится, он сделает пяток выстрелов и они сойдутся в рукопашную, память предательски подкинула свежее воспоминание, место удара дикаря по плоти могучего дуба разнесло в щепки, страшно подумать, что такой удар сделает с его нежной плотью.

— Меня догонят...

Она была права, невозможно убежать от тех, кто не устает. Три его стрелы просвистели одна за другой, пробивая голову ближайшего каннибала, выбивая сразу все три глаза. Это существо он видел впервые, огромный рост под три метра, и гигантская шипастая дубина, если такая ударит, то тело превратится в окровавленную изломанную отбивную. Тело продолжало бежать, все еще размахивая дубиной, и не обращая особого внимания на утрату зрения. Где-то позади бегущих ударил очередной сильный разряд силы.

— Их слишком много, — Игорь опять услышал этот странный шипящий голос "нужно улетать", он инстинктивно запрокинул голову вверх. Предполагая, что этот кто-то должен находиться в небе, сосредоточиться на поиске странного обладателя голоса было тяжело. Последняя стрела улетела, и он схватился за рукояти своих мечей, чувствуя, как тело охватило странное оцепенение, и лишь тепло этих клинков внушало что-то похожее на далекий отблеск былой уверенности, губы непослушно произнесли вопрос, — ты слышала это?

Паника резко вырвалась из подсознания, сжимая сердце в ледяных тисках страха, он почти потерял над собой контроль, осознавая, что сейчас мечтает лишь об одном, о том, чтобы проснуться вновь в своей далекой и безопасной тюремной камере. В мире, где не едят живой плоти...

— Что, — Игорь смотрел на Мэй и видел в ее глазах отражение своего ужаса. И в этот миг ему стало настолько стыдно, что его зубы чуть не заскрипели в жестком прикусе, — "тряпка... ну и каково теперь считать себя мужчиной... увидел реальную смерть и решил сдаться, правильно тебя судили и держали за скота... жалкое дерьмо, придурок и тряпка..."

— Не знаю...

Убьют, ну и пусть, он смотрел в это прекрасное исказившееся страхом лицо рабыни, что не знала лучшей жизни, и ощущал, как что-то в нем изменилось, нечто спокойное и холодное поднималось из глубин души, это была чистая готовность встретить смерть, готовность с привкусом легкого спокойствия и тщательно скрываемой странной радости.

— "Ну, вот ты и отмучился Игорь. Там тоже хорошо, там ты встретишь родителей", — удар тела об тело, опрокинул их на землю, Мэй что-то кричала, но он ее не слышал, ощущая, как над землей проносится волна жарящего пламени, до них дошел лишь поток горячего воздуха.

— Это Дракон, — Мэй лежала на нем, упираясь локтем руки прямо в грудь, если и можно было каким-то образом сбить тот самый героический настрой, то ей удалось это совершить. Сейчас, когда ее острый локоть неприятно давил на нежный сосок груди, и эту остроту не заглушали несколько слоев его одежды, все эти мысли внезапно приобрели совсем другой злобный оттенок. Он еле сдержался, чтобы не накричать на эту дуру, "инстинкты", да... в который раз он с трудом удерживает инстинкты этого тела в подчинении.

— Сдурела? Слезь с меня, — Мэй испуганно слезала с его тела, какая же она была тяжелая, — "чуть легче меня по весу, почти моя весовая категория, чуть не раздавила, зараза".

— "Надеюсь, ваша смерть будет быстрой и безболезненной".

Опять эта шипящая мысль, дракон или кто бы он там ни был, он мог бы быть не таким громким. Голова звенела как колокол. Но потом с осознанием смысла сказанного — пришло другое чувство, это была плохо сдерживаемая сознанием смесь гнева, ярости и обиды, ядовитый коктейль чувств бурлил и стремительно поднимался от пупка к голове.

— "Какое знакомое ощущение", — как он мог забыть о своем даре магии, если в прошлый раз ему удалось воспользоваться магией, пусть даже на интуитивном уровне, что мешает повторить эту попытку вновь, — "ничто не мешает, пусть я умру, но мне не будет стыдно за свои поступки, я использовал все свои шансы..."

Дикари уже шевелились, и эти шевеления набирали свою активность, после атаки дракона враги потеряли едва ли пять-шесть особей. Драконы это не авиация, и то, что он видел, было лучшим доказательством этого утверждения.

— Они еще не мертвы, рано радуешься, — Мэй смотрела на него восхищенно расширив свои и без того огромные глаза, — "о черт, капюшон упал..."

Странно, но такое внимание к своей персоне было необъяснимо приятно, как будто его волосы вновь оказались под ласковыми руками матери в призрачно давнем и далеком раннем детстве.

— "Теперь нет смысла скрываться", — он смотрел в ее глаза, и ощущал, как будто между ними тает невидимая преграда, внизу живота вновь скрутило все от восхитительных волшебных спазмов, а по ногам прошлась незнакомая волна слабости и легкого ватного онемения.

Новая психика вновь одаряла его своими изощренными подарками, какой нормальный человек будет испытывать подобное возбуждение в момент смертельной опасности. Игорь осознал, как пульсирующий источник приближается к голове. Это мощное чувство уже было где-то у солнечного сплетения, в этот раз оно поднималось не так быстро как тогда в ущелье или в лесу, оно двигалось не торопливо.

— "Как перед извержением вулкана", — сила прорастала изнутри с такой неумолимой уверенностью, что часть этой решимости поневоле передалась и порядком расшатанному последними событиями сознанию.

— Куда смотришь? За спину смотри...

Незлобливо бросил он шатающейся от слабости девушке и их глаза вновь встретились.

— "О черт... как же она красива", — эти синие глаза на фоне бронзового загара, и вздымающаяся в возбуждении высокая полная грудь, обнаженная грудь... каким слепцом он был раньше, это ли не повод для драки, теперь понятно, почему в караване поднялся такой скандал. Он будто прозрел, с его глаз упала мутная пелена, по телу гуляла странная волна ощущений, а в районе пупка летали те самые бабочки. Нужно отвести взгляд в сторону иначе он потеряет голову окончательно.

— Быстрой и безболезненной говоришь, — Игорь поднял в небо взгляд и счастливо улыбнулся, пространство над головой было пустым, его глаза искали дракона, но видимо было уже слишком поздно, эти слова нельзя воспринимать как эпитафию, это подсказка. И он зашагал к встающим и хромающим после огненной атаки дракона местным психопатам.

Он шел, и с каждым шагом его сила была все ближе к моменту своего высвобождения.

— "Как же я вас ненавижу", — он смотрел на этих существ и видел в них, все то плохое, что пришлось поневоле испытать в своей жизни, вся злоба, вся несправедливость, все обиды. Казалось, все его воспоминания перебраны кем-то с мягкой, но настойчивой деликатностью, и теперь вся эта смесь горела и переливалась в груди кипящей лавой дикой силы.

— Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять...

Последние слова он произносил почти шепотом, ощущая, как начинают гореть от притока горячей крови сухие губы.

— "Не я разбудил это..."

То, что поднималось из глубин сознания — было неописуемо, это был сплав всех ужасов сознания человека иного мира, все страхи, вся боль и все страдания. Это не может освободиться без последствий, но как раз в этот момент Игорь предчувствуя эту мощь, и не думал о том, что будет с ним позже, не думал об изменениях, что должны были неминуемо отразиться на его сознании. Он шел вперед, он жил этим восторгом, ощущением приближения собственного могущества. Он горел, сверкая изнутри всеми красками души, и эти краски обращались в потоки силы и овеществленной стихии.

— Рад знакомству, — он остановился, ощутив, как сила приблизилась к его глазам вплотную, сладкий момент победы, — а теперь...

— Умрите!!!

Если раньше он не видел, как действует его сила, то теперь он прозрел. Его тело окружал покров разноцветного пузыря, и этот пузырь беззвучно лопнул. Прозрачные ленты устремились вперед сотнями потоков, завихряясь при этом вокруг своей оси, будто выпущенная из дула пистолета пуля.

— "Да будет смерть", — внутренний голос безудержно смеялся, и ему было трудно удержаться от того чтобы не присоединиться к этой искренней радости. Ленты разрывали тела Диких в клочья, и не известно было можно ли регенерировать от столь малых величин. Каждый раз ленты взрывали эти осколки тел на все более мелкие фрагменты, пока вся поверхность сухой земли не оказалась покрыта кровавой росой. Не осталось ничего, ни тел, ни доспехов, только тонкий покров крови на камнях, и жухлых листьях.

— И это все...

Усталый голос Игоря слышался равнодушно и невыразительно, радость в душе утратила свою яркую окраску, теперь это было всего лишь удовлетворение, сродни телесному экстазу. Эти ощущения меркли на фоне того что он ощущал когда убивал этих существ, он почти осознал как разрывал их тела на части, вплоть до молекул и атомов.

— Выжил...

Он еще раз провел взглядом по мертвенно пустому небу, дракон ошибся, жаль, что он не увидел этого своими глазами. Игорь представил, что почувствовала бы рептилия, когда его ленты начали бы резать и разрывать ее на части...

— "О чем ты думаешь Игорь", — это наваждение, что взяло в плен его сознание.

Мир вокруг изменился, что-то в нем было иным, не таким, каким было несколько минут назад. Он внимательно изучал степь и редкий перелесок, и не смог понять, что было не так. В этом мире царила могильная тишина, и спокойствие.

— "Покой", — да, такого покоя ощущать еще не приходилось. Игорь замер, погрузившись в себя и удивленно замер на долгие беззвучные минуты.

Источник, та сила, что поднималась откуда-то из пупка, она не вернулась на свое старое место, точнее вернулась, но... источник разделился. Три огонька сверкали в теле негасимыми бриллиантами. Большая часть силы спала в пупке, что было уже привычно, но два новых огонька пульсировали и вращались, втягивая в себя свободно текущие в окрестностях потоки силы.

— "О черт", — его зрение внезапно мигнуло и он стал видеть мир как в потоках ярких масляных красок, эти два источника, как и тот, что был внизу состояли из странной субстанции... это были жестко спрессованные в идеальные овалы кусочки белесого тумана, — "так вот куда вы тогда делись..."

Источники крутились и набирались сил, он ощущал, как с каждым мгновением становится сильнее, усталость вымывалась, растворяясь в теле как сахар в горячем чае.

— "Все что не убивает нас... делает нас сильнее".

Мэй лежала без сознания, Игорь нагнулся, чтобы проверить ее пульс, сердце девушки билось сильно и уверенно. Вспомнилось, что сам он пару минут назад выглядел не самым лучшим образом.

— "Надеюсь, никто и никогда не узнает правды", — он почти подошел к той опасной черте, когда стоит только перестать бороться и уже нельзя остановиться, останется лишь постоянный бесконечный бег от всего мира и своего стыда.

Если это окраина леса, то город Верон уже не так далеко от этих мест. Смерть никогда еще не была так близко. Мэй, он гнал от себя эти мысли, но что теперь делать с этой девушкой?

— Она. Мне. Нужна!

Игорь впервые принял по-настоящему мужское решение. И почувствовал что за это решение он готов бороться не щадя жизней любых своих будущих врагов. Он будет убивать, и убивать без раздумий, он убьет любого кто встанет у него на пути. И в подтверждение его мыслей, в нем торжествующе запульсировали его источники силы.

— "Мэй останется со мной и будь что будет. Прорвемся..."

Источники продолжали пульсировать в такт мыслям, и будь здесь в эти минуты какой-либо маг, он без труда увидел бы эти волны силы, расходившиеся в стороны и вновь сходившиеся вокруг тела странной эльфийки. Три центра силы, переносица, солнечное сплетение и пупок. Узнай о симптомах опытный маг, он посоветовал бы бежать отсюда без оглядки. Однако последние по-настоящему опытные маги сгинули в этом мире тысячелетия назад.

— "Какая она тяжелая", — сила послушно хлынула в позвоночник, руки и ноги, и Игорь с легкостью поднял тело рабыни, — "и не забыть сумки, иначе потом она будет играть моим мозгом в футбол".

Глаза девушки шагавшей по тракту с весьма экзотичным грузом на плече, горели странным черным огнем. И если бы дракон мог заранее знать, к чему приведет его вмешательство у окраины Пограничного леса, то мир возможно и не стал бы существенно лучше, но это был бы просто обычный опасный мир, как его и привыкли воспринимать его жители.

— Мэй...

Хлопки по щекам, становились все энергичнее, сладкое забытье отступало, отпуская ее из своих цепких нежных объятий.

— Все в порядке Мэй??

Она открыла свои глаза, плохо осознавая, где находится и что вокруг происходит, все воспоминания перемешались, смазывая грань между реальностью и иллюзиями, подобно сну наяву.

— Как ты, — над ней склонилось лицо незнакомца, искренне встревоженное странно напряженное лицо.

— "Какие красивые глаза", — Мэй сама не понимала почему, но в мужчинах ее всегда привлекали именно глаза. Их цвет, живой блеск, их энергия и напор, эта невидимая щедрая и покоряющая сила. Глаза напротив были так притягательно прекрасны...

— Встать сможешь, — он подхватил ее под руку, поднимая и ставя на такие предательски слабые ноги, — мы уже в городе, ты уже была здесь раньше?

Мир вокруг Мэй качался и подпрыгивал, в ушах все еще стучали мелкие молоточки, сигнализируя о возвращающихся симптомах знакомой мигрени. Это был Верон, хоть она и не знала этот город так хорошо, как могло показаться, рабыням редко разрешают гулять по городу в одиночку, ее знакомство с городом было поверхностным и недолгим. Куда лучше она знала столицу, в которой счастливо прошло все ее детство.

— Мы жили здесь с хозяином пять дней, — девушка с удовольствием оперлась на сильную и уверенную руку незнакомца. Они были где-то у внутренних кварталов города, едва ли в паре сотен метров от городской стены, — "неужели он нес меня все это время на руках?"

Мимо них пробежало несколько солдат, пробежало, придерживаясь руками за то и дело спадающие пояса с мечами и ножнами, они бежали, затягивая свои пояса, при этом, не забывая громко матерясь посылать своего неизвестного командира глубоко в пропасть Горана.

— Что случилось, — он так и не надел вновь свой капюшон, сейчас его застывший взгляд задумчиво провожал быстро удаляющиеся мундиры городской стражи.

— Нам удалось уйти от Диких, но они пришли вслед за нами, — ей не послышалось, или это в его голосе прозвенела сталь, — погибло несколько стражников у ворот. Но рабыням не стоит думать о таких вещах. Пусть об этом болит голова хозяина...

Он чему-то усмехнулся и посмотрел ей прямо в глаза:

— Я твой новый хозяин Мэй. Моя голова и будет болеть за все, что случится сегодня... завтра или в другой день твоей жизни. Не забивай свое время размышлениями о пустых мелочах.

— Да, господин, — Мэй ощутила, как ее сердце сжалось от сладкого предчувствия, она уже любила эти глаза и руки, когда же получится познать и все остальное, — как мне вас называть хозяин?

— Килл... вин, — казалось, что незнакомец всерьез и надолго смутился, — киллвин, нет... кэлвин, да — зови меня Кэлвин, лучше всего коротко Кэл.

Кэл подхватил рассыпавшиеся вокруг сумки, в том, как он двигался, был особый шарм грациозности и плавности, так могли двигаться люди без костей, каждый шаг как поток воды, что обрел материальное воплощение.

— Где вы останавливались в прошлый раз?

— Здесь недалеко, за углом, — он все еще продолжал держать ее под руку, и в ее ушах все еще отдавались эти слова "твой новый хозяин". Жизнь рабыни должна приучать девушек к любой неожиданности, но в эти мгновения ей как никогда хотелось закрыть свое тело какой-нибудь одеждой, ибо реакцию на ее тайные желания и мысли, скоро можно будет узреть невооруженным взглядом.

— И Мэй, о кольце, что ты взяла, ты ведь взяла его с тела своего хозяина, — вопрос прозвучал как шелест обнажаемого клинка, — я хотел бы его получить. Конечно, нам нужно будет еще привязать тебя через татуировку, но боюсь, что без этого кольца мы будем привлекать излишнее внимание...

Он был прав, без кольца их остановит первый же стражник, именно кольцо было подтверждением права владеть и распоряжаться телом рабыни. Мэй отцепила от руки толстый широкий браслет, и быстро вынула из его внутренней полости тонкую цепочку с маленьким кольцом. Эти кольца отливали для девушек в возрасте пятнадцати лет, они носили их на безымянном пальце, снимая лишь, когда их передавали в руки их хозяев. Некоторые хозяева носили их на своих мизинцах, но палец Мэй был слишком тонким в ее пятнадцать лет, поэтому Марон носил его продетым в нашейную цепочку.

— Одень его на безымянный палец правой руки, — она протянула маленькое кольцо своему новому хозяину, конечно, это была всего лишь шутка, никто не смог бы надеть это кольцо кроме девушки, слишком грубыми от мозолей, толстыми и большими были пальцы мужчин, в сравнении с тонкими и гибкими пальцами женщин.

— Конечно, — Кэл принял кольце с видимым удовольствием, парень снял свои перчатки лучника и Мэй едва не задохнулась от изумления. Какие же нежные и холеные руки у него были, такие мягкие и красивые, с длинными изящными пальчиками, как у тех самых элитных девушек, что нежат достоинство королей и императоров.

Кольцо пришлось впору, казалось, что оно не имеет ничего против своего нового места жительства. Кэл прокрутил кольцо на пальце и с улыбкой заметил:

— Сидит как влитое, теперь не потеряю, — молодой человек вновь натянул свою перчатку, и под этой перчаткой уже не было видно самого кольца.

— Это рядом хозяин, — Мэй нашла в себе силы, чтобы вырваться из его рук, дабы перевести свое дыхание, эти цепкие твердые пальцы на ее теле, они обжигали, заставляя ее тело таять пока еще не видимыми столь явно соками.

Быстро перебирая ватными ногами, она шла впереди, четко ощущая как заинтересованно ползет, опускаясь по ее спине этот жаркий взгляд. Она была еще слишком юна, чтобы привыкнуть к этим плотоядным взглядам, эти мужчины... казалось, они готовы были съесть ее всю без остатка. Ее мать, как и она сама была из элитного Дома. Девушки с подобной магической меткой ценились дорого, ей никогда не говорили, сколько она стоила тогда, когда ее продали в первый раз, но тот торг шел долгие шесть часов.

Первый хозяин был добр, и нежен с ней, но через несколько месяцев его не стало, и она стала собственностью младшего хозяина. Он был молод и он любил делать ставки на скачках, поэтому вскоре она вновь сменила своего хозяина. Следующего хозяина убили через год в подворотне, куда он зачем-то привел с собой свою юную рабыню. К счастью поблизости оказался дом друга хозяина, куда и забежала испуганная девушка. Марон был невезучим, узнав о гибели друга, он испугался, еще ни разу в своей короткой и не яркой жизни она не видела, чтобы кто-либо мог так бояться. Он почти не прикасался к ее телу, ограничивая телесные контакты до минимума.

— "Надеюсь, он меня не продаст", — в этом городе ее прежнему хозяину уже делали предложение продать рабыню, и эти слова вызвали у старого Марона еще больший приступ ужаса. Они предложили сто пятьдесят золотых. И Марон сбежал, ушел в Пограничный лес эльфов, увозя в наспех купленном фургоне испуганную девушку, пытаясь догнать ушедший ранее караван под покровом темной ночи.

— "Пресветлая Мрия — помоги", — она не хотела привыкать к чужим рукам вновь, пусть Кэл будет последним. Как удивились бы ее воспитательницы, узнав о том, как низко скатилась их прекрасная подопечная.

— И это гостиница, — сварливый голос Кэла не предвещал ничего хорошего, эта таверна со сдаваемыми номерами, действительно была не самого лучшего качества, она тут же некстати вспомнила о посетителях этого злачного места, именно здесь Марону сделали то самое предложение, от которого он решил бежать так скороспешно.

— Мы здесь жили, — как не пыталась Мэй, но ее голос отразил скрытый страх и внутреннюю дрожь сомнений, — там много плохих людей, может быть, мы поищем другое жилье хозяин? Я еще не устала...

— Зато я устал, — Кэл сухо усмехнулся, он шагнул к плотно закрытой широкой входной двери, и от души врезал по ней своей ногой, удар оказался столь силен, что дверь выбило внутрь, срывая с почти невесомых дверных петлиц.

— Лейтенант, — гулкий голос старого Хамора избавлял от легкой дремы не хуже хорошего смачного удара сапогом под зад, Ти`рэль сонно потянулся, медленно вставая из-за стола.

Нет ничего хуже и скучнее работы за столом, однако писать отчеты это его прямая обязанность.

— Чего случилось?

А мог бы и не спрашивать, в Вероне всегда что-то происходит. Нападения Диких, драки в тавернах, поединки на улицах, кражи с убийствами, это город был полон неожиданностей, сколько смельчаков из столицы сложило здесь свои неспокойные буйные головы.

— Дикие, нападение у южных ворот...

Дальнейшего он уже не слушал. Ти`рэль слишком долго служил в страже, чтобы понять главное без лишних и часто бесполезных слов.

— Сколько?

— Весь охранный взвод...

— Проклятье — это много, — кто пришлет ему пополнение, если он уже два года просит прислать ему хотя бы две-три сотни кирасир, но присылают одних лишь смертников и сонное отребье, способное лишь переводить дрянное пойло и бахвалиться огромными пивными животами.

Охранный взвод, столь больших потерь они не несли уже три месяца. Неужели это Большая Охота? Иногда, Дикие объединялись в действительно большие группы. Превращаясь в силу, которую может остановить лишь какое-либо из братств или орденов. Но ближайшие цитадели охотников находятся в десяти днях пути. Если им не повезет, то Верон станет очередным мертвым городом на границе Диких земель.

— Бейте в колокола, боевая тревога. Дежурную тысячу к южным вратам. Дополнительные сотни к северным, западным и восточным, — Ти`рэль умел быть быстрым когда этого требовали обстоятельства, старый Хамор еле поспевал за своим командиром, тяжело припадая на хромую ногу, — сообщите капитану о нападении.

— Брин уже побежал...

Прекрасно, почему молчат их маги? Как Дикие могли убить почти тридцать человек без массового применения магии? Неужели среди Диких новая кровь? В чем вина, в халатности или глупости, но число Диких постоянно росло. Иногда по забывчивости, но чаще из-за банальной нехватки денег, люди не успевали отодвигать Грань. И присоединялись к числу и так не малочисленных жаждущих плоти существ.

— "Клянусь Вэйрами, я найду этих тварей и своими руками порежу на самые мелкие кусочки..."

Любовь Диких к своему родному оружию была сродни любви к плоти и крови. Они могли бежать и днем и ночью за тем, кто посмел присвоить их имущество. Самыми опасными и в то же время безобидными были эльфы стрелки. Израсходовав свои стрелы, они так и бегали по Диким землям с луками в руках и пустыми колчанами за спиной, и если не имели на момент обращения другого оружия, то быстро становились легкой добычей даже малоопытных охотников. Дикие были слишком глупы, чтобы понять необходимость пополнения растраченных боеприпасов. Однако дикий эльф с пустым колчаном и свежеобращенный эльф — это две разные степени опасности.

— "От такого эльфа можно только убегать", — стрелки были слишком неудобными противниками, именно от свежеобращенных стрелков и несли основные потери охотники. Даже один такой эльф мог нанести существенный урон.

— "Нам всем повезло, что они не разумны, в противном случае за наши жизни никто бы не дал и ломаного гроша".

Ти`рэль и сам был эльфом, его род был немногочисленным, Изумрудные эльфы — дальние родичи эльфов ночи. Он не любил вспоминать о том, как судьба забросила его в эти далекие от родных мест земли. Он никому и ни чем не был обязан, все то чего он добился, было добыто честной сталью и многократно пролитым кровавым потом.

— "Честь и совесть", — девиз Дома Г`ион, он все еще помнил все эти наставления и заповеди.

— Сухарт, — шагающий навстречу беспалый сотник мрачно вскинул глаза, как же ему не везет, опять потери и опять в его сотне, — выступаем.

Отряд городской стражи бежал по улицам города длинной сверкающей металлом змеей. Здесь почти не использовали конницу, разве что лишь для того чтобы оторваться от врага. Ни в чем не повинные лошадки быстро становились жертвой этой длящейся столетиями бессмысленной войны. Каким-то невероятным чутьем Дикие всегда выбивали в первую очередь конных, стараясь всячески ранить и уничтожить лошадок, как способ передвижения.

— "Великие Вэйры..."

От караулки и части стены у ворот практически ничего не осталось, вместо этого здесь возвышалась огромная гора странной каменной пыли, как будто что-то мелко перетерло все эти камни и людей в мелкий красный порошок.

— "Как это возможно", — стены Верона редко где имели толщину меньше чем в десять метров, это были десять метров настоящей гномьей кладки. Знающие люди подтвердят значимость этого факта. Те же дворцы древних королей с толщиной стен в два метра, возведенные когда-то давно каменщиками-гномами, все еще радовали глаз жителей Аскона.

— Лейтенант, — глава городской коллегии магов тоже был здесь, Ти`рэль не любил этого старика.

— Господин маг?

— Давайте уже по именам, — старик бросил взгляд на десяток своих копошащихся в руинах учеников, — первый раз вижу подобную мощь.

— Вы определили школу магии, — он мог предположить лишь самое очевидное — школу земли, но этикет требовал выслушать предположения городского мага.

Сейчас город был беззащитен, этот провал в стене составлял в длине почти двадцать метров. Катастрофичная ситуация, в городе есть свои гномы, но хватит ли материалов, скорее всего, потребуется разобрать городские каменные казармы, отправляя солдат на постой к многочисленным веселым вдовушкам. Солдаты конечно будут не против, но в случае атаки дисциплина будет не просто хромать, она умрет. Собрать вновь эту рассредоточенную по городу силу быстро будет практически невозможно.

— "Есть каменоломни, но это больше шести дней пути в один конец", — и никто не знает, будут ли ждать все это время нетерпеливые до чужой крови и плоти Дикие.

— Могу сказать лишь одно, эти люди погибли очень быстро, и их боль не длилась долго. Никакого отката мы не ощутили. Это первый раз на моей практике, когда мы не может понять сути явления... сегодня я отправлю письмо в Академию Кирана. Надеюсь, ответ академиков хоть что-то сможет прояснить...

— Когда нам ждать атаки, — без магов им не устоять, придется прошерстить всех этих напыщенных индюков, что месяцами не вылазят из таверн, отлеживаясь в уютных комнатах. Трусливая шваль, что позже гордо возвращается домой, размахивая подтверждающей грамотой о том, как храбро сражались эти воины все эти месяцы с Дикими.

— "Среди этих ублюдков должно найтись несколько завалящих магов".

— Я скажу одно, — Й`эмре щелкнул пальцами накрывая себя и лейтенанта куполом тишины, — что бы это ни было. Я очень хочу, чтобы это больше не вспоминало о нашем городе, потому что иначе наши Дикие покажутся сущими детьми... это не просто слова, этот маг применил огромное количество силы, а я... мы, абсолютно ничего не ощутили. Так, не бывает. Но это случилось. И тут приходит на ум только одно. Это совсем другой уровень обладания силой. И я не советую, пытаться искать с этим существом встречи... мы же не хотим строить наш город заново??

— "Совсем из ума выжил старик", — Ти`рэль решил начать проверку таверн с целью поиска дополнительных бойцов, но для мага пришлось ответить привычными словами, — мы будем осторожны лэр маг. Будем осторожны.

Стоит только перейти эту призрачную черту, и уже нет возврата к старому, убивать становится все легче и легче. Перестаешь задумываться о чужих страданиях, перестаешь видеть в других живых существ, они превращаются в безымянные и ничего не значащие манекены.

— "Не скажу, что мне это нравится", — но выбора как такового уже не было. Жизнь гораздо проще чем, кажется со стороны, часто поступки людей это всего лишь защитная реакция на попытку лишить их жизни. В результате, кто-то покидает этот мир в виде бесплотного духа, а кто-то продолжает шагать по дорогам мира.

Таверна была убогой, это был хлев, или его вкус излишне завышен для этого мира? Тусклый свет чего-то похожего на лампады, десяток грубо сбитых столов и далекая стойка бара. Запах в этом месте был непередаваемой насыщенности, хуже не пахло даже в самых убитых забегаловках и заводских столовых.

— Хозяин, — он сам удивился своему рыку, сознание еще не отошло от той опасной черты. Как часто он сталкивается со смертью в эти дни.

У барной стойки вскинулся огромный мешок жира, жировые складки оккупировали уже и лицо, превращая прорези глаз в две узкие щелки, подобная внешность больше соответствовала борцу сумо, чем хозяину приличного заведения.

— "А кто сказал, что оно приличное?"

Игорь прошагал к дальнему бару, ощупывая внимательным взглядом многочисленных сидящих вразвалку полупьяных завсегдатаев таверны. Жутко хотелось есть, но оставаться в зале было подлинным сумасшествием и признаком вступившей в силу деградации.

— "Останусь здесь и будет драка", — Игорь устал от драк и смертей, почему-то у него не получалось драться чисто, это всегда приводило к не самым красивым последствиям.

— Комната, — он смотрел в лоб хозяина заведения, стараясь не концентрироваться на внешности, с трудом сдерживая позыв проткнуть этого человека одним из своих ножей. Чем больше он убивал, тем легче это выходило, и с каждым разом это действие казалось все более приятным и наиболее правильным.

— Дверь...

Скучный голос жиртреста, старался показать нечто важное, "он хочет сказать и не таких борзых ломали", за дверь придется платить, но не много, большую сумму воспримут как слабость.

— Сама улетела, дам медяк на новые петлицы, — ему показалось или в этих узких глазках промелькнуло нечто отдаленно напоминающее иронию и легкое одобрение.

— Три дня — золотой, без еды, — руки хозяина таверны начали неспешно перебирать странные на вид четки.

— Большая чистая кровать, ванная на двоих, и еда в комнату, хорошо прожаренное мясо, — Игорь наблюдал, как ползут по ним взгляды посетителей, большая часть взглядов неминуемо прилипла к нагим прелестям Мэй. Рабыня стояла, ссутулившись и втянув свою прелестную голову в худые плечи, зябко поеживаясь от десятков похотливых и наглых мужских взглядов.

— Две марки, золотые, Киранским весом, — казалось этот разговор доставляет жирному особое удовольствие.

— Хорошо, покажешь комнату — и сразу заплачу, вдруг нам не понравится, — Игорь обернулся так, чтобы контролировать взглядом и хозяина и полуосвещенный зал. Ему не нравилось выражение глаз сидящего неподалеку мужчины. Он сидел у лестницы, ведшей на второй этаж, сидел один, лениво развалившись на широкой лавке. Это был взгляд убийцы. Взгляд человека поставившего перед собой какую-то цель, и этой целью была его Мэй.

Никогда еще эти сумки не казались такими тяжелыми, Игорь терпеливо ждал пока грузный хозяин выйдет из-за стойки, и направится, тяжело передвигая ногами, будто намеренно шаркающим шагом в сторону лестницы.

— Мэй, иди впереди, — этот человек на пути не просто не нравился, его насмешливый и пустой взгляд вводил в бешенство.

Они видели перед собой очередного мальчишку в эльфийском плаще, мальчишку у которого еще даже не отрос пушок на губах. Они не знали об арбалете под плащом за спиной. Эльфийский лук может и настораживал, но пустой колчан за спиной сводил эти страхи на нет. Плащ скрывал многое, его ножи и оба клинка. Этот маленький почти детский щит, многочисленные сумки и легкое полукопье воспринимались этими людьми как игрушки.

— "Возможно, Мэй была права, и стоило поискать другое место", — Игорь смотрел, как поднимаются по лестнице грузный хозяин и робкая Мэй, ощущая, что лучшего момента уже не будет. Сила послушно прилила к голове и время вновь замедлилось...

Полукопье буквально выстрелило из руки, и мужчина не успел отреагировать, все, что он смог, это чуть сдвинуться с траектории удара копья, испугано взирая, как летящее копье меняет свой вектор полета вслед за его телом.

— Нельзя... так... смотреть на мою женщину, — молодой ломающийся юношеский голос звучал в зале непреклонно жестко, время вновь текло прежним неспешным потоком, и в зале таверны сгустилась могильная тишина. На полу у лестницы в предсмертных конвульсиях скреб ногами человек-убийца, — "нужно будет забрать трофеи..."

— Прежде чем пытаться навестить меня... позовите с собой мага, и желательно не одного, — парень в эльфийском плаще отрешенно улыбнулся и окинул сидящих своим острым взглядом, посетители инстинктивно откинули свои головы назад, глаза этого человека горели... необъяснимым огнем опасной тьмы.

Незнакомец подошел к телу убитого и схватился рукой за древко своего копья, поднимая вместе с копьем нанизанное на него тяжелое тело.

— "Как такое возможно..."

Огаст был одним из лучших убийц Верона, и он не мог погибнуть так глупо.

— Нужно сообщить Д`ауру, — этот шепот принес некоторое облегчение, этот парень был слишком силен для обычных тружеников меча и кинжала, подумать только взял и поднял тело одной рукой...

— Выпьем, — спустя пару минут уже никто не вспоминал о случившемся только что в зале таверны, случалось здесь гибли десятки людей, нет ничего лучше прохладного пива и вина в знойный вечер. Сдвинем кружки друзья, проблемы гильдий не должны касаться обычных людей.

— Ваша комната, — захотелось схватить жердяя за его жирные сальные волосы, и бить ею словно хорошим молотком по стене, пока из ушей не потечет та самая вонючая серая слизь, лишь по недоразумению названная мозговым веществом.

Угловая комната, конечно, это не был гостиничный номер в полном смысле этого слова, но здесь действительно имелась большая двуспальная кровать, а посреди комнаты стояла большая деревянная лохань.

— "Предполагается, что в ней и будем мыться?"

— Это не стоит двух золотых, — Игорь еле сдерживал свою неприязнь, человеческое желание нажиться и разбогатеть, можно было понять и простить, но брать за "такое" подобные деньги — это перебор.

— Десяток серебром, больше не скину, — угрюмый тон хозяина мог бы быть ледяным, не будь в руках Игоря убедительного железного аргумента. Он как раз пристраивал труп неизвестного постояльца у стены напротив входной двери. Быстрый осторожный обыск тела наградил толстым кошелем с монетами, нужно будет позже подбить баланс, и составить впечатление о своем существенно возросшем капитале.

— Воду натаскайте прямо сейчас, и горячую еду в номер, вот задаток, остальное завтра, — он кинул толстяку золотую монету, удивляясь его удивительной ловкости, монета почти испарилась в воздухе, настолько быстро двигались руки этого человека.

— "Человека ли...?"

Не следовало недооценивать возможности местных жителей, даже этот нелепый толстячок мог быть смертельно опасен.

— Тело заберете, — дальнейший обыск подтвердил предположения о профессии сухопарого мужчины, на свет божий были извлечены, крепкая веревка-удавка, нечто наподобие тонкой фактически неразличимой глазами лески, несколько тонких ножей. Игорь осторожно потянул за рукоять, придерживая кинжал за самый край и не ошибся, из рукояти мгновенно выдвинулись острые стальные шипы, иглообразные острия были покрыты чем-то вроде маслянистой жидкости.

— "Яд?"

Это оружие нужно завернуть во что-то мягкое, на досуге он разберется, в чем секрет его применения.

— "Возможно, его нужно брать в руки особым образом, или сначала нужно нажать на какую-то скрытую кнопку..."

Следующей находкой были многочисленные маленькие бутылочки, и склянки из необычного тёмно-зелёного стекла.

— "Ударостойкое что ли?"

На теле убийцы оказался незаметный нагрудник великолепного качества работы. Вещь была заметно подпорчена наличием хирургически тонкого отверстия в самом центре тайного доспеха, его полукопье пробило нагрудник с легкостью и без всякой жалости. Закрывающий грудь и живот изящный предмет, крепился при помощи нескольких симпатичных ремешков.

— "Пригодится, продать эту красоту всегда успеется".

Последним приобретением стала толстая трубка, крепившаяся к запястью левой руки, безусловно, это было метательное приспособление, но чем именно оно стреляло было пока неизвестно. Это могли быть, как и дротики, так и иглы с дробью. Сняв устройство с руки, он по инерции провел пальцами вдоль голой, но еще теплой руки мертвеца, в последний момент, с удивлением нащупывая на коже ладони странную шершавость.

— Гильдия этого не простит, — толстяк до этого безмолвно наблюдавший весь процесс мародёрки, печально покачал головой и медленно зашагал по своим делам. Доски под ногами грузно вышагивающего тяжелого тела скрипели так, что это скорее было похоже на жалобные человеческие стоны.

— "Хрен с ней, с этой гильдией..."

Нашлепка, цвета человеческой кожи отодралась, являя глазам скрытый предмет, это была маленькая, микроскопических размеров пилочка.

— "Для побега из плена при завязанных руках самая нужная вещь", — Игорь из любопытства ткнул мелким острием в руку трупа, острие пробило мясо, даже не заметив его наличия.

— Заноси сумки в комнату, — Игорь схватил облегченное от всего ценного тело и потащил его к лестнице. Подброшенный сильной рукой, груз двести энергично шмякнулся в свободный лестничный пролет, мёртвая голова, ударилась что было сил о массивный набалдашник деревянных перилл, орошая все вокруг брызгами еще теплой красной крови.

— "Странно, тело мертвое, а кровь бежит так активно", — Игорь скривился и кинул в лежащее внизу тело несколько прозрачных лезвий, просто так... на всякий крайний случай, — "хороший повод для гильдии, чем бы она ни была в действительности, поразмыслить о смысле жизни..."

Все что случилось было на самом деле — не важно. Главное он наконец-то сможет смыть с себя всю эту грязь. Несколько дней путешествия по влажному и адски жаркому лесу способны вывести из себя даже ангела, особенно если в чувствительный эльфийский нос бьются эти отнюдь не цветочные ароматы телесной жизни.